После 30 января 1933 года национал-социалистов часто обвиняли в неоправданных нападках на Церковь, в репрессиях против клира и паствы, в желании создать новую религию. Эту критику в ряде случаев можно признать справедливой (религиозную политику нацистского государства мы рассмотрим в отдельной главе). Но нас интересует личная позиция Гитлера в отношении Церкви после прихода НСДАП к власти.

Начнем с того, что в своих многочисленных выступлениях Гитлер неоднократно упоминал «der Schopfer Almachtiger», то есть Творца Всемогущего. В частных разговорах он неизменно подчеркивал: «Я был и остаюсь католиком, и я буду им всегда»²⁰². Кроме того, он посещал праздничные службы и исправно платил церковную подать, что раздражало некоторых атеистически настроенных высокопоставленных нацистов, таких, как Мартин Борман²⁰³. В 1936 году Гитлер заявил: «Наше смирение обусловлено преклонением перед установленными Богом законами и их уважением. Мы полагаемся только на последовательное выполнение этих традиционных обязанностей»²⁰⁴. После 1934 года фюрер, следуя примеру своего предшественника на посту рейхспрезидента — Пауля фон Гинденбурга, оказывал честь каждой матери, родившей десятого ребенка, становясь крестным отцом младенца²⁰⁵.

В речи, произнесенной 23 марта 1933 года в рейхстаге, Гитлер назвал христианские церкви «важным элементом сохранения души немецкого народа» и пообещал уважать их права. Фюрер стремился лично поддерживать хорошие и даже приятельские отношения с некоторыми представителями клира. Показательно, что еще в 1920-е годы одним из редакторов его книги «Майн Кампф» стал католический священник патер Бернхард Штемпфле²⁰⁶. С начала 1930-х годов другом фюрера стал капеллан восточно-прусского военного округа Людвиг Мюллер, организовавший в недрах протестантизма «движение немецких христиан»²⁰⁷.

4 ноября 1936 года Гитлер пригласил в свою резиденцию в Бергхофе кардинала Католической церкви в Германии Михаэля Фаульхабера. Этот клирик болезненно воспринимал акции ряда нацистских чиновников в отношении католицизма, отстаивал Ветхий Завет и время от времени выступал с протестами против репрессивных мер Бормана. Вместе с тем, следуя библейскому принципу «несть власти аще не от Бога», Фаульхабер никогда не отождествлял себя с политической оппозицией режиму, старался мирно уладить все конфликтные ситуации. Когда в 1936 году Фаульхабер узнал о том, что швейцарские церковные руководители обратились к своей пастве с призывом молиться о смерти Гитлера, кардинал обвинил их в отходе от христианства и обратился к немецкой пастве: «Католики, мы сейчас все вместе помолимся за жизнь фюрера».

В беседе с кардиналом Гитлер отметил: «Католическая церковь не должна обманываться. Если национал-социализму не удастся победить большевизм, то и Церковь и христианство также прекратят существование в Европе. Большевизм является смертельным врагом Церкви»²⁰⁸. Добавим, что в 1944 году Фаульхабер отказался примкнуть к заговору против Гитлера, публично осудил попытку террористического акта в отношении руководителя Рейха и подтвердил свою личную преданность и лояльность фюреру.

После прихода к власти Гитлер неоднократно резко отрицательно отзывался по поводу неоязычников и оккультистов. Когда в 1933 году крейсляйтер Аугсбурга Карл Валь, ревностный католик, в разговоре с Гитлером недоуменно спросил, почему новые язычники все еще продолжают вести свою пропаганду, фюрер заверил его, что «в свое время обязательно наведет порядок». Действительно, через несколько недель на выступления и публикации оккультистов и неоязычников был наложен запрет²⁰⁹.

В своей «Речи о культуре» 6 сентября 1938 года фюрер резко осудил все проявления оккультизма и резко дистанцировался от тех, кто хотел сделать из национал-социализма религию. Олег Пленков отмечает: «Он [Гитлер] категорически отвергал мысль о собственном обожествлении»²¹⁰.