ГЛАВА 27
Отправитель: «Лабтебриколефил»
Получатель: НКОД (Эксцентрик) «Не тронь меня, я считаю»
Привет, дитя. Прилагаю запись имевших недавно место переговоров с участием репрезентации мыслеразума некоего космического маршала Ватюэйля и Комитета Быстрого Реагирования при Особых Агентствах. Прошу принять во внимание и действовать соответствующим образом.
Отправитель: ВСК «Одетый к вечеринке»
Получатель: П «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений»
Взгляните на это. Фирменные проделки КБРпОА; похоже, космический маршал В. — это наш сукин сын.
Отправитель: П «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений»
Получатель: НКОД (Эксцентрик) «Не тронь меня, я считаю»
Я было собрался обозначить вас как неопознанное судно и отправить приблизительно в вашем направлении луч предупреждения, но теперь в этом объеме вроде восстановилась регулярность сигнала-идентификатора, и я получил информацию, что вы в конечном счете в том или ином роде настоящий корабль Культуры. Привет. Кто я? Я тут главным образом занят тем, что вышибаю дерьмовые мозги из самой крутой вспышки инфекции гоп-материи, какая происходила во всей большой распрекрасной галактике. У вас вообще что на уме? Отвечайте. Мы тут рядышком — можем поболтать.
«Привет. Я дал дурацкое, судя по всему, обещание гуманоиду на задании и должен его выполнить, прежде чем смогу помочь вам в подавлении вспышки, если вы этого от меня хотите и на это намекаете. Насколько я понял, вы там довольно заняты и не отказались бы от помощи. Я со своего места вижу довольно большое количество оружейных вспышек».
«И это место, насколько я понимаю, на очень узкой петле, описываемой вокруг солнечного Вебезуа. Вот оно что. У вас наверняка есть для этого свои основания. Но, спасибо, я, как вы сказали, довольно занят».
«Я надеюсь присоединиться к вам через несколько часов».
«Слушайте, никакой спешки нет. Вы не тот корабль, который несколько лет назад снимал изображение госпожи И'брек?»
«Тот самый. Отсюда и чувство ответственности за то, что произошло».
«Порядочно с вашей стороны. Один из моих элементов в этот самый момент доставляет реконфигурированную госпожу И на Сичульт. У вас не было на уме воссоединить ее с ее изображением?»
«Нет. Изображение обездвиженное покоится в хранилище, и я намереваюсь оставить его в таком состоянии. Я обещал моей гуманоидной гостье доставить ее туда, куда ей нужно. Хотя в настоящее время моя непосредственная задача — избежать атаки корабля НР, который, кажется, проявляет агрессивный интерес либо к тому, что происходит на Вебезуа, либо к тому, что делаю я. Или, возможно, к тому, чем занята моя гостья, либо к спасенному Разуму с ЭКК „Бодхисаттва“, который в настоящее время пребывает в моем поле охвата, после того как его корабль был уничтожен Непадшим Булбитианцем в Семсаринском пучке. Агрессивный корабль НР умалчивает, каковы именно его приоритеты, хотя они определенно включают угрозы в мой адрес. Хотя мне не хотелось бы добавлять вам проблем ввиду вашей текущей занятости с этой доставучей ордой почти безмозглых суденышек гоп-материи, обратите внимание на этот в высшей степени серьезный корабль НР, который портит жизнь вашему коллеге по Культуре без всякого на то формального повода. Я — скромный и довольно пожилой Наступательный корабль ограниченного действия, по своим наклонностям и классификации искренний Эксцентрик вот уже много веков, а потому я давно отвык от всякого шума-гама даже имитационного сражения и совершенно не в курсе недавних достижений в области новейшего корабельного оружия и тактики. Вы в этих предметах, насколько я понимаю, большой дока. Просто имейте в виду. Когда будет время. А теперь я должен продолжить попытки провести высокоскоростную телепортацию двух персон, включая гуманоида, не имеющего неврального кружева, с поверхности планеты при том, что корабль НР препятствует мне. Всегда считал, что смогу найти две эти персоны, но они, кажется, куда-то исчезли».
«Очаровательно. У вас явно дел по горло. Не буду вам мешать. Держим связь».
— «Не тронь меня, я считаю»? Корабль с Химерансом? — спросила Ледедже. Она вдруг вспомнила себя в своей комнате в городском доме десятью годами ранее, когда она слушала в темноте высокого сутулого лысого старика, который вполголоса говорил ей, что хочет снять ее изображение — точную, до последнего атома, копию.
— Он самый, — сказал Демейзен. Двенадцатый элемент пикетного корабля «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений» входил во внутренний объем системы Квин, направляясь непосредственно к пространству в нескольких сотнях километров над городом Убруатер на планете Сичульт, где он должен был оказаться через несколько минут. Элемент корабля активно тормозил и с еще большей активностью вел переговоры с соответствующими властями на планете и вокруг нее. — У него все еще есть ваше изображение, которое он снял, когда вы были моложе.
— Что он здесь делает? — спросила Ледедже. Демейзену показалось, что этот вопрос был задан подозрительным тоном. Они перешли на стадию пониженной боевой готовности и уже не были погружены в пену — сидели на своих сиденьях в модуле. Щиток шлема Ледедже был открыт, и они с аватарой могли смотреть друг на друга.
— Насколько мне известно, у него пассажирка из Покойни по имени Йайм Нсокий, — ответил Демейзен. — Он не назвал ее по имени, но я провел небольшое расследование — и весьма вероятно, что это именно она.
— А что она здесь делает?
— Покойня, возможно, интересуется вами. Вероятно, они полагают, что вы в качестве реконфигурированной маленькой ледышки относитесь к сфере их ответственности.
Она несколько мгновений смотрела на аватару.
— Они всегда так… проницательны?
Демейзен выразительно покачал головой.
— Нет. Возможно, есть и какая-то другая причина.
— Не догадываетесь?
— Кто это может знать, куколка? Возможно, их интересуют ваши взаимоотношения с господином Вепперсом, в особенности их вероятное развитие в краткосрочной перспективе. Они могут считать, что ваши намерения относительно него не вполне мирные, а потому хотят предотвратить неприятные дипломатические осложнения.
— А вы — вы бы стали предотвращать эти неприятные дипломатические осложнения?
— Может быть. Зависит от вероятных последствий. Мои симпатии на вашей стороне, тут и говорить нечего, но даже я, по меньшей мере, должен делать вид, что рассматриваю ситуацию в широком контексте. Последствия — вот что главное. — Аватара кивнула на экран. — Ой, смотрите. Мы прибыли.
Экран заполнился видом Сичульта; толстый туманистый полумесяц белых туч, серо-зеленая земля и полосы сверкающих синих морей лежали на экране, вспучившись и наискосок. Они были достаточно близко, и Ледедже видела всю глубину прозрачного тонкого одеяла атмосферы и различала отдельные грозовые тучи, отбрасывавшие темные удлиненные тени на плоские белые долины облачных уровней под ними.
— Наконец-то дома, — выдохнула Ледедже. Аватаре показалось, что в голосе девушки не прозвучало особой радости. Он полагал, что она проявит больше интереса и к собственному изображению, хранящемуся на другом корабле Культуры. Нет, никогда он не поймет людей.
— Так, нашел его, — улыбаясь, сказал Демейзен.
Ледедже уставилась на него.
— Вепперса?
Демейзен кивнул.
— Вепперса.
— Где? — спросила она.
— Гмм, интересно, — сказала аватара и посмотрела на нее. — Вы должны подобающе одеться. Давайте-ка, достанем вас из этого нескладного костюма.
Она нахмурилась.
— Он мне нравится. И никакой он не нескладный.
Демейзен посмотрел на нее с извиняющимся видом.
— Там, куда мы направляемся, он вам не понадобится. И потом — это секретная культурианская технология. Мне очень жаль.
Кресло, обхватывавшее Ледедже, легко разжалось, отпуская ее. Площадка за ней видоизменилась, превратившись в ванную.
Йайм Нсокий стояла на уступе неглубокого зубчатого каньона, вырубленного в карстовой породе. Над ней медленно вращались звезды. Длинные рваные облака закрывали собой часть неба, а одно из облаков было подсвечено снизу, словно лучом огромного прожектора; этот свет проливался из отверстия над одним из боковых вспомогательных туннелей Пещерного города Йобе. Образующееся пятно отливающего каким-то сверхъестественным блеском света, словно повисшего в паре километров над бездвижной остывающей пустыней, пугающе напоминало корабль.
— В этой башне были люди, — тихо сказал Химеранс, стоявший рядом с Йайм. Аватара мониторила сигналы над всей планетой, пытаясь установить связь с «Не тронь меня, я считаю».
— Да? — сказала Йайм. Она закрыла глаза, тряхнула головой.
Они на пути из города захватили еще пять транспортных средств, пока, наконец, аватара не сочла, что они в безопасности. Химеранс захватывал их, используя ту эффекторную технологию, которая была встроена в его гуманоидное тело корабельной аватары. А она чувствовала себя практически его багажом, который он таскает за собой с места на место.
Она вспомнила каменную башню в начале вечера, когда ей приходилось цепляться за него, а он несся вниз по винтовой лестнице, потом выскочил через тяжелую дверь в основании — Химеранс пробормотал что-то о том, что она в этот момент была закрыта изнутри, — а потом, когда она снова встала на ноги, они понеслись по дворику, потом вниз по ступенькам на заполненную людьми улицу, и в этот момент розовый луч из потолка пещеры ударил по башне, и она рухнула. Ей хотелось идти дальше, не оглядываясь и опустив голову, но это, конечно, выглядело бы подозрительно, а потому им пришлось остановиться и некоторое время глазеть вместе со всеми.
— Сколько? — спросила она.
— Двое, — ответила Химеранс. — Любовники, если читать между строк.
Йайм вздохнула, опустила взгляд. На дне каньона виднелась дорожка, петляющая, словно бечевка, уроненная между нагромождением упавших камней и рахитичными от избытка света кустарниками.
— Один из нас сеет за собой разрушение, Химеранс, — сказала Йайм. — И я думаю, этот один — я.
— Я бы не стал об этом беспокоиться, — сказала аватара, посмотрев на Йайм. — К сожалению, я не могу наладить связь с кораблем. По крайней мере, не насторожив этим корабль НР.
— Понятно. И что же мы теперь будем делать?
— Мы воспользуемся гораздо более старым способом сигнализации, — сказал, улыбаясь, Химеранс. В той стороне горизонта, где вскоре должен был начаться рассвет, появилось что-то похожее на сияние. Аватара кивнула в том направлении. — Мы знаем, откуда должен появиться корабль. Если повезет и мы угадаем со временем, то все получится. Прошу прощения. — Аватара встала перед ней, подняла руки, выставив их чуть сложенными ладонями вперед и ориентируясь на сумрачное предрассветное светло-серебристое зарево над далекими холмами, потом оглянулась на Йайм. — Повернитесь, пожалуйста, спиной, приложите руки к глазам и закройте веки.
Йайм замерла на секунду, глядя на Химеранса, потом сделала то, что он сказал.
Прошло несколько мгновений, но так ничего и не случилось.
— Что мы?.. — начала было спрашивать она, когда неожиданная вспышка отвлекла ее. Это закончилось, прежде чем она успела что-либо понять.
— Все в порядке, — тихо сказал Химеранс. Она снова повернулась к аватаре и увидела, что та размахивает руками. Руки у аватары дымились. Плоть на ладонях и пальцах почернела. Химеранс подул на них, улыбнулся Йайм, потом кивнул, показывая на землю. — Мы должны принять правильное положение, — сказал он.
Они присели бок о бок, она почувствовала, как протестуют ее колени и спина. «Вот черт, — подумала она, обхватывая руками голени и опуская голову на колени. — Опять».
— Это недолго, — сказал он. — Так или иначе, скоро мы узнаем…
— Я не хочу, чтобы он меня видел, — сказала Ледедже. — Я не хочу, чтобы он меня узнал.
— Понятно, — сказал, кивая, Демейзен. — Чтобы вы могли удивить его позднее. Конечно.
Она промолчала.
— Сделайте что-нибудь с вашими татуировками, — сказал Демейзен. — Натяните их себе на лицо, чтобы скрыть ваши черты. Хотите я это сделаю? — Аватара потянулась к ее лицу.
Ледедже стояла в дверях ванной модуля, одетая так же, как прежде; она еще не чувствовала себя так радостно и комфортно со времени своего воскрешения, но при этом теперь, когда она сняла армированный и гелевый костюмы, ее не покидало странное ощущение наготы, уязвимости, незащищенности. На Демейзене была светлая свободная одежда на каждый день.
Вообще-то она думала сделать татуировку прозрачной, чтобы Вепперс, увидев ее, и не догадался об этих линиях. Она по-прежнему собиралась использовать невероятные (по сичультианским стандартам) возможности татуировки, чтобы подобраться к нему в какой-то момент в будущем, когда у нее будет оружие. Пусть он узнает о некоем невероятном существе с неслыханной по сложности и изяществу татуировкой, лучше и совершеннее, чем все, что у него когда-то было, и пусть он заявится к ней, ничего не подозревая.
— Давайте, — сказала она.
Она видела в поле реверсера, как татуировка на ее лице меняет конфигурацию. Прошло меньше секунды, а Ледедже уже не узнавала себя. Эффект был ошеломительный. Линии всего лишь собрались в пучки здесь, утолщились там, утончились здесь, вроде бы приподнялись там, там и там и выстроились под наклоном, которого на самом деле не существовало, приобрели какой-то красноватый оттенок по всей коже… и этого, намека на различные плоскости, линии и измененные поверхности, цвета и текстуры, оказалось достаточно, чтобы ее лицо изменилось до неузнаваемости.
Она наклонила голову в одну, в другую сторону, наложила реверсер на зеркало, чтобы убедиться, что это впечатление возникает во всех ракурсах, а не только в одном и при определенной подсветке. В любом положении эффект сохранялся; ее лицо стало казаться темнее и шире, брови гуще, нос вроде бы уплощился, губы стали полнее, а скулы теперь выступали менее резко.
Она кивнула.
— Неплохо, — снизошла она. Потом повернулась к аватаре. — Спасибо.
— Не за что. Ну, мы можем уже идти?
— Как будто у меня есть какой-то выбор.
— На мой слух, это похоже на сердечное согласие.
— Постойте. А что мы скажем?.. — проговорила она и остановилась, уставившись на нечеткое искаженное изображение ее нового, чужого лица, прислушиваясь к собственным словам, звучавшим громко и незнакомо. — …Что мы скажем — кто я?
Она и глазом моргнуть не успела, как оказалась в прохладной, благоухающей приятными ароматами, ярко освещенной комнате, расположенной, судя по всему, в многоэтажном здании.
В окно были видны просторный лесистый парк, предвечернее небо, белые барашки облаков. Город был похож на Убруатер. В очень большой комнате с высоким потолком в одном из углов расположился большой письменный стол, а на сверкающем паркетном полу, устланном великолепными коврами, здесь и там стояли растения в горшках. В остальном меблирована комната была довольно скудна — несколько больших предметов кремового и серого цветов. На одном из длинных диванов в расслабленной позе, закинув одну руку за голову, а в другой держа маленькую чашку, сидел Джойлер Вепперс. Рядом с ним стоял Джаскен. По другую сторону низкого стола сидела крупная величавой осанки женщина средних лет — Ледедже она показалась знакомой. На коленях у женщины сидел ребенок. Рядом с плечом женщины парил автономник, похожий на небольшой гладкий чемодан. Настенный экран с выключенным звуком перебирал новостные каналы, его пространство заполняли расплывчатые изображения и четкие графические сведения о громадных флотах, сменявшиеся хорошо ухоженными, очень серьезного вида комментаторами.
Женщина лениво махнула рукой в их сторону.
— Господин Вепперс, позвольте представить вам Ав Демейзена, представителя корабля Культуры «Выход за пределы общепринятых нравственных ограничений» и нашу гостью. Корабль, позвольте познакомить: господин Джойлер Вепперс, господин Хибин Джаскен, автономник Трачелматис Олфес-Хреш Стидикрен-тра Муольтц…
— Хотя я откликаюсь на «Олф», — ответил автономник, сделав чуть кособокий поклон. — Чрезмерное количество патоки портит эти полы.
— А это мой сын Лисс, — продолжила женщина, улыбаясь и ероша светлые волосы на голове мальчика. Мальчик был занят поглощением бисквита, но отвлекся на секунду, чтобы помахать ручкой. Потом он пригладил себе волосы. — А меня зовут Буойте-Зфальдса Крейт Лей Хьюэн да'Морти, — продолжила женщина. — Посол Культуры в Энаблементе. — Она показала на диван против нее, стоявший под прямым углом к тому, на котором сидели Вепперс и Джаскен. — Прошу вас, садитесь.
— Всем привет, — громко произнес Демейзен, всем своим видом излучая добродушие.
Ледедже не сводила взгляда с Вепперса, наблюдавшего за ней, когда она с аватарой направились к дивану. Он практически не изменился. Волосы и кожа у него, как всегда, были пышные и роскошные. Одет он был в более повседневную и скромную одежду, чем обычно носил в городе, почти что незаметную, словно на сей раз не хотел выделяться из толпы. Нос у него был розовый и тонкий на кончике. Она лишь раз встретилась с ним взглядом и попыталась напустить на себя равнодушный вид. Он улыбнулся ей. Эту улыбку она узнала — такой улыбкой он признавал красоту, но демонстрировал собственную уязвимость, словно говоря: «Может быть, я и богатейший человек в мире, но я все же могу испытывать некоторую неуверенность в кругу красивых женщин вроде вас». Она почувствовала, что и Джаскен смотрит на нее, но проигнорировала его.
Она сделала несколько быстрых шагов, чтобы сесть на то место, которое вроде бы собирался занять Демейзен, — ближе к Вепперсу. Аватара села справа от нее, Вепперс сидел под углом — слева и спереди. На низеньком столе она увидела остатки небольшой трапезы-пикника: горшочки, маленькие подносы, разложенные тарелки, в каких подают еду на вынос, чашки, блюдца и столовые приборы.
— Вы не представите вашу гостью, Демейзен? — спросила посол.
— Ай-ай, — сказала аватара, стукнув себя ладонью по лбу. — До чего же я невоспитан. — Демейзен повел рукой от Ледедже к Вепперсу. — Куколка, это ваш насильник и убийца. Вепперс, сука ты долбаная, это Ледедже И'брек, воскресшая из мертвых.
Последовала короткая пауза. Но ее хватило Ледедже, чтобы понять, что случилось. Она вскочила с дивана, на который только что села, схватила со стола самый острый по виду нож и бросилась на Вепперса.
Только потом она поняла, как ничтожны были ее шансы. Нож исчез из ее пальцев, выбитый Демейзеном, хотя тот и сидел по другую сторону, а не между нею и Вепперсом.
Реакция Джаскена была не такой быстрой, он чуть ли не застопорился на долю секунды, но в тот момент, когда Ледедже ухватила Вепперса за горло (когда она бросилась на него, Вепперс отпрянул, глаза его расширились), Джаскен ухватил ее запястье, и хватка у него была, как сталь.
Автономник Олфес-Хреш тем временем метнулся к ней в воздухе с другой стороны и сгенерировал светящееся синим поле между ее туловищем и туловищем Вепперса, сжал ее левую руку, поднял ее вверх, отвел в сторону. Ледедже, пытавшаяся сомкнуть пальцы на горле Вепперса, услышала собственный мучительный и сдавленный крик.
Она услышала кратковременное глубокое гудение и почувствовала какую-то холодную волну, окатившую ее, отчего кожа ее покрылась мурашками, потом (ее рука все еще цеплялась за горло Вепперса, который прижимался к спинке дивана) она почувствовала, как ее обхватили за талию. Она попыталась лягнуться, но ее ноги, казалось, потеряли связь с мозгом; она чувствовала безнадежную, детскую беспомощность, руку ее оттянуло назад, ее потащило по столу, в стороны полетели остатки пищи, посуды, приборы, потом она шлепнулась на диван, но не на свое прежнее место: теперь Демейзен оказался между нею и Вепперсом, который сидел с прямой спиной, потирая шею.
Демейзен удерживал Ледедже рукой на уровне груди, прижимая ее к расплющенным подушкам. Одной ногой он обхватил обе ее и тоже прижимал их к основанию дивана.
— Сукатыдолбаная! — прозвучал детский голосок.
Крейт Хьюэн посмотрела на аватару.
— Ну, смотрите, что вы наделали! — пробормотала она. Она прижала к себе мальчика, погладила его по затылку.
— Ах ты, сука, — начала было Ледедже, изо всех сил пытаясь освободиться из хватки Демейзена, пытаясь вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза или раскровянить лицо — сделать с ним хоть что-нибудь.
— Горячая девица, верно? — спокойно сказал Вепперс, отмахиваясь от Джаскена, который пытался было суетиться вокруг него.
— Успокойтесь, — тихо, спокойно сказал Демейзен Ледедже.
— Я тебя!.. — она брызгала слюной, пытаясь дотянуться до него. Ее спина на сантиметр отделилась от спинки дивана, но потом она рухнула назад.
— Лед, — сказала аватара, сохраняя на лице едва заметную улыбку, — вам до него все равно никогда было не добраться. Сидите спокойно и ведите себя, как пай-девочка, или мне снова придется обездвижить вас, и на сей раз — не только ваши ноги. — Он осторожно ослабил хватку, готовый в любую секунду снова схватить ее.
Она сидела спокойно, смотрела на него с выражением холодной ненависти.
— Вы — полное говно в человеческом обличье, — совершенно спокойным голосом произнесла она. — Зачем вы обманывали меня, зачем вообще давали надежду?
— Ситуация может измениться, Ледедже, — сказала аватара, взывая к ее благоразумию. Он убрал руки и ноги и теперь больше не удерживал ее. — Обстоятельства и, возможно, последствия. Именно так и обстоят дела.
Ледедже посмотрела на Хьюэн и ее ребенка.
— Иди — поимей себя, — прошептала она аватаре. Он покачал головой, проговорил «тшш».
Вепперс посмотрел на Хьюэн.
— Зачем этот психически неуравновешенный тип пытается убедить меня, что эта еще более безумная молодая девица есть покойная оплаканная госпожа И'брек, и вообще — зачем они здесь?
— Он вправе считать, что она — госпожа И'брек, — сказала Хьюэн. Потом повернулась к автономнику, передавая ему ребенка. — Олф, пожалуйста, уведите Лисса в детскую. Это была ошибка. Я идиотка.
— Сукатыдолбаная! — повторил Лисс, оказавшийся в рубиново-красном поле автономника, который повел ребенка к дверям.
Хьюэн, улыбаясь, смотрела вслед ребенку, помахала ему.
Когда дверь закрылась, она снова повернулась к Вепперсу.
— Я не очень понимаю, зачем Ав Демейзен решил привести сюда эту молодую женщину, но я хотела, чтобы он появился здесь, потому что он представляет самое мощное судно из находящихся поблизости — у него достаточно мощи, чтобы расторгнуть любое соглашение, какое мы здесь заключим, если оно ему не понравится. Нам необходимо его присутствие, Джойлер.
Демейзену показалось, что Вепперс что-то прикидывает. А кроме того Вепперс — Демейзен знал это по частоте сердцебиения, стесненному дыханию и влажности кожи — был совершенно потрясен, хотя и прекрасно скрывал это. Он, чуть прищурив глаза, перевел взгляд с посла на Ледедже.
— И тем не менее вы хотите, чтобы я считал, будто это и есть воскресшая версия госпожи И'брек, — сказал он, впившись взглядом в Демейзена. — И этот оскорбительно грубый молодой человек, к тому же и лгун, якобы представляющий мощный корабль Культуры, позволяет себе делать возмутительные и непристойные обвинения, и при этом, насколько я понимаю, он не подлежит никаким юридическим процедурам, которым был бы подвергнут любой, позволивший себе абсолютно лживые и потенциально (если у кого-то не хватит мозгов и он всерьез воспримет этот бред) сильно угрожающие моей репутации, верно я говорю?
— В общем и целом, — весело согласился Демейзен, поднимая с пола тарелки и приборы, разбросанные пролетом Ледедже по столу. Джаскен, одним глазом посматривая на девушку, наводил порядок со своей стороне стола.
— Ты любишь трахать своих женщин сзади, — тихо сказала Ледедже, глядя на Вепперса. — Обычно глядя при этом в зеркало. Иногда, в особенности, если ты пьян, ты любишь наклониться и куснуть правую лопатку женщины, которую трахаешь. Всегда только правую. Никогда левую. Понятия не имею почему. Иногда во время оргазма ты бормочешь: «О да, сучка, прими мое семечко». У тебя маленькое родимое пятно под правой подмышкой — единственное, оставшееся у тебя на теле. Чисто для целей идентификации. Ты чешешь правый уголок рта, когда волнуешься и пытаешься решить, что предпринять. Ты тайно ненавидишь Песчла, своего адвоката, потому что он гей, но не выгоняешь его, потому что он прекрасный юрист и тебе важно, чтобы тебя не считали гомофобом. Я думаю, у тебя был кое-какой гомосексуальный опыт в школе с твоим другом Сапультрайдом. Ты считаешь, что репутация режиссера Кострле «чрезвычайно преувеличена», хотя ты финансируешь его работы и хвалишь его при каждом удобном случае, потому что он вроде бы в моде и ты желаешь его…
— Да-да-да, — сказал Вепперс, — вы проделали немалую работу. Молодцом. Умная девушка. — (И, тем не менее, Демейзен обратил внимание на непроизвольные стрессовые показатели Вепперса, которые снова достигли пиковых значений; к тому же Джаскен теперь изо всех сил старался не встречаться взглядом ни со своим хозяином, ни с Ледедже.) Вепперс повернулся к Хьюэн. — Мадам, мы можем перейти к делу?
Демейзен быстро повернулся к Ледедже.
— Вы сошли с ума? — вполголоса спросил он.
— Я сжигаю корабли, ты, долбаный предатель, — сказала она, и голос ее прозвучал спокойно и глухо. — Если я не могу своими руками убить этого ублюдка, то, может, мне хоть немного удастся вывести его из себя. Это все, что вы мне оставили. — Она не смотрела на аватару, говоря это.
— Ав Демейзен, — сказала посол, выпрямляясь на стуле и стряхивая крошки с пальцев, — вы должны выслушать это. — Она кивнула в сторону Вепперса.
Вепперс посмотрел на аватару, набрал в легкие воздуха, выдохнул, перевел взгляд на Хьюэн.
— Это… лицо и в самом деле представляет корабль Культуры? Вы уверены?
— Да, — ответила посол, глядя на Демейзена, а не на Вепперса, с которым говорила. — Давайте.
Вепперс покачал головой.
— Ну что ж. — Он неискренне улыбнулся аватаре, ответившей ему такой же неискренней улыбкой. — Гоп-материя — это всего лишь для отвлечения, — сказал ему Вепперс. — Я заключил одно соглашение с Флекке и НР, обязуясь не вмешиваться ни в какие конфликты касательно Адов. Это дымовая завеса. Я никогда не собирался придерживаться его. Я заключил другое соглашение с ДжФКФ, обязуясь назвать цели для кораблей, которые они построят на Цунгариальном Диске, пока Культура и все остальные, кто мог бы вмешаться в это, будут заняты подавлением вспышки гоп-материи. Вот это соглашение я и собираюсь выполнять до тех пор, пока со мной ничего не случится. Этими целями являются Ады — вернее субстраты, обеспечивающие их существование. По крайней мере, их подавляющее большинство. Все важнейшие из них.
— И они находятся здесь, — сказала Хьюэн. — На Сичульте. Верно?
Вепперс улыбнулся ей.
— Здесь или поблизости.
Хьюэн задумчиво кивнула.
— Согласно последним полученным мною сообщениям, значительное количество построенных на Диске кораблей, как это ни удивительно, смогли покинуть пределы системы Цунг. Вероятно, они имели какое-то топливо для двигателей, о наличии которого у них никто и не подозревал, и теперь направляются сюда, — сказала она, кинув взгляд на Демейзена.
— Неожиданный скачок антивещества в двигатели, — сказала аватара, энергично кивая. — Один-два моих элемента сбивают их, но некоторая их часть, вероятно, прорвется.
— Их цели находятся на Сичульте или вокруг него, — сказал Вепперс. — Я назову точное расположение целей, когда корабли будут ближе.
Демейзен сощурился.
— Вот как? Чтобы уж в самый последний момент, да?
— Правильно выбрать время — это самое главное, — улыбнулся Вепперс. — Суть в том, — сказал он, подаваясь вперед к Демейзену (который почувствовал, как напряглась Ледедже, и, не глядя, завел руку назад, чтобы не позволить ей шевельнуться), — что я на вашей стороне, юнга. — Вепперс одарил аватару еще одной неискренней улыбкой, но на сей раз Демейзен не ответил ему тем же. — По моему приказу, — продолжал Вепперс, — если я буду в наличии, чтобы его отдать, и достаточно кораблей прорвется, чтобы нанести решающий удар, все эти жуткие, отвратительные Ады будут уничтожены, а все несчастные мучимые души — освобождены. — Вепперс вопрошающе наклонил голову. — И потому нам нужна от вас некая гарантия, что вы ни во что не будете вмешиваться. Может быть, вы даже поспособствуете прорыву кораблей или хотя бы помешаете кому-либо еще — скажем, той же НР — уничтожать их. — Вепперс скользнул взглядом в сторону Ледедже, а потом снова посмотрел на аватару. — Договорились?
— Да бога ради, конечно! — сказал Демейзен, протягивая руку над столом сичультианцу. — Договорились! — Он энергично закивал. — Приношу извинения за все предыдущие замечания! Ничего личного! — Он протягивал руку и показывал на нее кивками. Вепперс посмотрел на раскрытую в ожидании ладонь Демейзена.
— Вы меня должны извинить, — сказал Вепперс аватаре. — Я предпочитаю не пожимать руки. Никогда не знаешь, где перед этим побывал твой собеседник.
— Абсолютно с вами согласен, — сказал Демейзен, убирая руку и никоим образом не демонстрируя оскорбленного достоинства.
— Так вы даете слово? — сказал Вепперс, переводя взгляд с Хьюэн на Демейзена. — Вы оба. Вы даете мне ваше личное и представительское слово, что я не претерплю никакого ущерба, так?
— Абсолютно, — сказала посол Хьюэн. — Даю вам слово.
— Договор есть договор! — сказал Демейзен. — От меня вы не претерпите никакого ущерба, обещаю. — Демейзен оглянулся на Ледедже, медленно закипавшей на диване у него за спиной. — И от моей маленькой подружки — тоже. — Он взял ее за плечо одной рукой, слегка встряхнул.
Она заглянула ему в глаза.
— Лжец, — тихо сказала она.
Демейзен словно и не слышал ее, он, ухмыляясь, откинулся к спинке дивана.
Вепперс нашел закрытый горшочек с непролитым содержимым, налил немного в свою чашку, откинулся назад, пригубил, спокойным взглядом смерил Ледедже, улыбнулся ей и пожал плечами.
— Да бросьте, кто бы вы ни были. Так делаются дела. Тот из нас, кто имеет преимущество, будет искать способа усилить его, а тот, кто хочет заключать сделки, всегда найдет кого-нибудь вроде меня по другую сторону стола. А кого еще вы ожидали увидеть? — Вепперс гнусаво усмехнулся, словно неловко выдохнул своим недолеченным носом. — Откровенно говоря, жизнь — это главным образом встречи, молодая дама, — сказал он, одарив ее более спокойной улыбкой. — Я бы должен сказать «Ледедже», если это действительно ты. — Он нахмурился, посмотрел на Хьюэн. — Если она та, за кого себя выдает, то она, конечно же, принадлежит мне.
Хьюэн покачала головой.
— Нет, не принадлежит, — сказала она.
Вепперс неестественным движением приложился к чашке.
— Неужели, мой дорогой посол? Возможно, этот вопрос потребует разрешения в суде. К сожалению, это так.
— Нет, не потребует, — ухмыляясь, сказал ему Демейзен.
Вепперс посмотрел на Ледедже. Прежде чем он успел сказать то, что собирался сказать, Ледедже проговорила:
— Последние слова, что ты сказал мне, были такие: «Я ведь сегодня вечером должен был появиться в обществе». Ты помнишь?
Улыбка лишь на мгновение сошла с лица Вепперса.
— Да неужели? — Он кинул взгляд на Джаскена, который быстро уставился в пол. — Удивительно. — Он вытащил старомодные часы из кармана. — Господи боже, неужели время?
— Эти корабли почти над нами, — сказала Хьюэн.
— Я знаю, — весело сказал Вепперс. — А где лучше всего находиться, когда они прибудут, как не с послом Культуры и под защитой корабля Культуры? — Он повел рукой от Хьюэн к Демейзену, последний согласно кивнул.
— Прорвались несколько сотен, — сказал Демейзен. — Оборонительные системные и планетарные барьеры пытаются сделать, что возможно. Небольшая паника среди осведомленных кругов сообщества, которые полагают, что это, вероятно, Конец света. Массы пребывают в счастливом неведении. Когда они узнают об этом, опасность уже минует. — Демейзен кивнул, вроде бы одобрительно. — Но, — сказал он, — мы явно не ведем речь о второй волне кораблей. А она может вызвать некоторое волнение.
— А сейчас не пришло время сообщить им, где находятся цели? — спросила Хьюэн.
Вепперс, казалось, задумался над ее словами.
— Будут две волны, — сказал он.
— Наблюдаются довольно преждевременные всполохи из города, вот здесь, — пробормотал Демейзен, показывая в сторону зданий по другую сторону парка. Настенный экран переключался с одного пустого канала на другой, и его объем был заполнен туманом помех. Некоторые каналы все еще показывали графики и говорящие головы.
С крыш некоторых самых высоких небоскребов Центрального делового района Убруатера устремлялись прямо вверх искры, напоминающие дневные фейерверки, и тонкие лучи света.
Хьюэн скептически посмотрела на Демейзена.
— Всполохи? — переспросила она.
Аватара пожала плечами.
Вепперс снова посмотрел на старинные часы, потом — на Джаскена, который кивнул в ответ, и встал.
— Ну, пора делать дела и уходить, — сообщил он. — Мадам, — сказал он, кивая послу. — Счастлив был познакомиться, — повернулся он к Демейзену. — Потом посмотрел на Ледедже. — Желаю вам… душевного мира, молодая дама. — Он широко улыбнулся. — Как бы там ни было — рад был познакомиться.
Он и Джаскен, который кивнул на прощание в три стороны, направились к двери. Автономник Олфес-Хреш плыл рядом — он появился, никем не замеченный.
— Коробочка, — сказал Вепперс, проходя мимо.
Вепперс и Джаскен скрылись за дверями.
Несколько мгновений спустя неожиданные всполохи замелькали в вечернем небе за городом. Настенный экран замигал, посерел, перешел в режим ожидания.
— Гмм, — сказал Демейзен. — Его собственное имение. — Он посмотрел на Хьюэн. — Для вас это тоже сюрприз.
— В высшей мере, — сказала она.
Демейзен кинул взгляд на Ледедже, щелкнул ее пальцем по колену.
— Выбросьте это из головы, детка. Весь этот путь мы проделали не ради вашей маленькой мести — речь идет об уничтожении Адов. Бесплатном уничтожении! И это будет даже не на нашей совести! Нет, серьезно, что, по-вашему, имеет большее значение: вы или триллион страдающих людей? Да станьте вы уже взрослой девочкой, черт вас побери. То, что этот ваш Вепперс вышел отсюда с самодовольной улыбкой на его явно достойном кулака лице, — это очень малая цена.
Раздавшийся рев двигателей известил их об отлете Вепперса. Демейзен посмотрел на Ледедже.
— Ты сука, лгун, предатель и распутник.
Аватара тряхнула головой, посмотрела на посла.
— Ну, дети — что с них возьмешь?
