ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Посла Хьюэн повысили в должности, прежде чем убрать с Сичульта, — так было принято. Даже самое ограниченное вмешательство, предложенное и санкционированное ею, было превышением того, что строжайшим образом допускалось в данных обстоятельствах. Она оставила свой пост, улетела домой, следующие несколько лет занималась воспитанием сына, а следующие несколько веков ничуть не жалела о том, что сделала.
Пикет класса «Ненавидец» «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений» предстал перед Специально образованным следственным комитетом по выяснению обстоятельств произошедшего вокруг Сичультианского Энаблемента в виде самым невероятным образом татуированного хромающего карлика-альбиноса с затрудненной речью и двойным недержанием. С него были быстро сняты все обвинения, и было решено, что он действовал в рамках допустимых и (для класса «Ненавидец») ожидаемых злодеяний, и он вернулся к своему обычному заданию — пребывать в постоянной боевой готовности и изредка прерываемому одиночеству в глубинах ледяной пустоты, ждать, чтобы что-нибудь случилось, и стараться не разочаровываться, когда ничего не случается.
От своих коллег по классу «Ненавидец» и других кораблей ОО он получил именно те поздравления и одобрения, которых можно было ожидать за его действия в области Цунга и Квина, все они были густо приправлены завистью. Для него это представляло почти такую же ценность, как и изящно воспроизведенные записи столкновения.
Он немало времени проводил на и рядом с более крупными классами ВСК — чтобы не было скучно. Его аватара Демейзен продолжала вести себя эпатажным образом.
Репутация Вепперса продержалась еще несколько недель, но когда недели перешли в месяцы, а месяцы в года, она рассыпалась в прах, по мере того как стали всплывать истории о его жестокости, жадности, эгоизме и черствости не только к своим людям, но и к своей планете. Прошло десять лет, прежде чем историки, принадлежащие к правому течению, попытались восстановить его репутацию, но эти попытки провалились.
Йайм Нсокий на самом деле все это время была агентом ОО, глубоко внедренным в Покойню, пусть при этом она в некотором смысле и сама об этом не знала, поскольку сначала пошла на это, а потом согласилась на то, чтобы воспоминания об этой договоренности были стерты из ее памяти. В любом случае, ввиду того, что даже в одной из наиболее успешных за последние несколько веков операций под руководством специальных агентств ей отводилась чисто вспомогательная роль, она покинула Службу Покойни. Сделала она это скорее от разочарования, чем отвращения, но так или иначе из Покойни ушла.
Она вернулась в свой дом на орбитали и начала успешную карьеру в сфере политики, начав с должности супервайзера по чрезвычайной подготовке у себя дома на Плите, а в конечном счете стала представителем всей орбитали. Как и все иерархические должности в Культуре, эта была почти исключительно почетной, номинальной, но тем не менее она считала свои достижения более чем удовлетворительными.
Свою личную жизнь она устроила циклически, пребывая то бесполой, то становясь мужчиной, то женщиной; каждый из этих периодов длился около десяти лет. Она обнаружила, что может устанавливать нежные, наполненные смыслом отношения (с приятной наружности партнером противоположного пола, когда она не была бесполой) на каждом из этих этапов, но готова была первой признать, что настоящая страсть и истинная любовь — если только таковые существуют — были ей недоступны.
Бывший Наступательный корабль ограниченного действия «Не тронь меня, я считаю» на короткое время вернулся на Забытый ВСК «Полное внутреннее отражение», а потом вернулся к бродяжнической жизни. Он нашел себе новые хобби.
Хибин Джаскен отсидел некоторое время в тюрьме за соучастие в некоторых из ставших известными преступлениях его хозяина, впрочем, его усилия по спасению тех, кто уцелел в пожаре вокруг Эсперсиума, и чистосердечное сотрудничество с властями были учтены при вынесении приговора.
По освобождении он стал консультантом по вопросам безопасности и успешным предпринимателем, ведущим относительно скромный образ жизни и жертвуя большую часть заработанных денег на благотворительные цели, в первую очередь на детей-сирот и инвалидов. Он принял активное участие в переоборудовании Колеса «Ореол 7» в мобильный дом отдыха для детей из семей банкротов и неимущих и стал горячим сторонником движения (в конечном счете увенчавшегося успехом) против практики генной интаглиации.
ЭКК «Бодхисаттва», когда его Разум был помещен в новый корпус класса «Эскарпмент», остался закрепленным за секцией Покойни, но впоследствии много времени тратил на исследование — и очень тщательное — Падших и Непадших Булбитианцев, предполагая опубликовать в будущем работу на эту тему.
Ауппи Унстрил воссоединилась с реконфигурированным, несколько изменившимся Ланьяресом Терсетьером. Их связь продолжалась недолго. Адмирал-законодатель Беттлскрой-Биспе-Блиспин III оказался на грани суда, разжалования и полной катастрофы — как персональной, так и семейной, — пока ДжФКФ пыталась решить, является ли то, что стало следствием событий в Сичультианском Энаблементе в целом и Цунгариальном Диске в частности, по существу полной или абсолютной катастрофой или чем-то вроде небольшого триумфа.
С одной стороны, ДжФКФ утратила влияние и доверие, Культура больше не хотела дружить с нею, они претерпели унижение в неожиданно и ужасающе разгромном боестолкновении, им пришлось отказаться от руководящей роли на Диске (и что хуже всего, уступить эту роль Культуре), а НР недвусмысленно известила их, что будет внимательно следить за всеми их действиями.
С другой стороны, все могло кончиться гораздо хуже. И, вероятно, признание того, что все кончилось плохо, способствовало бы еще большему ухудшению положения.
Беттлскрой-Биспе-Блиспин III был должным образом повышен в звании до главного адмирала-законодателя высшего ранга соединенных флотов и награжден несколькими весьма внушительными медалями. Он был назначен ответственным за поиски новых способов произвести впечатление на Культуру, успокоить ее и — в конечном счете — мимикрировать под нее.
Чейлиз Дочьхайфорна, спасенная от Ада и мучений после многих субъективных десятилетий и большей части двух жизней, была извлечена из спящих остатков одного из Адов, существовавших под дорогами имения Эсперсиум на Сичульте, и помещена во временное восстановительное Послежитие в субстрате на ее родной планете Павуле. После этого она дважды встречалась с Прином: в первый раз, когда он пришел посетить ее во время ее реабилитации, и еще один раз гораздо позднее.
Она обнаружила, что у нее нет желания возвращаться в Реал. Она стала виртуальным эквивалентом самой себя, и теперь уже возврата не было. Другая Чей, не пережившая того, что пережила она, уже существовала в Реале и во многих отношениях и была настоящей Чей, а она, пережившая Ад, стала чем-то совершенно иным. Она все еще питала какие-то чувства к Прину и желала ему всех благ, но совершенно не чувствовала необходимости становиться частью его жизни. У Прина в конечном счете сложились счастливые и длительные отношения с представителем Филхин, и Чей была рада за него.
К этому времени она нашла для себя новую роль. Она решила остаться существом освобождения и завершения в Виртуале: ангелом смерти, который приходил за людьми, прожившими счастливые, замечательные жизни в Послежитиях и теперь (устав уже и от множества жизней, прожитых по окончании биологической) были готовы раствориться во всеобщем сознании, подстилающем Рай, и прекратить свое существование окончательно.
В это время она и встретила Прина во второй раз, несколько субъективных веков спустя.
Они едва узнали друг друга.
Культура Адов (уже и без того претерпевшая непоправимый ущерб после событий на Сичульте и свидетельств людей вроде Прина) на удивление быстро (с учетом странного и волатильного разнообразия связанных с этой культурой народов, существ и эндемичных нравственных законов) была предана анафеме во всей цивилизованной галактике, и уже следующим биопоколением их отсутствие воспринималось как нечто само собой разумеющееся — как неотъемлемая часть того, что делает тебя цивилизованным существом.
Эти изменения привели в восторг Культуру.
Ледедже И'брек (Квин-Сичультса Ледедже Самваф И'брек д'Эсперсиум — таково было полное имя, которое она приняла, став полноправным гражданином Культуры) поселилась сначала на ВСК «Здравомыслие среди безумия, разум среди глупости», совершила нечто вроде длительной экскурсии по галактике. А потом, двадцать лет спустя, поселилась на орбитали, называвшейся Хуркслип, где, будучи средних лет, соорудила, главным образом вручную, полномасштабную копию площадки морских боев, которая прежде была ей известна как водный лабиринт, и оснастила его действующими моделями боевых кораблей. Они могли приводиться в действие мышечной силой, но каждый был оборудован надежным коконом, обеспечивающим полную безопасность того, кто в ней находился. Эта площадка на долгие годы стала аттракционом, привлекавшим бесчисленные толпы туристов.
Она так никогда и не вернулась на Сичульт, никогда больше не видела Джаскена, хотя он и пытался связаться с нею.
Она родила пятерых детей от пятерых отцов, а к концу жизни у нее было более тридцати пра-пра-пра-правнуков, что по стандартам Культуры считалось почти неприличным.
