Могущество, которым отдельные вещи, а следовательно и человек, сохраняют свое существование, есть само могущество Бога или природы (по короля, пол. 24 части 1), не поскольку оно бесконечно, но поскольку оно может выражаться действительной человеческой сущностью (по пол. 7 части 3). Итак, могущество человека, поскольку оно выражается его действительной сущностью, есть часть бесконечного могущества Бога или природы, т. е. (по пол. 34 части 1) сущности. Это первое. Затем, если бы было возможно, чтобы человек не претерпевал никаких изменений, кроме тех, которые могут быть поняты из одной природы самого человека, то из этого следовало бы (по пол. 4 и 6 части 3), что он не может погибнуть и необходимо должен всегда существовать. И это должно было бы следовать из причины, могущество которой или конечно, или бесконечно, именно, или из одного могущества человека, которое имело бы столько силы, чтобы устранить от себя все прочие изменения, какие могли бы возникнуть от внешних причин или из бесконечного могущества природы, которая все отдельное направляла бы таким образом, чтобы человек не мог претерпевать никаких других изменений, кроме тех, которые служат к его сохранению. Но первое (по пред. пол., доказательство которого имеет общий характер и может быть применено ко всем отдельным вещам) абсурдно. Следовательно, если бы было возможно, чтобы человек не претерпевал никаких изменений, кроме тех, которые могут быть поняты из одной природы человека и, следовательно, как мы уже показали, чтобы он необходимо существовал всегда, то это должно было бы вытекать из бесконечного могущества Бога, и, следовательно (по пол. 16 части 1), из необходимости божественной природы, поскольку она рассматривается под действием на нее идеи какого-нибудь человека, следовало бы выводить порядок всей природы, поскольку она рассматривается под атрибутами протяжения и мышления. А отсюда (по пол. 21 части 1) следовало бы, что человек бесконечен, что (по 1 части этого доказательства) абсурдно. Итак, не может быть, чтобы человек не претерпевал никаких других изменений, кроме тех, которых он есть полная причина, – что и требовалось доказать.

Отсюда следует, что человек всегда необходимо подвержен страстям, следует обычному порядку природы, повинуется ему и приспосабливается к нему, насколько того требует природа вещей.