13
«Мари Соланж» бросила, наконец, швартовы в александрийском порту. Калли, стоя на палубе, спешила напитаться новыми впечатлениями. Десятки мужчин сновали на пристани, облаченные во что-то длинное и белое, похожее издали на ночные сорочки. Одни суетились вокруг тросов, другие торопились навстречу к пассажирам с корзинами на головах, готовые немедленно обрушить на них свой товар.
– Наконец-то! – негромко воскликнула Калли, почувствовав руку мужа на своем плече. – Добро пожаловать на Восток, миссис Ллойд-Джоунз!
Калли все еще никак не могла привыкнуть к новому для себя статусу замужней дамы. За последние несколько недель в ее жизни произошло столько всего и сразу. Прямо какая-то экзотическая мелодрама. Побег из дома в глухую ночь, потом паром, на котором они плыли до Булони, утренний поезд на Париж, а оттуда на машине до Марселя. Поездка оказалась не из легких. Во всяком случае, праздной автомобильной прогулки на юг не получилось. В спешке сборов Тоби где-то потерял свои права. А потому спать пришлось где попало и как попало. Но Калли не возражала. Все было так ново и так необычно! Тоби резвился всю дорогу, словно молодой бычок, выпущенный на волю.
В Марселе они поселились в дешевых меблированных комнатах неподалеку от порта, потом нашли судно, капитан которого согласился оформить их брак за определенную мзду. Они купили золотую ленту, символизирующую брачные узы. Красивое золотое кольцо Тоби пообещал ей купить уже в Каире.
Сама церемония была очень краткой. Всего лишь несколько слов в присутствии свидетелей из членов команды, после чего они заполнили соответствующие бланки, внеся в них свои полные имена.
Калли немного рассмешило полное имя ее мужа: Тобиас Обадия Ллойд-Джоунз. Но Тоби было совсем не смешно.
– Наградили родители имечком, дай Бог им здоровья! Врагу не пожелаешь! Только, чур, никому не говори, ладно?
Почти всю дорогу море штормило, и Калли чувствовала себя преотвратно. Большую часть пути она провалялась в их маленькой каюте, держась за живот. Начало медового месяца получилось совсем не таким медовым, как она себе это рисовала в своих фантазиях. Обескуражила скромность каюты. Впрочем, отсутствие роскоши ее мало волновало. Главное – что они с Тоби любят друг друга, размышляла она, восхищенно разглядывая брачную ленту. Вот сейчас у них будет время и для того, чтобы заняться любовью, и для бесконечных прогулок по палубе, пока длится их вояж к новому месту назначения. Но вышло все не так, как хотелось. И сейчас, добравшись, наконец, до суши, увидев вокруг уйму пароходов и сотни носильщиков, Калли вздохнула с явной радостью. Все же добралась живой. Она в Египте! И это не сон, а самая настоящая явь. Правда, впереди их ждала еще одна долгая и утомительная дорога, но уже поездом до Каира.
Несмотря на раннее утро, жара давала о себе знать. Калли вернулась в каюту за шляпкой с полями. Они взяли с собой в дорогу небольшой багаж, только вещи и документы. Не успели они с Тоби ступить на пристань, как их тут же атаковали со всех сторон лоточники и носильщики. Продавцы наперебой предлагали свой товар, главным образом напитки и снедь. При виде этой кишащей людьми толпы Калли невольно почувствовала панику. Незнакомые запахи ударили в нос, мухи мгновенно облепили лицо, тонкая струйка пота медленно поползла по ложбинке между грудями.
Кое-как они добрались до поезда, следующего на Каир, и как раз вовремя, ибо состав должен был вот-вот тронуться. Вид сверкающего черным лаком паровоза, окутанного клубами дыма, успокаивал своей привычностью. Вокруг стали заметны некоторые признаки цивилизации, которые в сочетании с восточной экзотикой образовали странный конгломерат старого и нового. Караваны с верблюдами чинно шествовали прямо по трамвайным путям, на проезжей части мирно уживаются современные машины и допотопные тележки, запряженные осликами. В тени притаились женщины, закутанные с головы до пят в черные покрывала. Молодые европейки, такие, как она, напротив, щеголяют по улицам в коротких платьях, живописных шляпах и под зонтиками.
Тоби бесцеремонно разогнал стайку нищих, попытавшихся облепить их со всех сторон.
– Нищие и уличные факиры – это чума! – пояснил он жене. – Стоит дать только одному из них, как тут же словно из-под земли вырастут еще сто. Для этих людей ведь не существует слова «нет».
Они расположились в купе возле окна, за которым мелькал лишь один однообразный пейзаж: песчаное море без конца и края. Но мало-помалу пустыня стала перемежаться с небольшими островками зелени в окружении живописных пальм. Значит, пояснил ей Тоби, они уже подъезжают к Каиру.
– Посмотри, как пустыня постепенно отступает под натиском строительства! Сколько прекрасных вилл построено за последние несколько лет! – Тоби указал на небольшое скопление бунгало, сверкающих белизной под лучами полуденного солнца. – Но в зеленых пригородах Каира еще есть где развернуться инициативным людям.
– Мы тоже будем жить на такой вилле? – спросила у него Калли в полной уверенности, что у мужа есть дом, который готов принять под свою крышу его молодую жену.
– Боюсь, на первых порах нам придется довольствоваться отелем. Но мы немедленно же займемся поисками подходящего дома. Ты сможешь выбрать его по своему вкусу.
Калли выдавила из себя жалкое подобие улыбки, пытаясь скрыть собственное разочарование. Они уже и так прожили на чемоданах целых три недели. Все ее платья требуют стирки, утюжки, да и вообще… Совсем не таким представляла она себе собственный приезд в Египет. Но впереди у них еще уйма времени для того, чтобы начать новую жизнь, да и жара не располагала к спорам. Во всяком случае, в отеле имеется ванная, прачечная, ресторан… То есть у нее будет время акклиматизироваться и привыкнуть к новому городу, а уж потом она займется поисками дома.
Совместная жизнь с Тоби тоже оказалась несколько не такой, о какой она мечтала. Беспокойная душа, он не мог усидеть на одном месте. Часами мерил шагами, как заведенный, палубу парохода, потом, уединившись в каюте, строчил какие-то деловые письма с инвестиционными предложениями и непрестанно курил. Он ни разу не взял в руки книгу, а в газетах его интересовали лишь деловые новости, главным образом курс валют и котировки акций на биржах. Все остальное он даже не удосуживался просмотреть. Он весь в работе, не без гордости думала Калли, глядя на мужа.
Пока же они продолжали жить на ее сбережения. Она снимала деньги со своего счета и тратила их на семейные нужды без тени подозрения. Ей даже пришлось самой купить себе золотое обручальное кольцо. Тоби объяснил, что они поиздержались на дорогие рестораны и отель в Марселе, но он клятвенно заверил ее, что, как только приступит к работе, сразу же вернет ей все до последнего пенса.
– Буду рада познакомиться с твоими сослуживцами! – Калли почувствовала себя совсем взрослой женщиной.
– Я всегда работаю один. Но обзавожусь полезными связями в городе или когда бываю в клубах.
– В чем именно заключается твоя работа? – Калли впервые подумала о том, что она, в сущности, ничего не знает о профессиональной деятельности мужа.
– Помогаю людям делать прибыльные инвестиции в недвижимость и землю.
– Я думала, ты работаешь брокером на бирже, – промолвила она озадаченным тоном.
– В каком-то смысле так оно и есть! Помогаю людям осуществить их заветную мечту – стать богатыми, вложив деньги в землю за рубежом. С хорошим процентом прибыли, заметь! Иногда я выполняю сделки купли-продажи по поручению своих клиентов, которые не хотят светиться сами или не желают, чтобы другие узнали о том, как они богаты. Я также получаю комиссионные от тех сделок, которые были заключены при моем участии. Свожу нужных людей друг с другом, ну, и другое разное.
– Не потому ли ты спрашивал у меня фамилии моих бывших одноклассниц? – поинтересовалась у мужа Калли, внезапно почувствовав легкую тревогу.
– Частично и поэтому. Контакты с богатыми и знаменитыми всегда полезны. В бизнесе ведь так: если не попросишь, то и не дадут! А в твоей компании было полно людей со связями.
– Они – не моя компания! Многих я едва знаю.
– Но это же твои школьные подружки!
– Не все! Только Памела и Примми, с которыми я вместе училась в Европе. Но когда это было! Сто лет тому назад! Представляю, что они подумали, когда узнали, что мы сбежали ночью, словно…
– Уверен, они посчитают нашу историю очень романтичной. Вас, девушек, ведь медом не корми, но дай побольше романтики! – рассмеялся он беззаботным смехом. – Да и какая нам разница, что они там думают? Уверяю, тебе здесь понравится! Ты сейчас – мое главное капиталовложение. С твоей внешностью, с твоим очарованием ты быстро обзаведешься в Каире кучей новых подружек и поможешь мне наладить деловые контакты с их близкими. – Тоби снова улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. – Кто сможет устоять перед такой нежной английской розой? С такой нежной кожей! У большинства здешних девушек кожа загрубела на солнце, как подошва. Вот увидишь, ты будешь здесь пользоваться бешеным успехом, а меня сделаешь самым счастливым мужчиной во всем Каире.
Странный комплимент, подумала про себя Калли. Получается, я для него нечто вроде делового актива. А ведь она прежде всего его молодая жена. Порой его комплименты и вовсе звучали немного фальшиво, и тогда Калли съеживалась и уходила в себя. Поворачивалась к окну и бесцельно смотрела на пейзажи, проносящиеся за окном вагона. Скорей бы уж приехать на место, думала она. Жара казалась просто невыносимой.
Тоби нанял щеголеватого извозчика, и в его конном экипаже они медленно поехали по улицам Каира, глазея по сторонам.
– Каир называют вторым Парижем, настоящий уголок Парижа на Ниле! – обронил Тоби, кивнув в сторону центральных улиц города, застроенных величественными каменными зданиями, похожими издали на помпезные замки. На этих улицах располагались банки, театры, фешенебельные жилые дома. Но Калли видела вокруг себя лишь сплошную вереницу тележек, впряженных в осликов, изредка попадались и легковые машины. Но больше всего было уличных продавцов, которые бежали рядом, предлагая воду и хлопушки для мух. В воздухе витал тяжелый запах нечистот, подгнивших фруктов и экскрементов. Калли с ужасом думала о том, что ждет ее впереди. Здесь все такое непривычное для европейского глаза. Сможет ли она привыкнуть когда-нибудь к этому экзотическому городу?
Словно стараясь загладить свою вину за весьма скромное свадебное путешествие на пароходе, Тоби заказал шикарный номер в отеле «Континенталь». Ужинали они либо в ресторане на крыше отеля, где был разбит самый настоящий сад с обилием цветов и пальм, либо в ресторане отеля «Шепардз», обеденный зал в котором был оформлен в мавританском стиле. Здесь Калли впервые увидела богатых обитателей Каира. Как всегда, много французов из категории космополитов, привыкших шататься по белу свету. Еще среди публики бросались в глаза офицеры и нарядно одетые англичане, отпугивающие остальных своими громкими голосами и надменными манерами.
– Приветствую тебя, дорогая, в Каире, жемчужине Нила. Ты только оглядись вокруг! Ты – взрослая самостоятельная женщина, и никто более не станет отслеживать твой каждый шаг! И ты свежа и благоуханна. Как роза! За твое здоровье, дорогая! – Тоби поднял бокал, и настроение Калли заметно улучшилось. Хорошее вино, вкусная еда, что еще надо! – Впереди тебя ждет масса открытий. Мы отправимся на верблюдах к пирамидам, спустимся вниз по Нилу на фелуках, а еще каждую ночь будем танцевать в клубе «Гезира». Я покажу тебе такие красоты, которых ты еще не видывала! Все чудеса Востока – твои! Мы вместе побродим по знаменитому каирскому базару Хан-эль-Халили, посмотрим на дервишей, членов секты суфистов, да и много чего еще!
Да, все чудеса Востока – ее! Ведь впереди у них такая долгая и счастливая жизнь вместе. Она улыбнулась ему благодарной улыбкой. Все же он любит ее как женщину, а не просто как удачное капиталовложение. И он хочет сделать ее по-настоящему счастливой. Ведь ради него она, не задумываясь, бросила всех, кого знала. Что подумают о ней Китти? Мейси? Милая, милая Мейси! Как она там? Фиби, конечно, придет в ярость, узнав о побеге. Ее подруги – Примми, Памела, Клемми, те просто умрут от зависти. Она всем им отправит по открытке, но в свое время. Но сегодня вечером она хочет просто расслабиться и напитаться той чарующей магией, имя которой – Египет.
Они подыскали себе дом в современном европейском стиле: бунгало, окруженное верандой со всех сторон, дополнительная защита от солнца. Три спальни, и в каждой в потолке вбит крюк, на который надеваются сетки для защиты от москитов. Отныне придется спать под такими сетками каждую ночь. Дом меблирован бамбуковой мебелью, выдержанной в зеленоватых тонах. И везде много подушек. В комплекте с домом прилагался и слуга по имени Хасан. На нем уборка дома, приготовление еды, есть еще и садовник, который занимается исключительно садом. Сад, создававший живительную тень и прохладу, радовал глаз обилием пальмовых и фиговых деревьев и множеством других растений, названий которых Калли не знала. Огорчал лишь тонкий слой пыли, покрывавший всю зелень. Хасан сразу же предупредил ее не очень увлекаться прогулками по саду, потому что в кустах водятся змеи. Но можно часами лежать в гамаке и рассматривать дом снаружи: оштукатуренные стены, выкрашенные в светло-коричневый цвет, а в тон к ним деревянные ставни кремового цвета.
Это был первый дом в жизни Калли, который был ее домом. Она с такой гордостью выбирала яркие восточные паласы ручной работы, которыми они устлали выложенный плиткой пол, мягкие ночные шторы были приобретены ею в самом известном каирском универмаге под названием «Сайкурель». Там же она купила тонкую хлопчатобумажную ткань на рубашки и дневные платья. Единственным отрицательным моментом было то, что Тоби никогда не сопровождал ее в этих хождениях. Не торопился он показать ей и все те места, которые так живо и в красках расписывал в момент их приезда в Каир. А одна она не решалась уходить далеко от дома. Французский пригодился ей как нельзя кстати. Но шум и гам здешних улиц пугали. Европейские женщины, которых она встречала в магазинах и ресторанах, невольно напоминали ей о Лондоне. Она вдруг вспомнила их еженедельные посиделки с подругами по четвергам за чашечкой чая и почувствовала, что ей не хватает их милой болтовни и незлобивых сплетен.
Разумеется, она побывала на заутренней службе в соборе. Калли надеялась, что там муж познакомит ее со своими друзьями и коллегами по работе. Но Тоби категорически отказался сопровождать ее в этом походе. Он даже не переступил порог храма.
– Ненавижу такие места! – коротко сказал он, но в его голосе было столько непримиримой ярости, что Калли даже не рискнула поинтересоваться, откуда у него вдруг возникли такие богоборческие настроения.
В один из дней Калли, вернувшись из города, обнаружила письмо, адресованное ей. Она сразу же узнала почерк Фиби и уже приготовилась прочитать очередную порцию упреков и нотаций, но новость, которую сообщала ей мать, настолько ошеломила ее, что она направилась в спальню, чтобы хоть немного побыть одной и осознать всю горечь случившегося. Вечером Тоби нашел ее в кровати, всю в слезах.
– Представляешь? Тетя Мейси умерла в ту ночь, когда мы с тобой удирали на пароме во Францию. Я даже не попрощалась с ней! Какая же я гадкая! – рыдала она навзрыд.
Тоби взял конверт в руки.
– Я же просил тебя никому не сообщать наш адрес, пока мы окончательно не обустроимся на новом месте! Эти письма… они только расстраивают тебя!
– Ты лучше прочти письмо целиком! – вспылила вдруг Калли. – Там есть кое-что и о тебе! Что за проблемы возникли у тебя с отелем «Кавендиш»?
– Откуда она узнала?
– Тетя Фиби встречалась с управляющим отеля, неким мистером Льюисом, и тот сообщил ей про твои грехи. Почему ты не заплатил по счету?
– Чего это старая крыса сует свой длинный нос не в свои дела?
– Не смей так говорить о ней! Она – моя… – Калли замолчала, увидев, что Тоби вне себя от гнева. – Что у тебя случилось? Ведь я – твоя жена, и мне ты можешь доверять.
– Произошла досадная ошибка. Я расплатился с ними чеком, а он оказался без покрытия. Мне не хотелось, чтобы ты узнала об этом.
– И потому мы бежали прочь под покровом ночи, словно воры! Почему ты мне не рассказал? Я бы могла помочь тебе!
– Только не это, дорогая! Да, у меня в последнее время есть определенные финансовые затруднения, не все комиссионные перечисляются своевременно. Есть и другие причины. Но не это сейчас главное.
– Как не это? Все это наверняка всплывет, пойдут разговоры… Мы обязаны платить по счетам!
– Ах, пожалуйста, не надо лишних нравоучений! С кем не бывает! Ну, вышла небольшая осечка… Но сейчас, слава богу, я снова на коне и все у меня хорошо. У нас есть дом, и завтра я пригласил гостей. Сможешь их принять?
– Конечно! – приподнялась Калли на кровати, вытирая насухо глаза. – Продемонстрирую все, чему меня научили в Бельгии.
– Только, пожалуйста, не надо мидий и чипсов! – рассмеялся Тоби.
– Тоби! Сейчас я веду речь о настоящей французской кухне! Так! Хасан будет прислуживать за столом. А еще мне нужно какое-нибудь приличное платье. В моем гардеробе осталась только дневная одежда.
– Все, что угодно! Если этот номер у меня прокатит, мы будем в полном шоколаде. А потому выбирай любой наряд на свой вкус, дорогая! Главное – произвести нужное впечатление!
Все следующее утро Калли тщетно пыталась забыть о письме матери. Она не станет отвечать на него прямо сейчас, решила она по зрелом размышлении. Вот наладится их жизнь здесь, в Каире, и тогда она напишет пространное ответное письмо. А заодно и попросит Фиби погасить долг мужа из тех денег, которые причитаются ей в качестве наследства.
Хасан был отправлен на базар за овощами и специями. Калли взяла наемный экипаж и поехала в «Лаппас», крупнейший продовольственный магазин, чтобы докупить остальные необходимые для ужина ингредиенты плюс живые цветы. Затем она пробежалась по промтоварным магазинам в поисках подходящего наряда на вечер. В конце концов она остановила свой выбор на очень симпатичной брючной паре из натурального шелка: легкие штанишки и свободный блузон в восточном стиле. Наряд был довольно смелым, но зато супермодным. Пока ее poulet aux fines herbes будут готовиться на медленном огне, у нее даже будет время для того, чтобы принять ванну и уложить волосы в артистически небрежный шиньон, украсив голову цветами. Она не забыла также купить знаменитые сладости от Гроппи, лучшего французского кондитера. Нет, определенно, графиня Ван Гротен осталась бы довольна сервировкой стола. Как же здорово ощущать себя настоящей хозяйкой дома! На какое-то время Калли даже забыла о неблаговидных проделках мужа, связанных с подделкой чека. Да и потом, в письме матери между строк читался все тот же укор: «А что я тебе говорила!»
Разве Фиби в состоянии понять все хитросплетения современного бизнеса? Дорогие угощения – это тоже необходимая часть расходов для привлечения нужных клиентов. Просто отныне она будет тщательно следить за всеми домашними тратами и строго контролировать каждый пенс. Но сегодняшний вечер – это исключение. Так приятно будет познакомиться с новыми людьми. Среди них наверняка тоже будут супружеские пары. Друзья Тоби станут и ее друзьями! Ведь она сделает все от нее зависящее, чтобы поддержать мужа в его деловых начинаниях. Он должен добиться успеха в этом городе!
И вот все готово к приему гостей. Дом сверкает чистотой. Хасан щеголяет в новой красивой тунике. Калли плеснула себе в стакан немного спиртного, чтобы унять расходившиеся нервы. Хоть бы гостям понравилась ее стряпня! Не может же она подвести собственного мужа.
Она допила джин и приготовилась ждать. Но никто не спешил к ним в гости. Она терпеливо ждала и ждала. Часы уже давно пробили назначенное время, но гостей по-прежнему не было. На смену ожиданию пришла тревога: Калли нервно ходила по дому, не зная, что ей делать.
Уже не просто поздно, но слишком поздно, а Тоби все нет. Она приготовилась к худшему. Но вот послышался звук подъезжающей машины, громко хлопнула дверца. Слава богу, вздохнула она с облегчением. Приехал! Затем в холле послышался пьяный шум, а следом ее муж почти ввалился в гостиную в сопровождении двух сильно пьяных молодых людей. При виде молодой хозяйки они тут же уставились на нее во все глаза.
– Ах ты, негодник! – воскликнул один из них, буквально пожирая Калли глазами. – Как же можно прятать такое сокровище от остальных?
– Дорогая, прости! – пробормотал Тоби пьяным голосом. – Мы немного припозднились. Заехали в плавучий клуб пропустить по стаканчику… И время как-то так незаметно пролетело… М-м-м! Пахнет очень вкусно!
Калли постаралась сохранить выдержку. Хорошая хозяйка ничем не выдаст своего недовольства.
– Овощная запеканка наверняка уже пересохла! Приглашаю всех в столовую! С нее Хасан и начнет, пока она окончательно не превратится в камень.
Калли жестом пригласила следовать за ней, из последних сил сохраняя спокойствие, хотя ее всю трясло от ярости.
– Тоби, а где их жены? – тихо спросила она у мужа. – Стол накрыт на восемь персон.
– Прости, дорогая, но на сей раз у нас обычный мальчишник! А потому никаких жен! Оливия и Пинки – это просто сопровождающий эскорт, так, на всякий случай! Будь с ними любезна, пожалуйста! – прошептал он ей в ответ тоном заговорщика, кивая в сторону двух девиц.
Речь его стала совсем бессвязной, а когда девицы проследовали мимо них в столовую, то, как успела заметить Калли, Оливия взяла Тоби за руку и небрежно прошлась ею по своему бедру.
При виде еды Пинки мгновенно позеленела и ринулась в ванную, где ее стошнило. А Тоби молча рухнул на стул. Есть он уже не мог, но умудрился грохнуть о пол одну из фарфоровых тарелок из недавно купленного китайского сервиза.
Собственно, почти никто ничего не ел. Да и разговора как такового за столом тоже не было. Зато все энергично налегали на виски, а потом… А потом гости улеглись вповалку на софу и заснули мертвецким сном. Калли не могла дождаться рассвета, чтобы выставить компанию вон. Рано утром она заказала экипаж, и «дорогие гости» кое-как вскарабкались в него для того, чтобы их развезли по домам.
– Ты ведь говорил мне, что пригласил каких-то очень важных клиентов! – с возмущением выпалила она мужу, когда тот наконец немного очухался. – Я истратила кучу денег, хлопотала весь день. А эти! Да им достаточно было всучить в руки пару бутылок виски и отправить восвояси!
– Они запомнят этот вечер надолго! В клубе за все платил я, а потом они увидели тебя и поняли, что мы с тобой – образцовая супружеская пара!
– А что они ожидали увидеть у тебя? Гарем? – воскликнула Калли, не в силах более скрывать свое негодование. – Даже я, мой дорогой, знаю, что такое плавучий клуб здесь, в Каире! Разновидность притона, и все!
– Послушай, но это же для дела! Все это – часть игры! Ты тщательно продумываешь всю мизансцену, напускаешь побольше тумана, а там – ап! И они у тебя в кармане! Этим людям нужны складские помещения в портовой части города. У них бизнес, связанный с импортом-экспортом. У меня есть кое-что на примете. И по цене – дешево! Но надо же как-то втянуть их в свою игру! Такие дела быстро не делаются! Уверяю тебя, к концу недели у меня на всех бумагах будут стоять их подписи, и мы с тобой сразу махнем в дамки. Игра стоит свеч, ей же богу!
Только вот никаких подписей Тоби так и не получил. Он ходил по дому мрачнее тучи, громко хлопал дверями, капризничал, словно разбалованный ребенок, а Калли в это время ломала себе голову над тем, как ей распланировать семейный бюджет так, чтобы денег хватило на всю следующую неделю. Да, мир финансов, в котором орудуют взрослые люди, ой как не прост! Оказывается, он предполагает, что замужние женщины должны день-деньской торчать дома в полном одиночестве, не зная, чем себя занять. Бездействие приводило Калли в отчаяние. Надо немедленно найти себе хоть какое-то занятие, размышляла она. Иначе она просто не выдержит одиночества, жары и всего остального и сойдет с ума.
Тоби так и не удосужился пригласить ее в один из британских клубов. Калли заподозрила, что, вполне возможно, и там у него тоже могут быть проблемы. Неужели снова не рассчитался по счетам, спрашивала она себя, ужасаясь тому, что она может так плохо думать о собственном муже.
И где же вся та романтика и экзотика Востока, о которой он так красноречиво рассказывал ей, заманивая сюда? Что же она тут увидела? Непролазную грязь, полчища мух, нищету, сотни оборванных и голодных ребятишек, которых тащат куда-то у себя за спиной закутанные в черные паранджи их матери. А еще толпы нищих, замученные до изнеможения ослики, отвратительно пахнущие верблюды и лошади, такие старые и заезженные, что их хоть сейчас отправляй на убой. Но и как можно, насмотревшись на все эти красоты, рассылать подругам жизнерадостные открытки с описанием той жизни, которую она еще и в глаза не видела?
Да, на деле все оказалось совсем не так, как она себе это представляла. Но хуже всего было то, что чем дольше она жила с Тоби, тем отчетливее понимала, что она ничего не знает о нем. Калли все чаще становилась в тупик, не зная, где в его болтовне правда, а где – ложь. Неужели и ей он тоже врет? Вот это было самым страшным! Так за кого же она, в конце концов, вышла замуж?
И вот, когда ее отчаяние, казалось, уже достигло своего максимума, Тоби вдруг вспомнил о своем супружеском долге и бросился заглаживать вину. Однажды он явился домой с букетом орхидей для украшения корсажа.
– Сегодня мы ужинаем в клубе «Гезира», – объявил он прямо с порога. – Приколешь орхидеи к своему платью. Как видишь, я держу слово! Хасану можешь дать выходной. После ужина мы отправимся в Сельский клуб, а там… Ах да! Чуть не забыл! – он сунул ей в руки небольшую коробочку.
Внутри была еще одна маленькая коробочка, обтянутая кожей, а в ней лежало красивое золотое кольцо, явно старинной работы, с большими голубыми камнями.
– Это, правда, всего лишь цирконий, но они так идут к твоим глазам! И размер твой.
Калли даже ахнула от изумления.
– Какое необычное кольцо! Сегодня же и надену! Спасибо! – Она поцеловала мужа в губы. – Но ты уверен, что мы можем позволить себе такую роскошь?
– Сегодня получил кое-какие комиссионные… Не можешь же ты появиться на людях совсем без украшений! Ступай, наводи красоту! Я намерен предъявить тебя нашему высшему свету в полном блеске. Чувствую, удача сама плывет мне в руки…
«Гезира» оказалась именно такой, какой Калли и рисовала ее в своем воображении. Шикарный парк, рядом ипподром, множество лужаек для гольфа, теннисные корты, плавательные бассейны, переливающиеся на солнце бирюзовой водой, затененные террасы, уставленные столиками, откуда долетал негромкий звон бокалов. Посетители, по большой части люди, оторванные от родины и вынужденные коротать досуг так далеко от родного дома, неспешно трапезничали при свечах. Женщины смотрелись необыкновенно элегантно в своих шуршащих вечерних туалетах, сверкали бриллиантами на запястьях и шее. Некоторые посетительницы были в коротких дневных платьях и шляпках для коктейля. Офицеры щеголяли в парадной форме. Официанты бесшумно скользили между столиками с высоко поднятыми подносами, уставленными хрустальными фужерами с шампанским.
Калли даже немного растерялась от такого великолепия. Ее соотечественники были на высоте!
Тоби шагал по залу с небрежной уверенностью завсегдатая.
– Позвольте представить вам мою молодую жену Каролину. Только что с парохода! Еще никого не знает в Каире!
Женщины с интересом оглядывали ее с ног до головы, мило улыбались и возвращались к прерванной беседе, оставляя ее стоять рядом и бестолково переминаться с ноги на ногу, не зная, что делать.
– Не переживай! – подбадривал ее муж. – Здесь этого добра хватает и без них! Напыщенные снобки! Они все тут цепко держатся каждый за свою компанию. И вообще, в британской колонии все строго по ранжиру: титул, положение в обществе, размер состояния, связи. Но мы с тобой должны пробиться в этот мир! Надо, чтобы нас заметили и приветили. Научись хорошо играть в бридж! Или займись изготовлением цветочных букетов для церкви. Конечно, в нашем обществе каждый обязан знать свое место, но, слава богу, здесь, вдали от Лондона, находятся смутьяны, которые готовы нарушить вековые табу и принять незнакомцев в свои ряды. Пойдем поищем таких смельчаков у стойки бара!
Калли вышла на открытую террасу подышать прохладным ночным воздухом и принялась с восхищением разглядывать, как искусно разбит сад вокруг здания. Все стены до самого верха завиты белым жасмином и цветущими кустами розового олеандра. Еще выше виднеются охапки огромных оранжевых лилий и голубых цветов плюмбаго, подсвеченных последними лучами заходящего солнца. На руках и ногах некоторых посетителей клуба были натянуты смешные трубочки из легкого газа. Так вот как эти люди спасаются от зловредных насекомых, все время норовящих ужалить тебя, подумала Калли. И здесь, в самом знаменитом и дорогом клубе Каира, от них, оказывается, тоже нет спасенья, вздохнула она. А ведь «Гезира» – это настоящий оазис роскоши и благополучия в грязном вонючем городе. Здесь богатая публика может хоть на время забыть все те неприглядные картины, которые они видят из окон легковых автомобилей и такси, проезжая по городу. Но стоит переступить охраняемые ворота в клуб, и сразу же попадаешь в привычный для себя мир. Богатые клиенты здесь всегда желанные гости, а личная безопасность каждого гарантируется количеством нулей на счете.
– С вами все в порядке? – голос с чисто английскими интонациями заставил Калли оторваться от своих невеселых мыслей. Она оглянулась и увидела перед собой ослепительно красивую женщину, правда, много старше ее. Женщина смотрела на нее с улыбкой. На ней было ярко-синее шелковое платье, красиво облегающее ее статную фигуру, легкий шарф из шелковистого газа был наброшен на оголенные плечи. На шее висело массивное золотое ожерелье из пластин геометрической формы. Золотое украшение переливалось при свете свечей.
– У вас такой потерянный вид! – снова улыбнулась женщина. – Я тоже была ошарашена, когда впервые попала в Каир. Меня зовут Моника. Моника Баттерсби! – Она протянула руку для приветствия.
– Каролина! Каролина Ллойд-Джоунз, жена Тоби.
– Ах, бедняга Тоби! Он изо всех сил старается соответствовать! Как ему только удалось уговорить вас покинуть вечнозеленые английские луга и цветущие долины и прыгнуть с головой в этот омут, полный пираний?
– Вам не нравится атмосфера в клубе?
– Ну, если вы катаетесь верхом или хорошо плаваете… На женщин тут смотрят как на призовых лошадок. Впрочем, нужно еще суметь попасть в их круг. Но мой вам совет: не спешите вливаться в их ряды. Так забавно наблюдать со стороны, как они все без исключения липнут к жене нашего посла, будто та медом намазана. Жалкое зрелище! Так пятиклассницы топчутся вокруг своей классной наставницы.
Калли рассмеялась.
– Я пока никого не знаю в Каире. Но увиденное здесь немного обескураживает. – Инстинктивно Калли почувствовала, что этой женщине можно доверять.
– Бедняжка! Вас можно только пожалеть! Не удивлюсь, если Тоби пропадает целыми днями, да и ночами тоже бог знает где! Все пытается построить свою империю в песках Сахары, наивный человек! Кеннет точно такой же! По-моему, я просто обязана взять вас под свое крыло! Вы рисуете?
Калли отрицательно покачала головой.
– Нет! Я мало занималась рисованием. Да и потом, здесь слишком жарко для сеансов на пленэре. Но я люблю кататься верхом.
– К жаре вы со временем привыкнете. Вам нужно начинать обустраивать свою собственную жизнь на новом месте. Пора подыскать себе занятие по душе, иначе вы просто свихнетесь от безделья! Вокруг сказочно красивый мир, он такой красочный. И жизнь здесь бурлит, поверьте мне! Хотите, я познакомлю вас с местными достопримечательностями? Мое здешнее хобби – это фотография. В Египте настоящее буйство красок, сочных и насыщенных. И свет тут отличный. Давайте договоримся о новой встрече! Вы уже бывали в чайной у Гроппи?
Высокий мужчина замаячил за спиной Моники.
– Дорогая! Хочу познакомить тебя с Пэдморами! – Добрый вечер! – приветливо улыбнулся он Каролине.
– Это – Каролина, и она отчаянно нуждается в моей помощи. Я вам обязательно позвоню, дорогая!
Калли быстро записала свой домашний номер телефона на визитке Моники, и муж тут же увлек ее за собой.
– Кто это был? – Тоби подошел слишком поздно и успел разглядеть супружескую пару только со спины.
– Моника Баттерсби, жена Кеннета Баттерсби.
– Она ему не жена, дорогая! Его зовут Кен Бромвелл. Любит немного подгулять на стороне, насколько я наслышан. Наглый тип! Но возглавляет здешнюю нефтяную компанию. Полезное знакомство! А она неплохо смотрится для своего возраста! Весьма привлекательная особа. Но нужно иметь толстую шкуру бегемота, чтобы рискнуть показаться в таком месте!
– Где же тогда миссис Бромвелл?
– Ах, я же совсем забыл, что ты еще так молода и не сведуща во всех этих тонкостях. Она в Лондоне, вместе с детьми. Вот что бывает, когда жены удирают домой, оставляя мужей одних. Вполне естественная вещь!
Тоби разжег каждому из них по сигарете и улыбнулся. Кажется, вечер начался неплохо.
– Но что будет, если жена тоже начнет подгуливать на стороне? – полюбопытствовала Калли.
– Это уже совсем другое дело! Существуют строгие правила, неписаные, но они существуют. Проявлять рассудительность и благоразумие – одно из них. Все, что происходит в семье, касается только двоих, мужа и жены. Всякие мимолетные увлечения и прочие выходки просто не подлежат обсуждению. Все романы на стороне тщательно скрываются от посторонних глаз. Обычно демонстрировать подобные связи на публике рискуют лишь очень богатые и влиятельные люди.
Прозвучал гонг, приглашающий всех занять свои места за столом на официальном ужине, который накрыли в бальной зале. Их усадили почти у самых дверей, если не сказать уже за дверями. Рядом с ними расположилась какая-то пожилая пара, он – в поношенном смокинге, она – в мятом платье не первой свежести. Супруги либо были абсолютно глухими, либо в высшей степени невоспитанными, потому что за весь вечер они не соизволили обменяться с ними ни словом. Калли улыбнулась Монике, которая помахала ей рукой из-за отдельного столика, стоявшего в укромном уголке. Единственное приветливое лицо во всем огромном зале. Сколько же лет понадобится им с Тоби, чтобы занять места за центральным столом? И сколько добровольных унижений должны были претерпеть все эти жалкие сателлиты, прежде чем получить приглашение на ужин и усесться рядом с почетными гостями? «Но какое мне дело до них, – размышляла Калли, чувствуя себя страшно уязвленной. – Я молода, у меня есть Тоби, и это главное. Но Моника права в другом. Я должна найти себе какое-нибудь занятие. Надо же чем-то заполнить долгие часы одиночества, которые я в последнее время коротала в обществе бутылки с джином».
Моника сдержала слово: позвонила буквально на следующий день и пригласила на ленч в отель «Мена-Хаус». Она пришла в ужас, когда услышала, что Калли еще не видела пирамиды.
– Я заеду за вами, и мы совершим туда поездку прямо по ходу дела. Побродим среди могил и надгробий. Кстати, прихватите с собой купальник. При отеле имеется хороший бассейн.
Миновав городские пригороды, они выехали из города и направились в пустыню. Отель располагался прямо напротив всемирно известной достопримечательности. Само здание представляло собой причудливую смесь английской и мавританской архитектуры, но ленч, который им подали, был превосходен. Моника заставила Калли взобраться на спину верблюда и сфотографировала ее в такой позе. Потом она выбрала самых лучших лошадей для верховой прогулки по пустыне. Калли была поражена великолепием окружающей природы. Бескрайнее море золотистых барханов, уходящих вдаль и сливающихся на самом горизонте с пепельно-розовым небом. Но вот под ногами она чувствовала все то же самое: грязь, нечистоты, отбросы. Они купили открытки с изображением древнего сфинкса. Время и песчаные бури облагородили его суровые черты.
Потом они купались в бассейне, отдыхали, лежа в шезлонгах, лакомились абрикосовым мороженым. Жара разморила Калли, и ее потянуло на сон. Моника нежилась на солнце в красивом ярком саронге, надежно защищавшем тело от прямого попадания солнечных лучей.
– Не гуляйте на солнце с открытым лицом, – предупредила она Калли. – Иначе ваша кожа моментально загрубеет и станет твердой, как у крокодила.
– Вы давно здесь? – спросила у нее Калли.
– Вы, наверное, хотели спросить меня, как я докатилась до жизни такой: незамужняя плюс любовница женатого человека. Ну а если непосредственно к вашему вопросу, то я здесь уже достаточно долго, чтобы влюбиться в этот фантастический город и одновременно устать от него. Словом, у меня было достаточно времени для того, чтобы найти себе приличного партнера. У нас с Кеном полное взаимопонимание. – Моника сдвинула на лоб солнцезащитные очки и внимательно посмотрела на Калли. – Вас это шокирует?
– Ничуть! Я сама сбежала из дома вместе с Тоби пару месяцев тому назад. Мы поженились на борту парохода.
– Пароход был британский или иностранный?
– Разве это имеет значение? По-моему, французский, – беззаботно откликнулась Калли.
– Еще как имеет, особенно если речь зайдет о признании вашего брака законным. Но вас пока, как я посмотрю, это мало волнует. Вы вся светитесь от счастья. Все нормально?
– Что вы имеете в виду? – непонимающе уставилась на нее Калли.
– Наверняка хорошо! У вас ведь есть все, о чем обычно мечтают молоденькие девушки. Любовь в бунгало, в окружении садов. Настоящие райские кущи. Справляетесь пока?
– У нас все прекрасно! – вспыхнула Калли от негодования, отгоняя от себя назойливых мух. Как смеет эта женщина думать, что у нее с мужем могут быть какие-то проблемы?
– Вы производите на меня впечатление не совсем усредненной жены-домохозяйки. Расскажите мне о себе. Сколько вам лет? – Так, очень тактично и умело, Моника выпытала у нее почти все, что хотела, взамен не сообщив ничего о себе. – Так вы знаете фламандский? И бельгийский вариант французского? Молодец! И чем собираетесь заняться в ближайшее время? Или уже готовитесь стать молодой мамой?
– Тоби пока против… Не сейчас. У нас еще впереди много времени. А у вас есть дети?
– Мне поздно обзаводиться детьми. У Кена есть семья. Его дети уже взрослые. А мой жених был убит во время войны. Я тогда работала сестрой милосердия в военном госпитале, вот так и попала сюда. Когда война закончилась, возвращаться было некуда. Мне, как и многим другим, предложили работу в Каире. А потом я встретила Кена. Наш с ним союз, конечно, немного необычный, есть в нем определенный элемент неловкости. Но нам хорошо вместе, я так думаю.
Они еще поплавали, а потом пошли переодеваться к ужину. Тоби подоспел как раз вовремя, но Кен задерживался. После ужина они еще заехали к ним в бунгало пропустить по стаканчику спиртного. На прощание Моника пообещала, что следующий раз она угостит их аперитивом уже у себя дома, в квартире на острове Замелек.
– Странная она какая-то! – задумчиво бросил Тоби. – Очень яркая, экспансивная и в то же время наглухо закрытая ото всех. Не много из нее вытянешь информации.
– А мне Моника нравится. Она родом из Манчестера. Вот женщина, абсолютно уверенная в себе. Правда, мне кажется, что здесь ей тоже немного одиноко.
– А чего ж она хотела? Увела чужого мужа, так терпи теперь! – крикнул Тоби из ванной. – Ложись спать, дорогая!
– Уже! – ответила мужу Калли, с радостью предвкушая, как она сейчас вытянется на прохладной постели, давая отдых всему телу. Да, Моника была добра к ней, и, безусловно, она очень интересная женщина. Но она словно в панцире. Быть может, это своего рода защитная броня, которая помогает ей безболезненно переносить обструкцию света, с негодованием осуждающего ее поведение. Ведь поводов для осуждения более чем достаточно. Одинокая, независимая, любовница женатого человека. Хрупкое создание, но есть в ней притягательная глубина. Калли почувствовала это сразу и не могла не восхититься Моникой Баттерсби. Хорошо, что у нее появилась наконец такая взрослая подруга.
Фиби с нетерпением ждала новых открыток из Каира. Она уже собрала целую коллекцию: пирамиды Гизы, Мемфис, лодки, плывущие под парусом по Нилу, гробницы калифов, бесконечные пляжи Александрии, на которых Каролина проводила жаркие летние месяцы в обществе своей подруги Моники. Судя по любительским снимкам, эта Моника была приблизительно одного возраста с Фиби.
Открытки содержали жизнерадостные послания, живописующие жизнь дочери далеко от дома. В общем-то информации было мало, но общая тональность свидетельствовала о том, что Каролина вполне счастлива в браке и в полной мере наслаждается своей новой жизнью. Примми ограничилась рождественской открыткой, в которой сообщила Калли, что получила все ее письма. Таким же коротеньким уведомлением из Брюсселя отделалась и Марти. Специальное, очень нежное письмо было отправлено из Каира в адрес Китти. Слова утешения по поводу кончины Мейси перемежались объяснениями, почему Калли не смогла присутствовать на ее похоронах. Она просила прощения, но при этом старательно оправдывалась. Дескать, неожиданный отъезд, похожий скорее на бегство, позволил им обойтись без докучливых свадебных церемоний.
Инцидент в отеле «Кавендиш» потряс Фиби. Одна из ее учениц, посещавшая хореографическую студию, дала ясно понять, что Тоби, скорее всего, расплатился просроченным чеком. Фиби понимала, что так или иначе платить придется ей. И снова нужно будет вернуться в то место, где она когда-то пережила короткие мгновения счастья с Артуром. Разве она забудет тот небольшой уютный номер с зеркалами во всю стену, где они с Артуром ужинали после театрального спектакля? И где потом был зачат их ребенок. Разве можно забыть то наслаждение, которое она испытала в объятиях Артура? Тогда они оба были уверены, что впереди у них целая жизнь. Ну не странно ли, что именно в этом месте и ее дочь познала радости любви? Впрочем, стоит ли думать о таких совпадениях? Особенно после выходки Тоби. Своим плутовством он запятнал это святое для нее место.
В один из дней Фиби направилась на встречу с Розой Льюис, чтобы погасить задолженность зятя.
– Позвольте, я возмещу все убытки, – сказала она владелице отеля.
– Глупости! – отмахнулась та. – Но больше этот тип никогда не переступит порог моего заведения. Где-то находишь, но где-то и теряешь, не правда ли? Думаю, его юная жена очень скоро поймет, где и в чем она потеряла. Когда-то я прочитала, не помню где, что тот, кто бесчестен в мелочах, способен и на крупное вероломство. Мне кажется, очень точное наблюдение. И правильное! Напишите ей, чтобы она тщательно отслеживала состояние своего счета. С таким проходимцем все возможно.
Последние слова Розы потрясли Фиби до глубины души. Как предупредить Каролину? Ведь любая критика в адрес ее ненаглядного будет воспринята дочерью в штыки. Дескать, мать снова бесится от зависти. Надо подождать и посмотреть, как станут развиваться события дальше, что отнюдь не означало, что она не будет переживать все это время наедине с собой. К счастью, Фиби снова была плотно загружена работой сразу на нескольких киностудиях, где приступили к запуску новых картин. Она по-прежнему была востребована на характерные роли: всякие домоправительницы, провинциальные дамы в твидовых костюмах, владелицы поместий и прочее. Грех было жаловаться на судьбу, и тем не менее всякий раз, возвращаясь домой, Фиби чувствовала себя страшно одинокой и потерянной.
Лондон менялся прямо на глазах, но снова пошли разговоры о грядущей войне. Италия напала на Эфиопию, потом началась гражданская война в Испании. Тревожные новости поступали и из Германии. Многих ее знакомых артистов стали преследовать, вменяя им в вину еврейское происхождение. Чем все это закончится, не раз задавалась она мучительным вопросом. Столько мужественных молодых людей отдали свои жизни на фронтах Великой войны, а уже новая война, если верить всяким предсказателям и астрологам, стучится в дверь. И все повторится сначала. Во всяком случае, там, в Египте, Каролина хоть будет в полной безопасности, наслаждаясь жизнью в духе героинь мыльных опер. Может, скоро дочь сообщит ей о том, что готовится стать матерью. Хотя когда она сама увидит своего внука? Когда сумеет выбраться в такую даль? Да пока никто ее и не зовет в гости.
Фиби уже давно не злилась на дочь, ее негодование сменилось опустошенностью и усталостью. Но ей по-прежнему было больно, что Каролина оказалась такой наивной глупышкой, с готовностью бросившейся в объятия первого же мужчины, который проявил к ней интерес. Насколько она успела понять из прозрачных намеков бывших подружек дочери, его репутация по части женщин была весьма скверной. Так поняла ли ее дочь, что связала свою судьбу с откровенным плутом и обманщиком? Как же тяжело матери сидеть и молча наблюдать со стороны за тем, как ее ребенок угодил в ловушку, в которую сам же и позволил заманить себя. Конечно, во всем случившемся есть и ее вина. Все эти недомолвки по поводу собственного прошлого… вот чем все закончилось. Да и часто ли она виделась с дочерью, пока та росла? Почему не постаралась сделать из Артура пример настоящего мужчины, мужественного, смелого, готового на самопожертвование, джентльмена до кончиков ногтей? Тогда бы и Калли инстинктивно стремилась встретить такого же спутника жизни и для себя. Ах, все ее глупая скрытность! Вот чем обернулось ее собственное молчание!
И вот ее дочери приходится учиться на собственном горьком опыте. Как же больно в одночасье лишиться всяких иллюзий. Впрочем, кого и когда научил чужой опыт? Каждый познает жизнь на собственных ошибках. Но ведь говорят, что чем больше препятствий подстерегает нас на жизненном пути, тем сильнее выходим мы из пережитых испытаний. Так ли это на самом деле, Фиби продолжала сомневаться. И одновременно надеялась, что само Провидение защитит ее дочь и направит на путь истинный.
