15
У космодрома металлические заросли почти исчезли.
На плоской поляне Хенк, присев, развел руками слабые стебли.
Крупинки кислой сухой почвы, поднятые им, резво разбежались по ладони, отчетливо указывая направление силовых линий. Хенку безумно захотелось увидеть настоящую землю – влажную, жирную, легко расползающуюся под пальцами, оставляющую пятна, темную от остатков прошлогодней листвы.
Услышав шаги, он не стал поднимать голову. Он знал, кого он увидит, подняв голову.
– Зачем вы ходите за мной, Петр?
Челышев молча присел рядом.
– У вас есть новости, Петр?
– Да, Хенк. И не очень добрые.
– А именно?
– Я получил расчеты Местинга.
– Кто он, этот Местинг?
– Арианец. Истинное его имя трудно произнести. Мы его упростили. – Челышев повторил: – Местинг.
– Расчетчик?
– Великий расчетчик, Хенк.
– Что же вам сообщил великий расчетчик?
– Он подтвердил наши самые худшие опасения. Массы тех протозид, что стекаются сейчас в Крайний сектор, вполне достаточно, чтобы вызвать катастрофический взрыв квазара Шансон. Если это случится, Цветочники, Арианцы, океан Бюрге, они действительно обречены, Хенк.
Челышев помолчал.
– Тебе их не жалко, Хенк?
– А меня, Петр, вам жаль?
– Не знаю, Хенк. Я Охотник. Мне легче потерять вас, чем несколько цветущих миров.
Хенк не слушал:
– Что бы вы ни говорили, Петр, я – землянин. Я помню себя.
– Это ложная память, Хенк. Она внушена тебе.
– Кем?
– Я не знаю.
Хенк поднял голову.
В диком пепельном небе Симмы широко расходились косматые полосы полярного сияния. Квазар Шансон возмущал ионосферу планеты, и цветные полотнища медленно раскачивались, как занавес, прикрывающий гигантскую сиену. В любой момент этот занавес могли раздернуть.
Челышев ни в чем не убедил Хенка.
Да, тахионный флот Арианцев и Цветочников попытается рассеять протозид. Но успеет ли? И та ли это мера?
– Мне не нравятся твои слова, Хенк.
– А мне не нравится то, что начнется в районе квазара Шансон, как только туда придут корабли Арианцев и Цветочников.
– Почему же тебе не попробовать? Этот протозид, которого ты распылил… Он все еще там.
Хенк думал.
Он перебирал варианты.
Наконец он спросил:
– Когда я могу стартовать?
– Через два часа… Курс для «Лайман альфы» рассчитан…
Они помолчали, и вдруг Челышев сказал:
– Возможно, я действительно убедил тебя, Хенк, но меня не оставляет чувство, что мы опять совершаем какую-то ошибку.
