Проснулась Виола поздно. Почти в обед. С Риммой они засиделись до ночи. Уговорили весь графин «Антистрессовки», но Виола не чувствовала похмелья. Только пить сильно хотелось.

Натянув халат, она пошлепала в кухню.

– Ой! – испугалась она, столкнувшись в коридоре с братом. – Ты дома?

– Да.

– Во сколько пришел?

– Да я не знаю, часа в два, наверное. У своей был, пытался помириться…

– Не вышло?

Роман в сердцах махнул рукой. Типа, не спрашивай.

– А на работу тебе разве не надо сегодня? – задала невинный вопрос Виола.

– Увы, надо. Поэтому я тебя через полчаса покину. Мать там сырников напекла, поешь, – бросил он и скрылся в ванной.

Виола зашла в кухню, в которой витал аромат печева с ванилью. Она не переставала удивляться тетушке. Уже не девочка, а сколько в ней энергии! Легла вчера так же поздно, как и племянница, а не только встала ни свет ни заря, еще успела полноценный завтрак приготовить.

Заварив себе чаю и положив на тарелку пару сырников, Виола уселась за стол. Есть не хотелось, но как можно отказаться от теткиной стряпни?

«Если я тут задержусь еще на пару дней, то не смогу застегнуть джинсы, в которых приехала, – подумала Виола. – А с другой стороны… Что такое пара лишних килограммов по сравнению… с мировой революцией!» Так всегда говорила бабушка. Та самая, что запивала анальгин пивом. Она все с этой самой революцией сравнивала.

Когда Виола была совсем маленькой, не было для нее человека ближе. А потом все изменилось. Когда она поняла, что старушка тоже ее стыдится. Так же, как вся ее родня. А еще… а еще она хотела, чтобы мама и папа от нее отказались и сдали в интернат.

Тогда ей всех заменила педагог и психолог Елена Геннадьевна.

Леночка.

Но она вышла замуж и уехала в Америку, когда Виоле исполнилось четырнадцать. Сейчас у нее два сына. Хорошая работа в центре реабилитации детей, переживших насилие в семье. Леночка до сих пор пишет Виоле письма, зовет в гости, она отвечает и обещает как-нибудь обязательно приехать, но…

Живет в ней до сих пор детская обида. Как ни убивай ее оружием из здравого смысла… Живет!

Виола помнила день, когда Леночка сообщила о том, что выходит замуж, это было на последнем их занятии перед летними каникулами. И девочка обрадовалась. Она желала счастья Елене Геннадьевне, ведь она его достойна, как никто другой.

– Я сплету для вас сумочку. – Тогда она увлеклась макраме. – Маленькую, изящную. Вы повесите ее на запястье и положите туда помаду (вам придется много целоваться на свадьбе под крики «горько»).

– Это очень мило, спасибо.

– А какое у вас будет платье? Чтоб я знала.

– Скромное розовое. До колена. Мы не планируем торжественной церемонии.

– И все равно… Свадьбы – это здорово! Покажете фото?

– Конечно.

Верочка ждала другого ответа. Она думала, Леночка скажет: «Ты будешь на ней присутствовать и сама все увидишь!» Они же так близки! Они не просто педагог и ученик. Они родственные души.

Но фото тоже неплохо… Наверное.

– А когда у вас родится ребеночек, я буду с ним нянчиться, – продолжала фантазировать Вера. – Вы ведь сами говорите, что я очень ответственная, значит, мне можно доверить малыша. Вы же собираетесь рожать?

– Да, я очень хочу детей, но, боюсь, ты не сможешь с ними понянчиться.

– Вы думаете… я напугаю их?

– Что ты, милая, конечно нет. Просто мы с мужем будем жить в Америке. Отправляемся туда сразу после свадьбы.

– Надолго?

– Надеюсь, навсегда. Но ты не расстраивайся, наша дружба не прекратится, я буду писать…

И что-то еще щебетала, поглаживая Веру по пухлому плечику. Но девочка не слышала. Америка, это же так далеко. А дружба в письмах, она… она не настоящая!

Леночка вскоре ушла. Она видела, что девочка расстроена, но не понимала, насколько. А еще психолог называется! Вера проплакала всю ночь. Мысли о самоубийстве, которые с некоторых пор перестали ее терзать, снова вернулись. Забылась Вера под утро. А когда пробудилась, взялась за плетение сумочки. Но, изготовив, сожгла вместе с фотографиями Леночки. Это она, начитавшись книжек про колдовство, прокляла ее.

Мозги Веры встали на место довольно скоро. Месяца через четыре. Но до этого она слышать о Леночке не хотела. Когда та звонила, отказывалась подходить к телефону. Но Елена Геннадьевна, надо сказать, предприняла всего две попытки поговорить с ней. Ей уже было не до ученицы, она готовилась к свадьбе. А после свадьбы улетела в Америку. Вести из США поступили полтора месяца спустя. Вера порвала письмо. Но тут же достала из мусорного ведра и прочла. Ответила не сразу, но все же ответила…

И вот до сих пор они «дружат».

– Виолка, ты чего залипла? Смотри подавишься! – услышала она голос брата и вздрогнула. Она и вправду «залипла». Застыла с сырником в зубах – задумалась. – Смотрю, вы вчера с матушкой весь графин «Антистрессовки» приговорили.

– Ага.

– И как сегодня самочувствие?

– Отличное.

– В этом прелесть матушкиной настойки. Она беспохмельная.

Ромка зашел в кухню в набедренной повязке из полотенца и… очередной своей шапочке. На сей раз это был белый «презерватив» (он сам так называл головной убор подобного фасона) с черными надписями на английском. В другой раз Виола прочла бы, но сейчас ей было не до этого.

– Ты что, вправду и моешься в шапке? – спросила она у брата.

– Да, – серьезно ответил он.

– А зачем?

– Да шучу я! – Ромка дернул Виолу за нос. – Приколоться чтоб над тобой надел. – Он стянул «презерватив» с головы. – Чем займешься сегодня?

– Поеду к себе.

– Одна?

– Ой, Ром, не начинай. Конечно, одна.

– Может, подождешь кого-нибудь? Вечером я могу тебя сопроводить или мама. Матвей опять же.

– Да я уже позвонила в ОМОН, они меня сопроводят, не волнуйся.

– Прикалываешься! А между тем тут не до шуток. Ты совсем недавно чудом не погибла. Сколько часов прошло с тех пор, как на тебя напали?

– Я благодарю тебя за то, что спас меня, – с нажимом проговорила Виола. – Но давай ты не будешь трястись надо мной? Я буду осторожной, не волнуйся.

– А мама знает, что ты к себе собралась?

– Нет.

– Ей это не понравится.

– Я твою маму не боюсь, – рассмеялась Виола. – Мне нужна моя одежда, косметика, компьютер…

– Вечером все привезу, давай ключи…

– И моя кровать! Я, как и ты, лучше всего сплю на ней.

– Тогда положи в нее, кроме себя, еще кого-нибудь. Я имею в виду, не оставайся одна хотя бы первое время.

– Я бы с радостью, да положить, кроме плюшевого медведя, что ты подарил мне на прошлый день рождения, некого.

– А Матвей? Я думал, вы встречаетесь.

– Мы просто друзья.

Рома скорчил недоуменную гримасу. Потом спохватился, что опаздывает, и забегал по квартире. Через пять минут его уже не было.

Виола допила остывший чай, вымыла посуду и пошла собираться.

Она на самом деле соскучилась по своей кроватке. И не только по ней, по всему дому. По его запаху. В квартире этой она жила уже десять лет. Снимала ее. Виоле повезло с хозяйкой. Это была очень милая пожилая женщина. Не хапуга, не нахалка, не склочница. Квартира принадлежала ее сыну, пропавшему без вести. И она сразу предупредила Виолу, что если он найдется, квартиру придется покинуть. И первое время девушка, можно сказать, жила на чемоданах. Но через год «распаковала» их. В комнате поклеила новые обои, побелила потолок в кухне. Еще через два поменяла сантехнику и сделала ремонт в ванной. Именно в этой комнате ей так нравилось проводить время, лежать в пенной ванне, сидеть перед зеркалом на мягком пуфике и втирать в кожу крем, краситься, сушить и укладывать волосы…

Преображаться!

Виола мечтала о своей собственной квартире. Впрочем, как и все. И если бы не потратила столько денег на операции, могла бы купить. Но…

Красота дороже.

Вообще она все сделала не так! Так сказал ей один человек когда-то.

Они познакомились на одном специализированном сайте. Виола, тогда еще, естественно, Вера, зарегистрировалась там, думая, что это виртуальное место, где такие, как она, скажем, необычные, ищут среди себе подобных друзей. На деле же это был практически порносайт. Но под пристойной вывеской. Оказалось, на «чудищ» есть спрос. Их желают так же сильно, как принцесс и принцев, пусть и не так часто. Поняв, куда попала, Вера хотела тут же сбежать, но ее задержало любопытство. Стала присматриваться к обитателям сайта, с некоторыми завела переписку. И вот однажды разговорилась с девушкой, своей ровесницей. Ее звали Акулой. Вернее, это был ник. Настоящее имя девушка скрывала. У Акулы была вполне обычная внешность. Разве что рот великоват. Но стоило ей его открыть…

Огромная пасть, без неба. Кошмарные зубы – кривые, растущие как придется. Ее челюсти напоминали акульи. Видимо, поэтому она взяла себе такой ник. Если бы девочку в свое время прооперировали, а на ее зубы поставили брекеты, она была бы самым обычным человеком. Но ее родители бухали, как и соцработники, что в ее глухом краю обязаны были позаботиться о ребенке из неблагополучной семьи. Но там, откуда Акула родом, пили все. И всем было наплевать на бедную девочку. Пусть спасибо скажет, что ей компьютер старенький подарили. Веб-камеру и интернет-модем Акула (ей только четырнадцать исполнилось) сама купила – побиралась у трассы.

Она рассказала Вере о том, что визуально ублажает мужиков за деньги. Заглатывает в пасть фаллические предметы на потребу платежеспособным извращенцам. Получает вполне приличные, а по меркам их глуши, огромные гонорары, пусть за противные, но ничем не грозящие здоровью и жизни шалости. Копит деньги на операцию. Чтобы стать такой, как и все!

И Вера решила последовать ее примеру. Превозмогла отвращение, стыд, страх, вышла на виртуальную панель. Первый клиент оказался просто находкой. Он даже не включил свою камеру, только микрофон. Вера не видела его, лишь слышала команды. И делала то, что ей велели. Легкие деньги, подумала она, закончив сеанс связи.

Но потом такое началось… Каких только моральных уродов она не перевидала! Всех их так возбуждало ее безобразие, что они просто заливали камеру своей спермой. Среди них был один очень известный актер, писаный красавец. Мечта миллионов. Завидный холостяк. Он всегда устанавливал камеру так, чтоб не видно было его лица. Только кривенький, полувялый член в окружении неопрятной растительности. И руку, судорожно его сжимающую. Именно по этой руке Вера узнала кумира миллионов, красавца-актера. Мизинец был сильно искривлен, а на запястье имелась татуировка вязью, которая выглядывала, когда рукав свитера задирался.

Через три месяца Вера познакомилась с Доком. Таков был его ник. Он тоже не показывал лица. Только член, в отличие от звездного, вполне нормальный, если не сказать больше. Зато говорил с ней. До акта и после. И это было похоже на нормальные отношения. Пусть и виртуальные. О себе он ничего не рассказывал, зато очень интересовался жизнью Веры. Она сначала решила, что он журналист и пишет статью о таких, как она. Или психолог, работающий над кандидатской, к примеру. Вера озвучила свои предположения, но Док рассмеялся в ответ. «Нет, просто ты мне очень интересна, – ответил он. – Ты отличаешься ото всех не только внешне…»

Можно сказать, что Док стал ее виртуальным другом. Сначала другом, а потом клиентом. Поэтому, когда он предложил встретиться в реале, она не отказалась. Вера думала, что он видит в ней принцессу. И именно она его возбуждает, а не чудище, под чьим обликом принцесса скрыта.

Как же она ошибалась!

Док ничем не отличался от других. Его привлекало уродство. Пусть Док и считал его извращенно прекрасным. Именно так он выразился, уложив Веру на кровать и впившись губами в ее шишку на лбу.

«Не торопись исправлять себя, – говорил он после, когда Вера приходила в себя после секса. Она была девственницей до него. – Твоя внешность – это товар. Редкий. Заработай на нем. А уж потом делай с собой все, что хочешь…»

Потом она расплакалась, убежала, он догнал сунул деньги…

Больше Вера на тот сайт не выходила. А зарабатывать стала только своим умом. Благо Господь им не обидел. Были способности к точным наукам и анализу. А также экономическое образование. Она стала давать объявления, предлагая свои услуги в качестве бухгалтера. Составляла на дому отчеты для частников. Помогала мелким предпринимателям консультациями. Естественно, платными. А потом и аудитом занялась. Даже зарегистрировала свою фирму. Только в ней был единственный сотрудник, она сама.

С тех пор ничего не изменилось. Она по-прежнему предоставляла услуги бухгалтера и аудитора. И получала за это приличные деньги. Не космические, конечно, но ей хватало…