Серо-зелёный фон глубоководья оживляется насыпью щебня, поросшего пучками красных водорослей и редкими веерами кораллов. Ржавые стальные громадины, покрывшиеся коркой губок и водорослевых обрастаний, торчат во мраке не поддающимися воображению фигурами. Несколько рыб медленно плавают в тёмных полостях, а случайно проползающий краб поднимает небольшие облака песка и частиц ила своими заострёнными ногами.

Внезапно эти немногочисленные существа бросаются в укрытия, когда гораздо более крупная фигура медленно прокладывает себе путь над дном. Она обтекаема, подобно всем плавающим животным, а её поверхность гладкая и округлая, все выступы покрыты толстым слоем теплоизолирующего жира. Ноги немного похожи на лягушачьи лапы, с перепончатыми ступнями, но перепонки продолжаются по каждой стороне ноги до колена. Передние конечности хватательные и ловкие, но в настоящий момент она плотно прижаты к туловищу, чтобы не нарушать обтекаемую форму. Существо производит впечатление охваченного глубокой печалью, но это лишь из-за лица с большими тёмными глазами и огромным печальным ртом с опущенными вниз уголками. Рот ведёт в широкое горло, которое соединяется с обширной областью жабр, тянущихся поперек грудной клетки.

Оно прекращает своё движение и садится на дно, глядя сквозь воду вверх, пытаясь заглянуть выше воды. Наверху лежит целый новый мир, мир, который не должен казаться странным, поскольку это мир прямых предков этого существа.

Его прадед был библиотекарем, Джон Артур Блик, который присматривал и заносил в каталог знание, накопленное за века человеческой цивилизации. Его дедушка, Джон Блик-младший, был художником, вносивший свой вклад в культуру цивилизации. Его отец, Джон Блик III, был астрофизиком, добавивший информацию, до которой смогло дотянуться человечество. А Пиккарблик — это акваморф, существо, созданное методами генной инженерии, чтобы установить новые границы мира. Это существо — человек.

Пиккарблик медленно поднимается к колышущемуся серебряному потолку, который отделяет дом от враждебной окружающей среды над ним. Он редко приближается к поверхности, так как он не участвует непосредственно в торговле с людьми на суше. Всякий раз, когда он это делает, ему всегда нелегко, даже при том, что это была среда обитания его родителей. Вихрь пузырьков поднимается за ним, когда он устремляется к поверхности. Управляя своим подъёмом так, чтобы давление в тканях не падало слишком быстро, он преодолевает последние несколько метров и пробивается через маслянистую, покрытую пеной поверхность.

Похожий на рыбу и лягушку, акваморф генетически адаптирован для жизни исключительно в морской среде обитания. Каждая физическая особенность — обтекаемое тело с гладкой кожей и теплоизолирующим слоем жира, жабры на грудной клетке, лопасти на ногах — образованы самим эмбрионом. Но этот эмбрион был результатом манипуляции с яйцеклеткой и сперматозоидом. Набор хромосом откорректировали, создавая гены, которые образуют признаки вроде кожи с малой способностью к растяжению, и всему организму можно будет расти, принимая разработанную для него форму.

Многие из его семейства уже там. Он может лишь различить их головы, поднимающиеся вокруг него, среди плавающего мусора. Небо, серовато-белое с оранжевым оттенком смога на горизонте, обладает чуждой для него красотой — подобно тому, как сверкающая поверхность незагрязнённой Земли, которую увидели первые астронавты.

Он смотрит на сушу, но видит её нечётко. Его глаза не будут работать должным образом, потому что различие между коэффициентами преломления воздуха и воды таково, что он не может сфокусироваться ни на чём над поверхностью воды. Со своего сервисного пояса он снимает линзы для воздушной среды и надевает их на голову.

Теперь он может видеть чётко. Полоса каменистого пляжа окаймлена сзади коричневыми и чёрными зданиями наземных людей. Ниже по побережью здания торчат из моря, построенные поверх тех, что уже затоплены, и утонувшие громадины использованы в качестве их фундаментов и свай. Город, который он видит, не будет существовать долго, поскольку уровень моря продолжает повышаться и эта область также должна быть покинута.

Однако, не ранее, чем постройка послужит своей цели. На ровной взлётно-посадочной полосе лежит узкий остроконечный цилиндр, слишком далёкий, чтобы рассмотреть его детали, но Пиккарблик знает его по описаниям. Под маленькими крыльями в задней части лежат огромные ракетные двигатели со сжатым кислородом, которые поднимут этот корабль над землёй через последовательно всё более и более разреженные слои атмосферы и в конечном счёте на орбиту. Там произойдёт рандеву с межзвёздным кораблём, передача его пассажиров и возвращение на взлётно-посадочную полосу.

Сам по себе межзвёздный корабль завершён и почти готов к полёту. Всю свою жизнь Пиккарблик участвовал в его постройке. Он и его семейство работали на огромных подводных дейтериевых заводах, которые произвели топливо для его полёта, и работали на фермах континентального шельфа, чтобы обеспечить питанием наземных и космических жителей, пока они строили его. Вскоре, полностью укомплектованный и оборудованный, он покинет земную орбиту, наберёт скорость, двигаясь через Солнечную систему и оставит изученную область космоса навсегда. Его отлёт отметит конец труда всей жизни Пиккарблика. Он и его товарищи из числа акваморфов тяжело трудились, зная, что будущее человечества может лежать не на этой грязной планете или в её загрязнённых водах, а где-то в космосе.

Предупреждающие сирены зазвучали над водой. Стая расклёвывавших мусор птиц взмыла с пляжа в воздух, когда дым вырвался из хвоста корабля, стоявшего вдали. С некоторой задержкой грохочущий рёв пронёсся над плавающими зрителями, судно медленно разгоняется по взлётно-посадочной полосе и само поднимается в воздух. Оно летит над морем по направлению к зрителям, поднимаясь по мере полёта. Звук нарастает, и когда удлинённый объект проносится сверху, звуковой удар дезориентирует органы чувств, используемые главным образом для улавливания подводных сигналов. Затем судно улетело, оставляя после себя дымовой след, который медленно рассеивается и добавляет свои частицы к массе атмосферных загрязнителей, которые накапливались на протяжении нескольких прошлых веков.

Пиккарблик и его коллеги наблюдают, как летит корабль. Хотя зрелищем взволновало их, они сохраняют молчание, потому что не могут разговаривать над водой. Они тихо разворачиваются и ныряют назад в глубины, где, по мере спуска в глубину, они могут свободно болтать друг с другом. Они дома.

Кралим не была похожа на мать, и при этом она не обладала чертами своего отца. Оба её родителя были обычными, не генно-инженерными людьми, точно такими же, как те, что процветали и расселялись на протяжении известной истории, достигли пика своего развития в конце двадцатого века, а затем пришли в упадок под давлением перенаселения, истощения ресурсов и резкого ухудшения условий окружающей среды.

Генные инженеры взяли её яйцеклетку и его сперму, и изменили их геном так, как требуется для выживания вдалеке от атмосферы Земли, объединили их и дали возможность их потомству развиваться во внеутробной среде на орбитальной лаборатории в 200 километрах над гибнущей Землёй. Тело созревало и развивалось как способное жить в состоянии невесомости. Все органы, которые образовались в процессе эволюции, чтобы работать в сочетании с силой тяжести — ноги и ступни, руки с ладонями, крепкий позвоночник — были устранены. Новые ноги и ступни выглядели и работали скорее как руки и ладони, и длинные пальцы отрастали от мускулистых запястий; все они отрастали от компактного сферического тела, сконструированного, чтобы выдерживать давление внутренней биологической начинки. Затем были пересажены дополнительные искусственные органы, которые ещё пока не могли быть получены путём генетической манипуляции, такие, как третье лёгкое, используемое в качестве временного хранилища запаса кислорода, и четвёртое лёгкое, используемое как хранилище отходов — двуокиси углерода и других ненужных газов. Герметичные глаза-линзы и непроницаемая для вакуума внешняя кожа, выращенная из тканевых культур в орбитальных биологических ёмкостях, были привиты позже. В результате появилась Кралим.

На протяжении всей истории животных разводили со специальной целью. Крупный рогатый скот был получен от дикого быка и разводился в виде различных пород, чтобы вывести разновидности, которые вырабатывали больше молока или более вкусное мясо. Разведение в сочетании с отбором произвело собак с длинными ногами, которые могли охотиться на быстроногих животных, и собак с длинным узким телом, которые могли забегать в норы и охотиться на подземных животных. Это работало. Это было частью влияния, которое цивилизация оказывала на природу.

Однако, когда стало необходимо приспосабливать человеческие существа таким же образом, это было совершенно иным делом. Это подразумевало выбор, который делали некоторые индивидуумы в отношении других индивидуумов. Это подразумевало наличие моральной власти над теми, кто не разделял эту специфическую этику. Это подразумевало отклонение человеческого развития от его естественного направления — направления, возможно, установленного божеством. Это подразумевало конструирование не только тела, но и души; и та душа не была бы приемлема ни в одной вере мира. Вы могли делать всё это по отношению к животным — но не к людям. Концепцию заклеймили словом «евгеника».

Однако, настало время, когда этические соображения должны были пойти на компромисс. Если человечество должно было выжить, то оно должно было измениться. В старой системе сочетания селекции и размножения, генетический материал одного выбранного индивидуума объединялся с материалом другого в надежде, что желаемые признаки каждого появятся в потомстве. Это было азартной игрой. Генная инженерия отличалась от этого. Точная функция каждого гена в человеческой системе теперь была известна, и было возможным управлять ею: уничтожать некий ген, который производил нежелательный признак, добавлять другой, который усилит определённую физическую особенность. Теперь существа могли производиться согласно любым техническим условиям.

Теперь, в возрасте 25 лет, Кралим поднимается по внешней стороне корпуса звёздного корабля, захватывая распорки и ступени своими пальцами ног. Теперь её захват — полностью рефлекторное действие; очень редко случалось, что она теряла захват и бесконтрольно дрейфовала в пустоте. В таких случаях она была способна вернуться, стравливая ненужные газы из её четвёртого лёгкого и руля своим телом, назад на судно. Когда-нибудь инженеры достигнут способности развить какой-то орган, который позволит вакууморфам более эффективно двигаться в вакууме самим.

Своими выдерживающими давление глазами, тонированными для защиты от яркого света, она наблюдает за паромом, поднимающимся из великолепной белизны и синевы Земли внизу. Она не уверена насчёт точного времени его прибытия, но надеется, что заметит его до того, как ей нужно будет вернуться во внутреннюю часть судна. Рано или поздно она должна будет перезарядить своё третье лёгкое кислородом. В настоящее время она слегка расслаблена, надёжно защищена своим сферическим экзоскелетом от жестокого вакуума и космических лучей — окружающей среды, для которой она была сконструирована. Традиционно к Кралим обращаются как к «ней» из-за первоначальной генетической информации. Но это, однако, является формальностью, так как она нейтральна. Когда-нибудь, может быть, для глубоко генетически модифицированных существ станет возможно размножаться — но не в настоящее время.

Требуется 20 лет, чтобы построить межзвёздный корабль, и он будет, вероятно, лишь первым из многих, поскольку человечество неизбежно в той или иной форме расселится по всей галактике. Судно имеет форму, похожую на два больших конических волчка, соединённых нос к носу. Передний конус — жилой отсек, небольшой мир в себе, который должен стать домом для нескольких сотен людей, вероятно, на много лет. Вокруг «талии» расположено кольцо сферических топливных резервуаров, содержащих 30 000 тонн гелия-3, полученного из газов атмосферы Юпитера, и 20 000 тонн дейтерия, дистиллированного из океанов Земли; все они спрессованы в замороженные капсулы. Во время полёта эти капсулы будут введены электромагнитной пушкой оружием в кормовой конус — реакционную камеру — где они будут сжаты до реакции слияния мощными пучками электронов. Магнитные поля направят непрерывно продолжающийся взрыв назад и всё судно выйдет в неизученную часть космоса, непрерывно ускоряясь по ходу движения, в конечном счёте достигнув приблизительно 15 процентов скорости света. Люди, которые летят на нём, никогда не вернутся.

Это не трогает Кралим, которая оставила бы земную орбиту без сожаления. Она никогда не касалась ногой или рукой самой Земли, и притом у неё никогда не было никакого желания сделать это, но она хотела бы путешествовать к другой планете, другой системе вокруг другой звезды. Однако ей никогда не удалось бы выжить во время путешествия, поскольку она была сконструирована для жизни в состоянии нулевой гравитации в космосе. Межзвёздный корабль, летящий с постоянным ускорением, создаст свою собственную гравитацию и позволит людям, не модифицированным генетически, жить без проблем. Его экипаж будет набран из немодифицированных людей, но среди пассажиров будут генные инженеры. Кто знает, с какими условиями они столкнутся, и к чему должны приспособиться на планете в отдалённой звёздной системе?

Вспышка света попала в её линзу и отразилась от неё. Паром скоро начнет свой стыковочный манёвр, потому что он дрейфует к межзвёздному кораблю. Кралим и её товарищи карабкаются в сторону порта, чтобы понаблюдать за этим.

Высший триумф генного инженера. Результат трансплантации органов, хирургии и манипуляции с клетками, вакууморф может жить и работать в свободном полёте на орбите и в безвоздушном пространстве космоса. Основные человеческие репродуктивные клетки подверглись манипуляциям, чтобы создать необходимую форму, но дополнительные органы должны были добавляться путём пересадки, включая прочный непроницаемый наружный покров, который выращен из культуры тканей. Результат, однако, бесплоден. Homo caelestis обладает ограниченной жизнью и у него нет никакого собственного будущего. Вакууморф не может размножаться и не пережил бы сурового воздействия гравитации.

На колонизацию звёзд посланы лишь наиболее совершенные человеческие экземпляры. Совершенство в данном случае чётко определено. Каждый колонист тщательно отобран, чтобы гарантировать, что его или её биологическое состояние лишено недостатков и надёжно, насколько это возможно. Космос будет его средой обитания. А далее хирургам будет требоваться лучший исходный материал из имеющегося, когда возникнет необходимость построить новых живых существ, чтобы приспособиться к тем неизвестным условиям окружающей среды, которые будут обнаружены далеко за пределами солнечной системы.

Джаймс Смуут снова может дышать. Ускорение при взлёте и выходе на орбиту выдавило из него дыхание. Теперь, когда паром перешёл в свободный полёт, он и его друзья-пассажиры освободились от гравитационной тяги его планеты — освободились навсегда. Конечно, он был натренирован, чтобы переносить ускорение и невесомость в лагере акклиматизации дома, но никакое количество тренировок на тренажёрах не могло подготовить его к действительной силе и ужасу реальности.

Дома? Да, вероятно, он будет думать о Земле как о «доме» на протяжении всей своей оставшейся жизни, хотя он, конечно, никогда не вернётся туда. Он был взят из своего общества и подвергнут годам суровых тренировок для выживания в маленькой группе, членов которой подготовили в психологическом отношении к тому, что они отправятся в путешествие, из которого никогда бы не вернулись, и которое могло завершиться скорее провалом и неудачей, нежели основанием новой цивилизации. Он и его коллеги покинут всё, что они когда-либо знали.

Они — счастливчики.

Никакой объём прилагаемых научных знаний не мог остановить ухудшения условий окружающей среды Земли. Никакое количество указаний из области морали или медицинских технологий не смогло замедлить самоубийственный уровень рождаемости. Никакое количество упражнений в области новооткрытой науки генного манипулирования не могло стимулировать сельскохозяйственные культуры производить достаточно пищи на нужных территориях, чтобы накормить всех. Никакое политическое сотрудничество не гарантирует справедливого распределения того, что было доступно. Наиболее влиятельные культуры всецело полагались на технологию; а стабильные условия были необходимы, чтобы процветали их технологии. Когда их системы рушились одна за другой, менее технологичные народы расселялись, чтобы занять их место; но они наследовали экономические системы, оставленные их предшественниками, быстро адаптированный и восстановленный высокотехнологичный образ жизни со всеми неудобствами и катастрофами, которые к нему прилагаются. Был сделан отчаянный и аморальный, но практичный выбор. Генно-инженерным путём были созданы новые существа для того, чтобы вписаться в непригодные для жилья местообитания, и чтобы новые области могли эксплуатироваться ради пользы целого.

Но промышленность всё ещё производила свои отходы. Содержание двуокиси углерода в атмосфере повысилось и мир изнемогает от зноя из-за усиливающегося парникового эффекта. Ледяной покров на полюсах начал таять и уровень моря во всём мире повысился. Уже большая часть крупных городов мира, тех, что были построены в дельтах, устьях рек и на низменных побережьях, были затоплены и непригодны для жизни. Температура на экватор стала невыносимо высокой и население мигрировало в более прохладные широты, покидая тропические леса, лишившиеся листвы, и опустыненные саванны.

Все эти перемены случились на протяжении всего лишь двух столетий; но эти два столетия были кульминацией 4000 лет процветания цивилизации. Хотя в масштабах планетарного времени 200 лет, и даже 4000 лет, были бы едва различимы на фоне 4500 миллионов лет, в течение которых существовала планета.

— В следующий раз мы всё сделаем лучше, — размышляет Джаймс Смуут, глядя в иллюминатор. Нарушенные системы Земли не видны отсюда — лишь странные мазки коричневого или жёлтого цвета показывают, где дым особенно густой. Взглянув через каюту, мимо своих попутчиков, в противоположный иллюминатор, он может видеть неуклюжую форму межзвёздного корабля, когда они приближаются к нему. Воздушный шлюз на модуле полезного груза, окружённый крошечными фигурками вакууморфов, гостеприимно раскрыт. Это будет их новый дом. Ни он сам, ни его дети не смогут быть теми, кто начнёт новую цивилизацию на новой планете; но в конечном счёте судно достигнет какого-то места, пригодного для жизни, и один из его потомков станет частью новой системы человечества, которое извлечёт пользу из уроков, преподанных ошибками прошлого.

Среди душных остовов некогда великих городов жизнь жестока и коротка. Болезни распространяются бесконтрольно. Голодающие толпы, не держащие под контролем собственное будущее, селятся среди руин исчезнувших цивилизаций. Электричество и запасы воды исчерпаны. Пищи не хватает, и лишь самый сильный и наиболее целеустремлённый может выжить — и то лишь некоторое время.

Летающие огни в небе, сверкающие в узких просветах между облаками, ничего не значат для Кишу Кристаана. Он должен был сильно постараться, чтобы украсть жалкие крохи пищи, которую он несёт, завернув в тряпьё, и он ни на миг не может позволить себе ослабить внимание к своей вылазке. Теперь он должен тихо обойти спящих вповалку людей, которые лежат на сухой дорожке. Если кто-то из них проснётся и поймёт, что он несёт, то ему придётся драться снова, и на сей раз, уставший после своей прошлой схватки, он не победит.

Его жена и семеро детей лежат, голодные, в старой водопроводной трубе, в стороне от затопленного проезда. Они не ели уже три дня. Тогда был последний раз, когда служба милосердия пролетала над городом и сбросила продовольствие в тонущий город для новопоселенцев. Помощь службы милосердия становилась всё менее и менее регулярной, и Кишу Кристаан знает, почему. Здешнее правительство не заботится о его людях; всё, о чём оно заботится, это о производстве чудовищ: чудовища в морях, чудовища в космосе. Что же до жалких, кормящихся с руки пародий на людей, которым никогда в своей жизни не приходилось бороться за свою пищу, мягкотелых, которых они посылают к звёздам… Кишу не хочет даже думать о них.

У входа на аллею дорога спускается вниз, в покрытую слоем масел воду. Своими острыми глазами Кишу Кристаан может различить извилистую границу прилива, отмеченную выброшенными предметами, пустыми ёмкостями и разлагающимися трупами, которые находятся вдоль края воды. Прилив закончился, отметил он, поэтому он может перебраться через воду. Его брат умер, потому что у него было не столь хорошее зрение, и он бы не заметил, стоит вода высоко или низко. Он не увидел человека, ожидавшего в засаде, когда он возвращался домой со своей пищей. Кишу Кристаан надеется, что его собственные дети унаследуют его острое зрение; Сем Кристаан умер прежде, чем смог стать отцом хоть одного ребёнка, так что его слабое зрение умерло вместе с ним.

Глубоко вдохнув, Кишу Кристаан перебирается через затопленный проезд, держа свой драгоценный узелок как можно выше, чтобы он не пропитался вонью. Медленно, убеждаясь, что волны не плещутся и не производят предательского шума, он выходит из воды на другой стороне. Но, когда он выбрался из воды, тихая ночь взорвалась какофонией воплей и визга, доносящихся по направлению от его дома в коллекторе.

— Нет! — он впал в отчаяние. Больше никаких драк этой ночью. Другие люди так не живут. Люди из внутренних земель, те, которые делают вещи, так не живут. У них есть много еды, и им нет нужды бороться.

Теперь вопит его жена Сералия, и кричат его дети, и он бросает свой узелок бежит на помощь. Сералия стоит на входе в водопроводную трубу, размахивая по сторонам стальным прутом. Видны неподвижные силуэты у её ног и другие силуэты, хватающие её за руки и за ноги. Появление Кишу стало неожиданностью для всех. Вцепившись в волосы двоих из нападавших, он сталкивает их головами с такой силой, которая должна их убить; затем он разворачивается и валит на землю третьего, ударив его ребром ладони. Остальные исчезают в темноту, и вместе с ними скрывающиеся в тени зеваки.

Затем, пока Сералия успокаивает испуганных детей, Кишу возвращается туда, где он бросил свой узелок, но он пропал, украденный одним из зевак в темноте. Изнуряющая депрессия охватывает его. Должно ли всегда быть так, как сейчас?

Сералия зовёт его на помощь, потому что она оттаскивает тела к воде, чтобы выбросить их (нет никакого смысла загрязнять вход в свой собственный дом). Говорят, что новопоселенцы в соседнем городе едят жертв схваток вроде этой. Это выглядит практичным, но негуманным, хотя Кишу мог бы поверить во что-нибудь подобное. Напавшие на них появились, очевидно, с другой стороны воды, возможно, возвращаясь после налёта, и их рваные мешочки набиты украденной едой: справедливая компенсация за еду, которую потерял Кишу, поэтому сейчас он не чувствует себя так плохо. Было убито шесть человек, что является неплохим итогом для такой схватки.

Он и Сералия могут чувствовать гордость за ночную работу. Пусть будут чудовища в море и чудовища в космосе, и пусть слабаков посылают к звёздам; но он — здесь, в развалинах тонущих городов, где ещё живут настоящие мужчины и женщины.