15. ЧЕЛОВЕК ИЗ ЖЕЛЕЗА
Озме и Дороти очень понравился Бут: они нашли его и смышленым, и хорошо воспитанным. Он же был счастлив, что его расколдовали, и обещал любить, почитать и защищать юную правительницу Страны Оз.
— Если хочешь, приезжай в гости ко мне во дворец, — сказала Озма, — и я познакомлю тебя с двумя другими нашими мальчиками, Оджо и Пуговкой.
— Спасибо, ваше величество, — поблагодарил ее Бут и, обернувшись к Дровосеку, спросил: — А каковы ваши планы, мистер император? Собираетесь ли вы продолжить путь и найти Нимми Эми или вы передумали и теперь отправитесь в Изумрудный Город, а потом в свой замок?
Железный Дровосек немного поразмыслил над вопросом, а затем сказал:
— А почему бы мне не двинуться к Нимми Эми?! Сейчас мы в Стране Жевунов, где нам не угрожает опасность, и раз я собирался жениться до превращения в Сову, тем более имеет смысл сделать это сейчас, когда чары развеяны и я вновь стал самим собой. Прав ли я, друг Страшила?
— Вполне, — отвечал тот. — Твои доводы резонны.
— Но ты же не любишь Нимми Эми, — сказала Дороти.
— Это потому, что я люблю всех одинаково, — отвечал Дровосек. — Если я не буду любить свою жену больше всех остальных людей, я по крайней мере буду добр и внимателен к ней, а на такое способны не все мужья.
— Думаешь, Нимми Эми по-прежнему тебя любит? — спросила Дороти.
— Я в этом уверен. Потому-то и решил сделать ее счастливой. Бродяга Бут говорит, что мой долг — жениться на ней за то, что она проявила такую верность и участие, когда заколдованный топор отрубал мне то руки, то ноги, то голову. А ты что думаешь, Озма?
Озма отвечала с улыбкой:
— Я не знакома с Нимми Эми и потому не знаю, что именно ей нужно для счастья. Но не будет беды, если ты навестишь ее и сделаешь ей предложение. Если она согласится стать твоей женой, мы отпразднуем вашу свадьбу в Изумрудном Городе. Нимми Эми станет императрицей и одной из первых дам Страны Оз.
Итак Железный Дровосек решил продолжить путешествие, а Страшила и Бут сказали, что пойдут с ним и дальше. К удивлению собравшихся, Многоцветка тоже пожелала присоединиться к путникам.
— Терпеть не могу торчать в четырех стенах, даже во дворце, — сказала она. — Как только я встречу Радугу, я тотчас же отправлюсь на небо к моим сестрам, которые ждут не дождутся меня. Да и мама, наверное, сердится, потому что я все время куда-то пропадаю. Но я скорее увижу Радугу, путешествуя по Стране Жевунов с Железным Дровосеком, чем сидя взаперти во дворце. Так что я иду с Дровосеком и помогу ему получить руку и сердце Нимми Эми.
Дороги тоже была не прочь к ним присоединиться, но, поскольку Железный Дровосек не позвал ее, она сочла неудобным напрашиваться. Она, правда, намекнула, что не прочь присоединиться к его отряду, но он сделал вид, что намека не понял. Женитьба — дело тонкое, и, возможно, Железный Дровосек хотел, чтобы при его объяснении с Нимми Эми было поменьше свидетелей. Потому Дороти пришлось довольствоваться мыслями о том, как она будет помогать Озме устраивать торжественный прием, когда Железный Дровосек пожалует в Изумрудный Город со своей невестой.
Озма предложила им доехать вместе до того леса в Стране Жевунов, где раньше жил Железный Дровосек. Озма попрощалась с Джинджер, которая дала Буту на дорогу корзинку с булочками с кремом и шоколадо-карамелией, и велела Деревянному Коню трогаться. Это причудливое создание тут же припустило рысью, и вскоре его копыта зацокали по дороге. Когда они въехали в лес, дорога сделалась такой узкой, что Красной Карете было уже дальше не проехать. Тут и произошло прощание.
Озма, Дороти и Тотошка пожелали счастливого пути Дровосеку, Страшиле, Буту и Многоцветке, а сами направились в Изумрудный Город. Дровосек же с друзьями углубился в лес. И он, и Страшила хорошо знали эти места и чувствовали себя в лесной чащобе как дома.
— В этих местах я родился, — не без гордости говорил император Мигунов. — Здесь злая волшебница заколдовала мой топор, в этом лесу жила Нимми Эми, а на другом его конце стоял дом моего друга кузнеца, сделавшего меня из простого человека железным.
— Он, видать, большой искусник, — промолвил Бут.
— Он просто чудо! — воскликнул Железный Дровосек.
— Вот бы с ним познакомиться, — сказал Бут.
— Если уж речь зашла об искусниках, — заговорил Страшила, — то тебе следует познакомиться с фермером, который сделал меня. Мой друг Дровосек неплох для железного существа, но подлинный знаток красоты сразу скажет: соломенный Страшила гораздо утонченней.
— Ты слишком мягок и легковесен, — возразил Дровосек.
— А ты твердолоб, — отозвался Страшила.
— по
Разговор грозил перерасти в ссору, но Многоцветка весело рассмеялась, а Бут поспешил сменить тему.
Вечером они устроили привал под деревьями. Бут сытно поужинал булочками и шоколадо-карамелией и предложил Многоцветке присоединиться к нему, но та поблагодарила и отказалась, а на рассвете вдоволь напилась росы, что собралась на траве и лесных цветах. Наутро они снова двинулись в путь. Вдруг Страшила сказал:
— На этом самом месте Дороти и нашла Железного Дровосека. Он так сильно заржавел, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но мы его хорошенько смазали, он сделался как новенький и пошел вместе с нами в Изумрудный Город.
— Да, это было грустное времечко, — согласился Дровосек. — Я рубил в лесу дерево, и вдруг начался страшный ливень. Я и оглянуться не успел, как заржавел с головы до пят. Так я и стоял с занесенным над головой топором дни, недели, месяцы. Я даже не могу точно сказать, сколько же времени я так простоял. Но потом появилась Дороти и спасла меня. Глядите! Вот то самое дерево, которое я тогда рубил!
— Значит, где-то рядом должна быть ваша хижина, — сделал вывод Бут.
— Да, она и правда поблизости, но нам в нее незачем заходить. Нам надо поскорее отыскать Нимми Эми, а ее дом довольно далеко отсюда, по лесу налево.
— Она, кажется, живет со старой теткой, которая дружила со Злой Волшебницей? — спросил мальчик.
— Жила когда-то, — отвечал Дровосек. — Потом я узнал, что домик Дороти раздавил Злую Волшебницу, а старуха сгинула. Поэтому теперь Нимми Эми, похоже, живет одна. Я ее, правда, с тех пор не видел, потому что стоял заржавленный в лесу, но, думаю, она очень обрадовалась, что теперь некому ею помыкать.
— Ну что ж, — сказал Страшила. — Отыщем же ее поскорей. Показывайте нам дорогу, ваше императорское величество!
Железный Дровосек пошел по тропинке, которая привела их в самую дремучую часть леса, где было темно как в сумерках. Железный Дровосек раздвигал ветки и сучья, а иногда даже пускал в ход свой топор. Внезапно Железный Дровосек остановился и воскликнул;
— Господи!
Страшила, шедший за ним по пятам, стукнулся о своего железного друга, не успев вовремя остановиться, а затем выглянул из-за его железного плеча и не менее удивленно воскликнул:
— Вот это да!
Подошел к ним и Бродяга Бут и, увидев, в чем дело, тоже издал удивленный крик.
Все трое стояли как вкопанные и таращились на то, что открылось их взорам, пока серебряный смех Многоцветки не вывел их из оцепенения.
На тропинке перед ними стоял человек — точная копия Железного Дровосека. Он был такого же роста, точно так же на шарнирах к туловищу были прикреплены руки-ноги, и весь он был тоже из железа. Стоял он неподвижно с раскрытым ртом, а железные глаза его смотрели вверх. В руке У него был меч. В этом-то и заключалось его различие с императором Мигунов, у которого в руках был топор.
— Это просто сон! — пробормотал Бродяга Бут.
— Точно, — согласился Страшила. — Разве может быть два Железных Дровосека?
— Нет, конечно, — рассмеялась Многоцветка и порхающей походкой приблизилась к незнакомцу. — Это Железный Воин. Видите у него меч?
Железный Дровосек протянул руку и потрогал за плечо своего двойника. Затем спросил дрожащим от волнения голосом:
— Кто ты такой?
Ответа не последовало.
— Разве ты не видишь, что он весь заржавел, как, наверное, в свое время ты сам? — сказала Многоцветка. — А ну-ка, Ник Дровосек, одолжи свою масленку.
Дровосек молча протянул ей масленку, с которой не расставался. Многоцветка смазала челюсти бедняги и стала водить ими туда-сюда, пока тот не сказал:
— Спасибо. Достаточно. Я могу говорить. А теперь смажьте, пожалуйста, мои суставы.
Бут взял масленку и стал смазывать суставышарниры, а остальные стали двигать руками и ногами воина, пока он не смог сделать этого сам. Он очень обрадовался, что его освободили из плена ржавчины. Он стал маршировать по тропинке взад и вперед, громко напевая:
Солдата каждый видеть рад,
Когда проводится парад.
И ценим мы его вдвойне,
Когда он бьется на воине
С врагами храбро, словно лев,
Опасности и страх презрев.
Но твердо знает он, друзья:
С родными воевать нельзя!
