Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Величайшая преграда на пути к открытию — не невежество; это иллюзия знания.
Дэниел Бурстин, американский писатель и историк
«Сумасшедшая идея…» — та, что «расходится с общепринятым знанием».
Английское Королевское общество, не признавшее открытие первой вакцины
Как продемонстрировали десять величайших прорывов в медицине, знание — штука рискованная. Оно может нас ослепить, лишив возможности увидеть то, что мы пытаемся отыскать. Оно может быть так сильно подчинено воздействию традиции, что ослепляет, не давая увидеть ничего вокруг. И как бы мы ни старались это знание накопить, побеждает порой банальная удача. Герои этой книги преодолели все испытания и совершили десять знаковых открытий, в числе которых оказались: 1) собственно медицина; 2) санитария; 3) микробная теория; 4) анестезия; 5) рентген-диагностика; 6) вакцинация; 7) антибиотики; 8) генетика; 9) лекарства от психических расстройств; 10) альтернативная медицина. Глядя на проделанный ими путь, можно выделить четыре урока, которые служат вехами и заветами для тех, кто желает совершить следующий научный прорыв.
В начале XIX века Рене Лаэннек прогуливался по парку и заметил, как двое детей перестукивались, посылая друг другу сигналы с помощью длинной палки, которую они прижимали к ушам. Некоторое время спустя он безуспешно пытался прослушать сердцебиение пышнотелой пациентки, и внезапное воспоминание об этом забавном случае вдохновило его скрутить в трубочку лист бумаги, изобрести стетоскоп и совершить переломный шаг, который повлиял на развитие современной медицины (см. ).
В начале 1830-х Джон Сноу был отправлен в шахту, где бушевала эпидемия холеры, и заметил две странные вещи: шахтеры находились так глубоко под землей, что не могли быть подвержены воздействию «миазматических» испарений, которые считались причиной заболевания; питались они рядом с помещениями, где справляли нужду. Пятнадцать лет спустя эти наблюдения вдохновили Сноу на создание революционной теории, в соответствии с которой холера передавалась через зараженную воду. Это открытие стало ключевым прорывом в открытии микробиологии (см. ).
В 1910 г. биолог Томас Морган обнаружил нечто необычное у выведенных им миллионов плодовых мошек — насекомое с белыми глазами. Это любопытное наблюдение позволило Моргану и его студентам совершить революционное открытие и установить, что базовые единицы наследственности — гены — расположены в хромосомах (см. ).
В конце XVIII века Эдвард Дженнер выяснил, что человека можно защитить от смертельной инфекции — натуральной оспы, — если ввести в его организм куда менее опасную коровью оспу. Несмотря на бурю протеста, обоснованного научными, религиозными и моральными соображениями, Дженнер настойчиво продолжал исследования. Уже через несколько лет его вакцина спасла множество людей по всему миру (см. ).
Когда Игнац Земмельвейс предположил в 1847 г., что смертельная инфекция, поселившаяся в его офисе, передавалась через немытые руки врачей, он внедрил обязательную процедуру мытья рук, которая в итоге спасла много жизней. И хотя медицинское сообщество с насмешкой восприняло его веру в то, что мытье рук может прекратить распространение болезни, Земмельвейс не отступал и сегодня считается человеком, сыгравшим важнейшую роль в открытии микробной теории (см. ).
В 1865 г., после десяти лет экспериментов, вырастив тысячи гороховых растений, Грегор Мендель открыл новую область — генетику — и ее первые законы. Хотя биологи игнорировали и недооценивали его достижения в последующие 30 лет, Мендель до самой смерти утверждал: «Придет время, когда истинность этих законов… будет признана». Мендель был прав; сегодня его считают отцом генетики (см. ).
В 1928 г. Александр Флеминг вернулся в свою лабораторию после долгого отпуска и обнаружил, что в чашке с выращиваемыми им бактериальными культурами поселилась плесень. Воспользовавшись этой забавной счастливой случайностью — и многими другими совпадениями, о которых он и не подозревал, — Флеминг в итоге открыл пенициллин (см. ).
В 1948 г. Джон Кейд изучал пациентов, страдавших маниакальной депрессией, в надежде найти в их моче токсичное вещество, которое объяснило бы их странное поведение. Но вместо этого он наткнулся на вещество, которое предотвращало его появление. Воспользовавшись этим неожиданным поворотом судьбы, Кейд создал карбонат лития, первое эффективное лекарство от мании (см. ).
В начале 1950-х Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик, как и многие другие ученые, мучительно пытались разобраться в структуре ДНК. Затем, в начале 1953 г., Крику показали рентгеновский снимок ДНК, сделанный ученым Розалинд Франклин. Некоторое время спустя благодаря этому изображению на Уотсона и Крика снизошло вдохновение, позволившее им разгадать тайну ДНК (см. ).
Нам неизвестно, как отреагировала общественность на слова Гиппократа, заявившего в 400 г. до н. э., что болезнь вызывают не злые духи, а естественные факторы. Но его смелое утверждение явно расходилось с устоявшимися предрассудками, существовавшими на тот момент уже минимум 600 лет. Благодаря этому и другим знаковым открытиям Гиппократ сегодня считается отцом классической греческой медицины (см. ).
В эпоху Возрождения, в XVI–XVII веках, работа двух людей — Андреаса Везалия, совершившего изумительные открытия в области человеческой анатомии, и Уильяма Гарвея, автора легендарного открытия принципов кровообращения, — дала рождение миру научной медицины. Но не менее примечательным было и их стремление развенчать античные учения Галена, чей авторитет считался непререкаемым более 1300 лет (см. ).
Традиционная и альтернативная медицина долгое время приветствовали методы целительства, в центре которых были нетоксичные терапевтические методы, восстановление внутреннего баланса и отношений между врачом и пациентом. Выдержав два столетия критики и запретов со стороны западной научной медицины, альтернативная медицина возродилась в конце 1990-х благодаря массовому спросу пациентов. Сегодня этот прорыв стал частью новой интегративной глобальной медицины, которая предлагает лучшее из обоих «миров» (см. ).
Весной 2009 г. зародилась и распространилась по всему миру со скоростью лесного пожара очень заразная болезнь. Нет, речь не о вирусе A (H1N1), известном как вирус свиного гриппа, а о поведенческой эпидемии, которая последовала за его появлением. Стоит взглянуть на некоторые социальные изменения, которые привели к эпидемии страха по всему миру…
Одним из первых признаков вспышки эпидемии стало исчезновение с прилавков бутылочек с антисептическим гелем для рук — и их появление в сумочках, карманах, детских рюкзаках и спортивных сумках. Летом эпидемия распространилась на транспортную индустрию: водители автобусов и стюардессы, в соответствии с инструкциями, теперь не только протирали все поверхности дезинфицирующими средствами, но и спрашивали каждого пассажира о самочувствии и, если возникало подозрение, что он нездоров, прощались с ним. К осени дело дошло и до церкви, где тут же возникли новые ритуалы: от католических священников, воздерживающихся от пригубления священного вина, до установки электронных диспенсеров, из которых текла святая вода, как мыло в общественных туалетах. К ноябрю и декабрю счастливая праздничная пора превратилась в «кошмар перед Рождеством»: 90 минутам пребывания в самолете семьи предпочитали десятичасовые поездки в закупоренном автомобиле. А Санта-Клаусы в торговых центрах тем временем набивали бутылочками антисептического геля пушистые ботфорты своих сияющих черных сапог. К концу 2009 г. проявления непрекращающейся поведенческой эпидемии также включали новые способы чихания (в согнутый локоть) и поздравления соперников после спортивных соревнований (соприкосновением локтей вместо рукопожатия).
Возникает вопрос: о чем говорит нам реакция на вирус A (H1N1)? Насколько изменился мир с момента революционных открытий антисептики, микробной теории, вакцин и т. д.? Можно легко заявить, что с тех пор, как Игнац Земмельвейс почти 170 лет назад продемонстрировал, как мытье рук снижает уровень инфекций и смертность в больницах, мало что изменилось. Например, хотя почти 100 тыс. человек в США ежегодно умирают от полученных в больницах инфекций, приблизительно каждый второй врач не следует рекомендуемому режиму мытья рук. А вне больниц режим соблюдается еще хуже: по данным одного исследования, только 34% мужчин моют руки после похода в туалет. При этом к вакцинам сегодня многие сохраняют капризно-неоднозначное отношение. Как отметили некоторые врачи, эпидемия A (H1N1) продемонстрировала, какие циклы страха может переживать общество. Когда случилась первая вспышка гриппа, люди бросились в офисы врачей, требуя вакцину, в страхе, что на пороге очередная бубонная чума. Полгода спустя, после того как паника утихла, многие из тех же людей побежали уже в другую сторону — в страхе, что вакцина от A (H1N1) может быть вредной, несмотря на многочисленные отчеты о ее безопасности.
И все же…
Несомненно, что величайшие прорывы в медицине спасли множество жизней и изменили наше видение мира. Невежество, беспечность и иррациональный страх, вероятно, присущи людям от природы. Но каждое медицинское достижение служит дополнительной прививкой от наших худших проявлений. Иначе многих вещей, возникших как реакция на появление A (H1N1) — от бутылочек антисептического геля в сапогах Санта-Клаусов до диспенсеров святой воды, — вообще не было бы. Мы никогда не узнаем, что было бы со смертельно опасным вирусом A (H1N1) или любой другой недавней эпидемией при ином развитии событий, но есть основания полагать, что цена была бы куда более высокой.
Пожалуй, один общий урок, который преподнесли нам все десять научных прорывов, таков: к какой бы части тела ни относилось очередное открытие в медицине, его успех будет во многом зависеть от влияния на одну область — человеческий разум.
Войти с помощью соц. сетей: