Скотт, как и многие другие, пострадал от первого долгового кризиса в Латинской Америке (подробнее об этом мы говорили во второй главе). Честнее будет сказать, что лично он пал жертвой собственного аппетита по части недвижимости. Чтобы раздобыть средства на содержание своего любимого поместья Эбботсфорд, прославленный автор стал компаньоном в типографской компании “Джеймс Баллантайн и К°”, печатавшей его произведения, и связанном с ней издательском доме “Джон Баллантайн и К°”. Он также заимел долю в “Арчибальд Констебль” (издателе книг Скотта), рассудив, что это выгоднее привычных авторских отчислений. Вложения он хранил в строгом секрете, поскольку не считал свое поведение подобающим для служащего Сессионного суда (верховного гражданского суда Шотландии) и судьи. В 1825-м оба Баллантайна и Констебль пошли по миру, и долги Скотта составили от 117 до 130 тысяч фунтов. Расстаться с Эбботсфордом было выше его сил, и Скотт поклялся вылезти из ямы с помощью пера и чернил. И вылез, но расшатал здоровье и в 1832 году скончался. Умри Скотт раньше, кредиторы на себе ощутили бы гениальность замысла Уоллеса и Вебстера.
