ОБСТРЕЛ БАРРИКАДЫ
Наступил рассвет, но окна и двери оставались закрытыми. Природа проснулась, а люди не подавали признаков жизни. Войска, занимавшие конец улицы Шанврери, были сняты; пусты были и окрестные улицы. Особенно страшным казалось это безлюдье при ярком свете дня.
Не видно было ни души. Зато слышны были какие-то неясные звуки. Где-то вдалеке происходило таинственное движение. Очевидно, приближалась решительная минута. Как и накануне вечером, часовые покинули свои посты и вернулись на баррикаду.
После первого штурма баррикаду успели привести в порядок и ещё лучше укрепили её.
В той стороне, откуда ждали нападения, мало-помалу воцарилась зловещая тишина.
Начальник баррикады дал приказ занять боевые посты. Сразу же смолкли все разговоры. Теперь был слышен только сухой треск – это заряжали ружья.
Ждать пришлось недолго. Звяканье цепей, лязг металла о мостовую, глухой и грозный гул – всё возвещало приближение артиллерии.
Вскоре показалась первая пушка. Зажжённый фитиль дымился.
– Огонь! – скомандовал начальник баррикады.
Раздался дружный залп. Дым густой лавиной окутал людей и пушку; через несколько секунд дым рассеялся, снова стали видны и люди и пушка. Канониры спокойно и неторопливо устанавливали её перед баррикадой.
– Зарядите ружья! – скомандовал начальник.
В то время как защитники баррикады перезаряжали ружья, артиллеристы заряжали пушку. Пушка выпалила, раздался грохот.
– Здесь! – прозвучал весёлый возглас.
И одновременно с ядром на баррикаду влетел Гаврош. Он произвёл больше впечатления, чем пушечное ядро. Оно только разбило колесо омнибуса и доломало старую телегу, а само застряло в груде обломков. На баррикаде рассмеялись.
– Отлично, продолжайте! – крикнул один из рабочих артиллеристам.
Все обступили Гавроша. Но начальник не дал ему сказать ни слова и отвёл его в сторону:
– Зачем ты сюда явился?
– За тем же, зачем и вы! – как всегда задорно, ответил мальчуган, и глаза его сверкнули весёлой удалью.
– Кто тебе позволил вернуться? – строгим голосом про должал начальник. – А письмо ты отнёс по адресу?
– Гражданин, я отдал письмо привратнику. Он обещал передать.
Отправляя письмо, начальник преследовал двойную цель: он хотел послать прощальный привет своей невесте и спасти Гавроша. Пришлось примириться с тем, что выполнена только половина его намерения.
Меж тем Гаврош успел шмыгнуть на другой конец баррикады.
– Где моё ружьё? – крикнул он.
Ему отдали его ружьё. Тогда Гаврош сообщил товарищам, что баррикада окружена со всех сторон.
– Прошу вас задать им перцу.
Начальник, стоя у своей бойницы, сосредоточенно вслушивался.
– Пригнитесь, прижмитесь к стене. Станьте на колени вдоль баррикады! – приказал он.
Защитники баррикады, покинувшие свои боевые посты при появлении Гавроша, дружно бросились к баррикаде, но раньше чем они успели выполнить приказ начальника, раздался вой картечи. Выстрел был направлен на выход с баррикады и рикошетом попал в стену. Двоих убило, а трёх человек ранило. При таком обстреле баррикада не могла долго устоять.
Обстрел продолжался. Ружейные залпы чередовались с картечью. Солнце уже высоко стояло в небе. Как раз в это время артиллеристы подкатили вторую пушку и поставили её рядом с первой. Это предвещало близкую развязку.
Через несколько минут оба орудия открыли стрельбу прямой наводкой по баррикаде; артиллерию поддерживал ружейный огонь пехоты.
– Надо во что бы то ни стало утихомирить их пушки, – сказал начальник и скомандовал: – Огонь по артиллеристам!
Все давно стояли наготове. Баррикада с ожесточённым рвением принялась палить по артиллеристам. Один за другим последовали семь или восемь залпов; улицу сплошь заволокло густым дымом. Когда же через несколько минут огненный туман чуть-чуть рассеялся, обнаружилось, что две трети артиллеристов лежат под колёсами пушек.
Оставшиеся в живых артиллеристы продолжали обслуживать орудия, но стрельба стала значительно реже.
– Здорово! – сказал один из студентов. – Блестящий успех!
Начальник покачал головой:
– Ещё четверть часа такого успеха – и на баррикаде совсем не останется патронов.
Должно быть, Гаврош услышал эти слова.