Книга: Третья жертва
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Среда, 16 мая, 8:00
ОПРОС ДЭНИЕЛА О'ГРЕЙДИ
15 мая 2000 г.
Я, сотрудник полиции Лоррейн Коннер, провожу опрос Дэниела Джефферсона О'Грейди, подозреваемого в убийстве трех человек в бейкерсвильской восьмилетней школе, во вторник, 15 мая 2000 г. Мне помогает сотрудник полиции Люк Хейз. Присутствует также окружной прокурор Чарльз Родригес. Подозреваемый ознакомлен со своими правами и от адвоката отказался. Время – 16:47.
КОННЕР: Дэнни, можешь рассказать, что случилось сегодня в твоей школе?
Молчание.
КОННЕР: Дэнни, ты меня слышишь? Ты понимаешь мой вопрос?
Молчание.
КОННЕР: Какой сегодня день, Дэнни?
Пауза.
О'ГРЕЙДИ: Вторник.
КОННЕР: Очень хорошо. Вторник – учебный день?
О'ГРЕЙДИ: Да.
КОННЕР: Ты ходил сегодня в школу?
О'ГРЕЙДИ: Да.
КОННЕР: Когда ты пошел сегодня в школу?
О'ГРЕЙДИ: Утром.
КОННЕР: Ты пошел в школу с сестрой? С Бекки?
О'ГРЕЙДИ: Ага. Нас отвезла мама. Бекки не любит ездить на автобусе. Автобус задавил кошку.
КОННЕР: Печально. Бекки ведь любит животных, да?
О'ГРЕЙДИ: Да. Она чуднáя.
КОННЕР: Ты в этой одежде был сегодня в школе? В черных джинсах и черной футболке?
О'ГРЕЙДИ: Да.
КОНЕНЕР: Часто носишь черную одежду?
О'ГРЕЙДИ: Не знаю.
КОННЕР: Сегодня ты оделся во все черное, потому что была какая-то особенная причина?
Молчание.
КОННЕР: Дэнни, ты был сегодня утром на уроках?
О'ГРЕЙДИ: Да.
КОННЕР: Ты ведь учишься сейчас в седьмом классе? Кто твой учитель?
О'ГРЕЙДИ: Мистер Уотсон.
КОННЕР: Мистер Уотсон хороший учитель? Он тебе нравится?
О'ГРЕЙДИ: Нормальный.
КОННЕР: Какие уроки были у тебя утром?
О'ГРЕЙДИ: Утром у нас был английский, потом математика. А потом должна была быть географическая игра. На карте, по столицам…
КОННЕР: Но игры не было, да, Дэнни?
Молчание.
КОННЕР: Ты ходишь в школу с рюкзаком?
О'ГРЕЙДИ: У меня есть рюкзак.
КОННЕР: Сегодня что ты принес в рюкзаке?
Молчание.
КОННЕР: Дэнни, у тебя в рюкзаке было два пистолета? Ты принес оружие в школу?
Пауза.
О'ГРЕЙДИ: Наверное.
КОННЕР: Где ты взял это оружие? Оно твое?
О'ГРЕЙДИ: Нет. (Пауза.) Папино.
КОННЕР: Ты взял его из ящика?
О'ГЕЙДИ: Из оружейного сейфа.
КОННЕР: Из сейфа? Он был не заперт?
О'ГРЕЙДИ: Заперт. На замок. Папа всегда запирает сейф на замок.
КОННЕР: Тогда как же ты взял оружие?
О'ГРЕЙДИ: Я же умный. Очень умный.
Пауза.
КОННЕР: Хорошо, Дэнни. Ты умный. Ты смог открыть отцовский сейф, взять два пистолета и принести их в школу. И что сделал потом умница Дэнни?
Молчание.
КОННЕР: Ты стрелял в школе? Ты открыл стрельбу в коридоре?
Молчание.
КОННЕР: Дэнни, я пытаюсь помочь тебе. Но чтобы это сделать, мне нужно знать, что случилось сегодня в школе. Две маленькие девочки и учительница, они мертвы, Дэнни. Понимаешь? Мертвы.
Пауза.
О'ГРЕЙДИ: У меня бабушка умерла. Мы ходили на похороны.
КОННЕР: Твои родители плакали? Смерть их опечалила? Ты видел, как плакал твой отец. Понимаешь, почему он плакал?
О'ГРЕЙДИ: Да. (Едва слышно.) Да.
КОННЕР: Что случилось днем в школе, Дэнни? Что ты сделал? Ты просто так разозлился, да?
Молчание.
О'ГРЕЙДИ: Я умный.
КОННЕР: Дэнни, ты убил тех двух девочек? Ты стрелял по своим одноклассникам?
О'ГРЕЙДИ: Я – умный. Я – умный, умный, умный!
КОННЕР: Ты убил тех девочек, Дэнни?
О'ГРЕЙДИ: Да! Да, я! Я – умный!
КОННЕР: Почему, Дэнни? Почему ты это сделал? (Слышно, как распахивается дверь.)
ДЖОНСОН: Меня зовут Эвери Джонсон, и я представляю Дэниела О'Грейди. Опрос закончен.
КОННЕР: Почему, Дэнни? Почему?
ДЖОНСОН: Не отвечай…
КОННЕР: Скажи мне, почему! Почему ты убил тех маленьких девочек, Дэнни?
О'ГРЕЙДИ: Мне страшно.

 

Сидя в кресле «Боинга-747», специальный агент по надзору Пирс Куинси снял наконец наушники и отложил магнитофон. После вылета из Сиэтла он уже трижды прослушал опрос последнего на данный момент обвиняемого в массовом убийстве. У него еще оставалось немного времени записать кое-какие мысли в блокнот, купленный в спешке в аэропорту Сиэтл-Такома. На обложке красной книжечки Куинси написал: ДЕЛО № 12. ДЭНИЕЛ ДЖЕФФЕРСОН О'ГРЕЙДИ. БЕЙКЕРСВИЛЬ, ОРЕГОН.
Подошедшая стюардесса взяла пустую чашку, чтобы освободить побольше места, и обворожительно улыбнулась. Куинси машинально улыбнулся в ответ и тут же, прежде чем у нее возникнет желание начать разговор, оборвал зрительный контакт. Мысли его были все еще заняты школьниками и теми силами, что толкают их убивать.
На протяжении последних лет Куинси получил от стюардесс немало таких вот очаровательных улыбок. И пусть темные волосы слегка посеребрились на висках, в свои сорок пять он оставался привлекательным мужчиной – высокий, крепкий, подтянутый и хорошо одетый. Он и подавал себя соответственно. Бывалый, многое повидавший, знающий свой курс, верящий в силу вежливости и не терпящий тупиц. На жизнь Куинси зарабатывал тем, что за пять дней успевал побывать в четырех американских городах и выслеживал самых опасных хищников из тех, что произвела на свет человеческая раса. Его открытый проницательный взгляд задевал сокровенные струны у одних и вгонял в страх других.
Особенно часто это случалось во время командировок, когда в кейсе у него лежали фотографии с мест отвратительнейших и жестоких убийств. Прослужив пятнадцать лет, он приобрел привычку тасовать фотографии, как игральные карты, и это действие вызывало у него двоякое чувство: он гордился своей объективностью и печалился из-за собственного бессердечия.
Тот факт, что когда из Квантико позвонили насчет стрельбы в бейкерсвильской школе, Куинси оказался на Западном побережье, был чистым совпадением. Он не занимался обычным делом – не изучал убийц и не проводил занятия по методике расследования убийств в Академии ФБР в Вирджинии, – потому что находился в отпуске. Но в последнюю неделю его известили об обнаруженной в Сиэтле, на федеральной автотрассе 5, задушенной проститутке. Местная полиция заподозрила, что преступление может быть как-то связано с серией убийств, совершенных в восьмидесятые печально знаменитым Убийцей с Зеленой реки, поймать которого так и не удалось. Годом ранее Куинси изучал материалы того расследования в рамках проекта по закрытию старых дел. К сожалению, никаких свежих зацепок найти не удалось. И тут – новое убийство…
Заместитель директора, лично сообщивший Куинси эту новость, посоветовал оставаться дома.
– Бывает так, что человеку необходимо побыть дома, – сказал он. – Мы понимаем. Скорее всего, это дело совсем другого свойства. Я бы не хотел, чтобы вы беспокоились из-за него.
Куинси поблагодарил начальника за заботу, после чего отправился в аэропорт Даллеса, купил билет на самолет до Сиэтла и поднялся на борт. Его младшая дочь возвращалась на следующий день в колледж, бывшая жена не стала бы разговаривать с ним, даже если бы он остался, а что касается старшей дочери, Аманды… Сделать что-то для Аманды Куинси больше не мог. Что случилось, то случилось, и, откровенно говоря, без работы он бы не протянул.
До своего перевода пять лет назад в отдел бихевиористики спецагент Куинси успел заработать репутацию одного из лучших профайлеров Бюро. В среднем за каждый год ему приходилось иметь дело со ста двадцатью серийными насильниками, убийцами и похитителями детей. Он преследовал людей с коэффициентом интеллекта на уровне гениальности, заманивая их в ими же сплетенные сети. Он анализировал залитые кровью места преступлений и находил тот самый ключик, который открывал главные двери. Он спасал жизни и допускал ошибки, стоившие кому-то жизни.
Куинси знал, как справляться с такого рода стрессом. Его бывшая жена Бетти неизменно заявляла, что он просто не умеет жить по-другому. По ее словам, его мир был так же темен и мрачен, как и мир анализируемых им убийц и садистов, и, не имея на руках какого-нибудь запутанного убийства, он элементарно не знал, чем себя занять.
Куинси нисколько не беспокоил собственный имидж, и никаких попыток улучшить или поправить его он не предпринимал. Работа накладывала свой отпечаток. Когда постоянно имеешь дело с проявлениями крайнего насилия и жестокости, потерять перспективу совсем не трудно. Едва ли не каждая городская ярмарка становилась местом, где в поисках новых жертв рыщут похитители-педофилы. Во всех подвалах – стоит только вскрыть пол – можно было обнаружить человеческие останки. Все студенты-правоведы – на первый взгляд милые симпатичные люди – рассматривались как тайные психопаты.
Сказать по правде, Куинси никогда бы не согласился сесть в «Фольксваген-жук», автомобиль, предпочитаемый многими серийными убийцами. Просто отказался бы.
А еще он не смог бы видеть, как умирает его дочь.
Убийство проститутки в Сиэтле оказалось обычным, одноразовым преступлением, не связанным ни с какими другими, и след в конце концов привел полицию к проезжавшему по этой автостраде водителю-дальнобойщику. Куинси дошел до того, что взялся просматривать старые дела по нераскрытым убийствам, оправдываясь тем, что свежий взгляд может зацепиться за не замеченное другими, а на самом деле всячески оттягивая возвращение домой, где он был бы уже не Суперагентом, побеждающим самых отвратительных злодеев, а Беспомощным Родителем, покорно, как самый обычный человек, ожидающим у больничной кровати неизбежного конца.
А потом тринадцатилетний мальчик в Орегоне пришел в свою школу и открыл огонь, чем, если можно так выразиться, и спас спецагента Куинси.
Как и большинство американцев, он обратил лишь мимолетное внимание на трагический инцидент, случившийся в ноябре 1995 года в ричлендской средней школе Линвиля, штат Теннесси. Там в результате стрельбы два человека погибли и один был ранен. Крохотный городок с населением в 353 человека казался слишком далеким, чтобы иметь какое-то отношение к Куинси, а внезапный всплеск насилия выглядел изолированным событием. Однако тремя месяцами позже нечто похожее повторилось в городке Мозес-Лейк, штат Вашингтон. Двое убитых, двое раненых – и шестнадцатилетний стрелок, пригласивший друзей наблюдать его кровавый разгул с галереи. Восемь месяцев спустя шестнадцатилетний Люк Вудман убил троих и ранил семерых в городе Перл, штат Миссисипи. Еще через два месяца трое школьников погибли в средней школе Вест-Падука, штат Кентукки. И далее та же картина: Джонсборо, штат Арканзас; Спрингфилд, штат Орегон; Литтлтон, штат Колорадо; Форт-Гибсон, штат Оклахома. Другие школы, другие трагедии – незаживающие шрамы в сознании нации.
Заголовки кричали об эпидемии насилия, захватившей американскую молодежь. Во всем виноваты видеоигры, утверждали одни. Слишком много оружия, неполные семьи. Или, может, предъявлять претензии следует Голливуду, Капитолию или Джерри Спрингеру. Так или иначе, нужно что-то делать, волну надо остановить. Запретить оружие, ввести цензуру мультфильмов, установить металлодетекторы, внедрить дресскод… сделать хоть что-нибудь.
В ФБР, в отделе бихевиористики, специалисты вроде Куинси не могли прийти к единому мнению. Стрельба в школе – новый тренд или статистическая аномалия? Что мотивировало этих, казалось бы, нормальных, детей? Внешние силы, такие как средства массовой информации, или ответ следует искать в некоем более глубоком эволюционном сдвиге?
Что на самом деле толкало тинейджеров к убийствам и как предотвратить расстрелы в школах?
Готовых ответов не было даже у ведущих экспертов в Квантико.
И это их пугало, потому что и у них тоже были дети.
Шесть месяцев назад Куинси начал большой исследовательский проект, ставивший целью проникнуть в мозг юного убийцы и попытаться понять, чем ему можно помочь и что нужно сделать, чтобы такое не повторялось в будущем. На практическом уровне предполагалось изобрести систему, которая способствовала бы обнаружению потенциальных убийц и которую взяли бы на вооружение как школьные администраторы, так и правоохранительные органы. Куинси также надеялся сформулировать для родителей и учителей эффективную программу действий в отношении потенциально склонных к насилию подростков.
Идентифицировать будущего стрелка – легко сказать, да трудно сделать.
В отличие от серийных убийц, преступники, совершающие массовые убийства, не представляют собой однородной массы. Человек может впасть в состояние бешенства, слепой ярости из-за множества причин: плохой день, внешнее влияние, неустойчивая психика, напился/накурился/ширнулся, что-то не так в личной жизни. Кому-то нужна слава, кто-то ищет мести, а кто-то хочет умереть. Массовые убийства совершают молодые и старые, богатые и бедные, невежественные и образованные, коллективисты и одиночки. Они могут действовать спонтанно или в соответствии с тщательно продуманным планом.
Во многих случаях преступники, совершившие массовое убийство, кончают с собой, затрудняя таким образом получение необходимой информации. Что подвело человека к роковой черте? О чем он думал, творя кровавый шабаш? Повторил бы то же самое при следующем удобном случае или произошедшее было разовым всплеском насилия? По большей части никто этого не знал.
Лучшее, что могли сделать эксперты, это провести так называемую «оценку степени риска» личности, используя список поведений, характерных, согласно статистике, для лиц, совершивших массовое убийство. Итак, они:
1. Замечены в устойчивой склонности к насилию – избиение жены, надругательство над ребенком, драки и т. п.
2. Вызывают у окружающих «субъективный страх». После трагедии всегда находятся соседи или коллеги, утверждающие, что испытывали к этим людям «чувство неприязни»: избегали их на работе, не позволяли своим детям играть с ними, старались не оставаться с ними наедине и т. д.
3. Демонстрировали антиобщественное поведение: склонность к уединению или намеренному нарушению общепринятых норм и правил.
4. Отличались отсутствием навыков общения.
5. Часто прибегали к угрозам, реалистичным или пустым.
6. Не имели системы поддержки, т. е. происходили из неполных семей, не имели друзей и т. д.
7. Чувствовали себя обиженными – жизнью, старшими, супругой и т. п.
8. Значительное время испытывали ситуационный стресс – потеря работы, угроза развода, смерть в семье и т. п.
Контрольный перечень представлялся Куинси не таким уж плохим инструментом. Отделы кадров многих крупных корпораций регулярно пользовались им для выявления потенциально опасных служащих. После участившихся случаев стрельбы в школах администрации последних затребовали такого же рода информацию для собственного пользования.
К сожалению, когда речь заходила о применении перечня к юным правонарушителям, некоторые его формулировки оказывались довольно расплывчатыми. Что такое «ситуационный стресс» для одиннадцатилетнего мальчика? Брекеты? Прыщик на лице? Ссора с другом? Что такое «устойчивая склонность к насилию» для ученика восьмилетней школы? Увлечение агрессивными видами спорта? Бросание камнями? Отрывание крылышек у мух?
А если принять во внимание, сколько детей растет в неблагополучных семьях и что едва ли не каждый подросток чувствует себя глубоко и несправедливо обиженным жизнью, то статистика выдаст просто невероятное, удручающее и вгоняющее в пессимизм число будущих маньяков.
Понять детей и предсказать их поведение взрослым бывает трудно даже в благоприятных обстоятельствах. Навыки общения у них ограничены и не развиты, гормоны играют в полную силу, и еще они считают, что все должно случиться и произойти именно сейчас, сегодня, незамедлительно, не думая при этом о долгосрочных последствиях.
В общем, чем больше Куинси выяснял, тем лучше понимал, сколь многое еще предстоит узнать. Проект обещал растянуться надолго. На годы. И все это время, которое он мог бы потратить с пользой для себя, на общение с семьей, придется провести с детьми, убившими детей.
Задача одновременно интриговала и отталкивала, к чему он, впрочем, давно привык.
Загоревшееся табло напомнило о необходимости пристегнуть ремни. Самолет заходил на посадку. Куинси убрал магнитофон и блокнот с записями. Задумчиво нахмурился.
Информации по делу было пока что мало, но некоторые моменты уже привлекли его внимание. Прежде всего расстрел учительницы. Одной пулей, точно в лоб. Надо побольше узнать о ее с Дэнни отношениях. Второй момент – время стрельбы. Почему после возвращения учащихся в классы? На взгляд Куинси, такая стратегия имела целью ограничение ущерба, как если бы стрелок не хотел больших жертв.
И наконец, дознание. Судя по тону голоса, ребенок был в шоке – не самое лучшее состояние для основательного допроса. К тому же и проводившая его полицейская, выбрав верную тактику и попытавшись разговорить мальчика простыми вопросами, использовала слишком много наводящих. С детьми такой прием опасен, поскольку они в этом случае склонны давать не правильный ответ, а тот, которого, по их мнению, ждут взрослые. Обеспокоило Куинси и повторявшееся Дэнни несколько раз упоминание о том, что он «умен». Его определенно требовалось спросить кое о чем еще.
Согласится ли адвокат дать разрешение на еще один допрос? И будет ли местная полиция расположена принять его помощь в расследовании?
Специальный агент по надзору Пирс Куинси улыбнулся.
Местная полицейская встречает федерала с распростертыми объятиями? Едва ли. Он уже делал ставки, каким именно приветствием встретит его Лоррейн Коннер.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8