Глава 8
На наши отчаянные призывы подбросить нас до города сразу остановился видавший виды «москвичек». За рулем оказался добродушный дедушка, тщедушный, но очень бодрый.
– Мы немного мокрые и грязные, – вежливо предупредил я его, открыв переднюю дверь.
Дедуля осмотрел меня, покачал головой не совсем одобрительно, и промолвил:
– Что с вами сделаешь… залезайте…
На вид ему было за шестьдесят, но движения и манера говорить – очень бодрые, совсем как у молодого…
– Бежите-то от кого? – спросил дедуля.
– Да вот, невесту украл, – ответил я, устроившись на заднем сиденье, и глянул с улыбкой на Анфису, плотно прижавшуюся ко мне. Ее всю трясло от холода, усталости и страха. Я назвал дедуле свой адрес.
– Ты мне лучше показывай, чтобы не заблудиться, – сказал дед, с улыбкой поглядывая на нас в зеркало заднего вида. – Что же ты невесту через болото таскаешь? – спросил он через некоторое время.
– Это чтобы к трудностям семейной жизни привыкала, там ведь тоже бывают моменты, что и утонуть можно, и захлебнуться – в страсти и в любви, а иногда и в ревности. Всяких неприятностей можно нахватать. А так уже с опытом – побродили по топи…
– Это мудро. Если бы все так делали перед свадьбой, то семьи покрепче были бы и разводов поменьше. А если бы не вылезла невеста из болота, значит, не твоя судьба, ищи другую, – он по-доброму засмеялся. – А тебе повезло – твоя…
Я посмотрел на Анфису, она грустно улыбнулась и тихо сказала:
– Толик, нам вернуться надо, я не могу так, я с ума сойду, – и тихо заплакала, уткнувшись мне в плечо.
– Мы ничего не видели, ничего не знаем, что там произошло. Твой отец, может быть, жив, но сейчас нам туда нельзя. Завтра все узнаем, – сказал я ей тихо.
– Хорошо, – так же тихо ответила она, шмыгая носом.
Дедуля понял, что у нас нет настроения шутить и болтать, замолчал, и до моего дома мы доехали молча.
Подъезжая, я попросил:
– Не заезжай во двор… Там ямы большие… Останови тут…
Он остановил машину возле обочины. Пока я доставал кошелек, чтобы рассчитаться, к дому подъехал полицейский «уазик» и заехал во двор. Я замер. Дедуля заметил мое замешательство:
– За невестой приехали? – спросил он лукаво.
Я не ответил, молча переглянулся с Анфисой.
– Остаетесь или дальше хотите прокатиться? – спросил дед уже без улыбки, серьезно посмотрев на нас.
– Надо подумать, – неуверенно ответил я.
– Ну, ты подумай и адрес мне свой еще раз скажи, я пойду узнаю, к тебе эти гости или нет.
Я замялся.
– Да не бойся, не сдам. Сам не раз бегал. Знаем эти дела, – успокоил меня дед.
Я объяснил, где живу.
– А если он полицию позовет? Скажет: вот, товарищи, беглецы! – спросила Анфиса, когда он вышел. – Бежать надо… Страшно…
– Не похож он на такого, чтоб сдал… Подождем…
И мы в волнении стали ожидать возвращения деда. Из-за дома вывернула полицейская машина. Я почувствовал, как Анфиса сжалась от напряжения. Я тоже весь напрягся, сердце бешено заколотилось, на лбу выступил холодный пот. «Уазик» вывернул со двора в нашу сторону. «Все! – подумал я. – Сдал дед!» От волнения и напряжения меня вдавило в промокшее от одежды сиденье. Но «уазик» вывернул и благополучно проехал мимо. С меня словно килограммов пятьдесят груза сняли. Я уселся попросторней, расправил плечи, взглянул на Анфису. Она сидела сжавшись, похожая на загнанную собачонку, вся тряслась и исподлобья смотрела на меня мокрыми от слез глазами.
Через пару минут с другой стороны вернулся дедуля.
– К тебе приезжали, – сказал он, усаживаясь за руль. – Двоих оставили смотреть за домом, в подъезде напротив.
Что же там произошло? Почему ко мне приезжали? Я старался понять, что происходит, но голова отказывалась соображать – стоило только уцепиться за светлую мысль, как она тут же ускользала. То ли от усталости, то ли от переизбытка событий. Скорее – и от того и от другого вместе. Я отбросил попытку разобраться в событиях, оставив это на завтра, и стал соображать, что делать сейчас. Дома ждала засада, ехать к пацанам на озеро – там не отдохнем, только устанем, да и переодеться для этого надо. Может, у Васи ключи взять от дома и у него перекантоваться? Пожалуй, самый хороший вариант. Он живет в соседнем дворе, менты с моего двора не увидят…
– Ну, куда поедем? – спросил дед.
– Поехали, я покажу, – ответил я.
– Куда мы? – спросила Анфиса.
– К моим друзьям на озеро. Они отдыхают там. Мы возьмем ключи от квартиры друга, он тут рядом живет, отдохнем у него, а завтра решим, что делать дальше.
Анфиса ничего не ответила, склонила голову на мое плечо и тяжело вздохнула.
«Бедная девочка», – подумал я. Если ее отца убили, тяжело будет ей это перенести. Но мы этого не видели, мы только слышали выстрелы. Стрелять могли и охранники. Выстрелов было то ли семь, то ли восемь. Один, который зашел в дом, столько выстрелов произвести не успел бы, другие же не могли зайти так быстро… пока мы с крыши в комнату вошли… значит… стреляли охранники, и милицию тоже вызвали они. А вокруг дома кто бегал? Там было больше голосов, но я не знаю, сколько было охраны, видел-то лишь одного. И полиция – почему ко мне приехала? Мог ведь и отец Анфисы попросить об этом… Но он бы мог позвонить Анфисе… Нет, не мог, ее телефон остался на компьютерном столике. Мог он узнать мой номер? Мог – у профессора, он ведь с ним знаком. Так что полиция – не от отца Анфисы… А наверх кто поднимался? О шлем споткнулся… Не охрана – точно, те бы не стали подниматься, они внизу нужнее. Все очень странно и запутанно. Одно очевидно, что охрана стреляла, или тот, кто зашел, – профессионал и стрелял он из двух пистолетов, что тоже возможно. Что же нам теперь делать? И с самими с собой, и с Цветком? Я посмотрел на него, лежавшего между мной и дверью. Что же ты такое – Золотой цветок? Вчера еще я валялся на диване на грани депрессии и умирал от скучной монотонной жизни, и вот – пожалуйста! – веселье, разнообразие жизненное получил. Надо же, так закрутило. Одно для меня сейчас ясно. Если эта штука так важна для нашего мира, этим товарищам ее отдавать никак нельзя, да и в полицию тоже пока обращаться не стоит. Значит, нужно как следует спрятать эту штуковину.
