Об эмоциях и поддержке на расстоянии

Дорогой Дэн,

я пишу тебе из поезда в Германии, сидя на полу. Поезд переполнен, и все сидячие места заняты. Тем не менее здесь есть особый класс пассажиров «с комфортными условиями», которым разрешается освободить для себя уже занятое место. Этот статус дается людям вроде меня, которые часто пользуются поездами. Конечно, было бы хорошо заполучить сидячее место, воспользовавшись своим правом, но я не представляю себе, как потребую у кого-то из пассажиров уступить мне место. Почему мне так трудно это сделать?

Фредерик

Твоя проблема касается феномена, названного «эффектом опознаваемой жертвы». Суть этого переживания состоит в том, что, когда мы лицом к лицу сталкиваемся со страдающим человеком, он трогает наше сердце, нам хочется позаботиться о нем и, если возможно, помочь. Однако, когда проблема слишком велика или мы сами не видим пострадавшего, мы не испытываем такие сильные эмоции и не помогаем ему.

Я подозреваю, что, если бы за десять минут до того, как ты сел в поезд, кондуктор поднял бы случайного пассажира и освободил бы место для тебя, между тобой и жертвой создалось бы значительное психологическое расстояние, а следовательно, ты вполне смог бы с удовольствием устроиться на освободившемся сиденье.

А что если ты видел человека, уступившего тебе место? Например, кондуктор указал тебе на «жертву» при посадке в поезд. Или еще хуже, процесс освобождения места проходил бы в твоем присутствии? Но самое неприятное, если бы тебе самому пришлось поднимать человека, объяснять ему, что ты особый пассажир, потребовать уступить тебе сиденье, а затем наблюдать за его реакцией.

Суть в том, что прямой контакт с другими людьми влияет на наши действия гораздо сильнее косвенного. Он заставляет нас испытывать сострадание и желание проявить заботу. И остается главный вопрос: как заставить наших политиков, банкиров и любое другое высшее руководство, от которых во многом зависит наша жизнь, чувствовать последствия своих решений и действий?

Отправить