Светло снаружи и темно внутри. Джек ходил туда-сюда перед ярким проекционным экраном, а сквозь шторы едва пробивались отблески дневного света. Его коричневые парадные туфли скользили по ковру, как тапочки балетных танцоров. На груди выделялся белый бейдж с именем Джек Дорси и надпись Twitter. От него к джинсам свисала цепочка.

– Мы называем это Twitter 1.0, – рассказывал он нескольким сотням сотрудников Twitter, сидевшим в зале. – Сократим до Т 1.

Затем он объяснил, что до его возвращения в компанию Twitter оставался незавершенным.

– Обращайте внимание на направление движения, а не на детали, – уверенно объявлял он. Это был новый Twitter. Джек не говорил хвалебных слов в адрес предыдущей версии продукта – версии Эва, – а выпустил пару критических стрел. По его словам, это была бета-версия.

Он начал выступление с записи песни «Битлз» «Blackbird», в которой учится летать птица со сломанными крыльями. И справляется. Часть сотрудников прониклась интересом, но большинство выглядели разочарованными, потому что Джек, по сути, обесценил работу, на которую они потратили два года.

Именно этого момента и ждал Джек. Впрочем, он планировал, что этот момент наступит несколькими месяцами ранее, когда Эва понизили в должности. Теперь Эва выгнали из компании.

После долгих споров с Диком и советом директоров в конце марта Джек вернулся в свой замок. Изгнанный король в свои владения.

Когда Дик представлял Джека во время Чайной паузы, большинство из 450 сотрудников компании встретили его стоячей овацией, так как полагали, что это возвращение законного наследника престола. Но были и те, кто не встал. Небольшая группа людей, знавших, как именно произошло возвращение Джека.

В тот момент, когда Джек купался в громе аплодисментов, Эв разослал письмо всем сотрудникам Twitter.

«Я провел глубокие изыскания в своей душе, – так он описывал последние два месяца своей жизни. – Очевидно, Twitter был самой крупной затеей в жизни, в которой я принимал участие, и возможно, останется такой и в будущем. Хотя я не могу не гордиться тем, что нам удалось вместе сделать, я понимаю, что это незаконченная история. Реализовав свой потенциал, Twitter сможет оставаться на плаву еще много-много лет, и мы сможем взирать на 2011 год как на один из первоначальных. Я решил, что с данного момента перестаю участвовать в повседневной жизни Twitter. Я буду помогать всеми возможными способами как соучредитель, член совета директоров, держатель акций и друг компании (а также многих ее сотрудников)». И в завершение написал: «Я ни в коем случае не исчезаю» и подписался: «Продолжаю менять мир, ваш Эв».

Три дня спустя, утром в понедельник, компания официально объявила о возвращении Джека. Вслед за этим он сам подтвердил твитом: «Сегодня с радостью возвращаюсь к работе в @Twitter в качестве исполнительного председателя совета. И да: остаюсь CEO в @Square».

Затем появились журналисты. Толпами. Фентон проследил за тем, чтобы Джек был изображен героем. «Двухлетний период, когда он не был вовлечен в дела компании, оказался трагическим, нам крайне не хватало нашего основателя», – заявил Фентон в интервью для статьи New York Times, посвященной возвращению Джека.

В публичных речах и новых интервью Джек продолжал копировать Джобса, используя для описания продуктов эпитеты «волшебный», «удивительный», «радостный» и «лучший». Он почти дословно повторял тезаурус Джобса, включая оборот «Мы всего лишь люди, управляющие компанией», и похитил у него идею, что больше всего гордится теми вещами, которые компания «не сделала».

Затем он стал выходить на более высокую орбиту. 1 апреля 2011 года ему была посвящена большая статья в Vanity Fair, озаглавленная «Twitter был первым действием». Рядом с текстом на несколько тысяч слов была фотография Джека в черном костюме и галстуке. Грудь вперед, на плече примостилась голубая птичка.

В статье Джек изображался «изобретателем» Twitter. Отмечалось, что он практически впервые публично обсуждает свое увольнение с поста CEO. «Это был удар под дых», – сказал он Дэвиду Киркпатрику, автору статьи в Vanity Fair. Цитату подхватили и растиражировали тысячи печатных и сетевых изданий.

Однако некоторым эти слова показались до странности знакомыми. Как и многое из произнесенного Джеком за последний год, незакавыченная цитата из Стива Джобса. Когда его выгнали из Apple в 1987 году, он сказал в интервью журналу Playboy: «У меня такое чувство, будто меня ударили под дых».

Две недели спустя, впервые за несколько лет, в прессе был упомянут еще один персонаж – Ноа. Николас Карслон, блогер из Business Insider, разыскал Ноа и сделал с ним интервью, восстанавливающее фрагмент подлинной истории основания Twitter. Карлсон написал, что «все старейшие сотрудники и инвесторы Odeo сошлись во мнении, что никто не был более ярым сторонником Twitter внутри Odeo, чем один из соучредителей компании Ноа Гласс».

Были записаны интервью с Рэем, Блэйном и Рэблом. Все они сказали, что Ноа был «духовным лидером» Twitter. Ноа, с неохотой вспоминавший минувшие дни, не стал с ними спорить.

«Одни люди получили по заслугам, другие нет. Реальность такова, что это было групповое усилие. Я не создавал Twitter в одиночку. Он родился из разговоров. Я знаю, что без меня Twitter не появился бы на свет. По большому счету», – говорил Ноа Карлсону. Но все-таки главная обида Ноа до сих пор была связана с Эвом, который, как он думал, и выпихнул его из компании.

В тот день, когда вышла статья, Эв послал следующий твит: «Это правда, что @Noah не получил достаточно почестей за роль на первом этапе существования Twitter. Он придумал это замечательное название».

Но всё это не остановило Джека. Став для прессы «следующим Стивом Джобсом», он уже был слишком влиятелен, чтобы кто-то усомнился в его версии истории, которая уже появилась в тысячах заметок и статей. По прошествии нескольких месяцев репутация и образ Джека только улучшались. Он стал больше времени проводить рядом со знаменитостями. Он участвовал в роскошных приемах в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Летал на частных самолетах. Попадал в раздел светских сплетен. Веселился на яхтах со звездами и топ-моделями. С помощью тренеров и стилистов заметно преобразился и радикально усилил свою пиар-команду, благодаря чему засветился в несколько телепрограммах и появился во многих журналах.

Последним соучредителем в компании оставался Биз. О своем отходе от повседневной работы в Twitter он объявил 28 июня 2011 года. Но на самом деле он уходил из-за отсутствия у него повседневной работы. Все его соратники к тому моменту уже ушли.

На следующий день после объявления об уходе Биза всем сотрудникам Twitter пришло письмо, извещающее, что 30 июня Белый дом объявит о своих планах по проведению первой в истории «Twitter-конференции» с Бараком Обамой. Мероприятие должно было пройти в Восточной комнате Белого дома и вживую транслироваться на многомиллионную американскую аудиторию через интернет и в Twitter. Также отмечалось, что «модератором будет Джек Дорси».

Биз читал письмо, сидя в кровати и прислонившись к подушке. Увидев имя Джека, он закурил. Все эти годы он не испытывал большого раздражения по поводу выступлений Джека в прессе, за исключением тех случаев, когда тот нарушал этические принципы, которые Эв так последовательно внедрял в Twitter. Такие нарушения Биз замечал, когда имя Джека всплыло в связи с революцией в Иране и когда Джек заговорил о Twitter в Китае. Теперь это случилось в третий раз.

Биз быстро набросал письмо. Его большие пальцы стучали по экрану айфона, а волосы на затылке стояли дыбом.

«Когда-то Эймак первым объяснял мне, что никто из Twitter не должен быть модератором, потому что надо подчеркивать тот факт, что мы – нейтральная технология, – писал Биз в письме на всю компанию. – Я категорически не согласен с тем, что кто-то из компании будет вовлечен в процесс модерации, тем более один из ее основателей. Это противоречит всем годам нашей работы и постоянным заверениям в нашей нейтральности. Эймак, что случилось? Это полностью противоречит тому, чему ты меня учил. Это одна из тех вещей, которых я должен был избегать, с чем ты был всегда полностью согласен. Единственное, чего надо избегать. Прошу, не надо так поступать. Нам не надо вмешиваться подобным образом».

И тут, словно последняя лампа перегорела в когда-то яркой комнате, – письмо Биза было отклонено почтовым сервером компании. Голос Биза пропал втуне.

Джек Дорси отправился брать интервью у президента Соединенных Штатов и попал в объективы всех телекамер. Эву, Бизу и Голдмэну было уже не под силу его остановить.