Корни этой династии уходят в глубокое Средневековье, в IX век, и связаны с французской провинцией Иль-де-Франс, вернее, с небольшим графством Валуа (в настоящий момент его территория разделена между департаментами Эны и Уазы). Представители этого рода принадлежали к младшей линии еще более древнего рода Вермандуа, который ко времени правления Генриха I Французского практически прекратил свое существование, так как младшее поколение семьи было представлено единственной наследницей. Она в свое время вышла замуж за сына короля, Гуго, а графство Валуа, равно как и Вермандуа, стало приданым невесты. От этого брака, собственно, и происходила ветвь Валуа рода Капетингов. Он оказался не слишком жизнеспособным и угас уже в шестом поколении. Оставшееся «бесхозным» графство король Филипп Август в 1215 году сделал собственностью короны. Со временем границы этого владения значительно расширились, и в 1285 году Филипп III Отважный передал Валуа в собственность своему сыну Карлу. Именно этот аристократ, брат французского короля Филиппа IV Красивого, и стал основателем нового монаршего рода.

Собственно, Карл Валуа тоже успел стать обладателем короны: папа Мартин V в 1280 году сделал его королем Арагонским, но уже спустя 10 лет Валуа отказался от этого титула. В результате первого брака Карл стал обладателем графств Анжу и Мэн; вторая супруга аристократа, Екатерина де Куртенэ, имела права претендовать на престол Константинополя. Воспользовавшись этим фактом, Карл, ничтоже сумняшеся, объявил себя византийским императором.

Этот неутомимый хитрый человек, неплохой политик, умевший всегда найти компромисс с собственной совестью, принимал самое активное участие в государственных делах в продолжение царствования своего старшего брата. Основатель династии Валуа, по словам современников, «всю жизнь провел в погоне за коронами, которые от него ускользали», и умер в 1325 году в Ножане — незадолго до того как мог на законных основаниях стать правителем Франции. До того момента, как Филипп IV Красивый отошел в мир иной, оставалось менее трех лет…

Карл Валуа оставил после себя достаточно богатое наследство, которое перешло к его двоим сыновьям. Младший из братьев, граф Карл Алансонский (ум. в 1346 году), являлся основателем валуаской линии Алансонов, оборвавшейся в 1527 году со смертью коннетабля Карла. Старшему же из братьев выпало надеть на голову корону, о которой всю жизнь мечтал его отец.

По сути, Карлу Валуа и его сыновьям о троне оставалось только мечтать: Филипп IV Красивый отличался великолепным здоровьем и явно собирался дожить до преклонных лет. К тому же, супруга подарила монарху троих сыновей (они известны истории как Людовик X Сварливый, Филипп V Длинный и Карл IV Красивый), так что корона должна была долго оставаться у представителей этой семьи, перейдя со временем к внукам и правнукам Железного короля. Но судьба имеет привычку иногда ставить точку — причем совершенно неожиданно. Так случилось и с Филиппом Красивым и его наследниками. После того как король разгромил орден рыцарей-тамплиеров и отправил его главу (своего крестного отца, кстати!) и нескольких высших членов организации после долгих пыток на костер, гроссмейстер ордена проклял крестника, его род и приспешников. Старик назначил своим мучителям в течение года встречу… на Божьем суде!

Можно с глубокой иронией относиться к сказанному, но и сам Филипп Красивый, и все те, кого проклял рыцарь из пламени страшного костра, в указанный срок погибли насильственной смертью. Их настигли ножи или яд убийц. А сыновья Железного короля, по очереди занимавшие престол Франции, быстро присоединялись к печальному списку жертв судьбы и придворных интриг. Эти правители получили в народе прозвище «проклятые короли». За 14 лет страна похоронила четырех правителей (такого в ее истории еще не было!) К 1328 году в живых не осталось ни одного отпрыска Филиппа IV Красивого, и ни один из них не оставил после себя наследника мужского пола. Что же касается Жанны, дочери старшего из сыновей Филиппа, то имелось немало поводов сомневаться в законности ее рождения. К тому же, во Франции под давлением второго сына Филиппа Красивого и его сторонников всеми правдами и неправдами был принят закон, согласно которому женщина не могла занимать трон. При этом сослались на древний салический закон, который гласил: «Негоже лилиям прясть!».

В итоге в том же 1328 году корона Франции была возложена на голову старшего сына основателя династии Валуа, вступившего на престол под именем Филиппа VI: именно он на тот момент являлся ближайшим родственником рода Капетингов. Мало кого обрадовало такое возвышение Валуа; эта ветвь Капетингов считалась слишком суетливой. Ее представители всегда отличались непомерным тщеславием, хитростью, легкомыслием, склонностью к интригам и хвастовству, стремлением к показному блеску. И если предшественники этой династии отождествляли себя с Францией, то потомки Карла Валуа отождествляли Францию с собственной персоной.

Возвышение рода Валуа пришлось весьма не по вкусу монарху Англии. В итоге между двумя державами, и без того жившими по принципу «худого мира», снова начались серьезные конфликты, переросшие в длительные войны. Филиппа VI недаром прозвали королем-подкидышем или, проще говоря, выскочкой: за 10 лет правления он так и не сумел утвердить собственную власть в государстве. В этом монарху немало «помог» его кузен, Эдуард III Английский, матерью которого была дочь Филиппа Красивого. Король Туманного Альбиона заявил о своих правах на престол Франции, так как по крови принадлежал к старшей линии Капетингов, что формально позволило ему поддерживать во Фландрии, Бретани, Сентонже, Аквитании все те города и всех тех сеньоров, которые выражали недовольство новым правителем. Говоря откровенно, Эдуард Английский вряд ли решился бы на такой шаг, будь на престоле Франции человек с характером его деда Филиппа Красивого.

Из Филиппа VI государь получился не слишком хороший. Больше всего его волновал вопрос закрепления собственной семьи на троне. А вот политиком, экономистом и правителем он был, что называется, никчемным, во всяком случае, предотвратить грозящую стране опасность не смог. Не лучше обстояло дело и с полководческим талантом монарха. Так, из-за назначения им на должность адмирала человека, мало смыслившего в морском деле, французский флот практически полностью погиб у Слюйса. А в битве при Кресси, вследствие бездарного руководства королевская кавалерия изрубила собственную же пехоту.

В царствование первого короля из рода Валуа французы столкнулись с более тяжелыми поборами, чем при его предшественниках. Но если, к примеру, тот же Филипп Красивый с помощью налогов старался укрепить обороноспособность страны, то представитель новой династии непомерными податями оплачивал свои поражения.

Неумелое правление Филиппа Валуа быстро привело Францию к очередному кризису. Содержание золота в монетах, которые чеканил монетный двор, уменьшалось по приказу короля. Серебряные монеты стали легче, т. е. потеряли три четверти своей стоимости. Твердых цен на продукты питания уже никто не помнил, и стоимость самых необходимых из них достигла головокружительных размеров. От ранее невиданной инфляции роптали города. А затем грянула еще одна катастрофа. Во Францию из глубины Азии пришла великая эпидемия «черной смерти» — чумы. Страшная болезнь свирепствовала в державе Филиппа VI сильнее, чем в соседних европейских государствах. Улицы были завалены трупами. В городах эпидемия унесла где треть, где четверть населения, а в селах часто не оставалось ни единого выжившего — только пустые дома стояли среди необработанных полей.

У Филиппа VI было двое сыновей. Старший, Иоанн, являлся официальным преемником монарха; младший, Филипп, в 1375 году получил титулы графа Валуа и герцога Орлеанского, однако рано ушел из жизни, не оставив после себя потомства. Наследника короны чума обошла стороной, как считают многие современные историки, — к сожалению. Если во времена царствования Филиппа VI Францию от полного упадка и разорения еще отделяла пара ступеней, то Иоанн II, вероятно по недоразумению прозванный Добрым, быстро помог державе их преодолеть.

Этот король, правивший с 1350 по 1364 год, если верить писателю Морису Дрюону, был «велик величием предельного бедствия». Иоанн всегда отличался сильно преувеличенным мнением о собственной персоне, отсутствием даже малой толики здравого смысла, зато у него было в избытке постыдных страстишек, странных побуждений и упорной, неоправданной ненависти к неугодным. Но самым удивительным и несправедливым кажется тот факт, что Иоанн — нелепый король, с непостижимым упрямством делающий все во вред самому себе и не особо любимый в народе — после позорного поражения у Пуатье, нанесенного его войскам англичанами, стал… едва ли не кумиром французов! Его считали достойным жалости и любви народа, называли Иоанном Добрым и Иоанном Храбрым. А ведь деяния этого «храбреца» очень дорого обошлись Франции, вынужденной выкупать из плена своего монарха и множество баронов и рыцарей.

У Иоанна Доброго было четверо сыновей, из которых видную роль в истории сыграли двое: герцог Филипп Смелый Бургундский, ставший основателем младшей ветви Бургундского дома, и Карл. Поскольку Карл являлся старшим из братьев, он, в соответствии с традицией, считался преемником отца. В самое тяжелое для страны время фактическая власть оказалась в руках этого юноши. Никогда ранее 18-летнему принцу не приходилось становиться у руля государства при столь плачевных обстоятельствах. Молодой человек был слаб здоровьем и никоим образом не собирался претендовать на звание храбреца и опытного воина. Тем не менее ему пришлось исполнять обязанности главы государства в то время, когда две неприятельских армии противостояли друг другу, ряды знати сильно поредели, а большинство провинций оказались разоренными. Дофину досталась пустая казна; зять, отправленный королем в заточение; сторонники последнего, готовые к неповиновению; столица, раздираемая страхом и подстрекаемая к смуте горсткой горожан.

По сути, когда наследник в 1364 году взошел на трон Франции под именем Карла V, от него никто не ожидал особых улучшений на ниве международной и внутренней политики. Хотя поговаривали, что хуже уже не будет. Потому что хуже уже просто некуда… И действительно: несмотря на все проблемы, возникавшие в государстве, Карл V справлялся с ними лучше, чем его отец.

В 1380 году корона Франции вновь поменяла владельца. Теперь им стал старший сын Карла V, Карл VI. Его младший брат Людовик получил титулы и земли графа Ангулемского и Валуа, а также герцога Орлеанского. При нем графство Валуа превратилось в герцогство-пэрство. Во время несчастливого царствования своего брата герцог Орлеанский никак не мог поделить власть с герцогом Бургундским. Последний в 1407 году прибег к весомому аргументу, успокоившему оппонента раз и навсегда, — банальному убийству. Однако именно внуку жертвы, представителю младшей линии рода Валуа — герцогу Валуа и Орлеанскому — предстояло в 1498 году вступить на престол под именем Людовика XII, соединив тем самым герцогство с короной. Но перед этим Франция пережила правление последних представителей старшей линии этой династии: Карла VII, Людовика XI и Карла VIII. Честно сказать, все они так или иначе способствовали усилению царившего в стране хаоса. Так что Людовику XII, которому парламентское собрание 1506 года присвоило почетный титул Отец народа, с самых первых дней царствования пришлось столкнуться с массой серьезнейших проблем.

Хотя Бернар Кийе, современный биограф Людовика XII, охарактеризовал этого представителя династии Валуа как посредственность, а время его правления назвал ничем не примечательным, в исторической науке принято считать, что к власти во Франции наконец-то пришел достойный король. И действительно, сложно сказать, что было бы с государством, если бы не Людовик XII.

Родившийся 27 июня 1462 года долгожданный сын герцога Карла Орлеанского в детстве посчитал бы насмешкой утверждение, что ему предстоит взять в свои руки бразды правления государством. Ведь Людовик находился лишь в третьем ряду престолонаследников — после брата короля и собственного родителя. Кстати, монарх не слишком обрадовался, узнав, что 68-летний герцог Орлеанский, у которого на то время было две дочери, снова стал отцом и судьба подарила ему сына. Людовик XI в узких кругах неоднократно прямо заявлял: столь поздний отпрыск вряд ли может быть сыном герцога; скорее всего, мальчишка — незаконнорожденный. Ведь Карл, уже 22 года состоявший в браке и смирившийся с тем, что не дождется рождения наследника, был не только стар, но и слаб здоровьем.

Герцог Орлеанский имел право претендовать на герцогство Миланское. Понимая, что корона Франции вряд ли будет когда-либо возложена на его голову, Карл решил отстоять свои итальянские владения, чтобы передать их сыну. Однако в трехлетнем возрасте Людовик остался сиротой. К тому моменту он уже год был помолвлен с дочерью правящего монарха, которая родилась на два года позднее «жениха».

Этот заранее запланированный брак являлся не чем иным, как тонким политическим ходом Людовика XI, стремившегося подорвать влияние Орлеанского дома и нанести удар по его будущему. Дело в том, что Жанна Французская имела от рождения физический дефект, она была хромой. Король, прежде чем столь прискорбный факт стал широко известен, поспешил договориться с Карлом Орлеанским о помолвке детей, прекрасно зная, что подобный брак не только никогда не будет счастливым, но и, скорее всего, станет бездетным.

Людовик XI в 1476 году все же принудил своего юного тезку жениться на Жанне. Во время свадебного пира оба молодожена рыдали: один — от злости и бессилия, другая — от обиды и разочарования. Жанна искренне любила своего мужа. Когда в 21 год тот заболел оспой, супруга преданно ухаживала за больным, не боясь заразиться. А после того как в ходе попытки захватить власть Людовик угодил в тюрьму, где в ужасных условиях провел три года и имел все шансы навсегда остаться в «каменном мешке», именно Жанна сумела добиться для него освобождения у своего брата, Карла VIII, сменившего на троне ее отца. Несмотря на это, став монархом Франции 7 апреля 1498 года (торжественная коронация состоялась в Реймсе 27 мая 1498 года), Людовик XII уже через пару месяцев затеял дело о признании своего брака недействительным. Он хотел венчаться с вдовствующей королевой Анной (герцогиней Бретонской).

Ранее Людовик наглядно демонстрировал свои способности руководителя: благодаря серьезному и эффективному управлению Нормандия, находившаяся под властью этого молодого аристократа, постепенно вышла из кризиса. Дипломатические же усилия Людовика привели к отказу англичан от уже запланированной высадки на его землях. Зато с миланским герцогством этому Валуа не повезло. Хотя в итальянских походах его войска и одерживали победы, в итоге все новоприобретенные земли были потеряны и честолюбивые надежды монарха потерпели крах.

Тем не менее Франция под управлением этого представителя династии Валуа не только выбралась из, казалось бы, безнадежного кризиса, но и пережила экономический расцвет. А главное, в стране, измученной войнами, наконец-то воцарился мир. Людовик XII отличался справедливостью и правил разумно. Он был весьма экономен (даже прижимист!), когда дело касалось лично его нужд, и щедр во всех других случаях. Да, этот монарх был не слишком изобретательным в достижении целей. Но утверждения, что он был слабохарактерным, недалеким, ограниченным и негибким политиком, не выдерживают критики. Современники Людовика имели о своем монархе совсем иное мнение. И неудивительно, им ведь было с чем сравнивать, особенно если вспомнить, что после смерти этого монарха Францию несколько десятилетий терзали внутренние войны. И это несмотря на то, что Людовик XII сумел буквально собрать разрушенное хозяйство из мельчайших осколков во времена тяжелейших бедствий, когда под ним самим шатался трон, не дал страну ввергнуть в хаос и передал своему преемнику, Франциску I, в наследство достаточно благополучное государство.

Зять Людовика, Франциск I, правивший страной в 1515–1547 годах, вошел в историю как выдающийся политик. Он укрепил французскую монархию и успешно защищал ее от габсбургской сверхдержавы. Историки утверждают, что правление этого короля стало поворотным моментом в развитии Франции. С одной стороны, именно Франциск I заложил основы для абсолютной монархии и религиозных войн, а с другой — открыл дорогу Ренессансу. Недаром именно при его дворе пожелал жить Леонардо да Винчи в конце жизни. К тому же этот монарх всегда заботился о европейской политике, считался меценатом, покровителем наук и искусства. А в 1611 году историк Флоримон де Ремон вложил в уста этого правителя знаменитую фразу: «Необразованный король — это коронованный осел».

Франциск I значительно увеличил эффективность имевшихся государственных учреждений, навел порядок в своей администрации, осуществил реформу финансовых органов, а также разделил королевство на 16 финансовых округов (для упрощения взимания податей), одновременно предприняв ряд шагов, направленных на восстановление целостности государства.

Последние два года жизни король страдал от прогрессирующей болезни. Современные специалисты считают, что Франциска свела в могилу опухоль (вероятно, осложнение перенесенной в молодости венерической болезни). Трон Франции в 1547 году занял его средний сын — Генрих II, ставший наследником престола только в 1536 году (после смерти старшего брата).

Менее одаренный, чем отец, следующий представитель рода Валуа находился всецело во власти своих фаворитов (коннетабля де Монморанси и любовницы Дианы де Пуатье — красивой и умной интриганки, которая была на 20 лет старше короля). Генрих не просто легко подпадал под чужое влияние: он вообще, похоже, не обладал политическим чутьем, столь необходимым государю.

Интересно, что именно с Генрихом II связано одно из прорицаний знаменитого Мишеля Нострадамуса. Он предсказал смерть короля на турнире. 40-летний Генрих и в самом деле 30 июня 1559 года получил на турнире, устроенном по случаю двойной свадьбы (собственной дочери и сестры ее мужа Филиппа Испанского, Маргариты), ранение, от которого скончался, промучившись 10 дней. В результате этого несчастного случая 10 июля 1559 года власть оказалась в руках его сына, Франциска II — болезненного и психически неустойчивого подростка, которому не исполнилось еще 16 лет. Однако Франциск (1544–1560), тем не менее, считался совершеннолетним, и 18 сентября состоялась его коронация в Реймсе. Благодаря браку с Марией Стюарт он также являлся номинальным королем Шотландии. Молодой монарх, чей авторитет был крайне низок, государственными делами обременять себя не стал, переложив часть обязанностей на плечи своих фаворитов — братьев-герцогов из семейства Гизов, которые были дядьями его жены, Марии Стюарт. «Теневой политикой» охотно занималась также и мать монарха, знаменитая Екатерина Медичи. В итоге во Франции ширились распри между католиками и протестантами, а также между сторонниками Гизов и принцев крови.

Осенью 1560 года в левом ухе короля образовался непонятный свищ, с которым врачи не знали как бороться. Болезнь прогрессировала, не оставив монарху шансов на выздоровление; 5 декабря 1560 года Франциск II скончался, немного не дожив до собственного 17-го дня рождения. Вскоре по стране поползли слухи, что ему «помогли» отойти в мир иной при помощи яда. Одной из претенденток на роль отравительницы являлась, как ни дико это звучит, его мать, вдовствующая королева Екатерина Медичи.

Корону Франции после смерти молодого монарха наследовал его малолетний брат Карл IX (1550–1574), которому на тот момент было всего 10 лет. Его короновали в Реймсе 15 мая 1561 года, регентшей стала его мать Екатерина Медичи. В истории имя этого человека оказалось навсегда связанным с кровавой бойней 1572 года, Варфоломеевской ночью, унесшей в результате массовой резни жизни огромного числа протестантских подданных короны — гугенотов. Карл IX не отличался крепким здоровьем и прожил недолго. Он слыл фанатом охоты и большим любителем ручного труда (в Лувре даже была организована кузня, в которой монарх с удовольствием работал), проявлял определенный интерес и к искусству. По природе добрый, великодушный, приветливый, ведущий строгий и непритязательный образ жизни, король страдал от излишней нервной возбудимости. Следствием этого стали крайняя раздражительность Карла IX и его практически неконтролируемые вспышки ярости. Как отмечали современники, этот Валуа обещал со временем превратиться «из строгого правителя в жестокого государя». Первые 10 лет своего царствования монарх находился в тени других — особенно своей политически одаренной и амбициозной матери. Затем он начал все чаще проявлять личную волю, но постоянно натыкался на гнетущий авторитет Екатерины Медичи. А 30 мая 1574 года король скончался от «прогрессирующего упадка сил»… И тогда при дворе снова зашептались об убийстве и яде, в короткий срок уложившем не слишком крепкого монарха в могилу.

Трон занял следующий сын Екатерины Медичи, бывший герцог Анжуйский, король Польши Генрих III (1551–1589). Собственно, правителем Речи Посполитой он стал стараниями матери, но отказался от этой короны, чтобы стать королем Франции. Вообще, этого брата Карла IX звали Эдуардом Александром, но он в 1565 году изменил свое имя, и его короновали 13 мая 1375 года под именем Генриха III. Новый монарх оказался прилежным администратором, обладал великолепной памятью и острым умом. Генрих III старался самостоятельно вести государственные дела; из-за многочисленных законодательных инициатив этот Валуа даже заработал у современников прозвище «король из стряпчих». Тем не менее ему удалось привлечь духовенство, освобожденное от уплаты налогов, к участию в государственных расходах (из всех французских королей Генрих больше всех требовал от церкви). Он же учредил «дворянскую ассамблею», которая с ноября 1583 по конец января 1584 года обсуждала вопросы, касающиеся налоговой системы, государственного бюджета, административной структуры, армии, народного хозяйства. Король ожидал, что ассамблея поможет проведению всеобщей реформы в королевстве. К сожалению, перед угрозой назревающей гражданской войны все начинания в этом направлении были свернуты. Переживания по поводу бездетности и морального упадка раздираемого гражданской войной королевства способствовали тому, что Генрих III стал глубоко набожным человеком. В январе 1583-го он впервые попал в монастырь паулинок и с тех пор начал быстро отдаляться от мира. Только в стенах монастыря этот монарх чувствовал себя спокойно, радуясь тому малому, чем довольствовались монахи. В течение трех последующих лет король регулярно по нескольку дней проводил в келье; этого, кстати, не понимал никто — ни мать, ни жена, ни подданные Генриха. Даже папа не одобрял действий Генриха III, которого современники часто называли «королем-монахом».

Осенью 1588 года французская королевская власть переживала острый кризис. К трону рвались Гизы, считавшие себя потомками Каролингов. Они открыто говорили, что Генриху III, как некогда последнему из Меровингов, пора окончательно уйти в монастырь. Герцогиня Монпансье, сестра братьев Гизов, не расставалась с ножницами (она носила этот инструмент парикмахеров на поясе), которыми грозилась лично «соорудить королю третью корону», то есть выстричь ему тонзуру. Екатерина Медичи, уже три десятка лет определявшая политику страны, уговаривала сына усыновить его племянника, маркиза Пона-Муассон, который одновременно приходился братом Гизам. В этом случае трон по-прежнему остался бы за династией Валуа, а мятежники вынуждены были бы пойти на попятный.

Генрих же решил выйти из сложившейся ситуации по-другому. Он предпочел сблизиться с мужем своей сестры Маргариты — Генрихом Наваррским, отдал приказ казнить Гизов и арестовать выдвинутого католической Лигой претендента на престол. Тогда в Париже было образовано революционное правительство, во главе которого стал брат убитых Гизов, герцог Майеннский.

1 августа 1589 года Генрих III, в мае отлученный Папой от церкви и фактически отстраненный от управления государством, стал жертвой покушения, совершенного доминиканским монахом Жаком Клеманом. Смертельно раненный Генрих чувствовал, что жить ему осталось несколько часов. Он призвал к себе Генриха Наваррского, признал его своим преемником и заставил всех присутствующих принести присягу в верности этому без пяти минут королю. 2 августа последний монарх из династии Валуа отдал Богу душу, а правителем Франции стал король Наварры, которого теперь называли Генрихом IV. Таким образом, произошла не только смена династий (корону надел представитель дома Бурбонов). Произошло то, чего столько лет боялись многие французы: на престоле государства оказался протестант (гугенот). В общем, до принятия католицизма (в 1593 году) Генрих IV был королем Франции только номинально, а по сути оставался тем, кем являлся до вступления на престол — протестантским вождем и главой протестантской партии. Столица открыла ему свои ворота только в 1594 году. Сестра последних королей из рода Валуа и последний законнорожденный отпрыск этого дома, разведенная супруга нового монарха — Маргарита тихо ушла из жизни в 1615 году.

В заключение хотелось бы заметить, что современные исследователи считают, что все сыновья Генриха II от Екатерины Медичи были больны гемофилией и именно из-за этого умерли.