Глава 26. Время, когда срываются маски

2015 год, г. Москва, Россия

Лагодина открыла дверь и попятилась назад… Она запахнула свой голубой махровый халат и машинально завязала пояс. Поправила мокрые после душа волосы…

В просторный длинный коридор ее четырехкомнатной квартиры вошли один за другим Ракитина, генерал Владимиров, оперативники ФСБ, участковый, представитель прокуратуры, милиционеры и ее соседи напротив – супруги-пенсионеры Долговы.

«А эти старые клячи зачем припёрлись?» – раздраженно подумала Лагодина. – «Вечно им все любопытно».

– Здравствуйте, Анна Владимировна, мы собственно к вам, – сказала Ольга.

Лагодина растеряно пролепетала:

– А что случилось, товарищ лейтенант? И к чему такая внушительная делегация?

– Нам необходимо задать вам пару вопросов.

Лагодина пожала плечами.

– Так я уже на все ответила.

– Дело в том, что в ходе следствия возникли новые обстоятельства дела, которые с помощью вас мы и хотим прояснить.

– Если так… то проходите…

Все прошли в зал. Лагодина опустилась на длинный мягкий диван и нервно стала сжимать пальцы.

– Вот ордер на обыск, Анна Владимировна, – показала бумажку девушке Ракитина.

– Я ничего не понимаю, – продолжала недоумевать Лагодина. – Какой обыск? Что происходит?

– Сейчас поймете… И вот мой первый вопрос, где находится идентификационная пластиковая карта и ключ убитого вами господина Габора Ференца? И назовите банк, в котором лежат деньги этого бизнесмена. Случайно не «Капиталтраст»? Вы выдадите карту и ключ добровольно?

Лагодина страшно побледнела.

– Я никого не убивала, и о каком ключе и карте идет речь, я не знаю.

– Нам все известно, – строго сказала Ракитина. – Лучше вам, Анна Владимировна, сразу признаться и помочь следствию, это вам потом зачтется.

Лагодина упрямо выпалила:

– Я ничего не брала. И никого не убивала. Если это необходимо для следствия, то ищите то, что вам нужно. Пожалуйста.

– Приступайте к обыску – распорядился генерал Владимиров.

Оперативники принялись за работу, в том числе и Ольга.

…Они обыскали каждый угол, каждую коробку, каждую банку, заглянули в холодильник, в стиральную машину, микроволновку, в бачок унитаза, под ванну. Распотрошили комоды, шкафы, прощупали каждую вещь. Отодрали даже пластиковые плинтуса – но два часа поисков не дали никаких результатов.

Лагодина уже отошла от испуга и даже демонстративно закурила. Ее лицо оживилось, а глаза повеселели.

– Один великий философ сказал, что трудно искать черную кошку в темной комнате, – сыронизировала она. – Особенно, когда ее там нет. Не правда ли, товарищ генерал-полковник?

Владимиров нахмурился и ничего не сказал.

Огорченная и уставшая от безуспешных поисков Ракитина прислонилась к стене. И вдруг ее взгляд упал на небольшую игрушку, висевшую над настенными часами – белого зайца с морковкой и в соломенной шляпе. Когда Ольга нечаянно притронулась к нему, то заметила, как Лагодина невольно вздрогнула.

– Саша, – обратилась к одному из оперуполномоченных Ракитина. – Посмотри-ка этого зайца. Что-то он мне не нравится.

Все присутствующие устремили свой взгляд на зайца.

Оперативник нажал на кнопку ножа – и острое лезвие вылетело их пазуха. Он снял со стены зайца и вспорол его игрушечную «шкурку»…

Лагодина помрачнела, обреченно вздохнула, затушила сигарету и откинулась назад, закрыв глаза.

– Что-то есть, – сказал оперативник и вскоре достал из игрушки ключ и пластиковую карту.

Ольга возликовала. Она взяла карту в руки и повертела ее, внимательно рассматривая.

– Так, так, банк «Капиталтраст». Все ясно… Понятые, обратите на это внимание… Вот то, что искало следствие.

Пенсионеры Долговы вытаращили глаза… А генерал Владимиров счастливо засиял.

– Итак, Анна Владимировна, эти вещи принадлежат вам? – спросила Ракитина. – Откуда они у вас? Говорите…

Лагодина замолчала. Она была явно убита горем. Понятые подписали протокол осмотра, Ольга положила карту и ключ в целлофановый пакетик.

Лагодина упорно хранила молчание.

– Вы арестованы, Анна Владимировна! – торжественно сказала Ракитина и достала наручники. – Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Венгрии Габора Ференца и похищении его денег.

Стальные браслеты защелкнулись вокруг изящных запястий управляющей «Метрополя».

– Почему мне так не везет, – нарушила молчание Лагодина. – Будьте вы все прокляты. Вы отобрали у меня мечту.

– К чему эта лирика, Лагодина? – жестко возразила Ракитина. – Рассказывайте, как все было, а мы внимательно послушаем. Ведь вы полностью изобличены, и нет никого смысла отпираться. Все равно мы добьемся от вас признательных показаний по этому преступлению. Тем более ценные вещественные доказательства у нас в руках. Рассказывайте…

Анна тяжело вздохнула и начала рассказывать. Все присутствующие обратились в слух…

– Этот Габор Ференц… сразу запал на меня, как заселился в отель. Проходу мне не давал. Мне, говорит, такой тип женщин очень нравится… Было воскресенье и почти полное отсутствие гостей в отеле и в ресторане. Я скучала и переживала одновременно. Переживала потому, что знала, что наша директриса в понедельник будет распекать меня за то, что за выходные была маленькая выручка. Как будто я виновата в том, что к нам мало гостей заселилось и мало гостей питалось в ресторане… Я пошла от нечего делать в ресторанный бар попить кофе, а этот Ференц, он уже сидел там, прицепился ко мне. Дескать, у него сегодня день рождения, составьте мне компанию. Я присела за его стол, а потом пожалела… Пил он много в тот вечер. Приглашал в номер, сулил деньги, будто я проститутка. Я не соглашалась… Потом он сказал, что покупает отель на Кипре, и если я соглашусь быть с ним полюбезнее, то он устроит меня туда управляющей… И я повелась. Я всегда мечтала жить на море и работать в какой-нибудь заграничной гостинице. Я уже почти согласилась на условия Ференца, но тут подошел к нам этот… Ковач… И у меня сразу пошли мурашки по телу, он словно загипнотизировал. Он ничего не делал. Просто подошел, посмотрел на меня… и я пропала… От него такая невероятная аура пошла! Казалось, он скажет, пойдем за мной, и я бы пошла… Куда угодно… Ференц и Ковач познакомились. Оказалось, что они оба из Венгрии, и они разговорились. Естественно, они много говорили на своем языке, я многое не поняла… Потом Ковач ушел, но на прощание шепнул мне, что будет ждать меня в полночь у себя в номере.

– И что дальше? – ревниво закусила губу Ракитина.

– Дальше… Я сидела с Ференцем, а он все больше пьянел, лапал меня, предлагал пройти с ним в туалет, я терпеливо отказывала, хотела под каким-нибудь предлогом уйти, но он удерживал меня словами: подумай, я предлагаю тебе отличную работу. А потом… он проговорился… Сказал, что этот продавец-женщина – приличная сволочь, требует расплачиваться только наличными. Вот он полдня свозил в один банк наличность – пять одинаковых чемоданов по миллиону долларов США. И показал карту и ключ. Хотел на меня произвести впечатление. Затем я пообещала прийти к нему в номер и ушла.

– А потом?

– Потом… На меня напало великое искушение: пять миллионов американских долларов! Кто устоит против такого куша! Я – любительница детективов Дарьи Донцовой, и в голове у меня созрел неплохой план. И я его осуществила… Я взяла из коморки уборщицы тонкие одноразовые перчатки и приготовила таблетки клофелина…

– А где вы его взяли? По рецептам он вроде не отпускается.

– По случаю перепало от одной проститутки, она у нас «трудилась» на постоянной основе. Она иногда обворовывала с помощью этих таблеток состоятельных мужиков, правда, не в нашем отеле. Как говорится, не надо гадить там, где живешь. Она знакомилась на улице или в ресторане, вела в недорогую гостиницу и там делала свое черное дело.

– Понятно… И что было дальше?

– Дальше?.. Дальше я пришла к Ковачу… он уже ждал меня с шампанским и черной икрой… Там я пробыла до двух ночи, подмешала небольшую дозу клофелина ему в шампанское. Чтобы он заснул часа на два – не больше. Потом пришла в номер к Ференцу, он уже протрезвел и что-то рисовал в блокноте, затем в сердцах вырвал лист, скомкал и бросил на пол. Кажется, он закатился под диван… Ференц очень обрадовался мне… Стал предлагать мне виски. Я поначалу отказывалась: боялась, что виски смешается с шампанским и ударит в голову, и я тогда не смогу осуществить то, что я задумала. Но Ференц настаивал. Я слегка пригубила виски. Потом мне пришлось «кое-что» сделать для него, чтобы он на некоторое время отстал от меня.

– А дальше…

– Он пошел в душ, а я надела перчатки, «зарядила» его стакан с виски. Причем смертельной дозой.

– Тогда объясните, зачем вы перерезали жертве горло и нанесли множество ранений? Ведь он и так должен был умереть. И где орудие убийства?

– Оно уже было в номере, и это, может, изменило мой первоначальный замысел. Я решила не только усыпить навечно Ференца, но для верности и убить. Он купил, оказывается, где-то в столичном оружейном магазине хороший нож и хвастал, что любит холодное оружие и не знает, как его провести через таможню. После того как он выпил заряженный виски я взяла нож и… Я панически боялась, что дозы окажется недостаточно и Ференц выживет… Когда я перерезала ему горло, то сразу успокоилась. Затем, чтобы следователи подумали, что в спальне была отчаянная борьба, я разбила вазу, уронила зеркало, измазала кровью пол… Нашла в кармане его пиджака карту и ключ, положила в свою сумочку, туда – и нож, и перчатки, перчатки завернула в платок и вернулась в номер Ковача и осталась там. Для алиби.

– А где этот нож?

– Я выбросила потом в Москву-реку, – призналась Лагодина.

Ольга продолжила допрашивать:

– Где, в каком районе?

– С Крымского моста я его сбросила.

– Вы должны будете показать это место.

– Хорошо…

– Что вы хотите еще добавить к своим показаниям?

– Я много читала детективов и, казалось, сделала все правильно. Сразу не уволилась, не начала совершать дорогие покупки. Я раскидывала деньги по картам. Отправляла в иностранные банки… Я не спешила. Хотела сделать паспорт на другое имя, уехать в отпуск и исчезнуть навсегда. Я только раз взяла деньги одну пачку десять тысяч долларов. Я должна была улететь сегодня ночью… но чуть-чуть не успела…

– Куда, если не секрет?

– В Испанию, а потом… в Австралию…

– Что вы можете еще сказать следствию?

– Еще?… Могу… Я вас всех ненавижу, вы убили мою мечту. Вот и все…

И Лагодина снова откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.