Один
Я ждал того, кто собрался умереть.
Свой старенький «БМВ X5» я припарковал напротив входа на станцию и теперь сидел, попивая тройной эспрессо и глядя, как спешат на работу жители пригородов.
Пил я быстро. Человек мог появиться в любую секунду.
Я разложил на приборной панели три фотографии. На одной были моя жена и дочка, на других – тот, кто собрался умереть: его фото на паспорт и кадр черно-белого видео с камеры скрытого наблюдения. Первое фото я спрятал в бумажник и сунул его в кожаную куртку, а два оставшихся прилепил к панели клейкой лентой.
Наблюдение продолжалось.
Припарковался я к станции спиной и потому хорошо видел главную улицу, омытую нежным осенним солнцем. В сотне метров от меня, у газетного киоска, стояла молодая женщина в спортивном костюме. Рядом с ней терпеливо сидела огромная немецкая овчарка, внимательно следя за хозяйкой умными глазами. В толпе собака нисколько не волновалась.
– Какой славный пес! – заметил я.
Женщина улыбнулась, почесала овчарку за ухом, а в наушнике у меня прозвучал мужской голос. Правда, говорил он не со мной.
– Для Дельты Один прием нормальный.
Отозвались другие. Началась проверка связи, и в этой перекличке я слышал нарочитое спокойствие, свойственное полицейским в самые напряженные минуты – спокойствие пилота, который обращается к пассажирам, когда двигатели горят. Все в полном порядке, ребята.
Я оглядел улицу, стараясь отыскать полицейские машины, замаскированные под обычные, или сотрудников в штатском, однако наши дело знали: на глаза мне попалась только женщина с прекрасной овчаркой.
– Дельта Один, – обратился ко мне офицер службы наблюдения, – видим и слышим вас, Макс. Ждем подтверждения личности, когда Браво Один окажется в зоне захвата. Оставайтесь в машине.
Браво Один – тот, кто собрался умереть.
– Вас понял.
– Детектив-констебль Вулф, это старший суперинтендант, – вклинился знакомый голос.
Элизабет Свайр. Моя начальница.
– Мэм.
– Удачи, Вулф. – Голос потеплел, и она добавила, играя на публику: – Ты слышал? Оставайся в машине, дай большим мальчикам поработать.
Я по-прежнему следил за улицей. Ждать осталось недолго.
– Слушаюсь, мэм. – Я был так же невозмутим и мил, как пес.
В зеркало заднего вида я мог бы полюбоваться прекрасным викторианским фасадом привокзальной гостиницы. Она напоминала сказочный замок – к пышным облакам, между которыми синело небо, поднимались башенки и шпили. В таких местах только глазом моргнешь, и столетие уже прошло. «Больших мальчиков» я не видел, но в здании вокзала их было столько, что хватило бы на локальную войну.
Где-то за тюлем и портьерами ждали ребята из отряда особого назначения. У каждого – штурмовая винтовка G36 Хеклера – Коха и девятимиллиметровый «глок SLP». Но сколько я ни всматривался, так никого и не заметил.
А еще где-то поблизости находилась бригада по обезвреживанию бомб, откомандированная Королевскими ВВС. Переговорщики. Специалисты по химическому и биологическому оружию. И кто-то, кто закажет пиццу. Кроме них, в округе было еще человек двадцать, но я видел только женщину с собакой.
Перекличка в эфире не смолкала.
– Всем подразделениям доложить обстановку. Эко Один?
– Чисто.
– Виктор Один?
– Ничего.
– Танго Один?
– Контакт, – ответил женский голос.
Кусочек пластика, вставленный в мое ухо, впервые замолчал.
– Вижу Браво Один, – продолжила женщина. – Контакт. Вижу объект.
Тяжелая пауза.
– Вероятный, – сказал тот же голос. – Повторяю, вероятный контакт.
В голосе офицера зазвенела сталь:
– Вероятный контакт. Проверка. Ждите.
В женский голос вкрались нотки сомнения:
– Вероятный контакт. Красный рюкзак. Проходит мимо Британской библиотеки. Направление – на восток, к станции. Приближается к зоне захвата.
– Дельта Один?
– Вас понял, – ответил я.
– У меня все, – сказала Танго Один, потеряв цель из виду.
Я бросил взгляд на фотографии. Честно говоря, они были не нужны: я прекрасно знал, как выглядит этот тип. И все-таки подстраховаться не мешало. Я опять всмотрелся в толпу и сказал:
– Я его не вижу.
В ухе послышался новый, более настойчивый, голос. Он принадлежал нашему офицеру с овчаркой. Собака не сводила глаз с хозяйки.
– Это Виски Один. Виски Один. Вероятный контакт. Браво Один на подходе. Двести метров. Противоположная сторона улицы, направление – на восток. Красный рюкзак. Вероятный контакт.
Перекличка в эфире, приказ молчать, тишина.
– Вероятный контакт. Проверка. Проверка. Готовность всем подразделениям приготовиться. Дельта Один, ваш ход.
Безмолвие, нарушаемое лишь треском помех. Ждут, что я скажу.
Я заметил его не сразу: выглядел он совсем не так, как на снимках. Черные волосы оказались русыми, жидкая бородка исчезла. Более того, изменилось само лицо, теперь – круглое, опухшее до неузнаваемости.
Прежним осталось только одно.
– Дельта Один?
– Контакт.
Камера засекла Браво, когда он покупал на аптечном складе перекись водорода – четыреста сорок литров, за которые отсчитал одиннадцать купюр по пятьдесят фунтов. И когда он разгружал фургон в гараже, где мы установили скрытое наблюдение. Сразу бросался в глаза рюкзак. С такими ходят покорять Эверест. Вместительный, яркий – этот цвет называют «сигнальным красным».
Лицо же было другим. Я растерялся. А Браво на это и рассчитывал. Он нарочно изменил внешность – решил отправиться на тот свет под видом другого человека.
Однако я разгадал его замысел. Сомнений не оставалось.
– Это он. Вижу объект. Не знаю, что он сделал с лицом, но это он. Точно. Контакт. Подтверждаю контакт.
– Снайпер Один. Объект в секторе обстрела, – сказал голос, и по другую сторону улицы я впервые увидел стрелков.
Над линией магазинчиков и закусочных по крышам пробежали три фигуры, на солнце блеснули стволы винтовок. Снайперы заняли позицию.
Если что-то у нас не получится, на них вся надежда. А дело к тому и шло.
– Снайпер Два. Цель в секторе обстрела. Не могу прицелиться, слишком много людей.
Браво подошел к светофору. Мимо с гулом проносились машины, между ними огоньком мелькал красный рюкзак. Я коснулся наушника, заметив, что все в эфире молчат.
– Подтверждаю контакт, – сказал я. – Прием.
Загорелся зеленый, и поток автомобилей нехотя остановился. Через дорогу двинулись пешеходы, а с ними – Браво. Я заговорил медленно, с расстановкой:
– Это Дельта Один, контакт. Объект входит в зону захвата. Как слышите? Прием.
В ответ – ни слова, только белый шум. И наконец:
– Вероятный контакт. Проверка. Ждите.
Я покачал головой, хотел заговорить снова, но меня перебила Свайр.
– Нет, Вулф, – спокойно сказала она. – Это не он. Повторяю, это не он. Отбой.
– Отбой, – повторил офицер наружки. – Отбой. Всем подразделениям, отмена готовности.
На светофоре зажегся красный. Человек с рюкзаком перешел дорогу и направился к станции.
– Думаете, он паранджу наденет? – спросил я. – Это Браво Один. Все сходится. Его лицо…
– Личность не установлена, – отозвался офицер. – Дельта Один, личность не установлена.
И опять Свайр:
– Это не он, Вулф. Довольно.
Стальные нотки.
– Ваша задача выполнена. Подразделениям сняться с позиций. Отбой. Всем спасибо.
Ближе к вокзалу Кингс-Кросс людской поток замедлялся, смешиваясь с толпой, выходящей со станции. Я понял, что у меня есть минута, прежде чем Браво скроется из виду. Оказавшись внутри – в поезде, или в метро, или в главном зале, – человек с рюкзаком просто соединит руки, и мир взорвется. Между батарейкой, которую он, возможно, уже зажал в кулаке, и простой клеммой проскочит электрический разряд. Ток побежит по проводам в тот самый красный рюкзак – в боку должен быть незаметный разрез. А там специально обработанная лампочка приведет в действие основной детонатор – перекись водорода, за которую заплатили пятьсот пятьдесят фунтов. Он купил еще и целую гору шестидюймовых гвоздей. Их Браво примотал к детонатору скотчем, и страданий, которые они причинят, хватит на несколько сотен жизней.
Если произойдет взрыв. Если у него хватило ума и он не напортачил со смесью.
– Вы ошиблись, – произнес я, сглотнув комок горячей и горькой тошноты. – Это он. Контакт.
Я был в его гараже. Видел сотни пустых бутылок. В день, когда он купил перекись, я смотрел запись камеры столько раз, что его лицо стояло перед глазами. К чему фотографии? Он впечатался мне в подкорку.
И от меня ему было не спрятаться.
– Отбой всем подразделениям, – неуверенно произнес в наушнике голос. – Как слышите, Дельта Один?
– Плохо, – ответил я. – Связь пропадает.
Тридцать секунд.
Среди толпы, под прицелом винтовок, я остался один на один с тем, кто решил умереть.
* * *
Как-то раз я был на лекции в академии Брамсхилла – Оксфорде и Кембридже для полицейских.
К нам привезли агента ФБР – поделиться опытом борьбы с терроризмом. Помню, меня впечатлила белизна его зубов. Отличные были зубы, очень американские. Но что поразило еще больше, так это его знание дела.
Сверкая улыбкой, агент рассказал нам, что ФБР выделяет двадцать пять зон террористической активности. Не от А до Я, конечно, но близко к тому – от аэропортов до тату-салонов. Теракт можно устроить практически везде.
Этот парень еще описывал, как выглядят террористы – как угодно.
Наши студенты – лучшие из лучших, будущие кадры Управления уголовных расследований, молодые, сильные, умные, – все они чуть штаны не обмочили со смеху. А мне в отличие от них разговор бесполезным не показался. Как раз наоборот. Потому что я запомнил номер один из списка внешних признаков.
Подозреваемый сильно меняет внешность. И хотя мои собратья усмехались и закатывали глаза, я подумал, что это дельное замечание. Никогда не пренебрегай очевидным. Не жди, что он окажется таким, как на фотографиях или видео. Будь готов к тому, что он преобразится.
Агент мог добавить и кое-что еще: человек, который сильно меняет внешность, возможно, не станет утруждать себя покупкой нового рюкзака.
* * *
– У него красный рюкзак, – сказал я, открывая дверь машины. – Тот же, что на записях скрытой камеры. С ним он покупал перекись и гвозди. Это Браво, я уверен.
– Эй, дружище, тут парковаться нельзя, – сказал кто-то за окном, и я вздрогнул, услышав голос из внешнего мира, а не из наушника.
Инспектор уже выписывал штраф, и я вышел из машины. Это был высокий чернокожий мужчина с ритуальными шрамами на щеках – такие наносят членам племен в Западной Африке. Он с опаской подался назад, но я смотрел мимо – на человека с красным рюкзаком.
Толпа у входа на станцию поредела. Браво вот-вот скроется внутри.
Пятнадцать секунд.
Снова голос, теперь в наушнике:
– Говорит Свайр. Черт возьми, Вулф! Немедленно в машину!
Ее напускное спокойствие как ветром сдуло.
Я помедлил. И сел за руль.
Инспектор засунул под дворник машины квитанцию. Я покачал головой, глядя в зеркало заднего вида. Браво был сзади и прямо напротив – чего-то ждал почти у самых дверей. Поток пассажиров иссяк, войти никто не мешал, но он все равно остановился.
Он говорил сам с собой. Нет. Читал молитву.
Десять секунд.
Браво шагнул вперед.
Пять секунд.
Я врубил заднюю передачу и сел вполоборота.
Четыре секунды.
Я вдавил педаль газа.
Машина рванула назад, а я в упор смотрел на человека с красным рюкзаком. Одной рукой я схватился за спинку пассажирского кресла, другой не переставая давил на гудок, распугивая людей.
Браво не двинулся с места, но пока старенький «Икс Пять» летел на него, он смотрел мне прямо в глаза, и губы его больше не шевелились.
Три секунды.
Удар машины пришелся как раз над коленями и переломил бедренные кости. Человека с рюкзаком швырнуло назад, на красную кирпичную стену, и голова его лопнула как яйцо, по которому врезали кувалдой.
Две секунды.
Я врубил первую и вернулся обратно, туда, где стоял инспектор – остолбеневший, с выпученными глазами и машинкой для распечатки квитанций в руке.
Я снова поставил заднюю передачу, чтобы наехать на Браво еще раз, но этого не потребовалось. Все было кончено.
Я медленно вышел из машины.
Все кричали – и пассажиры, и голоса в моем ухе. С лаем рвалась ко мне овчарка.
В эфире орали про вопиющее нарушение правил и преступление. Предумышленное убийство.
– Вулф! – рявкнула суперинтендант.
Я вытащил наушник и отшвырнул его.
Человек с красным рюкзаком сидел у кирпичной стены, глядя прямо на меня невидящими глазами. На разбитом лице застыла растерянность. Пальцы еще подергивались – так внезапно наступила смерть. Но его руки были пусты.
Такого я не ожидал.
Откуда-то возникли вооруженные люди в балаклавах. На мертвеца нацелились «глоки» и пистолеты-пулеметы Хеклера – Коха. Некоторые дула смотрели и на меня.
– Это наш объект, – сказал я.
Люди из отряда особого назначения были теперь повсюду. Гражданские метались в поисках укрытия. Многие из них голосили по одной простой причине: вооруженные ребята и близко не напоминали полицейских. Кевларовые бронежилеты, металлические карабины на плечах, чтобы раненого или убитого могли оттащить, черные маски с прорезями для глаз и рта… Парни выглядели как грабители банков.
Считается, что балаклава скрывает лицо, но я-то знаю – она для того, чтобы сеять панику.
Офицеры кричали в рации, прикрепленные на груди. Кричали мне, приказывая лечь и положить руки за голову.
– Лицом вниз! На землю! Быстро!
Я вытащил удостоверение, бросил им, поднял руки. Но лечь и не подумал. Я пошел к человеку, распростертому на земле.
Я должен был убедиться, что не ошибся.
– Последнее предупреждение! На землю!
Присев на корточки, я увидел, что удар не раскроил затылок, а снес его начисто. По тротуару растекалась кровавая лужа.
Вокруг бушевали ужас и ярость. Овчарка была уже близко – так близко, что я чувствовал ее дыхание.
Краем глаза я видел плосконосые «глоки», нацеленные на труп и на меня. Их уже сняли с предохранителя.
Но ведь это наш парень, наш?
Я склонился над мертвым человеком. И тут заметил, что у меня все руки в крови – в его крови. Но они не тряслись, когда я рывком открыл рюкзак и заглянул внутрь.
