Спросить за тридцать секунд

После возвращения из круиза Таня принципиально не звонила Ерофееву. Воодушевление и радостное возбуждение от морских приключений проходило, загар смывался, из вещей выветривался запах Средиземного моря, и только ночами во сне еще слышались звук прибоя в скалах, шум волн и крики чаек. В общем, была уйма впечатлений. Удалось привезти и сувениры, и даже один большой секрет, особенно от мамы. Хотя теперь-то, когда она уже была дома, можно и рассказать, на зависть младшей сестренке.

Но надо отдать должное товарищу Ерофееву, он оказался не бесчувственным чурбаном и через три дня после возвращения Тани из круиза позвонил сам.

– С приездом!

– Спасибо, – ответила Таня, стараясь, чтоб голос не выдал ее радости.

– Удачно съездила? Все понравилось?

Вообще Таню распирало от желания рассказать о морских приключениях, но кругом было слишком много ушей, в первую очередь это Вика, младшая сестра, и еще мама пришла с работы. Папа был в курсе, но молчал, как настоящий партизан на допросе в гестапо.

– Все было замечательно! – голос чуть дрогнул.

– А что это был за странный звонок от тебя среди ночи? – спросил Ерофеев. – Я ничего не понял. Это что, ты играла в «Кто хочет стать миллионером?»?

– Я приду на подстанцию и расскажу. Это длинная история, – сказала Таня и чуть улыбнулась. Теперь уже не страшно вспоминать.

Круиз по Средиземному морю на большом белом лайнере начинался страшно. Во-первых, она пригласила подружку Инну, которая была старше Тани лет на пять и имела модельную внешность. С ней Тане было не страшно в незнакомой стране и с незнакомыми людьми. Она понимала, что на фоне высокой стройной блондинки стала бы невидимкой. И это ей было бы в самый раз. Однако в аэропорту вдруг выяснилось, что на Инне висит непогашенный кредит, и ее не выпустили из страны. Было много слез, Инна в расстроенных чувствах направилась к выходу, может быть надеясь, что подруга последует за ней, но Таня сказала:

– Извини, я полечу все равно! – и в каюте поселилась одна.

Она прилетела в Барселону, там в аэропорту увидела симпатичного молодого человека с красивой табличкой «Stella di mare» – название лайнера «Морская звезда», который, как выяснилось, ждал с московского рейса только ее и Инну. Весь день Таня с другими туристами бродила по Барселоне, слушала в плеере компьютерного гида, а ночью лайнер пустился в круиз по морю. Большая, весьма уютная каюта на двоих не шла ни в какое сравнение с «чуланом», который она видела на теплоходе «Профессор Звонков». Эта – нормальная комната со всеми удобствами, телевизором и даже Интернетом. Полный сервис. Особенно порадовали Интернет и возможность общаться с подругами и родными по скайпу. В момент отплытия она доложила, что все идет не совсем по плану, что Инна осталась в Москве. Мама охала, папа улыбался, а Вика жутко завидовала.

Барселона поразила, удивила, заворожила. Голова кружилась. Испания в апреле цветет и благоухает!

Все шло по плану до тех пор, пока лайнер не прибыл на Корсику, в порт Кальви. Россиян на корабле не было. Все экскурсии шли на английском, французском и немецком, и Тане опять пришлось взять аудиогид – МРЗ-плеер, который приятным голосом на русском языке рассказывал о чудесном острове Корсика, о городке Кальви – родине Христофора Колумба, предлагая непременно посетить руины – остов дома великого открывателя Америки. Улочки в Кальви извилистые и узенькие. Сам городок невелик, но заплутать в нем немудрено. Таня какое-то время держалась группы пожилых англичан, но потом они внезапно исчезли. Переходя от лавки к лавке, она покупала мелочь всякую: магнитики на холодильник, кружки, имитацию пиратских кинжалов, для себя и Вики – веселенькие маечки с картинками острова, городка и надписями «Calvi semper fidelis» и «Viva la Corsica». Она перекусила в небольшом кафе, где ее напоили местным вином и накормили вонючим мягким сыром. Когда она уже довольно далеко ушла от этого кафе, вдруг обнаружила, что исчезли ее кредитная карта «Виза» и айфон. Таня кинулась обратно в кафе, но ничего, кроме разведенных рук и честных глаз, не увидела. Слова: «Scusi, signora!» – ее не успокоили, а горючие слезы нисколько не помогли вернуть пропавшее. Однако кто-то пригласил полисмена, тот что-то говорил, обращаясь то «signora», то «mademoiselle la russiu»… смешно коверкал ее имя («Танья»)… и в конце концов сказал:

– Signora Tania! Cinque ore! Il vostru battellu sta per parti, dove anda ava! «Stella di mare» – tu-tu!

Какое «ту-ту»?! Только тут до нее дошло, что уже пять вечера и ее белоснежный четырехпалубный красавец-лайнер отчалил от берега и уходит!

Так рыдать умеют только русские девушки, которых забыли в незнакомом порту. Рыдания тронули сердце полицейского, он взял Таню под локоть и повлек в участок. Там у нее потребовали паспорт, и он – о чудо! – нашелся, а в нем под шкуркой запрятанные двести евро. Это было маленькое чудо, которое иногда случается. Корсиканцы успокаивали Таню, сказали что-то типа «тран» и «Ницца»… Она качала головой и твердила: «Ливорно и Неаполь» – следующие остановки «Морской звезды». Местные жители разводили руками. Прямых путей в Италию не было. Двести евро – не бог весть какие деньги… Хотелось бы еще. А где взять?

Таня сделала глаза как у Кота в сапогах из мультика «Шрек» и взмолилась:

– Интернет!

Полисмен улыбнулся и провел девушку через улицу, где на доме висела бронзовая вывеска «Internet caffe», где за три евро в час Таня сумела отправить письмо папе с описанием своей беды.

Через тридцать минут получила ответ: «Иди в офис «Вестерн Юнион». Там покажешь паспорт, получишь еще пятьсот евро. Через час. Я еще не закончил работу. Купи какую-нибудь мобилку, местную карту, позвони мне. Хочу убедиться, что это именно ты, моя дочь!»

На поиск лавки с мобильными телефонами ушло как раз полчаса. Папа ответил сразу. Крякнул, посмеялся. Утешил. Сказал, что маме ничего не скажет пока. Таня плакать больше не решилась. Говорила спокойно, но страх чувствовался. Что делать? Выйдя из офиса «Вестерн Юнион», Таня столкнулась с тем же полисменом – он ей улыбнулся и показал пальцем на причал.

– Signora! С’е un battellu russiu… mamma mia! Ship, ship, rasha! “Mercury”! Va, prestu, prestu! – He понимая ни слова, она сообразила, что ей предлагают быстрее бежать в порт – там какой-то рашен шип с названием «Меркюри»…

Белый кораблик с надписью на баке (она знала, что нос корабля называется баком) «Mercury» стоял у причала. По сходням на борт грузчики заносили ящики.

Вид у этих работяг был самый что ни на есть разбойничий, и ни к кому из них Таня обратиться не решилась. Дядьки бегали от небольшого фургона к кораблику, о чем-то говорили между собой на совершенно непонятном языке, смеялись и, казалось, не замечали ее.

Таня вдруг осознала, что стоит в позе девочки из мультика «Фильм, фильм, фильм», то есть, засунув палец в рот, смотрит на корабль. Именно в этот момент на нее упала чья-то тень и довольно приятный голос произнес:

– Charmante jeune fille comment mon bateau?

Таня, не ожидавшая никаких вопросов, подняла глаза и спросила:

– Простите, что?

– Так вы русская? – сказал мужчина в легкой куртке, парусиновых штанах и капитанской фуражке. Лет ему было примерно за сорок. И был он чем-то неуловимо похож на папу.

– Да! Я отстала от «Морской звезды»!

Дядька понимающе кивнул.

– Даже мой корвет ее уже не догонит. И что вы решили делать?

– Вы знаете, он должен завтра прибыть в Тунис, потом оттуда – в Ливорно, а потом – в Неаполь. Вы не знаете, как мне туда попасть?

– Есть два варианта. Первый – паромом до Ниццы и оттуда поездом в Неаполь. На это как раз уйдет почти двое суток, может, чуть больше.

– А второй?

– Это подождать, пока я закончу погрузку, заплатить за каюту на «Меркурии» пятьдесят два евро – это официальная цена по прайс-листу, – и через те же двое суток мы высадим вас в Неаполе, где вы дождетесь свой лайнер. Выбирайте!

Таня выбрала. Капитана звали Павел Аркадьевич Бирюков, вся команда на «Меркурии» – русские и украинцы. Всего двенадцать человек. Бирюков показал пассажирке ее каюту. Сообщил, что погрузка закончится через три часа и она может еще погулять по Кальви. Но Таня, уже наученная горьким опытом, сказала, что хочет отдохнуть в каюте, хватит уже – нагулялась досыта.

В общем, на этом приключения могли бы и закончиться – еще два дня морского путешествия на небольшом пароходе. Как рассказал капитан – точной копии пиратского корабля из фильма «Пираты XX века». Ну не увидит она тунисский порт и итальянский город Ливорно – жаль, конечно, но все же это лучше, чем трястись в поезде или вообще лететь в Москву из Ниццы, как предложил ей папа. Этот вариант она отмела сразу. Круиз надо завершить.

«Меркурий» отчалил еще засветло. Около девяти в дверь постучал матрос.

– Девушка! Эй! Идите ужинать!

Таня забыла об ужине и, если бы не прозвучало это слово, о еде бы и не вспомнила. Она поднялась с кушетки. Привела немного обгоревшее под корсиканским солнышком лицо в порядок, причесалась. И так как надеть ничего нового не было, кроме майки «Viva la Corsica», пошла в чем была. То есть в джинсах, футболке, только косынку повязала на шею, как пионерский галстук. На ужин было все то же, кроме вина, то есть хрустящий багет, мягкий «ароматный» сыр, макароны, которые тут называли «паста с соусом карбонара», кофе или чай. Меню скромное. Ели молча. Только Бирюков представил команде пассажирку – Татьяну. Она привстала, кривовато улыбнулась и села обратно. Молодежи в команде не было – все солидные мужчины, лет от сорока до шестидесяти. Капитан выглядел моложе всех. Чтобы о чем-то поговорить, он обратился к Тане:

– Расскажите нам, что нового в России? Вы из какого города?

Таня замерла, не ожидала она таких вопросов.

– Я из Москвы. Ну, все нормально, ну, я не знаю, о чем вам рассказывать…

Бирюков понял – девушка не в настроении, поэтому перевел тему, обратившись к одному из членов команды:

– Зализняк, скажи, чья вахта в машинном сейчас? Твоя?

– Ни, Ковалева Сани, только неможно ему. – Зализняк доел макароны. Открыл банку лимонада.

– А че неможно?

– Хвор больно. Молчит, сукин сын… только что ни минутка – геть до витру… а сам яки твоя простынка. Билый.

Таня внимательно слушала. Не все украинские словечки ей были понятны, но суть уловила.

Капитан сказал:

– Ну и что мне с вами делать? Где я вам врача в море найду?

– Та ни надо, отлежится и будет як огурчик – зелененький и в пупырышках! – Зализняк поднялся из-за стола. Таня вдруг поняла, что он похож на актера Папанова из фильма «Бриллиантовая рука» и говорит точно так же.

– Ну, смотрите! – Бирюков покачал пальцем. – Спишу с корабля нахрен. За прогул – удержу.

Какой бес толкнул в этот момент Таню?

– Я могу посмотреть его.

Все уставились на девушку.

– Вы врач? – удивился капитан.

– Ну… нет, я фельдшер скорой помощи. – Таня хотела добавить, что ни дня еще не работала, но смалодушничала и промолчала. – А у вас есть что-нибудь медицинское? Давление померить?

Капитан загадочно улыбнулся. Встал из-за стола.

– Пойдемте, доктор!

На корабле, как оказалось, есть целый медпункт. А там… все лекарства просрочены. Нашлись тонометр, фонендоскоп, градусник. Суперновый какой-то, очень модный дефибриллятор – маленький, как плеер. Капитан объяснил, что ему пришлось купить эту машинку, ибо без нее не давали лицензию на эксплуатацию судна. Таня взяла тонометр и пошла осматривать больного моториста, который «белый, что твоя простынка».

Мужчина тридцати пяти лет. Худощавый, бледный, потный. Он вызвался сам пройти в медотсек, но по пути дважды чуть не упал без сознания. Когда лег, сказал, что так ему получше. И нужно только отлежаться. Таня вспомнила, что Зализняк сказал: «Что ни минутка – геть до витру», – поняла – матрос бегал в туалет. Стала расспрашивать, осматривать. Картина вырисовывалась очень нехорошая. Пульс за сто двадцать, давление еле-еле до девяноста, стрелка тонометра отмечает где-то посередине, между восьмьюдесятью и девяноста, а нижнее где-то около сорока. Что с ним?

– Болит где-нибудь? – спросила Таня, прощупывая живот.

– Нет, боли нет, – сказал моторист Саня. – Слабость ужасная и понос. Уже раз семь сходил только сегодня. Вроде как отравился, а чем – не пойму, ели все одинаково. Ничего крепкого не пил.

– А не крепкое?

– Дак я это… колу люблю, ну спрайт, фанту, уважаю газировку, так, чтоб поядренее. Чтобы в нос шибало! По квасу скучаю… У нас в Мелитополе такой квас на площади торгуют… Ух!

Таня перебирала в памяти симптомы, и все сходилось на желудочном кровотечении. Но для того чтоб убедиться, нужно гастроскопию делать, а как? Или…

Она полезла по рундукам, нашла коробку с латексными перчатками, потом отыскала банку с вазелином. Натянула перчатки и сказала строго:

– Снимайте штаны, мне нужно сделать ректальное исследование.

Умные медицинские слова произвели впечатление. Моторист скинул шорты, трусы и повернулся задом.

Палец, извлеченный из ануса, был вымазан угольно-черной массой. И Тане стало нехорошо. Кровотечение! Судя по описанию моториста, уже вторые сутки. А значит, по самым скромным подсчетам, учитывая пульс и давление, он потерял больше литра. Одно хорошо, кровотечение не желудочное, иначе б его рвало кофейной гущей, а он…

– Рвоты не было?

Ковалев покачал головой:

– Нет.

– А что вы ели? – Таня спрашивала, а сама лихорадочно перебирала в уме, что делать. Как доложить капитану?

– Да ничего не ел, не хочу. Пить хочу – вот пью. – Матрос показал банку с колой.

«Он с ума сошел! У него кровь там льется, а он газировку дует!»

Таня взяла блокнот, кем-то забытый на столе, приспособившись к качке, набросала свои мысли: кишечное кровотечение, анемия. Кровотечение идет… надо останавливать, надо чем-то поднять гемоглобин. Если парень еще несколько часов будет кровоточить – он может умереть. Отчего? Она не помнила. Если б Ерофеев был рядом! Но его нет. Что же делать?

Она полезла по шкафчикам, выбирая все, что можно было или вливать в вену, или колоть, или пить и что хоть как-то могло повлиять на состав крови. Так перед ней появилась горка лекарств, в которой были мешок с физраствором на литр, несколько пластиковых баночек с аминокапроновой кислотой, пара коробок с кальция глюконатом и хлоридом, коробка с ампулами витамина В₁₂, коробка с викасолом. Препаратов железа не было. А без него гемоглобин не поднимется. Не поручень же грызть? Все препараты с истекшим сроком годности: какие в полгода, какие в год. Ну нет же других! Она приказала Ковалеву не пить газировку ни в коем случае и лежать! Не вставая.

– А курить можно?

– Нет, – строго сказала Таня. – Я сейчас приду, все объясню и сделаю, а пока просто лежите.

Капитана она нашла в рубке. Бирюков бросил все дела и обратился к девушке:

– Ну, что с ним?

– У Ковалева кишечное кровотечение, довольно тяжелое состояние. Если не остановить – ситуация выйдет из-под контроля и его не спасти.

Бирюков засомневался. Он молчал, но с недоверием смотрел на Таню.

– А в чем опасность?

– Он продолжает терять кровь. У него черный стул – мелена, давление восемьдесят на сорок, пульс сто двадцать, он теряет сознание, если поднимается. Лежа ему легче. Но если не остановить кровь, он умрет или от почечной недостаточности, или от ДВС-синдрома. Знаете, что это? – Таня была уверена, что нет, но Бирюков кивнул.

– Знаю. – Он поверил. – Сколько у нас времени?

Таня пожала плечиком.

– Часов шесть, может, десять, если я сумею притормозить кровотечение. Но у вас все лекарства просроченные. Я капельницу ему налажу с физраствором, ну, кальций введу. У вас холодильник есть?

Бирюков кивнул.

– Конечно.

– Мне нужен лед на живот – это поможет немного остановить кровотечение.

– Так у нас в баре лед-машина есть, – улыбнулся Бирюков. – Я ребятам скажу. Вам сколько кило надо?

– Одного хватит, – сказа Таня. – И еще, мне нужно позвонить… в Москву. А мой мобильник украли, этот, – она показала купленный в Кальви, – чего-то говорит – я не понимаю. – Она включила громкую связь. «Le reseau est provisoirement inaccessible!» – донесся оттуда женский голос. – Вот, и Сашу Ковалева надо в хирургию. Может быть, кровь переливать, во всяком случае, здесь нам его не спасти. Может, нам вернуться в Кальви? Там есть госпиталь?

Бирюков крякнул, помрачнел.

– Там все есть. До Ниццы недалеко – да ни у кого ж страховки нет. – Он покраснел. – А отдай его французам, так все без штанов останутся. Будем весь сезон на его больницу работать.

– И что делать? Куда? – Таня развела руками. – Я не знаю. Давайте я позвоню, мне надо посоветоваться со специалистом.

Бирюков повел Таню в радиорубку.

– Свяжись с радиоцентром МФ, скажи, что нужно срочно позвонить в Москву.

– Павел Аркадьевич, нас же нет в регистре Ллойда. Что сказать?

– А я не знаю. Ковалев может умереть. Что тут скажешь? – Таня увидела, что капитан в отчаянии. – Думай.

– Можно… это… через скайп позвонить. Сейчас сеть хорошая. Спутник прямо над нами. – Радист раскрыл ноутбук на столе.

– Давай, давай, мне без разницы! Доктору надо посоветоваться.

Радист наладил связь, Таня продиктовала номер мобильного телефона Ерофеева. Тот отозвался не сразу: в Москве три ночи, голос заспанный – видно, не на дежурстве.

– Это хто? – спросил Ерофеев.

– Саша, это я! – закричала Таня. – Только не спрашивай ничего, быстро говори. Кишечное кровотечение, идет, пульс сто двадцать, давление восемьдесят на сорок. Чем остановить?

– А что есть?

– Физ, литра три, аминокапронка, глюконат и викасол, но все просроченное!

– Фигня. Физ ставь, аминокапронку заморозь, и пусть пьет ледяную, глюконат введи десять или двадцать. ХЕСА нет? Они не портятся. Викасол – ну, можешь сделать, но он сработает через двое суток. Железа нет?

– Нет!

– Дайте печеночный паштет. Впрочем, это несущественно…

– Спасибо!

– Да, и еще: пусть лед глотает! Физраствор быстро не лей!

– Лед?!

– Да, кусочками! И срочно госпитализировать!

Связь прервалась.

– И где я возьму печеночный паштет? – осведомился капитан. – Пойду кока озадачу. Фуа-гра… елки зеленые.

– А куда его можно госпитализировать? – спросила Таня. – Все эти меры, если сработают, только оттянут финал, но проблему не решат. Ему хуже с каждым часом.

Они вернулись в рубку, капитан посмотрел на экран навигатора.

– В Карфагене есть госпиталь Французского Красного Креста, там работает наш доктор – хирург Лысенко. Часа через три я с ним свяжусь, и, может быть, Саню отдадим ему. Это будет и дешевле, и у своего лечиться не так тоскливо. Верно?

– Верно, – согласилась Таня. И поскакала спасать Ковалева. У того уже лежал на пузе пакет со льдом. Оставалось попасть в вену, наладить капельницу и заморозить пузырьки с аминокапроновой кислотой. – Быстро не лей!

Всю ночь она просидела в медотсеке, мерила давление, считала пульс. Ковалев послушно глотал кубики льда и пил стаканчиками аминокапроновую кислоту. В туалет он больше не просился. А к рассвету буфетчик принес пиалу с темно-коричневой массой – печеночный паштет.

«Меркурий» пришвартовался к причалу Карфагена, подошла санитарная машина с надписью «AMBULANCE» и забрала матроса. Капитан уехал с ними. Вернулся через три часа, довольный. За обедом Бирюков сказал:

– Лысенко просил передать вам, Таня, что вы спасли жизнь нашему мотористу, что кровотечение вам удалось остановить. Он сделал Саше эту… гастроскопию, говорит – там приличная язва, кровотечение из небольшой артерии. Но когда он ее нашел, то вроде как оно закрылось. Велел через пять дней Сашку забрать. – Бирюков не сказал, что хирург отругал его за отсутствие страховки. – В город пойдете? Я могу дать всем три часа на разграбление его лавок.

Через двое суток «Меркурий» пришвартовался в порту Неаполя. Бирюков отсчитал пятьдесят два евро, вложил их в ладошку Тане.

– Вы отработали проезд, девушка. И ничего нам не должны. Счастливо отдохнуть! Привет Москве! Давно я там не был. Родителям вашим поклон. Жениху, если есть, – привет и поздравления.

В Неаполь входила огромная, по сравнению с «Меркурием», «Морская звезда».

А еще через три дня из Рима самолет уносил Таню в слякотную весеннюю Москву. Первый, кто узнал всю историю, был папа. Он похвалил дочку за находчивость и профессионализм. Но добавил:

– Эх, Таняша-растеряша! Карточку я заблокировал. А вот айфон жалко… Придется тебе копить на новый.

Ситуация с кишечным кровотечением основана на реальном событии. Подобный звонок из Индийского океана на самом деле был сделан в НИИ им. Склифосовского в конце 80-х годов, и совет хирурга глотать лед спас матросу жизнь. Именно это позволило затормозить кровотечение и доплыть до крупного порта. Описанная в рассказе тактика допустима, если под рукой есть лед, а бригаду скорой приходится какое-то время ждать по не зависящим ни от кого причинам. Грозное осложнение массивной кровопотери – ДВС-синдром – приводит к смерти. Не менее серьезное осложнение, которое может развиться из-за геморрагического (критического снижения артериального давления из-за кровопотери) шока, – острая почечная недостаточность, которая без оказания специфической помощи – гемофильтрации (гемодиализа) – тоже заканчивается гибелью больного. Поэтому читатель может понять отчаяние и страх и героини рассказа, и капитана «Меркурия».