Императорская династия Мин не может похвастаться родоначальником-небожителем. Историкам достоверно известно, что ее основателем был человек из плоти и крови, более того, он даже не имел благородного происхождения. В прошлом буддийский монах, выходец из социальных низов, Чжу Юаньчжан, возглавил повстанческую армию во время крестьянского восстания, победа которого и положила начало новой династии. Начавшая это восстание секта Минцзяо проповедовала скорое пришествие восстановителя справедливости, Князя Света, Мин-вана. После захвата Пекина вождь повстанцев Чжу Юаньчжан провозгласил, что отныне Поднебесная будет называться Да Мин — Великая империя Света. Естественно, этим он хотел подчеркнуть, что император — тот самый Князь Света, о котором говорилось в пророчествах. Новая династия получила название Мин — Светлая.

Китайские летописи нередко упоминают Чжу Юаньчжан как жестокого правителя, однако обстановка, в которой ему приходилось действовать, требовала самых решительных, иногда жестоких действий. За короткое время минские войска изгнали с территории Китая монголов и завершили объединение страны. Однако окончательное избавление от власти монгольских феодалов и верных им местных властителей из окраинных провинций произошло лишь почти 20 лет спустя после основания династии Мин. Кроме того, существовала угроза нового вторжения монгольских ханов на территорию Китая. В пределах Поднебесной было неспокойно: чтобы захватить власть, Чжу Юаньчжану пришлось преодолевать сопротивление соперничавших группировок повстанцев, среди которых было немало могущественных феодалов.

Деятельность Чжу Юаньчжана сделала его весьма популярным среди малообеспеченных слоев населения. Прежде всего, как сказали бы сегодняшние политтехнологи, он себя удачно позиционировал. Новый император не скрывал, что он «простой человек с правого берега реки Хуанхэ», а главной своей задачей считал необходимость «охранять народ и привести его к благоденствию». Император часто посещал деревни, иногда сам пахал землю, приглашал во дворец уважаемых старцев и расспрашивал их о жизни крестьян. Ведь в Поднебесной эпохи Мин земледелие, пусть это не покажется странным, считалось наиболее почетным занятием. Крестьянам, в отличие от торговцев, разрешалось носить шелковую одежду, они пользовались всеобщим уважением.

Аграрная политика первого императора династии Мин сводилась к увеличению доли крестьянских дворов и усилению строгого контроля за распределением казенных земель. При нем осуществлялась раздача земли безземельным и малоземельным крестьянам, практиковалось переселение крестьян на пустующие земли, создание опекаемых казной военных и гражданских поселений. Было введено фиксированное налогообложение со сравнительно невысокими налогами, а некоторые категории дворов подчас вообще освобождались от налогов. «Лучшая политика заключается в заботе о народе, а забота о народе выражается в умеренных налогах», — говорил Чжу Юаньчжан. Отдельные указы первого императора династии Мин могут показаться утопическими. Но они вполне соответствовали духу времени и культуре Китая: «В каждой стодворке нужно выбрать старых, либо увечных, не способных работать людей и приказать мальчишкам водить их. Эти люди должны держать в руках деревянный колокольчик и выкрикивать слова, да так, чтобы народ слышал, произносимые ими слова, убеждающие людей быть добрыми и не нарушать законы. Эти слова таковы: будь послушен и покорен отцу и матери, почитай и уважай старших и высших, живи в мире и согласии с односельчанами, воспитывай детей и внуков, спокойно занимайся каждый своим делом, не совершай дурных поступков…»

Все эти меры в немалой степени способствовали тому, что к императорской власти стали относиться с уважением, а государство с каждым годом все более крепло. Сам бывший бедняк, Чжу Юаньчжан не доверял чиновникам — выходцам из помещичьей среды. По данным историков, за годы его правления более 10 тысяч чиновников были казнены за хищения и взяточничество. Впрочем, нельзя считать Чжу Юаньчжана идеальным правителем, ставившим нужды народа превыше собственных. Известно, что родственники императора получали во владение обширные уделы, в которых чувствовали себя практически независимыми. При жизни императора это служило гарантией их лояльности, но после его смерти стало причиной смуты и нового витка борьбы за власть.

В 1398 году, после смерти императора, на престол взошел его внук, Чжу Юнь-вэнь. Он попытался обуздать взбунтовавшиеся уделы и ликвидировать наиболее опасные из них, однако эта политика вызвала волну сопротивления. Властители уделов (ваны) не собирались расставаться ни с богатствами, ни с властью. В результате вспыхнула война центральной власти с мятежниками, получившая название Цзиннань (1399–1402). Победителем в борьбе за трон Поднебесной стал предводитель мятежников, один из сыновей Чжу Юаньчжана, Чжу Ди (1402–1424). В разных источниках встречаются различные имена китайских императоров, что объясняется довольно просто: во-первых, у каждого из них было по нескольку имен, причем настоящее произносить вслух запрещалось. А после смерти они получали еще одно — священное имя. Во избежание путаницы мы будем называть нового императора династии Мин Чэнцзу. Его политика во многом походила на политику отца, и ее идеологическое обоснование было таким: «Небо поставило государя, чтобы он заботился о народе… — говорилось в императорском указе. — Став императором, я думаю о том, чтобы довести народ до всеобщей радости… Если хоть один человек не получит того, что ему необходимо для жизни, то это будет моя вина…» Звучат эти слова крайне привлекательно, но не стоит забывать, что их пишет человек, развязавший гражданскую войну, в ходе которой развитие страны затормозилось… Однако надо отдать должное императору — он стремился (и небезуспешно) исправить положение: запретил все второстепенные работы и даже приказал сократить добычу золота и серебра, поскольку «народу нужны не драгоценности, а пища».

В 1405 году из Китая в Индию был отправлен огромный флот из 60 больших кораблей с 28 тысячами моряков, солдат и купцов. Император Чэнцзу поставил перед адмиралом Чжан Хэ задачу восстановить торговые связи с Западом в обход блокированного монголами Шелкового пути. За тридцать лет Чжан Хэ совершил семь плаваний в Индийский океан, его корабли достигли Аравии и Африки. С этого времени южный морской путь стал основной дорогой, связывавшей Запад (в китайском понимании) и Дальний Восток.

Чэнцзу прославился и обустройством Поднебесной. В годы его правления проводились крупные ирригационные и строительные работы. Большое внимание уделялось системе государственных зернохранилищ, созданной еще при Чжу Юаньчжане. Во время большой засухи 1428 года правительство по низким ценам продавало рис из зернохранилищ. Нехватка продовольствия не сказалась на простых людях, но так не могло продолжаться бесконечно. Рост количества жителей привел к тому, что земля уже не могла прокормить все население страны. По всему Китаю люди были вынуждены бродяжничать в поисках пищи, многие становились разбойниками… Уже при императоре Инцзуне голод превратился в настолько серьезную проблему, что стал темой особых докладов. Императорскому трону угрожало восстания голодающих, которые приобретали угрожающий характер. К примеру, восстание в Хубэе продолжалось три года (1464–1467), а число повстанцев достигло 400 тысяч.

В немалой степени продовольственному кризису способствовало засилье чиновников. Хотя основатель династии изрядно потрудился, изгоняя коррумпированных должностных лиц, бюрократическая машина оставляла массу лазеек, которыми пользовались на местах власть имущие. Император мог издать тысячу указов, запрещающих грабеж крестьян, но реально исполнялось лишь весьма незначительное их количество.

Династия Мин прошла такой же цикл, как и другие царствующие до нее дома. От правителей, действительно пекшихся о народе и государстве, власть переходила к безвольным личностям, не имевшим ни желания, ни сил управлять государством. Со времен Сянь-цзуна (1465–1487) императоры проводили большую часть времени в гаремных покоях, зачастую передав управление делами гаремным евнухам. Сянь-цзун лишь единожды принял секретаря Государственного совета, а Уцзун (1506–1521), пребывавший на троне 16 лет, ни разу не удосужился встретиться с министрами… Многоженство привело к тому, что императорский клан неимоверно разросся, число родственников императора превышало 20 тысяч человек, количество князей и принцесс исчислялось сотнями, а число обслуживавших двор евнухов доходило до ста тысяч. В таких условиях, естественно, и казенные земли, и казна открыто расхищались всеми, кто имел к ним доступ. Особую, крайне влиятельную группу при императорском дворе составляли евнухи, пользовавшиеся такой властью, что до императора не доходили никакие неугодные им доклады. Они жестоко мстили всем, кто осмеливался критиковать коррупцию при дворе. В правление императора Ши-цзуна (1521–1566) некоторые честные чиновники, подавая доклады, заранее готовились к смерти или кончали жизнь самоубийством при передаче послания, чтобы не попасть в руки тех, против кого боролись. Противостояние чиновников с незапятнанной репутацией и евнухов длилось практически всю историю династии Мин.

Таким образом, конец династии был закономерным следствием ее существования. Некоторые современные ученые считают, что причиной упадка стал предшествовавший ему подъем, породивший серьезные демографические проблемы. В период наибольшего расцвета династии Мин развивались мануфактуры, производившие шелк, фарфор и оружие, строились дворцы, мосты, дороги. Государство сохраняло важные позиции в экономике, не только владея землями и предприятиями, но и располагая монополиями в целых отраслях, например в разработке руд. Торговля сосредоточилась в 33 крупных городах, куда привозили товары со всего Китая и из-за границы. Все это способствовало поднятию уровня жизни и резкому увеличению рождаемости, что, в свою очередь, через некоторое время становилось причиной острой нехватки продовольствия. Императоры и чиновники оказывались бессильны перед этой проблемой. Вспыхивали восстания, появлялся очередной претендент на роль основателя новой династии, обещавшей решить все проблемы…

…В Пекине, к северу от бывших императорских дворцов, до сих пор можно увидеть искусственно созданный горный хребет. Когда-то это место назвали Мэйшань (Угольная гора), поскольку здесь ссыпали уголь на случай неприятельской осады. Позже сюда перенесли большое количество земли, из которой образовалась гора с пятью вершинами. На ее склонах посадили сосны и кипарисы, что необыкновенно украсило это место. Отсюда и произошло новое название этого места — Цзиншань (Гора прекрасного вида). С этой рукотворной горой связана наиболее трагическая страница истории династии Мин.

Минская империя под конец своего существования переживала серьезный политический и экономический кризис. Высокая рента, непосильные налоги и всевозможные поборы приводили к обнищанию и разорению китайских крестьян. В некогда цветущих провинциях свирепствовал голод. Распри между феодалами, их междоусобные столкновения еще более накаляли обстановку.

В стране росло недовольство существующим порядком вещей, вспыхивали восстания. Возможно, императорам династии Мин удалось бы справиться с крестьянами, но к ним присоединились правительственные солдаты, прекрасно умеющие обращаться с оружием.

В ходе целой череды восстаний на первый план выдвинулся вождь крестьянской революции Ли Цзычэн (1606–1644). Его повстанческий отряд, вступавший в ожесточенные схватки с регулярной армией, к концу правления династии Мин стал самой крупной военной силой в Китае. Повстанцы расправлялись с наместниками, императорскими родственниками, крупными чиновниками и помещиками, отбирали у них землю и распределяли ее между крестьянами. Неудивительно, что армия Ли Цззычэна не знала недостатка в добровольцах, стремившихся ко всеобщей справедливости и, что вполне естественно, к отстаиванию собственных прав на землю.

Весной 1644 года армия Ли Цзычэна переправилась через реку Хуанхэ, а затем из провинции Шаньси направилась к столице династии Мин (с 1421 года) — Пекину. Подойдя к его главным воротам, повстанцы стали громко кричать императорским солдатам, находившимся на городских стенах: «Открывайте ворота, иначе не ждите пощады!» Не получив ответа, восставшие поднесли лестницы и решили взять штурмом городские ворота. Их усилия увенчались успехом: вскоре они оказались во Внешнем городе.

Эта весть дошла до императора, носившего имя Сыцзун (Чжу Юцзянь). Он совершенно не ожидал внезапного вторжения в Пекин восставших крестьян, поэтому спешно собрал своих приближенных и осведомился, известно ли им, что восставшие уже овладели Внешним городом. Чиновники и придворные не знали, что на это ответить. Тогда император спросил, какой план защиты города от мятежников предлагают сановники, и один из них самоуверенно заявил: «Не беспокойтесь, Ваше величество. Мы будем сражаться даже на улицах и никогда не предадим родины». Тем временем восставшие крестьяне, сминая заслоны императорских войск, неодолимо приближались к Запретному городу.

В эту ночь император не мог уснуть: его не покидала тревога за свою жизнь. Утром к нему явился евнух и принес страшную новость: мятежники проникли во Внутренний город. Императорские войска бежали, и придворные советовали императору последовать их примеру. Однако Сыцзун, воспитанный на примерах из жизни великих предшественников, придерживался другого мнения, считая бегство недостойным правителя.

В то утро впервые в истории династии министры и придворные не явились на звук колокола, означавший начало аудиенции у императора. Тогда он снял с себя все украшения и богатые императорские одеяния, надел простой желтый халат и в сопровождении преданного евнуха Ван Чэнъэня покинул дворец, направившись на гору Цзиншань, где с самого возвышенного места стал наблюдать за происходящим. Пекин произвел на императора страшное впечатление: повсюду пылали пожары, разрозненные императорские войска в беспорядке отступали и разбегались, повстанцы захватывали все новые и новые кварталы…

Возможно, именно тогда Сыцзун понял, что эпоха правления династии Мин ушел в прошлое. Вернувшись во дворец, император выпил несколько чашечек вина и повелел позвать свою семью и любимых наложниц. Положение казалось безвыходным: с минуты на минуту повстанцы могли ворваться во дворец и взять императора и его родных в плен. Сыцзун не питал иллюзий относительно того, как мятежники поступят с ним и его близкими, поэтому он решил не дожидаться смерти, а уйти из жизни добровольно. Своим троим сыновьям император повелел спасаться бегством. Затем, повернувшись к императрице, тихо произнес: «Все кончено». Его жена простилась с Сыцзуном и сыновьями и первая ушла из жизни, повесившись на собственном поясе. Сыцзун понимал, что времени осталось совсем мало. Ему требовалось все мужество, чтобы сделать то, что он собирался… Император послал за своей пятнадцатилетней дочерью. Обращаясь к ней, отец сказал: «Почему ты родилась в таком несчастном отчем доме?» Девочка дрожала от страха, прекрасно понимая, что ее ожидает. Прикрыв рукавом халата глаза, Сыцзун нанес дочери удар мечом, но, как оказалось, не смертельный. Девушка упала и медленно умирала от потери крови. Император был уже не в силах нанести второй удар. Судьба сыграла с ним злую шутку, заставив собственными руками убить тех, кого он любил. Наложница Юань также должна была лишить себя жизни. Она решила повеситься, но не смогла этого сделать: страх смерти сковал ее волю. Император вновь поднял меч… Теперь он остался один.

В ужасе от содеянного и того хаоса, который охватил Пекин, император направился к воротам Аньдин, через которые покинули Запретный город три его сына. Возможно, он еще надеялся спастись. Но ворота были завалены камнями и землей, и открыть их не представлялось возможным.

Сыцзун, последний император династии Мин, известный также как Чжу Юцзянь, понял, что настал его черед. Выйдя из дворца, он направился к подножию горы Цзиншань, сделал из пояса петлю и повесился на кривом стволе ясеня. То же самое сделал евнух Ван Чэнъэнь, оставшийся верным своему повелителю до последней минуты жизни. Это произошло утром 26 апреля (19 марта по лунному календарю) 1644 года.

Впоследствии возникло множество красивых легенд о кончине императора. В одной из них говорится, что к халату императора был пришит кусок шелка, на котором начертано его предсмертное покаяние: «Прошло 17 лет с тех пор, как я взошел на трон, а теперь мятежники вторглись в мою столицу. Так как мои добродетели незначительны и сам я был негодным человеком, я навлек на себя гнев Неба. К тому же я был обманут своими приближенными. И вот после своей земной жизни я, пристыженный, направляюсь к своим предкам в мир теней. Возьмите мою корону, обмотайте мое лицо моими волосами, разрубите тело на куски, если пожелаете этого, но не делайте зла народу. Пусть мои подданные вновь объединятся вокруг наследника».

В том же стиле якобы было написано и послание, адресованное вождю повстанцев Ли Цзычэну. В нем говорилось о том, что во всех бедствиях Китая виновны недобросовестные чиновники. Император будто бы обратился к вождю повстанцев со словами: «Народ не заслуживает наказания, потому что он ни в чем не виноват, и дурное обращение с ним было бы полнейшей несправедливостью. Я потерял государство, наследие моих предков. Со мной заканчивается императорский род, который продолжили столько предков-императоров до меня. Хочу закрыть глаза, чтобы не видеть разрушенной империи или страну под властью тирана. Я отказываюсь от жизни, потому что не желаю быть ею обязанным последнему и самому презренному из моих подданных. Не могу более показывать свое лицо перед теми, которые, будучи моими детьми и моими подданными, являются теперь моими недругами и изменниками».

Жизнь императора прервалась в 36-летнем возрасте. Его гибель вызвала широкий отклик в сердцах все еще хранивших ему верность людей. А поскольку в то время одним из проявлений преданности правителю считалось самоубийство главы семьи вместе со всеми родственниками, то, согласно китайским источникам, со смертью Сыцзуна покончило с собой около 80 тысяч человек.

Через несколько часов после самоубийства императора войска Ли Цзычэна заняли Пекин. Тело правителя Поднебесной было снято с дерева и положено в гроб для нищих, под его голову подсунули камень, а сверху императора накрыли простой циновкой — так восставшие выразили свою ненависть к тирану. Со смертью Сыцзуна закончилось правление китайской династии Мин.

Восставшие недолго радовались своей победе. В Китай вторглись войска маньчжуров. Ли Цзычэн вынужден был оставить столицу, в которой находился около 40 дней. В 1645 году он пал смертью храбрых в бою с врагами.

Правители маньчжурской династии, покорившие Китай, поклонялись духу последнего китайского императора. Кривой ясень, на котором он повесился, старательно оберегался как историческая реликвия. Ствол дерева заковали в железную цепь — так был «наказан» ясень за гибель последнего императора династии Мин.