Ярослав Питерский
Перспектива смерти

Сон. Ему снился все тот же сон. Страшные воспоминания терзали обессиленное сознание мозга…

Чеченец стоял на коленях. Его смуглое лицо не выражало никаких эмоций. Карие глаза безразлично смотрели в глиняный пол. Трехдневная щетина на щеках и подбородке. Грязная шея и волосатая грудь. Рваная рубашка была вся в пятнах бурой – запекшейся крови.

Он стоял и ждал. Он ничего не просил. Его губы, что-то бормотали, но слова – невразумительный бред, вырывались, лишь шепотом.

Офицер зло улыбнулся. Он стоял над пленным, широко расставив ноги и заведя руки за спину.

– Ну, что чурбанская морда? Говоришь, не был ты у боевиков?

Чеченец молчал. Он лишь слабо застонал.

– Молчишь? Гордый?! Горец? Молчать будешь? Посмотрим сейчас!

Капитан, вновь, сильно пнул чеченца, по груди. Тот, не выдержал удара и свалился на бок.

В этот момент второй офицер схватил капитана за плечо.

– Олег? Ты, что? Ты ж его убьешь?

Тот, которого звали Олегом, хмуро ухмыльнулся, и зло, блеснув глазами на товарища, тихо прошипел.

– Витя! Это же боевик! Настоящий ваххабит! Он же наших мочил! Он же сволочь наверняка не одному нашему – глотку перерезал!

– И что? Это не дает тебе права его бить! Давай сдадим в комендатуру и все!

– В комендатуру говоришь? Возиться с ним? Да нет! Я его здесь сам допрошу и решу, как делать – отпустить или кончить!

– Олег! Ты в своем уме? Мы же не убийцы и оккупанты, какие-то!

– Да заткнись ты Витя! Дай мне с ним поработать, раз сам не можешь! Нас, что сюда зря в командировку операми послали поработать? Сейчас он нам много оперативной информации выдаст!

Тот, которого звали Виктор – в светлом камуфляже и майорскими звездочками на погонах, неохотно отошел в сторону и закурил. Огонек сигаретки вспыхнул маленьким угольком в полумраке помещения.

В этот момент чеченец перевернулся на спину и посмотрел на капитана. Злобный взгляд буравил офицера. Офицер, вновь ухмыльнулся и пнул пленного по печени.

– Говори сука! Где отряд Паши Задаева? Ты ведь в нем подрабатывал взрывником? Так ведь сука?!

– Пошел ты… ничего я тебе, не скажу! – неожиданно дерзко ответил чеченец.

– Что?! Тварь! Ах ты тварь! Не скажешь? – капитан еще несколько раз пнул чеченца по почкам.

Тот дико замычал.

– Сволочи! Сволочи! Резали вам, глотки и будем резать! Собаки русские! Вы изверги! Вы не человеки! Вы сами то верите, себе или нет! Дети шакалов!

– Ах ты – черномазый! Чечен гребаный! Глотки говоришь, резать будите?! Ну, ты то точно уже не будешь!

С эти словами, капитан склонился над чеченцем и, достав с пояса ловким движением охотничий нож – приставил его к горлу пленного.

– Ну, что чувствуешь свой конец? Как баран, себя, наверное, чувствуешь! Зверье проклятое – вы и животных то режете звери! Вот я сейчас и тебя как барана кончу! Говори – был в банде, где она, сколько человек? Куда пошли?

– Да пошел ты – собака русская! – прохрипел чеченец.

Он закатил глаза и плюнул. Слюна попала на ботинок капитана.

– Вот сука! Обувь запачкал! – взвизгнул капитан.

Майор резким прыжком подпрыгнул к нему и попытался оттащить руку с ножом от горла пленного. Но капитан оттолкнул его второй рукой:

– Отойди Витя! Отойди!

– Прекрати Олег! Ты же убьешь его!

– А тебе что?! Жалко этого ублюдка? Он же наших мочил!

– И что? Он же пленный!

– Да пошел он – пленный! Мы пленных не берем! Если с них толку нет! Он молчит!

Чеченец, лежа на полу – со страхом, наблюдал за перепалкой двух русских офицеров.

– Отойди Витя! Отойди!

Майор плюнул и отошел в сторону.

Капитан, вновь склонился, над пленным и сильно прижав к его горлу нож, повторил вопрос:

– Ну, что – говори, сколько человек, куда пошли, где у вас в селение явка? В каком доме собирались?

– Ничего я тебе не скажу! Ничего! Да и не знаю я ничего! Не был я не в какой банде! Не был! А оружие, что вы у меня нашли – так это для самообороны! И все! Везите меня в Чернокозово! Там пусть допрашивают!

– Хм, в Чернокозово захотел? Баланду халявную жрать? Бензин на тебя тратить? Нет! Не нужен ты нам такой герой!

Капитан, сильнее надавил на нож и, темная струя крови, просочилась из-под кожи. Чеченец захрипел. Офицер, увидев это – зло захохотал и полосонул лезвием по горлу. Кровь хлынула темно – бурым потоком ему на ботинки. Пленный закатил глаза и задергался в конвульсиях.

Майор бросился вновь к капитану и отпихнул его в сторону. Перевернув чеченца на спину, он попытался ладонью закрыть его рану на горле. Но кровь хлестала – словно фонтан – лилась между пальцев на грудь и пол.

Чеченец несколько раз вздрогнул ногами и затих. Его глаза безжизненно смотрели в дощатый потолок.

– Ты же убил его! Убил! Олег – ты убил его! – вскрикнул майор.

Капитан как не в чем не бывало, стоял рядом и зло улыбался.

– Ты убил его, понимаешь? Нас теперь посадят за это! Обоих!

– Не боись! Не посадят! Кто знает – кто мог ему глотку перерезать? Может, его дружки ваххабиты, с ним расправились! Одним духом меньше – одним чехом больше! Кому от этого хуже?

– А семья? А семья? Его жена напишет заявление? Что тогда?

– Не напишет! Не напишет! Нет у него никакой семьи! Я проверял! Один он жил…

– Ну, ты Олег и сука! Подставил нас!

– Хватит орать! Лучше давай его закопаем тут в чулане! Найдут через полгода! Мы уже дома будем! Да и искать никого не будут!

Капитан, пнул по ногам мертвого чеченца. Майор посмотрел на свои окровавленные ладони и тихо замычал…

– Витя! Витя! Что такое? Опять сон? Опять про это? – испуганная женщина сидела на кровати и тормошила мужчину.

Тот очнулся ото сна и посмотрел на нее безумными глазами.

– Я что опять кричал?

– Да! Ты, опять кричал и пинался, во сне! Я уже боюсь с тобой спать! То и смотри – меня изобьешь – сонный!

Мужчина сел на кровати и встряхнул голову. Страшный сон не как не хотел отступать. Лишь через минуту он ласково посмотрел на женщину и тихо сказал:

– Оля, все нормально. Извини. Больше мне это не присниться…

– Витя обещай! Ты сходишь к психологу! Так ведь нельзя! Поле этой проклятой командировки в Чечню – у тебя уже два месяца кошмары! Пожалей себя и меня! А то я больше не буду ночевать у тебя! Мне страшно!

Мужчина улыбнулся и потянулся к ней всем телом. Он погладил ее по спине и поцеловал. Прижавшись щекой к ее лицу – втянул ноздрями запах ее волос. Длинные и белокурые они спадали с плеч изящными завитками. Ее пухлая грудь нервно вздымалась. Прижавшись к ней, мужчина попытался успокоить ее дыхание. Но ему это не удалось. Женщина тихо заплакала.

– Вставай! Витя уже пол восьмого! На работу пора! И мне еще домой заехать надо! Мама ругаться будет…

– Мама ругаться – ты что, девочка? Тебе уже тридцать два! Замужем уже успела побывать – а все маму боишься!

– Ну, ты же Витя знаешь мою маму! Она пуританка и не терпит, когда ее дочь спит с мужчинами до свадьбы! Она такая! Она понимает, что мы спим! Хоть я и говорю ей, что ночевала у подруги – она чувствует, что я занималась сексом! Ругается!

– Господи! Оля, ну что ты говоришь? Ты сама то подумай? Ну почему мы должны скрывать наши отношения от твоей мамы? – Виктор резко вскочил с постели и подошел к окну.

Потянувшись, он отвел штору и посмотрел на улицу.

– Черт, опять снег. Декабрь, какой-то снежный! Машину точно придется заводить с лампой! Замерзла наверняка!

– Витя, ты, что не слышишь, что я тебе сказала? Мама моя знает о наших отношениях, и ей это не нравиться, что мы с тобой тянем – в ЗАГС не идем. Живем как любовники!

Женщина сбросила с себя ночнушку и осталась в одних трусиках. Она стояла перед зеркалом и причесывалась. Виктор повернулся и любовался ее фигурой. Стройные бедра. Большая грудь, плоский живот и осиная талия.

Ольга Сечина – была красавицей. Ей хоть и было тридцать два – но выглядела она на двадцать пять. Многие мужики засматривались на нее. Возможно, ей удалось так хорошо сохраниться потому, что она не имела детей. За мужем была лишь три года – потом разошлась с мужем. Он, удачливый предприниматель, казалось бы, жить, да жить – но у них, что-то не заладилось. Разошлись мирно. Хотя отношения, со своей, бывшей, не прерывал и не редко поддерживал ее деньгами. Но и сама Сечина была не бедной. Ольга открыла небольшую парикмахерскую, которая приносила ей неплохие доходы. Достаточно большие суммы Ольга тратила на одежду косметику и своего любовника – майора милиции, старшего оперуполномоченного краевого РУБОПа – Виктора Полякова.

Виктору было тридцать шесть. Высокий подтянутый с русыми волосами и голубыми глазами – он пользовался успехом у женщин. Ольга в него влюбилась при первой встрече. Но как не странно, Виктор не торопился жениться – на богатой, разведенной красавице и все тянул со штампом в паспорте. Ольга не торопила, понимая, что суета тут не нужна. Виктор сам должен решится на поход в ЗАГС.

– Витя, ты меня завезешь домой или все-таки мне вызвать такси? – женщина лукаво улыбнулась – увидев, что он рассматривает ее фигуру.

– А может, мы сегодня – опоздаем на работу? – Виктор кивнул на постель.

– Нет, сегодня нет! Мне надо быть в девять в банке. А до этого надо привести себя в порядок.

– Тогда езжай на такси! Пока машину заведу, пока прогрею…

– Ну, вот – так всегда! Точно от любовника! На такси! Спасибо, тебе, Витенька!

– Не за что! – Виктор, ухмыльнулся и, достав сигареты из тумбочки у кровати – закурил.

Ольга собралась быстро. Пока Поляков готовил себе кофе – она оделась и, не попрощавшись, вышла в прихожую. Виктор услышал – как громко хлопнула входная дверь.

– Психует! Пусть по психует – к вечеру, перебеситься! – буркнул он себе под нос и отхлебнул горячую черную жидкость из чашки.

Машину удалось завести не сразу. На заснеженной автостоянке пришлось помучиться с аккумулятором. «Тойота» чихала и не как не хотела заводиться. Мотор судорожно вздрагивал и глох. Выручил Полякова смуглый кавказец – который ставил рядом с ним на стоянке старенькие «Жигули». Носатый Алик – продавец с колхозного рынка – дал Полякову взаймы свою паяльную лампу. После пяти минут прогрева, открытым пламенем под картером – «Тойота» Виктора завелась. Пока движок набирал обороты – Поляков стоял и курил рядом с кавказцем.

– Слышь, Алик? А вас, братва то, на рынке не докапывает?

Азербайджанец, задумался и, робко посмотрев, в глаза милиционеру – тихо ответил:

– Всякое бывает!

– Ты, это – если чего не стесняйся! Звони мне! Я приеду – разберусь! – Поляков сунул Алику визитку, – Вот телефоны там есть.

Кавказец посмотрел на карточку и тяжело вздохнул:

– Говоришь, у меня крышей будешь? Так меня мои братья съедят! Они-то дань платят, и я плачу – то так не честно будет. Они тогда меня выручать не будут! А ты же всех защищать не будешь?

– Нет, Алик. Только тебя. Всех не потяну.

– Ну, вот видишь…

– А, ты че Алик в кепке то ходишь? Мороз то вон за двадцать!

– Да, так привычнее…

– Хм, привычнее – менингит заработать хочешь? И все-таки кто там вас на рынке то прессует?

– Да есть там одни. Менты вроде.

– Кто? Менты?

– Ну да!

– А откуда ты знаешь, что менты?

– Да говорят…

– А можешь, узнать – кто такие?

– А зачем это тебе?

– Ну, так на всякий случай…

– Ну, попробую, но не обещаю!

– Ладно, спасибо тебе за лампу! Поехал я! Опаздываю уже!

К зданию РУБОПа, Виктор подъехал без пяти девять. Боясь опоздать на утреннюю планерку у шефа – начальника убойного отдела, он бегом забежал в коридор и бросился к лифту.

Но прямо у кабинки, его встретил заместитель начальника управления – полковник Саблин. Седой, высокий и подтянутый – Саблин хмуро посмотрел на Полякова и дернул его за рукав шубы.

– Опаздываешь Поляков?

– Извините товарищ полковник, но еще две минуты.

– Не спеши – иди ко мне в кабинет. На планерку, можешь не ходить. Я твоему шефу уже сказал, что забираю тебя сегодня. Дело есть.

Виктор насторожился. Такая перспектива с утра его не обрадовала. Скорее всего, Саблин начнет компостировать мозги за раскрываемость – а это, часа три, проработки – в его кабинете. Но делать было нечего. Виктор направился к лестнице – ехать на лифте не было смысла – кабинет Саблина находился на втором этаже.

Скинув дубленку и шапку в прихожей – Поляков дежурно улыбнулся секретарше – пожилой женщине.

– Не знаете Динара Сергеевна, зачем Саблин меня вызвал?

Женщина пожала плечами. Виктор частенько замечал, что Динара Сергеевна никогда ничего вразумительно про шефа не говорила. Таков был принцип ее работы. Так ее учил полковник – никакой лишней информации.

– Не знаю, Виктор Степанович, он мне не говорит по оперативным вопросам.

– Ну ладно.

В кабинете у полковника Виктор сел в углу на стуле. Саблин, зашел и, покосившись на него, буркнул:

– Чего в угол забился? Садись ближе к столу. Не боись – прорабатывать не буду. Сегодня серьезные дела решать будем.

Поляков неохота пересел к столу. Саблин тяжело сел в кресла и откинулся. Вздохнув, он помял пальцами переносицу и, закрыв глаза – тихо сказал:

– Ты, Степанов, как к крысам относишься?

– Не понял Евгений Петрович?

– Ну, к крысам? Ты, что не знаешь – кто такие крысы?

– Хм, крысы, так вроде у меня дома их нет.

– Да, это хорошо. А вот у нас в управлении завелись.

– Так санэпидстанцию вызвать надо – дустом поспать.

– Я не про тех крыс говорю. Витя – крысы это на оперативном жаргоне – наши сотрудники, которые ударились сами в криминал и ведут двойную работу – и нашим, и вашим.

– Хм, у нас в управе крысы? – удивился Поляков.

– Да Витя. Да. Мы тут с твоим шефом вечерком мозгами шевелили. Искали кандидатурку из оперов, кто бы мог этим делом заняться. Вот на тебе остановились. Ты опер толковый. Не одно дело раскрутил. В Чечне отличился. К награде, представлен. В общем, хотим тебе это дело поручить.

– Хм, спасибо Евгений Петрович. Но я как-то не очень, к такой перспективе. В своих копаться. Ребята не поймут. Пусть уж этим в управлении собственной безопасности занимаются. Им за это деньги платят.

– Я так и знал, что ты так скажешь. Но есть одно, но. Об этом деле никто знать не должен. Кроме тебя, начальника управления и твоего шефа – подполковника Безбородько. Дело в том, что об этой оперативной информации никто не знает. Никто, даже там! – Саблин вытянул палец к потолку. – Я мы хотим, чтобы, никто не узнал не генерал, никто. Только уж потом. После окончания операции. Выносить сор из избы – у нас в РУБОПе, не принято. Не тебе, об этом говорить. Да и с информацией надо еще поработать. Сыровата она еще. Есть, зацепка, но не проверенна.

Поляков тяжело вздохнул. Отказаться было нельзя, а спросить, что за информация – значит, согласиться окончательно. Такие правила. Знаешь – работаешь.

– Вижу. Вижу. Мучаешься. Но Витя, надо. Я тебя лично прошу. Лично, – Саблин доверительно посмотрел в глаза Виктору.

– Что за информация? – выдохнул Поляков.

– Да вот так. Я ведь тоже старый опер. И как у каждого опера у меня есть и были свои агенты. Не тебе об этом рассказывать. Многие конечно у меня уже от дел отошли – за ненадобностью. Но есть у меня один человечек, который служит мне верой и правдой уже вот лет пятнадцать. И вот недавно он мне выдал любопытную пульку. Говорит, есть два мента, которые занялись нечестным бизнесом. Крышуют предпринимателей, торговцев. Сами от них бабки получают. Сами на разборки ездят – корками трясут. Всех вроде как позагнали из мелких братанов. Вот такие пироги.

– Хм, информация конечно дельная, но незначительная. Я знаю многие отделы – в городе, где и участковые, и опера такой ерундой занимаются. И вроде многие об этом знают. И что толку. Никто из торговцев и предпринимателей – заяву на них писать не будет. Им-то какая разница кому бабки платить – бандитам или ментам. С ментами, вроде, как и надежней. Так, что я не думаю, что это информация заслуживает внимания. Просто на вашем бы месте – вызвал этих козлов к себе в кабинет и поговорил по душам. Или заканчивайте, или вон уз РУБОПа. Вот так.

Саблин задумался. Вновь закрыв глаза, он помассировал переносицу. Тяжело вздохнул и ответил.

– Так-то оно так. Я это и без тебя знаю. Но есть тут одно, но, о котором я тебе не сказал. Этот мой человечек под киллера, наемного заделался. Так вот эти менты и еще один предприниматель вроде как его наняли для устранения конкурента. Вот как. Тут, понимаешь ли – заказным убийством попахивает. Это тебе не рубли у торговцев цветами стрелять.

– Да, заказное убийство – это не шалтай-болтай. А, насколько, серьезна – эта информация?

– Очень серьезна. Очень. Мой человек уже задаток получил – пять штук баксов и главное ствол. Тэ-тэ. Без номеров. Чистый. Вот так-то!

– Хм. Да, тут если деньги и ствол дали, серьезно, – согласился Поляков.

– Витя, в общем, нужно этим заняться. Поработать. Вывести этих козлов на чистую воду – пока они тут дров не наломали. Да и боюсь я – может на них уже не одна заказная темная мокруха висит. Вот, как брат.

– Так вы самое главное не сказали. Кто, такие? Фамилии то наших друзей – я их знаю?

– То-то, и оно. Фамилий и я не знаю. И никто пока не знает.

– Как это?

– Да так. Мой человечек общался то в основном с этим предпринимателем, который вроде, как и заказ, ему дал. А про ментов, он ему рассказал – и на встречу водил. И знаешь – они, стреляные гуси. В кабинете сидели в масках с прорезями. Между собой не разговаривали – только знаками обменивались – когда моего человечка проверяли. Единственное, хорошо, вроде, как ему поверили. А вот с их данными – посложнее, будет. Знаем только, что, мол – менты из наших!

– А с чего вы решили, что они, из наших? Может все же чужаки?

– Нет. Этот заказчик проболтался – мол, крыша у него мощная из самого РУБОПа.

– Хм, странно все это. Менты нанимают киллера. Почему? Сами пачкаться не хотят? А если они уже кого валили? Почему?

– Тут то и вся фишка. Они очень опытные. И валят подставными. А потом, скорее всего – сами валят киллера. Что бы следы замести. Ну не мне, такие комбинации – тебе рассказывать.

– Да логично. Курить у вас можно? – Поляков достал из кармана костюма пачку сигарет.

– Кури. Витя. Этим делом нужно заняться как можно быстрее. Сроки, моему человечку поставлены жесткие – пять дней. Потом спрос.

Поляков закурил и, откинувшись на стуле – выпустил дым в потолок.

– А мне-то с этим человечком поговорить можно? Или общаться через вас будем?

– Можно! – Саблин тяжело вздохнул и выдвинул верхний ящик стола. – Вот фото жертвы. Предприниматель, которого нужно завалить, – полковник швырнул на стол фотографию.

Поляков взял снимок и внимательно посмотрел на изображение.

– Кто это?

– Некто Рамзан Кубаров. Дагестанец. Сорок лет. Держит крупный деревообрабатывающий завод. Дела идут успешно. Прибыль до миллиона долларов в год. Главное – заказчик тоже с лесом связан – это некто Андрей Свирский. Личность скандально известная. Не раз обвиняли в мошенничестве – но постоянно с крючка срывался. Не хватало доказательств. Может, слышал? Гонит лес за рубеж. Китай, Корея. Перекупщик. Скорее всего, хочет завод Кубарова под себя подмять.

– Хм, Свирский. Что-то слышал.

– Ну вот – его фото, – полковник положил на стол еще один снимок.

На Полякова с фотографии смотрел мужчина лет пятидесяти с широкими скулами и тонким носом. Глубоко посаженные глаза. Короткая стрижка.

– Выходит бизнес на миллионы, а за заказ десять штук баксов?

– Нет пятнадцать. Пять – аванс, десятка после работы.

– Хм, все равно – маловато.

– Нет. Если бы цену задрали – киллер, мог бы и соскочить. Не реально. А так…

– Логично. Так, что там, на счет встречи с вашим агентом то?

– Да. Сегодня в три дня, он будет ждать тебя на Предмостной площади. В руках у него будет газета Комсомольская правда. Одет он будет в коричневую меховую куртку, белую формовку и синие штаны. Звать его Андрей. Фамилия тебе не нужна. В общем, все, при встрече – можешь с ним обговорить. У тебя конспиративная хата есть своя?

– Нет. Мы на отдел, общую, держим.

– Это плохо. Могут другие просечь. В эту хату его не веди. Поговорите, тогда, где ни будь, в кафе. Так в обычной забегаловке. Пивка попейте. Он парень разговорчивый – и понятливый. И главное – очень, смелый. Готов на все. Готов на любое дело. Риска не боится. Это я его проверял – поверь, несколько раз уже.

– Да пивка в такую погоду? Холодно. Ладно – разберемся.

Поляков протянул фотографии обратно полковнику. Но тот покачал головой:

– Нет – можешь себе оставить.

В этот момент, открылась дверь, и в кабинет зашел – начальник убойного отдела, подполковник, Безбородько. Низенький и толстенький он буквально вкатился в помещение.

– Евгений Петрович, разрешите?! Срочно!

– Да, Павел Степанович, проходи, мы как раз с твоим подчиненным по нашему делу беседуем.

Безбородько, как-то неловко отмахнулся и, достав из кармана брюк носовой платок – протер им свой вспотевший лоб. Переминаясь, с ноги на ногу, он тревожно сказал:

– Я не совсем с хорошей новостью. Немного все меняется.

– Что еще стряслось? – Саблин вскочил с кресла и вопросительно уставился на подполковника.

– Тут заминочка может быть. Убийство.

– Убийство, какое еще убийство?

– Сегодня утром. Час назад обнаружен труп. На пустыре одного из брошенных заводов.

Саблин бросил на стол шариковую ручку и нервно вскрикнул:

– Да, что ты меня, как девку – к выданью готовишь? Говори уже! Кого завалили?

– Хм, в общем, так. В машине обнаружено тело предпринимателя – Рамзана Кубарова.

– Что? Как Кубарова? Это точно?

– Да. При нем нашли его паспорт, права и документы. Различные договора – на его имя.

Саблин плюхнулся в кресло. Обхватив, голову руками, он замычал, как раненный:

– Ну, вот Витя. Я, так и знал. Все пошло кувырком.

Поляков внимательно посмотрел на своего шефа. Тот, стоял, переминаясь, с ноги на ногу и нервно улыбался. Было видно, что он сам не готов к такому повороту событий.

Саблин, был в не себя, какие-то секунды. Словно очнувшись, он встал с кресла и сдернув со спинки пиджак зло бросил:

– Кто ни будь, туда выехал?

– Да, но пока там работает местная группа и прокуратура.

– Чей это сектор, из твоих?

– Хм, майора Полякова…

Саблин покачал головой и ухмыльнулся:

– Ну, вот Витя. Господь и распорядился. Поехали.

На пустыре стоял черный БМВ седьмой модели. Гладкие, полированные бока автомобиля нелепо смотрелись среди куч мусора, свалки металлолома и огромных кустов сорняков.

«Волга» Саблина, подъехала, как можно ближе к месту происшествия. Поляков рассмотрел, что возле БМВ толкается слишком много народа. Там были милиционеры, прокурорские работники, и какие-то люди в штатском. Эксперты мазали порошком лобовое стекло и что-то лепили на него. Саблин, Поляков и Безбородько медленно подошли к черной машине. Дул противный, пронизывающий ветер. Виктор то и дело кутался в шарф.

К ним подбежал молодой милиционер с погонами лейтенанта на бушлате.

– Сюда нельзя! Тут место происшествия! – завопил юнец.

Саблин хмуро сунул ему под нос свои корки:

– Начальство нужно знать в лицо.

– Извините, товарищ полковник! – вытянулся по струнке лейтенант.

– Вы кто?

– Я лейтенант Семенов. Участковый на этой территории.

– Слушай Семенов, а что тут так много народа толкается? – спросил его Поляков.

Лейтенант покосился на Виктора, но попросить предъявить его документы не решился. Он почувствовал, что человек, приехавший с полковником на одной «Волге» – тоже кто – то из милицейских шишек.

– Так, все, тут по делу. Прокурорские, медицина. Опера, из местного РУВД. И еще кто-то, из управления, – пробормотал лейтенант.

– А ты у всех у них документы проверял?

– Так точно, – лейтенант боязливо моргнул и поежился от холода.

Поляков медленно двинулся дальше. Суетившиеся возле БМВ люди – вроде, как и не замечали его. Виктор подошел к автомобилю и заглянул в салон. На водительском месте сидел мертвый человек. Смуглое лицо было опущено на грудь. С первого момента казалось – что человек спит. Руки расслаблено лежали по бокам сиденья. И только огромная бурая лужа уже застывшей крови на коленях, груди и полу говорили, что спящий водитель – мертв.

Поляков тронул за плечо низенького, толстого человека в пальто. Из-под полы, которого, виднелся белый халат. Судя по всему, это, был судмедэксперт.

– Простите – какой диагноз? Предварительный?

Толстяк растянулся в улыбке:

– А Витя?! И ты тут! Ну, блин погодка работать!

В толстяке Поляков узнал своего старого знакомого судмедэксперта – Валентина Суздалева.

– А, Валя! Ты в пальто – прямо как Дени де Вито! Мафиоза!

– Да пошел ты! Витенька! – обиделся Суздалев.

– Ладно, Валя! Шучу! От чего, помер, сей субъект?

Суздалев, вздохнул и, разведя руками, ответил:

– Яснее – ясного! Глотка у него перерезана! Горло! От уха до уха! Умер от потери крови, и прочее, прочее, прочее…

– Как давно?

– Часов двадцать назад! Может пятнадцать! Сейчас трудно сказать – мороз!

– То есть вчера?

– Это уж точно – не сегодня!

– А чем ему глотку перерезали?

– Хм, судя по ране – скорее всего острым стальным предметом. Или попросту – ножом или бритвой!

– Почему или бритвой?

– Слишком тонкая рана. Поэтому нож – должен быть очень острым.

В этот момент к ним подошла высокая женщина лет тридцати пяти, в длинной дорогой норковой шубе и песцовой шапке. Она лукаво улыбнулась. Ее ноги в изящных сапожках на длинном каблуке то и дело проваливались в глубокий снег.

– Виктор! Здравствуй! Не хочу сказать добрый день! Такой день обычно добрым не назовешь!

– Здрасьте – Вера Григорьевна? А что краевая прокуратура уже тут?

– Да, меня вызвали.

– Хм, странно – следователя по особо важным делам – вызвали на убийство, на пустыре?

– Хм, но убийство-то явно заказное – значит и дело важно. Иначе ты бы сюда тоже с Саблиным не приехал? – дерзко ответила женщина.

Ее серые глаза внимательно изучали лицо Полякова. Виктор улыбнулся.

– Вера, кончай! Брось ты этот формализм! С чего ты взяла, что убийство заказное? Ну, перерезали водителю глотку, может таксовал. Клиент и пырнул ножом.

– Хм, на БМВ седьмой модели? Много ты видел в нашем городе таксистов на такой машине?

– Да, Вера – логика у тебя есть. Ну и что это за тип?

– А то ты не знаешь! Уже в РУБОПе небось давно на него досье подняли. Рамзан Кубаров.

– Рамзан Кубаров? Это точно?

– Да. Точно. Документы у него нашли. Права. Паспорт. И прочее. Витя – у вас, есть что-то на него?

Поляков помолчал. Пожал плечами и, достав сигарету – закурил.

– Нет, ничего у нас на него нет. Я даже не знаю – кто такой, Рамзан Кубаров.

– Ой, Витя! Ой, врешь! Ну ладно – потом все равно поделишься, ведь я дело вести буду.

Женщина в норковой шубе отвернулась и отошла. Она достала из портфеля бумаги и что-то сказала рядом стоящему милиционеру.

– Вера! Не буду мешать. Потом созвонимся, – окрикнул ее Виктор.

Женщина лишь отмахнулась. Было видно – она обиделась. Поляков пожал плечами и хотел, было выбросить окурок в сугроб. Но потом передумал. Аккуратно затушил его об зажигалку и зажал в кулак. Оставлять такие следы на месте происшествия было бы неправильно.

Виктор вернулся к «Волге». Саблин и Безбородько сидели в салоне и молчали. Когда Поляков захлопнул дверь, Саблин тихонько закашлялся. Покраснев, он пару раз глубоко вздохнул и спросил:

– Ну? Кто из прокуратуры там?

– Верка Лесина.

– А эта… Ну и что?

– Да не чего. За пять минут, успели поцапаться!

– Из-за чего?

– Она на меня накатила – мол, мы знаем, этого Кубарова.

Саблин замолчал. Несколько секунд, он переваривал информацию. Затем, нервно постучав костяшками пальцев по панели – тихо бросил:

– Откуда она может знать?

– Да нет! – Поляков, отмахнулся и, открыв стекло, закурил. – Не знает она ничего. Так, на шару спросила.

– А это точно Кубаров? – подал голос Безбородько.

– Да. Документы при нем. Да и похож он на того, с фото, – вздохнул Поляков.

– Ну, и что получается? Тот, которого должен был, убрать наш киллер подставной – мертв? Значит, кто-то вперед выполнил заказ? А как же, наш наемник? – грустно спросил Саблин.

– Да, что-то не ладится ничего. Я сам понять не могу. Утечка информации? Исключена. Знаем только мы четверо, – пробурчал Безбородько.

– Мне кажется так, товарищ полковник. Эти наши крысы – очень, и очень опасны. Они могли сделать двойной заказ. Либо убрать Кубарова сами, – рассудительно сказал Поляков.

– А смысл, какой? Зачем, им, было, нашего-то, нанимать? И, что теперь ему, с деньгами то делать? – вздохнул Саблин.

– А вот эта загадка. Если эти наши – матерые волки и секут, кое-что в опер работе – они так путать все будут – мама дорогая. Это первый силок.

– Неужели ты думаешь, что они догадываются, что их зацепили?

– Возможно, и нет. Но крутят силки – на всякий случай. Матерые, одно слово, – ответил Поляков.

– Ну и что сейчас?

– Надо ехать домой к Кубарову. На работу. Разговаривать. Выяснять. О пока этого Свирского не трогать – а пропасти. Посмотреть, как он себя вести будет. Я думаю – так разумней, – рассуждал вслух Поляков.

Саблин глубоко вздохнул. Повернувшись, назад – посмотрел в глаза Полякову. Несколько секунд изучая его, лицо тихо добавил:

– Ладно, Витя. Действуй. И помни. У нас не так много времени. Если эти наши крысы так развернулись – жди беды. Они наколбасят, кучу всякой гадости и тогда сдерживать информацию, мы просто не сможем. Если об этом потом узнает генерал и прочее руководство – не сносить нам головы.

Пальцы шарили по холодным кнопкам домофона. Железные клавиши пищали, словно им было больно. В маленьком динамике раздавались длинные гудки. Поляков стоял возле железной двери подъезда и переминался с ноги на ногу от холода. Поднеся ладони к лицу – попытался согреть их дыханием.

Вдруг в сеточке домофона, что-то щелкнуло, и раздался глухой женский голос.

– Да.

– Это квартира Кубарова?

– Да. Что вам надо?

– Я из милиции. Из РУБОП. Мне надо поговорить с его женой Людмилой Ивановной.

Но голос из динамика прервался. Повисло тягостное молчание. Лишь негромкий треск радиопомех.

– Алло! Вы меня слышите? Мне надо поговорить с Людмилой Ивановной.

– Мне не о чем с вами разговаривать. Мне сейчас не до вас. У меня горе. Оставьте меня в покое. Из милиции ко мне уже приходили и опрашивали. Я больше ничего сказать не могу, – вновь раздался женский голос.

Поляков помялся и растер замерзшее ухо ладонью. Вновь нагнулся к динамику и сказал:

– Людмила Ивановна. Откройте подъезд и пустите меня. Моя фамилия Поляков. Майор Поляков. Я старший оперуполномоченный и расследую убийство вашего мужа. Это очень важно – я не собираюсь вас допрашивать, просто спрошу пару вопросов. И все.

Динамик вновь молчал. Так продлилось несколько секунд. Затем электрокатушка заурчала и хлопнула щеколда. Дверь открылась автоматически.

Это был дорогой элитный дом. В вестибюле подъезда было целых два лифта. Чистота на полу и пластиковая отделка на стенах. Убитый Кубаров жить в простой хрущевке, просто не мог. Миллион долларов ежегодной прибыли его завода – не позволяли ему это делать.

Виктор уверенно шагнул к лестнице. По его подсчетам, квартира Кубарова находилась на втором этаже. Поднимаясь вверх, он вдруг заметил, что ошибся. На площадке находилось лишь по две двери, а не по три. Пришлось идти по лестнице на четвертый этаж. Когда он поднялся на площадку – дверь в квартиру номер сорок два, была приоткрыта. Поляков понял – что это ждут его.

Он потихоньку открыл дверь. В большой, просторной, прихожей царил полумрак. Посредине помещения стояла высокая, стройная брюнетка в обтягивающих брюках и светлой кофточке. Лицо женщины было печально. Большие карие глаза изучали Полякова. Женщина была настоящей красавицей. Раскосые брови, тонкий изящный носик, правильные немного пухленькие губки. Длинные, темные волосы аккуратно заколоты на затылке в пышный пучок. В ушах сверкнули сережки. Виктор догадался, что в украшениях блестели алмазы.

– Здравствуйте. Вы Людмила Ивановна? – робко спросил Поляков, немного смущаясь от её взгляда.

Но женщина не ответила. Повернувшись, она прошла в большую комнату. Поляков понял, что она его пригласила проследовать за ней. Закрыв за собой дверь, Виктор покосился на обувь. Но снимать сапоги не стал – скинул лишь дубленку и шапку, положив их на кресло в углу.

Когда он зашел в комнату, то увидел, что хозяйка сидит на диване возле окна. Виктор осмотрелся. Роскошная обстановка помещения. Мягкий ворсистый ковер на полу. В углу огромный плазменный телевизор. Дорогие фарфоровые вазы на полу. Огромные картины на стенах.

Поляков встал в нерешительности. Женщина, увидев это, кивнула на кресло. Когда Виктор сел напротив ее, медленно поднеся зажигалку – закурила тонкую, словно соломинка сигарету. Выпустив ароматный дым – хозяйка ленивым голосом спросила:

– Так, что вы от меня хотите майор Поляков?

– Вы Людмила Ивановна?

– Хм, а кто ж еще?

Поляков пожал плечами. Достав из кармана пиджака удостоверение – протянул его женщине. Но та даже не посмотрела на красные корочки. Она продолжала изучать лицо Полякова.

– Может тут в квартире еще кто-то есть. Вот я и спрашиваю – вы ли Людмила Ивановна?

– Хм, нет тут никого. Можете проверить. Да, я Людмила Ивановна. Жена, вернее теперь уже, вдова Рамзана Кубарова.

Поляков удивился, насколько спокойно, говорит женщина. Она вела себя так, будто ничего не произошло. Виктор посмотрел на ее руку, когда она стряхивала пепел с сигареты в пепельницу. Пальцы были расслаблены и не дрожали.

– Гражданин майор. Что вы хотите?

Брюнетка вновь выпустила струйку дыма.

– Я хочу вас спросить кое-что.

– Ну, так спрашивайте, зачем же рассматривать мои руки?

– Людмила Ивановна, вы, когда узнали о смерти мужа?

На лице красавицы повисло недоумение. Она грустно улыбнулась и отведя глаза в сторону тихо ответила:

– Хм, а я думала, у вас в милиции – все слаженно. Все четко. Но видно ошибаюсь.

– Так, когда? Почему вы отвечаете на вопрос так замысловато?

– Хм, извините. Как вас зовут?

– Виктор Степанович… – буркнул Поляков.

Ему уже начинала не нравиться уклончивость вдовы.

– А можно я вас буду звать просто Виктор. Вы молоды. Неужели вам приятно, когда вас зовут по отчеству?

– Людмила Ивановна. Мы уходим от сути.

– Хм, а вы зовите меня Людмила. Мне так больше нравиться, – не обращая внимания, на вопросы Полякова, сказала Кубарова.

– Хорошо. Вы, я вижу, до сих пор находитесь, в стрессовом состоянии. И еще не до конца поняли – что произошло. Зовите меня Виктор.

– Нет, я все осознала. Мой муж мертв, – неожиданно, на глазах у Кубаровой, выступили слезы.

Большие капли блестели на пышных ресницах, как роса на траве. Поляков понял, что она сейчас заплачет. Ему вдруг, стало, ее жаль. Но Кубарова сдержалась. И смахнув слезу – вновь глубоко затянулась сигаретой.

– Так от кого вы узнали, что ваш муж мертв?

– Хм, от ваших. Утром пришел человек в штатском. Показал корочки. Представился оперуполномоченным местного РУВД. Он и сказал, – Людмила вдруг вновь стала спокойной.

– Он вас и опрашивал?

– Да.

– Составил протокол?

– Да.

– А, что вы ему сказали?

– Мне, что повторять опять, что я ему говорила? Не легче ли вам взять эту бумагу у него и прочитать?

– Вам трудно сказать. Я ведь не опрашиваю вас. Просто беседуем, – настаивал, на своем, Поляков.

– Хорошо Виктор. Я вам повторю, – Кубарова грустно улыбнулась. – Только вот это вряд ли вернет Рамзана.

– Да. Но это надо, чтобы найти его убийц.

– Что? Вы, что действительно хотите найти его убийц? Вы, верите в это?

– Конечно, иначе бы я сюда не пришел.

– Хм, а мне кажется, что все это плохая затея. Вряд ли вы кого ни будь, найдете. Так и останется все не раскрыто. Извините меня. Я немного нервничаю. Я просто не верю в вашу способность, что-то раскрыть. Вот так себя и веду, – впервые за весь разговор, голос у Кубаровой дрогнул.

– Нет. Поверти, Людмила Ивановна, не раскрытых преступлений не бывает. Все можно раскрыть. И если вы мне поможете – это произойдет гораздо раньше.

Людмила затушила сигарету в пепельнице и печально ухмыльнулась.

– Хорошо. Я попробую. Повторю все то, что уже говорила. Только вот не пойму зачем.

– Так, когда вы последний раз видели мужа?

– Вчера утром.

– Точно?

– Хм, точно.

– А как вы его видели?

Кубарова недоуменно посмотрела на Полякова.

– Хм, мы, по-моему, муж и жена. Мы, вместе спали. Утром он встал, умылся, позавтракал и пошел.

– И все?

– И все.

– А вы ничего такого не заметили?

– Что именно?

– Ну, что муж нервничал.

– Нет. Он ушел нормальный. Веселый даже. Взял из сейфа деньги и ушел.

Поляков насторожился.

– У вас дома есть сейф?

– Да, мы там храним, свои деньги. Не всегда ведь карточками можно пользоваться. Все-таки у нас пока еще Россия. Нужны наличные.

– Вы и нашему сотруднику об этом рассказывали?

– Нет. Он не спрашивал.

– Что не спрашивал?

– Ну, что муж, деньги из сейфа взял.

– Хм. Хорошо. Уже я вижу, что не зря к вам пришел.

– Я надеюсь, – Кубарова вновь достала из пачки сигарету и закурила.

– И много он берет с собой по утрам денег?

– Ну, тысяч пять шесть. Иногда меньше.

– А зачем ему столько? Он что так много в день тратит?

– Нет, конечно, он тратит меньше. Ну, тысячи полторы, две. Но иногда и пять. Если идет ужинать в ресторан. Иногда и больше. А если деньги остаются, он опять их в сейф кладет. Вот и все.

– А вы можете показать мне ваш сейф?

Кубарова насторожилась.

– Это еще зачем?

– Ну, мне хочется посмотреть – где ваш муж хранил деньги. В моем представлении, сейф, это – нечто большое.

– Ах, бросьте! Это обычный ящик. Маленький.

Кубарова встала с дивана и подошла к окну. Поляков невольно засмотрелся на ее идеальную фигуру. Стройные ноги, высокая большая грудь. Людмила заметила это и улыбнулась. Она, поманила Виктора пальцем.

– Вот он здесь.

Поляков подошел к окну. Возле рамы, прямо в стене едва заметно чернела маленькая дырочка замочной скважины.

Людмила кивнула на нее и сказала:

– Вот и все. Весь сейф.

– А открыть вы его можете?

– Конечно.

– Откройте, пожалуйста.

– Хм, Виктор – вы слишком любопытны. Хотите посмотреть, сколько у нас денег? Учтите – квартира на сигнализации. И если, что приедет патруль охраны, – печально пошутила Людмила.

– Нет, мне все равно – сколько у вас денег. Просто я хочу, чтобы вы посмотрели. Сколько взял с собой ваш муж.

– А, что мне смотреть. Я знаю. Я проверяла уже.

– И сколько – пять тысяч?

– Ну, рублями он взял, почему-то, семь или больше. Я точно не помню, сколько у нас было в рублях. А вот в долларах он вял больше.

Поляков насторожился.

– Он что взял с собой вчера и доллары?

– Да. Он всегда берет. Пред этим, позавчера, он снял в банке, нужную ему сумму. Он всегда это делает – когда у него сделка. А тут еще очень выгодная.

– Так, он что хотел вчера заключить какую-то сделку?

– Да. А что тут такого – он ведь предприниматель. Дела делает. Не всегда приходится вот так – по безналичному расчету торговать.

– Так, он вам, что-то рассказывал?

– Нет. Он лишь перекинулся со мной парой слов, – Кубарова отвернулась от Виктора, прошла к дивану и села.

Поляков остался стоять у окна. Он посмотрел сначала – на женщину, потом на стекло.

– Людмила, и что за пара слов?

– Ничего такого. Он сказал, что какой-то человек, предложил ему выгодную сделку с заказом на поставку леса. Вроде как – по бросовой цене, предлагал купить, хороший объем. Правда, потребовал за это наличные. Но Рамзан не удивился. Так всегда делают, когда лес незаконно вырубленный продают. Такое уже не раз было.

– Хм, вы хотите сказать – ваш муж торговал, незаконно вырубленным лесом? – удивился Поляков.

Кубарова усмехнулась.

– Да. А что тут скрывать. Иногда было и такое. В нашей стране честно бизнес построить нельзя. И взятки нужно давать. И документы на лес покупать. И чиновников ублажать подарками и милицию. Все было у Рамзана.

Виктор вернулся и сел в кресло. Ему очень хотелось курить. Но спросить он как-то не решался. Что-то давило на него, в присутствии этой женщины. Она, как будто заставляла – быть его скованным и нерешительным. Кубарова, словно прочитав его мысли, предложила сама:

– Если хотите курить – курите. Могу вам предложить и немного настоящего французского коньяка. Могу виски, скотч? Будите?

Поляков посмотрел на эту красивую и холеную женщину, и не мог понять – почему она себя ведет, так спокойно. Это его немного настораживало.

– Ну, если угостите – не откажусь.

Кубарова, встала и, подойдя к бару, который был встроен в мебели – открыла дверку и достала оттуда бутылку и два бокала. Поставив их, на столик, перед креслом, кивнула:

– Ну, уж налейте себе и мне сами.

Виктор разлил коньяк по бокалам. Отпив немного – спросил:

– А вы не боитесь, что говорите мне такие вещи?

– Какие?

– Ну, что ваш муж давал взятки, торговал – незаконно вырубленным лесом?

– Нет. Его все равно нет. Он мертв. Теперь ему это уже не повредить. А вам может и поможет в расследовании.

– Хм, и сколько же он взял с собой утром?

– Пятьдесят.

Поляков, чуть не пролил себе на брюки, коньяк из бокала:

– Что? Пятьдесят?

– Пятьдесят тысяч, – спокойно подтвердила Кубарова.

– Долларов? – воскликнул Виктор.

– Да, зеленых, американских денег, – равнодушно ответила Людмила, потягивая коньяк.

– И вы так спокойно об этом говорите? – удивился Поляков.

– А, что теперь сделаешь. Его ведь убили не за сотню рублей.

– Вот черт! – буркнул себе под нос Виктор.

– Вы что-то сказали? – не расслышала Кубарова.

– Я говорю – вашего мужа убивают, забирают пятьдесят тысяч долларов, и вы так на все это спокойно реагируете. Мне это не нравиться.

Кубарова рассмеялась. Ее смех был немного нервным. Она, словно выдавливала его из себя:

– Вы подозреваете меня? Хотите сказать – что это я заказал кому-то своего мужа, а сейчас вот спокойно так себя веду?

Поляков пожал плечами:

– Кстати эту версию тоже не стоит отбрасывать со счетов. Я вам прямо говорю.

– А я знаю. Но вы можете меня проверить. Мне его смерть не была нужна. Напротив – я от нее многое потеряла.

– Это почему?

– А дело в том, что теперь весь завод перейдет к его многочисленным родственникам из Дагестана. Вот почему. И мне вряд ли что-то достанется. А они, вряд ли что-то мне дадут. Они меня не любят. И не любили никогда. Я ведь русская. А у них к русским отношение не очень-то. Даже к женам.

– У вас нет детей?

– Нет, но Рамзан хотел.

– Вы не хотели?

Людмила задумалась. Грустно улыбнувшись, она посмотрела на окно. Отпив из бокала, ответила:

– Да. Заводить детей нужно с любимым человеком. А Рамзан, меня не любил. Я просто была его любовницей – официально оформленной в ЗАГСе. Он относился ко мне как к своей собственности. Да и в последнее время – мы с ним стали как-то далеки. Скорее всего, он нашел себе, другую. Мы и сексом то с ним, занимались очень редко. Просто спали вместе. Он поздно приходил и рано уходил. Иногда, даже, парой слов не успевали перекинуться. Вот поэтому я так спокойно себя веду. Хотя конечно мне очень жаль Рамзана – он был хороший человек.

Поляков вдруг заметил, что по щекам Людмилы текут слезы.

– Извините Людмила. Но я вынужден задавать вам неприятные вопросы.

– Я понимаю…

– А вы сами то, кого ни будь, подозреваете? Кто мог убить вашего мужа?

Кубарова задумалась. Но пауза длилась недолго. Она, словно встрепенувшись, после маленькой исповеди – смахнула со щек слезы и вытерла мокрые ладони о диван:

– Нет. Я никого не подозреваю. Его смерти могли желать многие. У него было много недоброжелателей, особенно по бизнесу.

– Скажите – а вам домой никто не звонил подозрительный? Никто не угрожал?

Кубарова вновь задумалась. Помолчав, она пристально, посмотрела, в глаза Полякову и словно вспомнив – ответила тревожным голосом:

– Вы знаете. Никто, вроде не звонил, и не угрожал. Но вот за два дня до его гибели был, какой-то странный звонок. Рамзана не было дома. Зазвонил телефон. Я сняла трубку. И там мужчина спросил меня – ну что твой еще не в ментовке? Я спросила с чего, вы это взяли? Он тут же сказал – суши сухари. Он скоро сядет. И положил трубку.

– И все? А вы мужу рассказали?

– Да.

– Ну и как он отреагировал?

– Он стал хмурым.

– И все?

– И все.

Поляков посмотрел на часы. Поставив бокал на столик – поднялся с кресла и, застегнув пиджак, улыбнулся:

– Ну, на первый раз хватит. Мне пора. Надо идти.

Кубарова на него растерянно посмотрела. Она словно не ожидала, что беседа так неожиданно прервется. Вскочив с дивана, женщина встала, в нерешительности и развела руками, словно не зная, что делать.

Поляков вышел в прихожую и оделся. Людмила стояла в комнате и смотрела на него в проем двери. Виктор неожиданно увидел в ее глазах страх.

– Вы, мне позвоните, Людмила Ивановна, если что-то вспомните, ну важное как вы считаете. – Поляков достал из кармана визитку и протянул ее Кубаровой.

Женщина неуверенным шагом прошла к нему из комнаты. Когда их руки коснулись, Виктор почувствовал, что ее пальцы холодные.

– Спасибо. Но, я, наверное – ничего такого больше не вспомню. Я, как кажется, рассказала вам и так много.

Поляков пожал плечами:

– Как знать. Мне все равно придется вас вызывать повесткой. Но я лучше позвоню или приду к вам после похорон. Нужно все равно документально зарегистрировать – что у вашего мужа была такая большая сумма. Это важно.

– Ах, эти деньги! Да пропади они пропадом! – женщина неожиданно зарыдала.

Виктор тяжело вздохнул. Ему даже захотелось ее обнять и успокоить. Но он сдержался и, повернувшись – открыл дверь:

– До свидания…

Поляков увидел его сразу. Он был одет, как говорил Саблин – коричневая меховая куртка, белая формовка и синие штаны. Высокий мужчина ходил с газетой в правой руке. «Комсомольская правда» – маятником болталась из стороны в сторону.

Было видно, что агент нервничает. Мелкие шаги из стороны в сторону. Мужчина регулярно, поглядывал на руку с часами. Это сразу не понравилось Виктору. Он не должен себя так вести. Хотя Саблин заверил, что этот агент очень опытный и знает, что делает.

Поляков, улыбаясь, подошел к нему, словно встретил старого знакомого:

– Андрей? Привет! Извини, немного задержался!

Но мужчина встретил его неприветливым взглядом. Маленькие глазки зло забегали:

– Кто вы? Я вас не знаю!

Виктор схватил его за локоть и начал трясти – не переставая улыбаться, прошипел сквозь зубы:

– Тише ты! Я от Саблина!

Агент вздрогнул и попытался освободиться:

– Да. Очень приятно, но все же, покажите свое удостоверение!

– Ты, что дурак! Прямо здесь буду тебе корками святить? Видишь вон ту кафешку? Пошли туда – пивка попьем, а там и поговорим и ксиву покажу! – Поляков приобнял мужчину за плечо и почти силой потащил в сторону павильона кафе.

Агент поддался и неуверенно пошел с ним. Пока они шли – молчали. Виктор слышал тяжелое и частое дыхание спутника.

В кафе было малолюдно. Они встали за дальний столик. Поляков посмотрел на мужчину и улыбнулся:

– Тебе, какого пива?

– Что? – словно не понял тот.

– Пить, что будешь?

Агент ответил не сразу. Он нервно оборачивался пот сторонам. Убедившись, что нечего подозрительного вокруг нет – тихо сказал:

– Мне все равно.

Виктор сходил к стойке продавца, купил две бутылки пива и по бутерброду с колбасой. Вернувшись к столику, он протянул одну бутылку мужчине:

– На, пей! Чего нервничаешь?

Агент приложился к таре и залпом выпил почти половину бутылки. Затем схватил с тарелки бутерброд и стал его яростно жевать – словно был голодным. Поляков незаметно достал свое удостоверение и протянул его под столом:

– На, смотри! Я майор Поляков. Тебя должен был предупредить Евгений Петрович!

– Угу! – прожевывая хлеб, кивнул мужчина.

Он немного успокоился. Отпив еще пиво – вытер губы ладонью.

– Чего нервничаешь? – вновь улыбнулся Виктор.

Он понимал – агента нужно до конца успокоить – иначе толкового разговора не получится.

– Тебя ведь Андрей зовут?

– Да…

– Виктор! – Поляков протянул руку.

Мужчина вяло ее пожал и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Так чего нервничаешь? – повторил Виктор совсем тихо вопрос.

Агент ответил не сразу. Он вновь осмотрелся. Пока он молчал, Виктор судорожно вспоминал – видел ли он этого человека раньше. Овальное лицо. Тонкие брови, маленькие глаза. Черные, кучерявые волосы. Но на память ничего не приходило. Внешность была незнакомой.

Неожиданно, агент улыбнулся. Было видно, что он взял себя в руки.

– Нет, так мы с Петровичем не договаривались!

– Ты, о чем? Обо мне? – не понял его Виктор.

– Нет! Я о деле! Да и с вами, что-то мне не очень охота общаться!

– Это почему?

– Да я вас не знаю.

– И что?

– А не знаю – значит, доверять не могу. Я всегда с Петровичем работал – напрямую!

– Правила игры изменились!

– Мне это не нравиться!

– Слушай, давай кончим этот цирк! Хочешь я сейчас по мобильнику – Саблина наберу, и он тебе все сам скажет?

Агент вновь отхлебнул пива и нервно бросил:

– Нет не надо. Верю.

– Так, что ты нервничаешь? Случилось что? – Виктор тоже отпил из бутылки пиво.

– Ха, конечно! Так мы не договаривались!

– Ты, о чем?

– А, то-то, вы не знаете? Не надо тут – пургу гнать! – прошипел агент.

– Уточни, мне, непонятны, твои предъявы! – разозлился Виктор.

– Я только что по телеку, в криминальной хронике, или в новостях, не помню – видел и слышал, что завалили этого самого Кубарова!

– Ну и что?

– А то! Теперь я под колпаком!

– Это почему?

– Ха, почему?! – прошипел мужчина. – Да потому, что мне заказ и бабки уже со стволом передали! И теперь что? Я в отставке? А знаете, как это у них называется? Не выполнил, или не подошел! А это значит – я меченый! Все, кирдык! – мужчина полосонул себя по горлу рукой.

Поляков задумался. Покосившись на продавца за прилавком – тихо ответил:

– Ну не все так еще плохо. Не психуй. Расскажи, как мне лучше, что конкретно говорили тебе о заказе, какие условия выдвигали, как передали ствол и вообще, кто это, по-твоему, такие?

Мужчина вновь глотнул пива. Он собирался мыслями. Поляков его не торопил. Молчаливая пауза продлилась около минуты. Затем агент начал рассказывать:

– Я Петровичу уже все подробно говорил. Есть такой тип Свирский. Лесом торгует. Но вот я с ним и познакомился. Он мне всякие маленькие задания давал. Я, в общем, у него на посылках был. Где-то, год пробегал. Ну, платил немного, но регулярно. А однажды этот Свирский говорит, слушай Андрей, а ты можешь мне одолжение сделать поджечь дачу одного черта? Ну, я сначала опешил, а потом вроде как говорю – не проблема – была бы оплата достойная. А сжечь можно. Но вот. Он мне говорит – ты только сожги, а я заплачу. Дал денег. Тысячу баксов. Ну, я и поджег дачу там одну. Дорогую. Бутылку с зажигательной смесью кинул. И все. После этого доверие ко мне стало клеевое. Зарплату повысил. И тут я стал замечать, он мне все, про каких-то ментов говорит. Мол – крыша они у него. И скоро его бизнес вообще в гору пойдет. И меня он сделает нормальным фраером. И вот совсем недавно говорит – мол, нужен человечек, который бы мог завалить одного бизнесмена. Ну, я тут и в свою игру стал играть. Думаю, и денег срублю и Петровичу информашку добуду. И Ментов этих поганых, на чистую воду выведу. Ну, все – мол, так и так. Дальше пришел к Петровичу. Рассказал. Он одобрил. Ну а потом этот Свирский мне очную ставку с ментами устроил. Мол, пусть они с тобой поговорят – проверят, сможешь ли ты или нет, на это дело пойти. Я согласился. Тем более ментов этих в лицо увижу. А то, все, на слуху – как, призраки какие. Ну, пришли они. Только вот я даже не видел, на чем приехали. Меня пригласили. Завел он меня в комнату, а там два козла сидят в масках – таких черных, как вот ОМОНовцы бегают, и давай мне вопросы задавать. Ну, я отвечал. Спрашивали пургу всякую. Я говорил. Ну, вроде все нормально. Одобрили они, значит меня. Свирский мне тут же ствол дал. И задаток – пять тонн баксов. Но говорят при этом – если что – мол, везде найдем. И не рыпайся убегать. А заказ – кровь из носа надо сделать. Исполнение они – мол, сами проверят, по своим источникам. А после уже я получу еще десятку и ствол верну. Они мне его выбрасывать на месте запретили. Срок заказа – следующий вторник. То есть через четыре дня. Мы так с Петровичем и договаривались. Мол – Кубарова при болтаем, сыграть убитого – и Ментов с поличным на расплате за заказ возьмем. А тут вон что! Кубарова то завалили! И я теперь не знаю – как играть то! Опасно! Мне то, что делать? Непонятно! Значит вроде, как я заказ не выполнил! Значит – не подошел! А знаю то я много! Боюсь теперь – завалить и меня могут!

Поляков задумался. Рассказ Андрея ему не понравился. Он был очень сумбурный. Главное было не ясно – как так, вдруг этот Свирский поверил, что Андрей может такие поручения деликатные выполнять. Виктор вздохнул и спросил:

– А, что про этих козлов ментовских сказать можешь? Ну, описать их? Голоса, телосложение?

– Да как их опишешь?! Они за столом сидели в масках. Лица закрыты! По комплекции – обычные мужики. Пиджаки серые, рубашки, галстуки!

– А галстуки-то, помнишь хоть какого цвета?

Андрей задумался. Покачал головой – словно хотел встряхнуть ее содержимое:

– Вроде у одного, серый, а у другого такой, темно-бардовый.

– Да не густо. А ствол где?

– Дома. Не с собой же таскать.

– А они хоть проверяли – готовишься ли ты? Ездишь на место где собираешься завалить Кубарова?

– Хм, нет вроде. Ничего не говорили. Да я и не виделся больше не со Свирским не с ними.

– Так. Это плохо. Они могли следить за тобой. Если опытные – значит следили. Поэтому могли и посчитать, что ты – плохой игрок. Деньги то целые – не тратил?

– Хм, обижаешь начальник! Все на месте!

– Ладно. Не все так плохо. Я думаю их, на другом, можно взять. Принести обратно бабки и ствол. Отдать. Разговор прослушкой записать. Уже что-то будет. Только для этого, тебе придется, все равно к ним на встречу напроситься. Позвонить Свирскому и чем быстрее – тем лучше! Готов ты?

Андрей вновь занервничал. Он переваривал информацию. Было видно, что такое предложение его напугало.

– А гарантии безопасности дадите? – нервно спросил он.

– Конечно. Не разговор. Подготовим операцию как надо. Заодно и этих крыс вычислим. Тут другого выхода нет.

– Ладно. Все равно меня вроде как в угол загнали. Но только вот с безопасностью надо аккуратнее. Опасные это типы! Боюсь я! Я столько лет отработал на Петровича – никогда не боялся! А тут, чую прямо страх! Боюсь! Хотя я, не из пугливых!

– Хорошо! Безопасность я тебе гарантирую. Операцию давай назначим на завтра. Будешь звонить Свирскому прямо из нашего спец. автомобиля. Там все запишем. И прослушку тебе дадим. Повесим – никто не заметит. Пойдешь полностью под прикрытием. Выставим наших ребят. Все пройдет гладко. Давай говори адрес – где тебя забрать?

– Я на Глинки живу. Глинки сорок шесть – двадцать.

– Нет. Не пойдет. Они могут тебя пасти. Вот и тут в кафе – хотя, как я думаю, ты все-таки крутил круги? Шифровался? Смотрел хоть по сторонам?

– Да! Что тут говорить! Я на встречу иду всегда петляю! Тут столько кругов накрутил! Вряд ли они меня выпасли!

– Не факт. Но ладно! Заберем тебя, где ни будь на улице. Давай договоримся. Где офис Свирского?

– На, Аэровокзальной в бывшем детском садике.

– Хорошо. Давай так. У нас спец машина – серый УАЗик фургон. Надпись такая – «медпомощь». Он будет стоять завтра в двенадцать за кассами возле автовокзала. Там машин много. Придешь туда сам. Просто сам придешь и сядешь. Я тебя буду ждать. В двенадцать. Договорились?

– Хорошо!

– И возьми с собой ствол и бабки. Обязательно! А сейчас давай разойдемся. И выходить будем по одному. Ты первый… а я посмотрю – нет ли за тобой хвоста!

Андрей испуганно посмотрел на Полякова. Он нервно взболтнул пиво в полупустой бутылке. Покосившись на тару, тихо спросил:

– А еще пива можно?

Виктор грустно улыбнулся:

– Можно. Сейчас куплю. Но выпьешь по дороге. И смотри – вечером не бухай со страху! Завтра ты должен трезвый как огурчик быть – если хочешь, что бы все нормально было!

– Хорошо!

Поляков прошел к стойке и купил бутылку пива. Отдав ее Андрею, кивнул на дверь. Тот тяжело вздохнул и направился к выходу. Когда его спина скрылась за стеклянной перегородкой – Виктор подошел к окну и посмотрев лед уходящему мужчине. Поляков уже пожалел, что при встрече начал обнимать его. Агент мог быть действительно под колпаком. За ним могли элементарно следить, и, если его увидели вместе с Поляковым – это очень опасно. Виктора знает все управление.

Через минуты он вышел из кафе. Оглядевшись, нашел фигурку Андрея – уходящую к автобусной остановке. Виктор посмотрел на рядом стоящие машины, но ничего подозрительного не заметил. Постояв, еще минут пять – Поляков направился, к своей «Тойоте», которую бросил за углом. На улице уже темнело. Короткие декабрьские дни опускали над городом полумрак уже в четыре. Мороз подгонял прохожих. Скип обуви звучал как авангардная музыка.

– Значит, говоришь, просишь санкцию на операцию? А ты все взвесил? – Саблин сидел за столом хмурый.

Поляков стоял посредине кабинета и кивал головой. В так его кивкам в углу уныло пробили большие, напольные часы. Звон был похож – на церковный.

– Ты, что стоишь? Садись, – полковник кивнул на стул возле стола. – А как ты себе все это представляешь? Пока об этом всем знают только четыре человек у нас. А после операции узнают, как минимум десять! Это уже риск! Не исключена утечка информации в случае провала! – Евгений Петрович говорил, словно учитель в школе.

Виктор с неохотой сел рядом на стул. Он боялся, что полковник учует от него запах спиртного – ведь Поляков выпил коньяка и пива. Стараясь не дышать, он молча слушал наставления начальника.

– Пойми Витя. Риск очень велик. Я тебя, почему подключил и не стал твоих, оперов дергать – это что бы была полная секретность! Полная! Но, а сам то, что думаешь по поводу Кубарова? Они? Или совпадение?

Поляков прокашлялся и пожал плечами:

– Я думаю – они. Больше некому. И более того. Они сорвали большой куш. Пятьдесят тысяч долларов. Кубаров взял их утром из дома. Жена говорит, он ехал на сделку.

– Пятьдесят тысяч? – присвистнул полковник. – Да, вот так. Работают. Значит, мой Андрей, им не пригодился. Или вернее – они убрали Кубарова с выгодой – не просто устранили конкурента. А еще и бабок сорвали. Как сам то думаешь?

– Думаю так. Мне нужна распечатка звонков на телефон Кубарова за последние пять дней. Нужно проверить один звоночек.

– Что есть зацепки? – обнадежено спросил Саблин.

– Да есть. Странный звонок жене был. Про ментов информация прозвучала.

– Хорошо. Уже что-то! Ну, еще что?

Поляков замялся. Посмотрел на шефа и тяжело вздохнул:

– Нужно мне проверить одного человека в нашем управлении.

– Что? – Саблин насторожился. – Уже есть, какие-то подозрения?

– Нет, так. Просто проверить. Есть кое-какие соображения. Но я хочу, чтобы вы этого человека пока в расклад не брали. Это так. Мне надо для уверенности. Просто такое чувство.

– Интересно! И кого же?

– Капитан Казанцев. Он работает в отделе экономических преступлений.

– Хм, Казанцев, Казанцев? Уж не он с тобой в Чечню ездил?

– Так, точно, он.

– Хм, странно. Он очень исполнительный сотрудник. Имеет боевую медаль. Имеет только благодарности – не одного выговора. Что это ты на него зуб затаил?

– Да не таил я на него зуба. Просто. Хочу для себя. Я его не в чем не обвиняю. И говорить об этом вообще не нужно – Казанцев, пока чист и вне подозрения. Просто я хочу проверить – где он был вчера. Что делал. Так, для информации.

– Ну, раз тебе надо – сделаем. Пойми Витя – я на тебя надеюсь! Найди этих мерзавцев!

– Найду Евгений Петрович! Найду. Так, что там начтет санкции на операцию? Рискнем агентом?

Саблин тяжело вздохнул. Нахмурившись, он оперся на стол руками. Поляков понял, что ему не просто принять это решения. Он сидел и ждал.

– Ладно, но смотри! Что бы все было чики-чики! Лучших людей возьми! Самых проверенных! И нашим техникам из спецгруппы прослушивания не говорите пока – кого пасете! Пусть они не знают!

Домой Поляков пришел поздно. Но когда он открыл дверь – понял, в квартире его ждет Ольга. Ее шубка весела на вешалке в коридоре, а у двери стояли сапоги на высоком каблучке.

Виктор скинул дубленку и прошел в спальню. Свет он зажигать не стал, когда увидел, что на большой кровати Ольга спала сладким сном. Она свернулась калачиком. Ее волосы разметались по подушке. В полумраке помещения черты ее лица выглядели немного сказочно. Вздернутый носик, румянец на щеках – словно юная волшебница, прилегла полежать. Поляков улыбнулся и пошел на кухню. Вымыв руки и попив чая —, он включил телевизор.

По одному из каналов шел крестный отец. Поляков любил этот фильм. Аль Пачино, по его мнению, сыграл здесь одну из самых лучших ролей в своей актерской карьере. Но больше всего Виктору нравился сюжет. Страшная правда мафиозной жизни – не приносящей ни радости нелюбви. Одни страдания и мучения. Виктор всматривался в кадры картины.

Но на ум ему лезли тревожные мысли – о завтрашней встрече агента с заказчиком. Свирский не должен был заметить, что агент ведет двойную игру. Свирский должен был вызвать своих друзей из РУБОПа. Оборотни должны были прийти на встречу.

Кто бы это мог быть? Кто из его коллег решился на опасную и преступную игру? Полякова мучили догадки.

Допивая чай, он закурил сигарету. Откинувшись на стену, посмотрел в темное окно. За ним виднелись мрачные силуэты окрестных домов. Во многих окнах свет уже не горел.

Люди спали. Поляков вдруг поймал себя на мысли, что вот ради этого спокойного сна он и работает в милиции. Как бы пафасно это не звучало – но его работа все-таки приносила людям спокойствие.

Вдруг в коридоре послышался шорох. Виктор оглянулся и увидел в проходе Ольгу. Женщина стояла, закутавшись в одеяло, и внимательно смотрела на него, сонными глазами. Она немного щурилась от света.

Виктор улыбнулся и кивнул на табуретку.

– Ну, садись. Коль проснулась. Что ты решила сегодня вновь у меня заночевать? Что так? А мама не будет тебя ругать?

– Хм, я девочка взрослая. Сама решаю – с кем разделить постель. А тебе что не нравиться, что я пришла?

– Ну почему? Нравиться. Даже очень.

Ольга прошла и села, напротив. Покосившись на пепельницу, недовольно буркнула:

– Ты слишком много куришь. Пора бросать.

– Знаю. Но не могу.

– Хм, у тебя нет силы воли? Ты ведь сильный Поляков?

– Сильный. Но курить вот бросить не могу.

Ольга грустно улыбнулась и взяла Виктора за руку. Он почувствовал тепло ее ладони.

– Вить, я ведь еще и не просто так пришла. У меня к тебе дело.

– Хм, дело? Что за дело? – удивился Поляков.

– Ко мне на работу приезжал мой бывший.

– Твой бывший? Чего ему надо? Денег что ли попросила?

– Да нет. Деньги мне не нужны. У него проблема. Вот приехал попросить о помощи.

– Проблема? Ты можешь ему помочь? Так надо помочь, – Виктор улыбнулся и погладил Ольгу по плечу.

– Да надо помочь. Только вот помочь ему могу не я, а ты.

– Я? А я-то чем ему помогу? – удивился Поляков.

– На него наехали. Причем наехали крепко.

Поляков задумался. Бывший муж Ольги – Владимир Сечин был бизнесменом. Дела у него шли неплохо. Он был директором крупной фирмы. Предприятие торговало компьютерами и дорогой офисной оргтехникой. У Владимира было несколько магазинов. О Викторе бывший муж Ольги знал с ее рассказов. Когда Сечина стала встречаться с Поляковым, она все рассказала своему бывшему – не желая скрывать свои любовные дела. Но как не странно Сечин отнесся к этому с пониманием и никаких претензий не высказывал. Он даже передавал приветы Виктору. Поляков, ни разу не встречался с Владимиром, но заочно его знал. Это был спокойный и рассудительный человек, не способный, как говорила Ольга, на подлость.

– Так кто на него наехал? Братва? Хм, сейчас вроде все это в прошлом. Кто, ему, чем угрожает? – удивленно спросил Поляков.

– Да он и сам не поймет. Ему звонили по телефону. И угрожали. Требовали заплатить десять процентов от его доходов. А это солидные деньги.

– Вот как? А кто звонил? Что говорил? И откуда они знают об его сумме доходов?

– Вот в этом то и вся штука. Знать могут только люди, которые соприкасались с его финансовыми документами. Эти, кто позвонил, как говорит Вова – очень дерзко и напористо разговаривали. И сказали – если не заплатит через день, он понесет ущерб еще больший. Дали день на размышление. Вот так. Вова решился обратиться ко мне, то есть, к тебе за помощью. Ты ведь поможешь ему Витя? – Ольга с надеждой посмотрела на Полякова.

– Оля. Я, чем смогу, конечно – помогу. Но только вот мне надо встретиться с самим Владимиром. Поговорить. Так вот решать проблемы по форме испорченного телефона я не хочу. Он говорит тебе. Ты мне. Это неправильно.

– Он готов, готов встретиться. Хочет приехать к тебе завтра. Завтра ты сможешь его принять? Поговорить?

Поляков задумался. Завтра должен быть трудный день. Операция со Свирским могла растянуться на целый день.

– А если послезавтра? А то у меня очень трудный день завтра и я, наверное, просто не смогу.

– Нет, Витя. Удели ему полчаса. Поверь – Вова напуган и говорит, что все решает часы. Он боится. Давай завтра.

Поляков вздохнул. Улыбнувшись, он вновь погладил Ольгу по плечу.

– Ну, хорошо. Давай его номер мобильника. Я наберу. Пусть ждет. Но смогу, наверное, только после обеда.

Ольга, улыбнулась в ответ, и томно потянувшись – сказала:

– Ладно, Поляков. Пошли спать. Мне тоже завтра рано вставать. А я еще хочу тебе, что-то рассказать в постельки! – женщина лукаво подмигнула.

Виктор затушил сигарету и пошел чистить зубы. Сечина была права – перед завтрашним днем надо выспаться – хотя сделать это с ней это вряд ли удастся.

Спецмашина прослушки грязно-желтый УАЗик стоял недалеко от касс автовокзала. На передних дверках автомобиля красовалась надпись «медпомощь». Тонированные стекла на позволяли прохожим заглядывать внутрь салона.

Один из двух техников спецуправления, веселый парень по фамилии Шустов рассказывал Полякову очередной дежурный анекдот. Но Виктору было не до смеха – поэтому Шустов смеялся сам над очередной глупой шуткой. Его напарник Олег Мезенцев был тоже сосредоточен и с угрюмым видом посматривал на Полякова. Они уже не раз проводили подобные операции, но в каждом случае Мезенцев вел себя очень спокойно. Это нравилось Полякову, и он всегда старался работать именно с ним.

– Кого сегодня посём, Виктор Степанович? – спросил он, у опера.

Поляков посмотрел на закатившегося от смеха Шустова и тихо ответил:

– Сегодня, ребята, посём очень важных героев. Пока никто из вас не должен знать кто это. Да и честно признаться, я и сам не знаю – кто главный объект.

– Как это так? – не пронял Мезенцев. – Обычно вы Виктор Степанович заранее знаете. Да и на кого гарнитуру вешать то будем?

– Вешать будем на одного человечка. Он должен подойти с минуты на минуту, – Поляков посмотрел на часы. – Но учтите, его вы должны сразу забыть. Это очень важный агент и знать, о нем не должен, никто кроме вас и меня.

Андрей появился секунда в секунду. Ровно в двенадцать, открылась дверка машины и агент с опаской, заглянул вовнутрь. Поляков потянул его за руку.

– Садись быстрее. Нечего на улице светится.

Агент по сравнению со вчерашней встречей был спокоен. Его лицо было хмурым и сосредоточенным. Мужчина сел на сиденье и расстегнул куртку:

– Я крутанул несколько кругов перед площадью. Вроде хвоста нет. Каков план? – спросил он делово.

– Ты пушку и деньги взял?

– Взял, – Андрей покосился на техников.

Поляков понял, что он хочет спросить:

– Не бойся… эти ребята железобетонные. О тебе никто не узнает. Я с ними не одну подобную операцию провел,… информация не уйдет.

– Я не волнуюсь. Я просто смотрю.

То, что агент вел себя уверенно, Полякову понравилось. Неизвестно, как там пойдут дела внутри помещения – выдержка должна быть в любой ситуации. Виктор похлопал агента, по плечу и доверительно сказал:

– Ты мне бойся. Тебя прикроют. Кроме нас еще две машины работают под прикрытием. Одна, с северной стороны. Вторая, с восточной. Мы там посмотрели – выход на улицу у Свирского только с этих сторон.

– Да. Там два входа. Вы не смотрели – кто ни будь, уже приехал?

– Нет. У входа стоит только машина Свирского. Гостей наших пока внутри нет. Ну а ты пойдешь, как и договаривались со Свирским. Одеваем на тебя – радио микрофон. Придешь – веди себя, как ни в чем не бывало. Если Свирский сам начнет говорить об убийстве Кубарова – не спеши. Выслушай все. Но и не удивляйся. Он наверняка будет тебя проверять. Знаешь ли ты или нет. Нужно показать, что ты знаешь – но не испуган. Просто удивлен, что все сделали без тебя. Отдашь деньги и ствол. Если придут наши гости – веди себя с ними почтительно. Лишний раз ничего не говори – тяни время – вытягивай из них, хоть какую-то информацию. Пусть говорят побольше – весь разговор будет записываться. Нам нужны их голоса. Понял?

– Понял. Так, а ствол проверять не будете? Может он еще, где засвечен? Отдам тогда все!

Поляков поморщился и покачал головой:

– Нет. Вряд ли. Ствол наверняка чистый. Они бы не стали тебе давать засвеченную пушку. Поэтому смысла его держать, у нас, нет.

Поляков взял рацию и запросил информацию, у одной из машин группы поддержки.

– Ноль сороковой, ноль сороковой – это база! Как там обстановка? Есть ли гости?

Эфир зашипел и через секунду, ему ответили:

– Я ноль сороковой все тихо. Гостей нет. Ждем указаний.

– Ноль тридцатый, а у вас как? Никто не подъехал?

– Нет, база. База – все тихо, ведем наблюдение.

Поляков задумался. Его настораживало, то, что на встречу пока никто так и не приехал. Но тянуть не было смысла, и Виктор кивнул техникам. Мезенцев, понял его знак и достал из маленькой коробочки петличку радио микрофона. Техник попросил отвернуть Андрея воротник куртки. Пристегнув радио микрофон, он поправил воротник и похлопал по нему.

– А ну поговори, что ни будь, – попросил он агента.

Андрей покосился на Полякова и тихо сказал:

– Раз, два, три, четыре, пять.

Техники надели наушники и отрегулировали громкость.

– Порядок командир! – Улыбаясь, доложил Шустов. – Слышимость хорошая! Может идти.

Поляков похлопал Андрея по плечу. Он посмотрел ему в глаза и сказал:

– Ну, с Богом! Не суетись! Знай! Мы все слышим и если что придем на помощь! Если ничего такого не произойдет – выйдешь как обычно и поедешь домой. Мы тебя проведем до подъезда. Там и состыкуемся, и обговорим подробности!

Андрей застегнул куртку и одел шапку. Открыв дверку, он еще раз посмотрел на Полякова. В его взгляде, тот рассмотрел надежду.

Когда дверь за ним захлопнулась, Поляков посмотрел ему вслед. Агент уходил от машины уверенной походкой. Немного кошачьи шаги, слегка втянутая в воротник голова.

– База, база – вижу человека – заходит в помещение, – прохрипел динамик, сообщением из радио эфира.

– Черт, почему же до сих пор никто не приехал? – спросил сам у себя в слух Поляков.

– Степанович, а кого ждем? Кто должен подъехать? – спросил Шустов.

– Не твое дело! – огрызнулся Поляков – слушай лучше эфир! Не дай бог пропустишь хоть одно слово! – Виктор кивнул на наушники.

Техник недовольно скривил губы и надел их на себя. Поляков начал нервничать – агент уже зашел вовнутрь здания, а гостей так и не было. Никто на встречу не приехал.

– Что там слышно? – спросил он у Мезенцева.

– Ничего, зашел, вроде о чем-то говорят. Приветствуют друг друга.

– Ну ка, дай я сам послушаю – попросил у него Поляков наушники.

Когда он одел их, то услышал лишь, треск эфира и слабые отрывки слов.

– Да тут же не хрена не слышно! – крикнул он техникам.

Те растерянно пожали плечами.

– Какого черта! Почему ничего не слышно? – Поляков стукнул по столику кулаком.

– Там помехи, какие-то! Мы не знаем! Все работало! Почему не слышно! Не знаю! Там возможно сигнал отражается – стены то бетонные! Мы проверяли – все было нормально! – испуганно оправдывался Шустов.

– Вот черт! Толку от вашей аппаратуры нет! Зачем я туда человека послал? Я должен знать, что там происходит! – вновь крикнул Виктор.

Техники сидели как обреченные. Связи с агентом не было. Его микрофон не работал. Сигнал глушился, какими-то помехами.

Поляков судорожно думал – что предпринять. Ринутся в помещение – значит выдать себя. Успокаивало то, что на встречу пока никто не приехал и Андрей находился один на один лишь со Свирским.

Так в ожидании прошло пол часа. Никаких движений возле здания садика не наблюдалось. Поляков вышел из машины и направился в сторону стоянки – где находилась еще одна машина с группой поддержки.

Зеленая «девятка» уныло стояла в одиночестве. Виктор открыл дверку и сел на заднее сиденье. Два молодых опера встретили его спокойно. Словно ни в чем не бывало, они жевали сосиски в тесте.

– Ну, что тут у вас? – спросил Поляков.

– Да ничего Степаныч, тихо. Никто не ездит и не ходит. Вот, стоим ждем.

– А вы что там машину то поставили? Ее ж видно за километр. Надо было как-то вон там, за углом?

– Так, а что видно? Тут и не было никого? Просто стоим – вроде как ждем кого, – оправдался один из сотрудников.

– А кого мы посеем? Кто приехать то должен? Ты ж ничего толком не говоришь? – спросил второй.

– Пасем кого надо! Любой человек, зашедший в здание садика, должен быть вами, взят на наблюдение. И не упустить! Во что бы, то не стало! Никого! Что бы, мышь не прошмыгнула!

– Ну, вот – ищи то, не знаю, чего, хоть бы наколку, какую дал! А то, так то, вот трудно!

– Что тебе трудно! Просто любого человека, зашедшего в здание под контроль взять?! Я и сам не знаю – кто придет! Там у нашего человека внутри сейчас с микрофоном, что-то! Не слышно ничего!

– Ну, это к техникам надо! Это они, что ни будь, нахимичили!

– Эх, да я сам знаю!

– А, что когда внутрь то пойдем? А если вообще никто не приедет?

– Приедут должны! Сейчас рано еще во внутрь. Если, в течении часа, не выйдет, то, наверное, тогда! Но осторожно! Что бы все по команде! – прикрикнул Степанов.

Виктор уже понял, что вся операция пошла наперекосяк. Но решиться зайти в садик – где в эти минуты возможно Андрей, беседовал со Свирским – Поляков не решался. Зайти – подставить все под удар. А если агент еще не раскрутил на откровенный разговор заказчика? А если те два гостя вообще не приедут – так вообще все получается, они делали зря. Это провал.

Виктор вылез из автомобиля и решил сам обойти садик со всех сторон. Вторая машина прикрытия стояла, за сараем и ее отсюда не было видно. Когда Поляков обошел здание с боку то к своему ужасу увидел, что подсобные помещения садика соединяются небольшой кирпичной галереей. Это был служебный вход. На снегу виднелись следы от протектора машины. Было видно, что они свежие. Кто-то подъезжал сюда всего несколько минут назад. Виктор, взглянув на снег еще раз – побежал ко второй машине поддержки.

– Вы что тут сидите, не видите – что со стороны подсобки кто-то подъезжал? – крикнул он операм в «Волге».

Те удивленно переглянулись. Их позиция была неудачной. Из-за стены сарая видеть галерею перехода к подсобке – было невозможно.

– Черт! А если они уже приехали? А если они уже внутри? – спрашивал сам себя Поляков.

Он вновь побежал назад к УАЗику. Открыв дверку, нервно спросил у техников, которые, слушали в наушники эфир:

– Ну, что там? Есть хоть, что ни будь?

– Нет Степаныч. Помехи. Вроде как разговор идет, а что говорят, разобрать не можем. А может и вообще микрофон не работает.

Поляков сел на сиденье и закрыл за собой дверь. Делать было нечего – оставалась лишь ждать. Ждать и надеяться – что все будет хорошо. Но вот Виктор понял, что записи разговора заказчиков с киллером, у него сегодня просто не будет.

Прошло еще полчаса. Поляков успел за это время выкурить пять сигарет. Он дымил одну за другой. Нервы были на пределе. Самое страшное, он не мог решиться зайти в помещение садика.

В этот момент зазвонил мобильник. Поляков посмотрел на дисплей и по номеру понял, что его вызывает полковник Саблин.

– Да Евгений Петрович!

– Поляков, что там у тебя происходит? Почему ты не отзваниваешься? Почему молчишь? – требовательно сказал Саблин.

– Пока нечего мне сказать. Дела у нас идут не очень. Прослушка отказала. Агент, на встрече. Но я не знаю – что там твориться!

– Как отказала прослушка? Ничего не слышишь? А как наши гости? Кто приехал? Ты знаешь? Видел?

– В том то и оно – что нет никого. Да и опера тут выбрали позицию неправильно. Пока я ничего сказать не могу. Вот жду еще полчаса, потом пойдем вовнутрь.

– Витя мать твою! Не наломай дров! Чует мое старое сердце, у тебя сегодня будет полный капут!

– Не каркайте под руку Евгений Петрович!

– Ладно, черт с тобой. Но как только войдешь вовнутрь – звони мне немедленно. Я хочу знать, что там у вас происходит!

Еще через полчаса Поляков понял, ждать больше нет смысла. Даже если встреча состоялась, она должна была закончиться. А если она закончилась – значит, что-то не так. Значит, что-то произошло и Андрей в опасности. Поляков достал из кобуры табельный пистолет. Передернув затор, он посмотрел на техников. Те напряглись и ждали его команды.

Виктор, взял рацию и нажав кнопку передачи – сказал в динамик:

– Ноль тридцатый и ноль сороковой – команда вход! Пошли ребята с божьей помощью!

Виктор выскочил из УАЗика и побежал к центральной двери садика. Двое оперов из первой машины уже бежали к нему на помощь. Краем глаза Виктор увидел, как с другой стороны еще трое оперов страхуют запасной выход.

Входная дверь оказалась открытой. Виктор зашел в коридор и остановился. Наверх, на второй этаж вела лестница. А справа находилась еще одна дверь. Поляков кивнул на нее операм, а сам начал подниматься вверх. В конце лестницы он вновь остановился. Перед ним была еще одна дверь. По утверждению Андрея – за ней должен был находиться кабинет Свирского. Виктор выдохнул воздух и толкнул дверь плечом. Руками он сжимал табельный пистолет. Его рукоятка стала теплой от ладоней.

В кабинете никого не было. Длинный стол, пара кресел и телевизор с тумбочками в углу. На стенах, какие-то нелепые фотографии – абстракция в стиле «хай – тек».

Поляков прошел в центр кабинета и осмотрелся. На столе стояла початая бутылка коньяка. На блюдце лежал порезанные дольки лимона. В пепельнице слегка дымился окурок сигареты. Все говорило – что хозяин вышел отсюда всего несколько минут назад.

Виктор вернулся в коридор и не спускаясь с лестницы крикнул своим помощникам:

– Ну, что там?

Где– то в глубине первого этажа послышались шаги и возня. Через секунду кто-то из оперов ему ответил:

– Нет никого Степаныч! Пусто! Тут, какие-то тюки, ящики и прочее барахло. Дверь в подсобку закрыта.

– Черт! Ломайте ее! Ищите! Они не могли уйти!

Поляков вновь вернулся в кабинет Свирского. Сняв шапку, он сел за стол. Возле телефона лежал толстый ежедневник. Виктор покосился на него и полистал страницы. Все было исписано мелким шрифтом. Какие-то цифры и непонятные слова.

В коридоре послышались шаги. По лестнице кто-то поднимался. Через секунду открылась дверь и в кабинет зашли два опера. Они были растеряны.

– Нет там никого Виктор Степанович! Словно сквозь землю канули! Все обшарили! Испарились! А кто вообще быть то должен?

– Поляков убрал пистолет в кобуру и почесал лоб ладошкой.

– Приехали! Влипли! Не может быть! Не могли они сквозь землю испариться! Не могли! Если и вышли – то через подсобку по галереи! Ту, которую вы не контролировали! Ищите – должны хоть следы остаться! Да и по ней ушли бы не все! Мой человек уйти с это встречи не мог!

В этот момент Поляков покосился на угол кабинета. Там возле шкафа стояла бейсбольная бита. Виктор с любопытством разглядывал спортивный снаряд:

– А ну ка, дай-ка, мне вон ту штуку! – попросил он у одного из оперов.

Милиционер подал ему биту. Виктор внимательно рассмотрел ее поверхность. На самом конце виднелись бурые пятна. Дотронувшись, он, понял, что это была кровь. Липкая, она прилипала к кончикам пальцев. Аккуратно положив биту на стол – Поляков вытер руки носовым платком и сказал:

– Ищите! Ищите! Чует мое сердце они в помещении!

Виктор достал сотовый и набрал номер Саблина. Ответили сразу:

– Ну, что там у тебя?

– Плохо дело Евгений Петрович! Никого в помещении нет. Упустили мы. Сейчас все обыскиваем! Как в воду канули!

– Как нет?! А группа оцепления?

– Говорят – никто не подъезжал и не выезжал со двора. Нет не Свирского, не агента.

– Черт! Поляков – так не бывает! Не инопланетяне же их похитили! Ищи!

– Тут еще такое дело – похоже, мне сюда экспертов надо. Я биту нашел – на ней следы крови! Боюсь тут, что-то произошло!

– Какую еще биту?

– Обычную бейсбольную.

– Ты, что Поляков с ума сошел! Ладно! Я сейчас сам приеду! Какой там адрес?

– Аэровокзальная, четыре…

– Выезжаю! Смотрите, не следите там сильно!

Связь оборвалась. Поляков с укором посмотрел на оперов и скомандовал:

– Один тут оставайся! Все звонки принимай, если кто-то позвонит. А второй пошли со мной вниз.

Внизу они прошли все помещения. Кабинеты были пусты. Было видно, что в них сегодня никто не заходил. Никаких следов присутствия людей. Виктор несколько раз прошелся по коридору, осматривая пол – в надежде увидеть хоть какие-то следы.

Затем он спустился по узенькой лестнице в подвал. Маленький коридор, вел в галерею – которая соединялась с подсобкой. Справа было небольшое углубление. Что-то вроде склада. На полу там, стояли какие-то ящики и лежали большие тюки – не то ковровой дорожки, не то ковролина. Они были перетянуты скотчем. Поляков, внимательно посмотрев, задумался. Он несколько раз втянул воздух ноздрями. Стоящий, рядом опер, удивленно посмотрел на Виктора.

– Сыро тут Виктор Степанович! Плесенью пахнет.

Поляков покачал головой:

– Нет, плесень одно! Ты не чувствуешь? Запах знакомый?

– Нет вроде ничего…

– Нет принюхайся! У нас в тире так пахнет.

Милиционер несколько раз тоже втянул воздух ноздрями и пожал плечами:

– Да, есть что-то!

– Такое впечатление, что порохом пахнет! Когда стреляем так же вроде…

Опер пожал еще раз плечами и стоял в нерешительности, не зная, что ему делать.

– А ну как сходи, принеси нож. Надо разрезать скотч и посмотреть, что там, в тюках! – приказал ему Поляков.

Когда опер ушел – Виктор нагнулся и внимательно осмотрел пол. Он пошарил рукой возле плинтусов, что-то увидеть, что-то в полумраке было невозможно. Пальцы наткнулись на меленький железный цилиндр. Поляков достал его из щели. Это была гильза от патрона. Рассмотрев ее, Поляков, понял, что, скорее всего она была от пистолета Макарова. Достав носовой платок, Виктор аккуратно завернул в него найденный цилиндрик.

Через пару минут пришли все опера. Один из них принес нож. Поляков кивнул на тюки и скомандовал:

– Ну, режь скотч, посмотрим, что там нам за посылку оставили!

Когда липкую ленту с трудом разрезали, то развернуть ковролин удалось не сразу. Он был плотно смотан. Через секунду из свертка показалась человеческая рука.

В первом тюке был аккуратно замотан труп Андрея. Агент, неестественно согнут пополам. Его тело все было перебинтовано скотчем. На одежде и лице засохли бурые капли крови. Свитер прострелен, в нескольких местах. Поляков навскидку начитал семь ран. Во втором тюке был замотано тело Свирского. Предпринимателя так же «упаковали», как и Андрея. Свернутый пополам он смотрелся карликом. На дорогом пиджаке и рубахе тоже бурые следы крови.

Когда оба трупа развернули, Поляков печально покачал головой:

– Да, посылка оказалась объемной.

Один из оперов все приговаривал:

– Как же так? Когда они успели?

– Успели мать их! Мастера!

Виктор склонился над телом Андрея и отвернул у него воротник куртки. Петлички радиол микрофона не было:

– Так, они нашли и прослушку. Они забрали ее. И это еще хуже!

– Поляков, ты понимаешь, что сорвал все, что возможно! – шипел Саблин.

Полковник, старался говорить тихо, и у него получалось это делать, лишь со свистом из гортанных связок. На лице маска негодования.

– Как вы смоли вообще упустить их! Мало того… не заметить кто это был вообще?! Вы, что тут делали? Вы чем тут занимались?

Виктор ждал, когда шеф выговорится. Он знал – гнев должен пройти быстро. Положение, было серьезным, паниковать и метать молнии, в этой ситуации – было бессмысленно.

Саблин остыл через пару минут. Закурив сигарету, он потянул Виктора за рукав к окну. Они стояли в кабинете Свирского. В помещении было полно народа. Следователь прокуратуры, суд мед эксперты, техники и еще несколько оперов.

– Ладно, скажи мне свои догадки свою версию – как все так могло произойти?

– Скорее всего, они подготовились заранее. Свирский и эти наши гости ждали Андрея в кабинете. Когда тот зашел – разговор был недолгий. Агента оглушили по голове бейсбольной битой. Потом потащили в подвал. Там уже был подготовлен ковролин. Его там расстреляли. Потому, что, когда агента застрелили – крови на полу не было. Она вся вытекла на ковролин.

– Хм, а потом? – задумался Саблин.

– А потом, не с того не с сего – застрелили и Свирского. Тоже на ковролине. Он и не подозревал, что его там, в подвале кончат. Ковролин подготовили и для него. А Свирского заманили туда под предлогом – помочь тащить агента. Все. Потом упаковали обоих в тюки. Скотч, скорее всего тоже подготовили заранее. И потихоньку вышли через галерею к запасному входу, который мы не сразу обнаружили. Вот и все. Сели в машину – которая стояла на улице и уехали. Никто ничего не видел. В общей сложности у них на все ушло максимум двадцать минут. Мы прождали полтора часа – прежде чем решиться войти. Прослушка не работала. И еще самое главное – Евгений Петрович, они забрали радио микрофон.

– Вот черт.

– Да, теперь они знают – агент работал на кого-то из спецслужб. И старались выпасти их. Поэтому они будут еще более осторожными. Что они забрали из кабинета Свирского неизвестно. Ничего такого нами не обнаружено. Пистолет, который был у Андрея, тоже пропал. Скорее всего, они забрали его с собой.

– Так, то оно все так. Но почему они убили агента? Почему они убили Свирского? Они, что уже знали?

– Это трудно утверждать. Не понятно. Об этом уж они сами должны рассказать. Возможно, у них были подозрения. Возможно, они не доверяли уже и Свирскому. Кстати пропал его сотовый. Нигде нет сотового телефона. Возможно, они унесли его с собой. Значит, на телефоне, могла быть информация о звонках и переговорах. Ведь такой человек как Свирский, без сотового, просто бы, не мог работать. Телефона нигде нет.

– Надо срочно выяснить какой у Свирского был номер, и взять распечатку в компании связи! – Саблин тяжело вздохнул.

– Я, уже дал команду своим. Этим уже занимаются.

– Ладно, Витя, что мы имеем на сегодня?

– А ничего. Ничего. Одни провалы. У нас убит агент. У нас пропал радио микрофон. У нас нет главного заказчика убийства Кубарова – Свирского. Его тоже убили.

– Посмотри на эти номера. Это уже интересно! Из всей распечатки выходит, что Свирский больше всего звонил по этим телефонам. Одни и те же номера встречаются очень часто. Регулярно, – Саблин возбужденно тыкал пальцем в бумагу.

Полковник сидел за столом в своем кабинете, а напротив него – Поляков. Виктор развалился на стуле – облокотившись локтями о маленький столик. В помещение стоял полумрак. Светила только настольная лампа с зеленым абажуром. Все напоминало какую-то старинную обстановку конца тридцатых годов прошлого столетия. Деревянная облицовка на стенах. Большие окна с портьерами и монотонное постукивание, напольных часов в углу. Шатание желтого, словно золотого – маятника за стеклом.

Поляков вздохнул и кивнул головой.

– Нет, Витя, займись этими номерами.

– Уже Евгений Петрович.

– Слушай, а сам то, что ты думаешь по этому поводу?

– Хм, один номер я уже знаю. И это очень интересно.

– Знаешь? Какой?

– Вот двадцать семь, восемьдесят пять, сорок три.

– И, что это за номер? Кому звонил Свирский?

– Это номер Людмилы Кубаровой. Вдовы покойного предпринимателя Кубарова. Которого, совсем недавно, заказал сам покойный Свирский.

– Что?! Ни фига себе! – полковник удивленно уставился на Виктора.

– Да. И я теперь хочу очень серьезно поговорить с этой неутешной вдовой. С этой красавицей мадам. Что она мне скажет по этому поводу.

– А, что не едешь сейчас? Бери ее пока она теплая.

– Нет. Сегодня поздно уже. Она мне откажет в приеме. И будет права. Вызвать ее повесткой я смогу только завтра. В лучшем случае. Поэтому лучше и ехать завтра. Да и она не куда за ночь не денется. Нужно выждать паузу.

– Логично. А остальные номера? В распечатке их, как я вижу – три. Три номера.

– Проверим все. Пока я не знаю, что это за номера. Они все сотовые. И тут уже по труднее. Определить то, определим. Но если они принадлежат нашим крысам – то вряд ли зарегистрированы на них. Это правило. Скорее всего, они зарегистрированы, на каких ни будь подставных лиц. Бомжа, какого ни будь. Так легко засветиться они не могут. Не тот класс. Они знают теперь, кто-то идет по их следам. Правда, может быть, не знают какая служба, но то, что погоня дышит им в затылок – они знают.

– Понятно. Что еще Витя? Какие соображения? Что дальше то делать будем?

– А соображения такие. Во-первых, вы обещали мне одного человечка проверить. Из нашего управления.

– Ты про капитана Казанцева?

– Да.

– Ну, так, проверил, как и обещал, – полковник устало растер глаза.

– И что же вы молчите? Евгений Петрович, ведь это тоже очень важная информация. И я, ее жду. А вы молчите! Тяните. Может, я на нее, больше всего надеюсь! – с укоризной в голосе воскликнул Поляков.

Саблин внимательно взглянул на Полякова. Даже в полумраке, он заметил, что Виктор взволнован. Полковник достал из верхнего стола листок бумаги и кинул его на стол перед Поляковым.

– Вот. Смотри. Все его передвижения по РУБОПу за последнюю неделю. Только я вот не пойму тебя Витя. Ты ведь говоришь, что уверен, что этот Олег Казанцев – не причем. Что, мол, он – вне подозрения. Да и вы вроде с ним вместе в Чечню ездил. Должны были там, с ним сдружиться. А ты вот так? С чего вообще к нему пристальное внимание? Проясни старику?

Поляков не ответил. Он схватил листок и стал пристально смотреть на цифры.

– Витя! Ты всерьез думаешь, что Казанцев причастен к нашим крысам? Или он одна из этих крыс?

Поляков, пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза. Помолчав, он ответил:

– Нет, Евгений Петрович. Пока я так утверждать не могу. Но все нужно проверять.

– А почему, тогда Казанцев, ты мне можешь сказать?

– Пока нет. Просто интуиция. Пока просто интуиция.

– И что тебе говорит интуиция, после этих, вот данных? – полковник вновь кивнул на листок.

– Пока мне это ничего не говорит. Но есть, кое-что уже.

– И что же?

– Его не было в отделе, как раз в то время, когда был убит Кубаров. Вот первое. Его не было в отделе, когда мы вели нашего агента. Это второе. Его не было в то время, когда совершались, эти три убийства.

Полковник задумался. Закурив сигарету, он глубоко затянулся. Выпустив дым, сказал тихим и хриплым голосом:

– И все же Витя. Не пудри мне мозги. Ты ведь его хочешь повести? Так ведь? Только вот почему-то, сам себе не можешь в этом, признаться.

– Я не хочу его вести. Просто надо с чего-то начинать. Вот и все. Пусть проверят – куда и по каким делам отлучался капитан Казанцев в дни, когда был убит Кубаров и сегодня во время операции на Аэровокзальной.

Полковник, тяжело вздохнул и, хлопнув, по столу ладонью, ответил:

– Хорошо. Только вот я вижу, ты упрямый сукин сын, не можешь, или не хочешь рассказывать всей правды, о своей не любви, к этому Казанцеву. Смотри, Витя – не наломай дров. Ладно. Пора идти мне к генералу. Он ждет с докладом. Надо ему, что-то говорить о сегодняшнем провале. А ты завтра ко мне. Будем думать, что дальше делать. После своей поездки к этой вдове – мне обязательно доложи. Или ты ее хочешь к себе вызвать?

– Нет, – Поляков встал из-за стола и, пододвинув стул, добавил. – Пусть не успеет обдумать все ответы. Поеду к ней. Буду очень наглым и грубым.

– Ой, смотри Витя. Смотри. Время у нас с тобой нет. Нужно, что-то решать. Чую я – если провалим мы все с тобой, проморгаем, на пенсию, меня отправят.

Поляков повернулся и направился к двери. Он не стал оборачиваться и прощаться. Полковнику было не до этого. Виктор вышел в темную приемную и на ощупь отыскал свою дубленку на вешалке. Лишь сейчас он вспомнил, что не позвонил Ольге и не перенес встречу с ее бывшим мужем.

– Черт, придется сегодня наверняка спать одному… – пробурчал себе под нос Виктор.

Когда Виктор открыл дверь своей квартиры – он понял, что не ошибся. Темнота коридора и тишина, словно подтвердили, что дома никого нет. Ольга не пришла.

Виктор разделся и прошел на кухню. Поставив в микроволновку разогреваться ужин, он достал из холодильника початую бутылку водки. Налил себе почти стакан и выпил. Внутри приятно зажгло. Теплота алкоголя прокатилась по пищеводу. Поляков достал из печки котлеты и сел ужинать. Но не успел он притронуться к пище, как в прихожей раздалась трель телефона.

Поляков с неохотой прошел в коридор и снял трубку. Он догадался, кто это звонит.

– Да.

– Что ужинаешь в одиночестве? Или пригласил, кого для компании? – прозвучал капризный голос Ольги.

– Оля? Привет. Извини. Что ты не придешь сегодня?

– Ну, ты Поляков и скотина! Я тебя прошу очень редко по твоим профессиональным делам. И то. Ты для меня ничего сделать не хочешь. Ничего. А я ведь тебя так просила.

– Оля извини. Ты о своем, бывшем? Просто я не смог сегодня. Давай завтра. Завтра у меня, полчаса будет. Сегодня совсем плохой и неудачный день был. Сегодня у меня провал на провале. Поэтому я не смог.

– Что? Полчаса? Ты хочешь его проблеме уделить полчаса? Да что ты решишь за полчаса? Ну, ты Поляков и циник. Просто для отмазки? Нет. Не ожидала, я от тебя такого. Что тебе плохого Вова сделал? Он никогда не ревновал и не препятствовал нашим встречам! Он даже денег нам давал! А ты!

– Слушай Оль! Не надо вот так! Не надо! А то получается, что я у него вроде, как, на довольствие состою!

– Да нет. Он просто нам давал с тобой денег. И многие шмутки которые я тебе покупала, я покупала на его деньги! Вот так-то! Хочешь ты этого или нет.

– Слушай Оля! Если ты так говоришь – назови мне вещи, которые ты купила. Я отвезу завтра ему назад. Вот так. Или отдам за это деньги. И не надо мне тут укорять!

На том конце провода послышались всхлипывания. Поляков понял, что Сечина рыдает.

– Оля! Оля успокойся!

Ольга несколько секунд всхлипнула и ответила дрожащим голосом:

– Прости меня сучку! Прости Витя! Я не хотела! Черт с ними с деньгами! Просто я очень хочу помочь Владимиру! Он так меня просил! Он боится! Вот, я и психую! А когда я психую, всякую чушь говорю!

– Оля, не плачь! Завтра что – нибудь, придумаем! Придумаем! Дай мне его номер мобильника. Я сам с ним обо всем договорюсь!

– Нет, Витя не договоришься! Он уехал в Абакан. Уехал в командировку. Приедет только поздно вечером. Я просто хочу его сразу к тебе вечером или даже ночью домой привести! Можно? Вы бы и поговорили сразу и не в кабинете! Так лучше!

– Хм, ну хорошо! А это удобно ему будет? Придет в гости к любовнику своей жены, хоть и бывшей?

– Не к любовнику, а к жениху. Вот так! – голос Ольги стал веселее.

– Ладно, веди его ко мне. Но учти, я дома завтра поздно буду. Часов в одиннадцать. Так что…

– Хорошо. Мы полдвенадцатого придем.

– Оль, а сама-то ты завтра останешься? Или, со своим, бывшим, уйдешь?

– Останусь! Останусь! Знаешь, я уже жалею, что психанула! Не пришла сегодня! Хотела бы сейчас тебя чмокнуть! Извини меня Витя! Но хотя ты и сам виноват! Негодный мальчишка! – Ольга рассмеялась.

– Ладно! Проведу эту холодную ночь в одиночестве!

– Ты, что там пьешь в одиночестве?

– С чего ты взяла?

– Голос у тебя, какой-то подозрительный.

– Да нет, я стопку на ночь выпил и все. Спать ложусь. День трудный был.

– Ну ладно не скучай дорогой. До завтра!

Поляков вернулся на кухню. Поужинав, он выпил еще пол стакана водки и принял душ. Горячая вода слегка расслабила. Виктор понял, что смертельно устал и хочет спать.

Холодная кровать встретила неприветливо. В спальне было как-то неуютно без Ольги. Виктор потушил свет и не стал включать телевизор. Обычно он засыпал, под какую ни будь, ночную программу. Но сегодня смотреть телепередачи не хотелось. Поляков еще раз вспомнил все события минувшего дня.

Постепенно сон, охватил его сознание, и он провалился в него, словно в стог сена.

– Закапывай что сморишь? Рой землю! Тут никто не найдет! – капитан кидал саперной лопаткой рыжую, сухую землю.

Она падала на лицо покойника и скатывалась по щекам. Маленькие комочки били по полуоткрытым, но уже остекленевшим, от смерти глазам.

– Ты хоть глаза ему прикрой. Что делаешь? Он ведь человек все-таки! – майор брезгливо сплюнул.

– А вот ты сам возьми и прикрой! Если тебе его жалко! Что-то я тебя майор не пойму? Ты, что жалеешь этого мертвого ублюдка? Этого чеха? Этого ваххабита? Он ведь, поверь мне, кучку наших солдат убил! Кучу ни в чем не повинных мальчиков! Может он, им глотки резал?! Так же как я ему! Он, может, им и уши отрезал! Заряды на дорогах закладывал! На них наши парни подрывались! – капитан продолжал засыпать мертвого чеченца.

Земля уже припорошила все тело. Слегка посиневшие кисти рук зловеще торчали из желтого песка.

– Может, он и убивал, но тебе никто права не давал – вот так убивать без суда и следствия! – майор отвернулся, чтобы, не видеть, как его товарищ засыпает могилу.

– Да! Дали мне это право – погибшие мои товарищи! Дали! И я им воспользовался! Я и дальше при возможности буду убивать этих гадов! Не каких пленных! На хрен они нужны!? Кормить их? В тюрьме еще на баланду тратиться? – капитан возбужденно прохрипел и бросил последнюю лопатку земли.

Он тяжело дышал. Прихлопов лопаткой могилку, он раскидал ногой лишнюю землю по сараю. На захоронение навалил старой соломы. Окинув взглядом помещение удовлетворенно кивнул головой и оглянувшись, сказал майору:

– Вот так! Никто теперь не найдет! Теперь в этот сарай никто и не пойдет! Кому идти? Дома то нет. Да и сарай полуразрушенный! Так, что не переживай Витя! Никто не найдет!

Майор молчал. Он, тяжело вздохнув – вышел из помещения. На улице, посмотрев на чистое, почти безоблачное небо – проставил автомат на предохранитель. Сел на большой камень и закурил. Из полуразрушенного сарая вышел капитан. Он посмотрел на майора и зло бросил:

– Только я вижу, Витя, ты хочешь меня заложить? Не выйдет! На показаниях я скажу, что мы вместе убили этого чеченца. Ты держал ему руки, а я резал глотку! И как думаешь, кому поверять больше? Мне и поверят! Потому как им выгодно будет обоих на зону послать! Вроде как для галочки! А про тебя я скажу, что просто ты не выдержал и раскололся! Совесть так сказать замучила! Слабенький мол! Вот и все! Так, что Витя подумай – рассказывать или нет про этого мертвого чеченца! Кстати – ты, что не заметил? Я твоим ножом ему глотку то вспорол!

Майор испуганно посмотрел на товарища и резким движением проверил боковой карман на разгрузке. Ножны, в котором, всегда был его тесак оказались пусты. Майор сверкнул глазами и прошипел:

– Ну, ты Олег и сволочь! Но учти! Я, когда ни будь тебе, все равно, это припомню! Я всегда тебя считать буду убийцей!

Капитан рассмеялся. Он хохотал долго и противно. Затем достал из нагрудного кармана разгрузки маленькую, железную фляжку с водкой и сделав крупный глоток – протянул ее майору:

– На выпей! Легче будет!

– Да пошел ты! – отмахнулся тот.

– Зря! – капитан закрутил пробку и убрал фляжку обратно в карман.

Закурив сигарету, он присел на камень рядом с майором. Сделав несколько затяжек, он тихо сказал:

– Ты, Витя помни это всю жизнь! Мне наплевать! Зря ты на меня дуешься! Мне это тоже по барабану! И еще – если увидишь, что у человека разрезано горло – вот так, как у этого чечена, которого я сегодня кончил – знай, это сделал я!

Майор, боязливо покосился на него:

– Ты, что убил не одного человека? Не одному глотку – вот так перерезал?

Неожиданно капитан вскочил с камня и ударил ногой майора в плечо. Тот повалился на бок. АКМ выпал из его рук. Капитан – словно кошка прыгнула на товарища и прижав его к земле всем телом – ловким движением достал нож. Острое – как бритва лезвие, прикоснулось к шее майора. Он почувствовал, что через мгновение – кожа лопнет и кровь хлынет на коричнево – рыжую землю.

– Ну, что Витя – чуешь, как смерть приходит к человеку? Это может быть очень неожиданно! Все так хрупко и просто! – шипел капитан. – Раз и нет этой жизни! Ушла она! Мгновение! А потом я твой труп рядом с этим чеченом закопаю! И скажу нашим, что ты просто пропал! Что, мол, последний раз тебя с этим чеченом и видели, и вы уехали! В Моздок или Чернокозово, или еще куда!

Майор зажмурил глаза. Но капитан в следующую минуту – отпустил его и похлопав по плечу встал. Убрав нож, он ехидно сказал:

– Ну, что? Страшно?

Майор вскочил на ноги и сильно толкнул капитана в грудь. Тот споткнулся и упал на землю. Майор, схватил свой АКМ и передернув затвор, направил автомат, на лежащего на земле товарища:

– Нет сука! Молись! Сейчас посмотрим – какой ты крутой?!

Капитан приподнялся на локтях и ухмыльнулся:

– Витя! Ты же не будешь в меня стрелять?

– А почему бы нет? – крикнул майор.

– Да потому, что в своего стрелять, у тебя рука не поднимется!

– А ты не свой! Ты ублюдок! И таких, как ты надо расстреливать! – майора бесило спокойствие и равнодушие капитана.

Майор нажал на курок. Фонтанчики от пуль взвились из рыжей земли. Горячие гильзы посыпались на камни…

Поляков с ужасом открыл глаза. Тяжелое дыхание и мокрый пот на лбу. Губы пересохли. Виктор приподнялся на локтях на кровати. Остаток сна, не как не хотел покидать его сознание. Страшная картина все еще крутилась перед глазами.

– Господи! Когда это кончится! Проклятые кошмары! – Виктор вскочил с кровати и подошел к окну.

За стеклом суетился с неохотой замерзший зимний город. Серые и черные фигурки людей, свет в окнах соседских домов и темное, словно неживое небо. Начинался день, но Виктор чувствовал, что радости он не принесет.

Снег противно бился о лобовое стекло. Зимняя заснеженная дорога ползла нудной, бело-серой лентой на капот автомобиля. В салоне было тепло. Тихо мурлыкал магнитофон.

Мужчина сидел на переднем сиденье автомобиля и дремал. Водитель то и дело поглядывал на него и ухмылялся. Ехать под звуки музыки ему было скучно.

– Владимир Петрович, а что, правда, что в Абакане наш филиал в этот раз дал прибыли в два раза больше чем в прошлом квартале?

Мужчина приоткрыл глаза и покосился на любопытного водителя:

– Правда, Петя, правда.

– Владимир Петрович, а вы вот сами ездите, проверяете, выручку забираете, и все там такое, а не боитесь? Легче ведь инкассаторов нанять. Пусть бы и возили деньги.

– Петя, ты за дорогой смотри. И не забывай, сзади наша фура еще идет. Там товара на миллион. Да и у нас тут не дрова. А что насчет инкассаторов – так, у меня два охранника вооруженных. Зря я им, что ли плачу? – мужчина покосился на заднее сиденье.

Два парня с короткими стрижками сидевшие на нем – утвердительно закивали головами.

– Вон, какие орлы! Они, от кого хочешь, отобьются! – добавил пассажир с переднего сиденья.

– И все равно. Если подготовятся, какие – нибудь гады – не отобьемся! – плаксиво настаивал водитель.

– Петя! Да, что ты боишься! Тебя-то убивать не будут! Ты убежишь! – расхохотался один из охранников на заднем сиденье.

– Да, Петя. Ты, что сегодня как вроде каркаешь! Ты знаешь, сколько надо, за один рейс из Красноярска в Абакан фирме инкассаторской заплатить? Четверть выручки сожрет! Да и ты! Столько раз ездил – ничего! А тут вот плачешь! – спросил пассажир с переднего сиденья.

– Владимир Петрович. У меня предчувствие, какое-то нехорошее. Тут намедни подошел ко мне один тип, такой морда протокольная! И вроде сначала закурить попросил, а потом вдруг спрашивает ты, что ли Сечина возишь? Вот я и теперь переживаю! А вдруг, гад какой?

Пассажир на переднем сиденье заволновался. Он приподнялся на сиденье. Сон как рукой сняло. Мужчина внимательно посмотрел на водителя и сурово спросил:

– Что он про меня спрашивал?

– Нет, Владимир Петрович! Ничего он про вас не спрашивал – просто вашу фамилию назвал! Спросил вроде как! И все! Мол, ты вот Сечина возишь? И все! И ушел!

– А ты что ему ответил?

– А, что я могу ответить? Так и сказал – ну я! И что? Мол, ты-то кто такой? Мол, что бы он убирался!

– Дурак! Петя, он же тебя развел!

– А, что я должен был сказать?

– Да ничего! Ничего! Зачем ты вообще с ним заговорил?! – прикрикнул пассажир с переднего сиденья.

– Владимир Петрович! Так он все равно бы выследил – что я вас вожу, Владимира Петровича Сечина! Вот и все! Если бы захотел!

Мужчина на переднем сиденье замычал и, закрыв глаза, схватился за виски. Помассировав их, он тихо сказал:

– Петя, если у тебя мозгов нет, то это навсегда! Он, этот тип у машины, нашей, крутился? Ты его еще видел?

У Владимира Сечина в последние дни сильно болела голова. Давило на виски. В глазах стояла словно пелена. Сечин обращался к своему знакомому врачу – но тот сказал, что у Владимира просто переутомление и ему надо бы отдохнуть. Медик посоветовал съездить, куда – нибудь развлечься и забыть про работу. Но Владимир забыть про работу не мог. Последняя неделя стала настоящей пыткой. Сечин, то и дело думал о своем бизнесе.

Все началось с неожиданного визита како то странного посетителя в его офис. Мужчина лет пятидесяти разыграл роль налогового инспектора и потребовал предоставить для проверки ему важные документы о финансовой деятельности. Но Сечин, был опытным бизнесменом и знал, что просто так налоговая, с проверкой не приходит, и на всякий случай позвонил в фискальные органы. Там его заверили, что никакого проверяющего, к нему не присылали, и знать не знают, не о какой проверки. Владимир сказал лжеинспектору, что он раскрыт и попросил его убраться иначе – грозился вызвать милицию. Но посетитель как не странно не испугался. Мужчина сказал, что, в общем то, сам милицию не боится, поскольку с ней очень тесно связан. И добавил, что Сечину нужно подумать об отчислении из своей прибыли около двадцати процентов, на нужды этой самой милиции. Мол, теперь к нему будут приходить и ежемесячно забирать деньги.

Посетитель так же заверил, что жаловаться Сечину куда бы это ни было – бесполезно. Если, мол, те, кто прислал его – узнают, что Сечин пошел жаловаться – то Владимиру несдобровать. Лжеинспетор пригрозил, что у Сечина найдут либо наркотики, либо оружие и его, арестуют, и посадят. После этого посетитель удалился.

Сечин был очень напуган. Он хотел сначала побежать в милицию или прокуратуру, но потом передумал. Решил сначала поразмыслить. Обдумать и посоветоваться со своими друзьями. А через некоторое время к нему позвонили и сказали, чтобы он готовился. Готовил деньги, иначе может быть, очень плохая история. В подтверждение голос в трубке посоветовал ему проверить его почтовый ящик. Когда Владимир туда заглянул, то ужаснулся. Там лежал маленький пакетик с героином. Сечин понял – что за него взялись всерьез. И тогда он вспомнил, что новый ухажер его бывшей жены – работает в РУБОПе. Владимир обратился к бывшей супруге за помощью. Он хотел рассказать ее кавалеру обо всем и попросить защиты. Сечин даже приказал переписать на простую кассету запись охранной видеокамеры из офиса, ведь посетитель попал под ее прицел. Кассету он хотел передать знакомому бывшей супруги. Но встречи не состоялось. Ухажер жены оказался человеком занятым. Поэтому всю дорогу в Абакан у Владимира еще больше болела голова. Он волновался и думал, думал только о своем будущем, и будущем своего предприятия.

И вот сейчас рассказ водителя. Значит, действительно, за ним следили. Узнавали, на чем он ездит, и наверняка, когда! Сечину, вдруг опять стало страшно. В машине было около трех миллионов рублей. А в фуре, идущей за ними около двух тонн дорогостоящей оргтехники – компьютеров, принтеров, сканеров.

Стараясь не подавать вида, Владимир обернулся и посмотрел на охранников. Те ему приветливо улыбнулись с заднего сиденья.

– Надеюсь – у вас оружие в порядке? – спросил Сечин.

– Обижаете Владимир Петрович! – ответил один из парней.

В этот момент водитель разочаровано выдохнул и воскликнул:

– Ну, вот – приехали!

Сечин обернулся и посмотрел в Лобовое стекло. На дороге стояли два милицейских инспектора. Рядом с ними на обочине был запаркован патрульный автомобиль.

– Сейчас с нас взятку требовать будут! Что может сразу им денег дать! Рублей триста! А то не отстанут Владимир Петрович! – жалобным голосом сказал водитель.

– Подожди ты! Что-то мне не нравится, что тут черти, где за сто километров от города стоят они! Они, что тут могут стоять? – недоверчиво спросил Сечин.

В этот момент один из инспекторов поднял полосатый жезл и махнул им – приказывая остановиться. Второй засвистел и ткнул такой же полосатой палкой в сторону фуры, которая ехала по пятам.

– Конечно! Они сволочи – стоят, где хотят! Один раз у меня был случай, они под мостом спрятались! – буркнул Петр и нажал на тормоз.

«Ленд Крузер» Сечина остановился рядом с милицейской пятеркой. Инспектора ГАИ, лениво переваливаясь, словно пингвины – направились к внедорожнику. Снег зловеще скрипел под их валенками. Лица красные от мороза – наполовину укутаны в шарфы. Было видно, что стоят они тут, уже как минимум – час.

Сечин толкнул водителя и грубо сказал:

– Из машины не выходи – отдай документы и спроси, что хотят?

– Хорошо!

Инспектор подошел к автомобилю, потоптавший постучал в боковое стекло водителя. Петр нажал на кнопку стеклоподъемника. Плоскость медленно поползла вниз. В салон хлынул холодный воздух.

– Здрасьте! Инспектор Раков! Ваше, водительское, удостоверение пожалуйста!

– А в чем дело лейтенант? – поинтересовался водитель.

– Да так – проверка. На дорогах сейчас сами знаете не спокойно!

Водитель протянул милиционеру документы. Тот, внимательно рассматривая удостоверение и техпаспорт, как бы невзначай, сказал:

– Выйдете, пожалуйста, из машины и откройте багажник.

Сечин заволновался еще сильнее. Нагнувшись, к открытому стеклу он спросил:

– Лейтенант, я не пойму, в чем проблему и почему мы должны открывать багажник?

– Пассажир, с вами я пока не разговариваю! – вежливо улыбаясь, ответил инспектор.

Сечин обернулся и увидел, что второй ГАИшник, тоже, заставил выйти водителя фуры. Она стояла сзади «Ленд Крузера».

– Черт! Еще этого не хватало! Ребята – за мной и будьте бдительны, но с катушек не срывайтесь – менты они ведь дикие, из района! – скомандовал Владимир охранникам.

Сечин, вышел из машины, хлопнув дверкой. Охранники последовали за ним. Инспектор стоял, разглядывая документы. Петр, переминаясь с ноги на ногу, толкался рядом.

– Товарищ лейтенант, ведь все в порядке! Дайте мы поедим!

Но лейтенант, ничего не отвечая, зашел со стороны капота и посмотрел на номер автомобиля. Затем милиционер медленно обошел внедорожник и встал возле задней дверки.

– Откройте багажник.

Петр, следовал за инспектором по пятам. Водитель, пожал плечами и открыл заднюю дверку. Сечин краем глаз увидел, что у фуры разворачивается, такая же картина. Инспектор, стоял у задних дверей грузового отсека, и что-то говорил водителю. Владимир тихо бросил охранникам:

– Стойте здесь. Глаз не спускать с заднего сиденья! Там ведь сами знаете деньги!

Сечин быстрым шагом направился к фуре. Ее водитель уже собирался открывать задние дверки.

– Подождите! Товарищ милиционер! По какому праву досматривают мой груз? – требовательно спросил Владимир у инспектора.

Тот, оглянулся и, ухмыльнувшись, с неохотой ответил:

– А вы кто такой? Вы хозяин груза? У вас есть накладные?

– Да! Есть и не надо открывать машину! Я вам все покажу!

– Как это не надо открывать? А вдруг вы оружие везете? – возмутился милиционер.

Сечин подошел к инспектору и, потянув его за рукав – достал из кармана сто долларов и протянул ему. Милиционер, посмотрел на купюру и улыбнулся. Его раскрасневшееся лицо было словно восковое. Гладкие щеки, и почти, безжизненные глаза. Они внимательно изучали лицо Сечина:

– Откупиться хотите? Значит, везете, что-то запрещенное!

– Нет! Лейтенант! Смотри – вот сотня баксов! Бери! Клянусь – там компьютеры и прочая техника и ничего более! Вы разделите потом бабки! Вам и за сутки столько не заработать, как с нас возьмете!

Милиционер покачал головой. Сечин заметил, что он как будто стесняется. Таких гаишников он видел впервые. Обычно взятки брали всегда и быстро.

Инспектор, оттолкнул руку Владимира и, повернувшись к водителю, повторил:

– Открывайте кузовной отсек!