9. Шаки
Оказавшись в своей комнате, Шаки раздраженно дернула молнию комбинезона – одежда мешала. Что бы там ни говорил профессор, но условностей в этом мире гораздо больше, чем нужно свободному человеку. В доме достаточно тепло, а ее вынуждают напяливать на себя эти тряпки. И еще профессор говорил – записывайте. Зачем тогда человеку голова, если он не может запомнить то, что хочет спросить?
Дверь сегодня оставили открытой, можно вновь выйти в коридор и даже вернуться в зал с окнами, но торопиться не следует, во всем нужна осторожность.
Как же много дряни сумели вколотить в ее мозги за время, что она находится в этом доме! Шаки провела ладонью по коротко остриженным волосам, словно желала убедиться, что голова не распухла от напиханных в нее знаний, в большинстве ненужных и бесполезных. Этот мир велик и перенаселен. Но разве стоило пичкать ее, как ребенка, уже пережеванной пищей, чтобы она поняла это. Все, что с ней произошло, Шаки воспринимала как насилие.
Можно пойти навестить соседей.
Шаки замерла, сидя в кресле, прислушалась.
В комнате за стенкой ее сосед с желтым лицом и словно вечно прищуренными глазами, тот самый, что не сказал ни разу ни слова, тоже настороженно прислушивался к тому, что происходит вокруг. Шаки знала, что его имя Тан и его взяли из горной страны, называемой Тибетом. Точно так же она знала, что белолицая девушка умеет видеть скрытое, а мужчина с узким, как порез, ртом – малаху, вампир.
В прошлой жизни она встречала нескольких малаху. Все они были колдунами. И даже среди ее народа попадались такие. Но бабушка говорила, а она была очень сильной колдуньей, что с ними никогда нельзя иметь дела. Малаху слишком непредсказуемы, так как зависят от необходимости постоянно убивать.
Шаки впервые несколько дней назад увидела наяву, что кроме «черных» и «белых» есть еще и «желтые» люди, и «красные». Переход от замкнутого мира деревни к великому миру планеты и космоса основательно перетряхнул ее представления об устройстве жизни, но в главном она осталась сама собой – Шаки, не доверяющей никаким механизмам и надеющейся только на те силы, которые ей были даны от природы.
Как странно осознавать, что никого из ее сверстников давным-давно нет в живых, что в ее стране почти исчезли львы и антилопы, что в считанные часы можно пересечь океан и даже облететь землю кругом! Но Шаки знала и то, что может по-прежнему усилием воли подняться в воздух, а если захочет, то заставит ошибиться или сломаться любую сложную машину. Ей не нравился компьютер, и она уже сломала один, даже не прикоснувшись к нему. Теперь в ее комнату принесли другой, но Шаки не подходила к нему, хотя и смогла бы им пользоваться.
Внезапно она почувствовала присутствие в своих мыслях странного «красного» человека, которого профессор называл Бакаль. Он жил от нее через комнату, для того чтобы дойти до его двери, надо было повернуть по коридору. Бакаль, словно извиняясь, просил разрешения прийти к ней, и Шаки нервно рассмеялась, как будто ее просили о любовной встрече.
Надо привыкать к новой жизни, подумала она. Пусть мужчина с красным лицом придет к ней. Он родственен с ней по крови и тоже умеет делать то, чего не умеют другие.
Бакаль появился в ее комнате через минуту. Сначала, словно сама собой, отворилась дверь, и Шаки поняла, что краснолицый просто осторожничает, хотя и не ощущает никакой угрозы. Потом вошел сам Бакаль.
– Ты понимаешь все, что происходит? – спросил он с порога, так и не решаясь приблизиться.
– Мне кажется, да, – скромно призналась Шаки. – Нас хотят заставить сделать работу, которую не могут сделать другие.
– А ты хочешь вернуться? – кряжистый крепкий Бакаль словно прирос к косяку, упершись в него плечом.
– Разве об этом надо говорить вслух? – Шаки обвела взглядом комнату, давая понять, что их могут услышать. – Мне наши хозяева показались очень предусмотрительными.
– Это так, – плечи Бакаля опустились, он провел рукой по лицу, как будто вытирал воду. – Но мне не нравится эта затея.
– Никому не нравится, – Денис подошел сзади, держа руки в карманах комбинезона. – Я слышал, что вы собрались, – извинился он. – Надо поговорить.
– Поланский рассчитывал на то, что мы будем обсуждать его предложение, когда разрешил нам встречаться, – Бакаль взглянул на Дениса через плечо, потом опять повернулся к Шаки. – Ну и что? Не будем же мы вечно играть в молчанку?
– Генератор времени, – задумчиво произнес Денис. – Если мы его найдем, то сможем, наверное, сами им и воспользоваться.
– То есть? – удивленно округлила глаза Шаки.
– Смыться от тех, кто нас держит в этом ломе.
– Думаешь, такой вариант не предусмотрен?
– Думаю, учтено все. Кроме нас самих.
Шаки внимательно осмотрела своих гостей, словно привыкая к новым для нее людям, потом решительно махнула рукой, приглашая следовать за ней.
Вся троица молча прошла по коридору к лестнице. На верхней площадке Шаки остановилась, прислушалась. Никто не мешал им сойти вниз.
Входная дверь также оказалась незапертой.
Впервые за долгое время Шаки полной грудью вдохнула свежий воздух. Запахи были незнакомые, но в них не чувствовалось враждебности. На верхушку сосны опустилась сорока, затрещала, увидев вышедших во двор людей. Шаки засмеялась в ответ и передразнила сороку так похоже, что та поперхнулась криком, вспорхнула с ветки и исчезла в бору.
– Хорошо! – Шаки обвела вокруг руками, словно заключая в объятия всю землю. – Здесь тоже хорошо, и мы – живы.
– И тебя не смущает чужая страна, чужое время, люди? – подозрительно спросил Денис.
– Ну и что? – Шаки присела на корточки и осторожно дотронулась до стебелька травы. – Время и место чужие, но я-то та же самая. Как и вы.
– Подозреваю, что те, кто нас собрал здесь, рассчитывают именно на наше желание жить, – рассудительно произнес Бакаль. – В этой стране совсем другое солнце, – добавил он, взглянув на небо.
– Ты сможешь побывать на родине, – напомнила Шаки.
– Зачем? – недоуменно спросил Бакаль. – Там не осталось ничего от прошлого. Я смотрел фильмы. Мой город лежит в руинах, туда ездят туристы. Мой народ рассеян по всему континенту и почти забыл свой язык. Моей страны больше нет. Там совсем другое государство.
– Это все равно должно было случиться, – напомнил Денис. – Что зависит от нас, живущих в определенной стране и определенной эпохе? Только сама наша жизнь. А что происходит потом, не дано предугадать никому.
– Это не совсем так, – вежливо возразил Бакаль. – Напомню, мы оказались здесь не благодаря естественному ходу времени, а вопреки ему.
– Что-то не хочется мне искать этот генератор, – простодушно призналась Шаки. – Когда-то бабушка мне рассказывала о людях, могущих уходить в прошлое или будущее. Не говоря, конечно, этих слов. Она называла это путешествием к мертвым. Но сейчас я догадываюсь, о чем шла речь.
– Да? И каким образом они это делали? – заинтересовался Денис.
– Не знаю. Но они могли. Помню, что разговор шел о зулусском колдуне. Он пропадал иногда неизвестно куда на год или два. Бабушка говорила, что, случалось, исчезал на время жизни целой семьи. Короче, он был вечным. Он мог уходить к мертвым, а потом возвращаться. Мне тогда казалось, что бабушка рассказывает сказки, но потом я сама увидела этого колдуна и неожиданно почувствовала в нем такое... – Шаки задумчиво замолчала, пытаясь подобрать правильные слова. – Он был из другого мира. Он как будто не жил, а парил над временем. Как коршун.
Почти одновременно со сказанным над верхушками сосен показался крупный рыжий коршун, летящий от Обского моря. Шаки запрокинула голову, провожая его взглядом.
– Короче говоря, никаким генератором времени он не пользовался, -пробормотал Денис.
Шаки искоса взглянула на него. Разумеется, о генераторе не могло быть и речи. Народ Шаки не применял даже примитивных машин. В Денисе она угадывала какое-то нервное беспокойство, он постоянно пытался правильно формулировать свои мысли, все время строил какие-то умозаключения, добивался ясности. Но его логика была чужда Шаки. Другое дело – Бакаль. В нем чувствовались большая основательность и уверенность в себе. Определенно, «белые» самые опасные и непредсказуемые люди.
Тепло солнца северных широт показалось Шаки ласковым, почти нежным. Ничего общего с тем палящим зноем, к которому она привыкла. Даже трава на этой земле растет совсем другая, не то что колючие заросли вельда. Сейчас бы пройтись по лесу, выйти к большой воде, что угадывается за высокими деревьями. Но за ограду выходить нельзя.
– Да, кругом силовая защита, – предупредил Денис, проследив за взглядом Шаки. – Ты же помнишь, как тебя отбросило в прошлый раз от окна.
– Я бы могла перелететь через ограду, – усмехнулась Шаки. – Наши сторожа меня недооценивают.
– Ты умеешь летать? – изумился Денис.
В этот момент Шаки уловила в его мыслях нечто похожее на то, что она чувствовала при виде Сеймура. Испуг и отвращение одновременно.
– Да, – с чувством превосходства произнесла она. – А Бакаль умеет управлять вещами, не прикасаясь к ним. Что умеешь ты?
Шаки видела, как растерялся Денис, как нервно задвигались его руки, бесцельно шаря по одежде. Слабый белый человечек.
– Он умеет угадывать, – неожиданно вступил в разговор Бакаль. – Не стоит думать, что кто-то из нас лучше других, – рассудительно добавил он. – Надо просто привыкнуть друг к другу. Тогда мы действительно сможем сделать все, что захотим.
– Тогда нам надо захотеть отыскать генератор, – хмуро сказал Денис. – Пусть подавятся.
– Мы ведь можем и отказаться, – напомнила Шаки.
– Ты уверена, что в этом случае они оставят нас в живых? Денис увидел, как за оградой показалась группа юношей, скорее всего студентов. Они шли по тропинке между соснами, один из них нес волейбольный мяч. Временами он высоко подкидывал мяч в воздух и ловко ловил.
– На море идут, – завистливо сказал он. – Купаться.
– И мы можем пойти, – вдруг упрямо сказала Шаки.
– Каким это образом? Ты до сих пор ничего не поняла?
– Поняла получше твоего, – рассердилась Шаки. Этот белый, кажется, считает ее глупой дикаркой. – Пошли.
– Давай-давай, – подначил ее Денис. – Прогуляйся.
Он принципиально остался стоять на месте, когда Шаки и Бакаль медленно пошли к ограде.
Ажурная кованая решетка обегала территорию особняка и казалась легко преодолимой. Но на самом деле высота ограды превышала два человеческих роста, ее невозможно было просто перепрыгнуть, надо было лезть, цепляясь за прутья. Калитка запиралась на магнитный замок, команда на который подавалась изнутри дома.
– Профессор запретил выходить за ограду, – напомнил Денис, глядя в удаляющиеся спины.
– Я помню, – коротко ответила Шаки.
Когда она в прошлый раз кинулась к окну и ее отбросило ударом защитного поля, Шаки вначале не поняла что случилось. Теперь она знала, что следует быть очень осторожной, решетка, как и окно, конечно, надежно защищена от любых прикосновений. Она смотрела на магнитный замок калитки, пытаясь понять, каким образом он отпирается. Компьютер. Конечно, компьютер. Совсем не тот, что стоит у нее в комнате, а другой, более мощный, спрятанный в подвальном помещении. Шаки облизнула сухие губы, напряглась, как будто ей предстояло поднимать тяжести.
– Что у нас с электричеством? – послышался из дома голос одного из «санитаров». – Телевизор вырубился!
Но вырубился не только телевизор. Замок легонько щелкнул, и калитка медленно поехала в сторону, увлекаемая собственной тяжестью.
– Пошли, – коротко скомандовала Шаки Бакалю.
Денис догнал их уже на лесной тропинке, присыпанной прошлогодней хвоей, хотя здравый смысл подсказывал, что лучше бы остаться. В доме начался переполох. Из окна второго этажа, как из гнезда, высунулся профессор Поланский и что-то кричал им вслед. На крыльцо выскочили «санитары», но почему-то не погнались за беглецами, а остались стоять на месте.
– Догонят – убьют, – тихо сказал Денис.
– Нет, – отрицательно покачал головой Бакаль. – Разве ты не чувствуешь, они боятся.
– Еще бы! -победно улыбнулась Шаки. – Они думали, что нас можно держать взаперти, как зверьков. Но они ошиблись. Далеко идти до моря? – обратилась она к Денису.
До пляжа шли долго, не торопясь. Обернувшись, Шаки видела, что «санитары» через какое-то время догнали их, но близко не подошли и держались сзади на приличном расстоянии. Шаки усмехнулась, представив, как бы они испугались, если б ей удалось выгнать на дорогу какого-нибудь крупного зверя. Но лес был словно ненастоящий. Мелкие птички, мыши, белки. В овраге прошуршала в траве юркая ящерица. Ладно, придется пока обойтись без демонстраций.
Бакаль поднял с земли сосновую шишку, долго вертел ее в руках, потом со вздохом отбросил.
– У нас сосны растут только в горах, – признался он. – А здесь не растут кактусы.
– Зато вода настоящая, – напомнил Денис. Они подошли к железнодорожной линии, за которой было уже видно море. – Повернем обратно?
– Ты же искупаться хотел, – напомнила Шаки. Навстречу стали попадаться люди. Все они с любопытством смотрели на неспешно прогуливающуюся троицу, и Шаки опять дернула молнию комбинезона. Почти все шедшие навстречу и обгоняющие их мужчины и женщины были легко одеты, многие в купальных костюмах или шортах. Шаки и ее спутники, затянутые в синие хлопчатобумажные комбинезоны, казались рядом с пляжной публикой пришельцами из другого мира.
– Может, все-таки лучше вернемся, – сказал Денис, остановившись у кромки песка. – У меня с собой плавок нет. Да и вы, – он оглядел своих спутников, – как я понимаю, без купальных костюмов.
– Еще чего! – упрямо вздернула голову Шаки. Ей стала смешна осторожность Дениса. – Обойдемся и без этих тряпочек. – Она посмотрела на загорающую на песке девушку, чей купальник выглядел чисто символическим.
– Э-э! – Денис даже попридержал Шаки за руку, когда та решительно потянула вниз молнию комбинезона. – Тогда не здесь. Пойдемте на нудистский пляж.
– Ну, как знаешь, – раздраженно фыркнула Шаки. – Напридумывали себе условностей.
Они прошли еще метров триста, утопая по щиколотку в горячем песке. Солнце блестело в спокойной воде, как разлитая ртуть, вдали, у самого горизонта, маячили паруса яхт. Треск водных мотоциклов заставлял громче кричать охотящихся чаек.
Шаки с любопытством вертела головой по сторонам, но и ее саму разглядывали с не меньшим интересом.
Нудистский пляж вплотную примыкал к общественному, их не разделяла никакая граница, и Шаки еще раз недоуменно пожала плечами, когда Денис сказал, что вот здесь они наконец могут раздеться.
Шаки с облегчением стянула с себя комбинезон, насмешливо посмотрела на своих замешкавшихся спутников и, не торопясь, пошла к воде.
Она шла, гордо вскинув голову, не глядя ни на кого, зато весь пляж, казалось, замер на мгновение и устремил свое внимание на ее грациозную фигуру. Денис тихо присвистнул, когда Шаки неторопливо поднесла руки к голове, словно поправляя несуществующую прическу.
Перед тем как войти в воду, Шаки обернулась, увидела усевшихся на краю пляжа «санитаров», так и не снявших с себя даже рубашек, и задорно рассмеялась, заметив с каким неодобрением смотрит на них голая, явно семейная пара.
