Глава 4. Дом Белого Лотоса

Ночные Охотники следили за мной с моего появления в Лантаре. Они сверялись с астрологическими картами и пророчествами, вычисляя день и год возвращения в мир древнего князя аллиров, коему тролли дали громкое имя «Гор — Джах», в переводе означающее «Убийца шаманов», а эльфы именовали лаконично «Врагом». Последние Бури Тысячелетия создатель Ночных Охотников ожидал меня, пришедшего из иного мира, и снаряжал экспедиции в укромные уголки Трёхлунья в поисках перенесённых магическим катаклизмом разумных. Кроме того, он собирал ловцов духов, кого мог, и брал под свою «опеку». Устанавливал за ними плотную слежку, проверяя лишь ему ведомыми способами, нет ли среди них того, кого он ждал столько веков. Вступал в контакт, вербовал в созданную им тайную организацию. Не всегда он успевал, порой эльфы опережали его.

Первые тройки Ночных Охотников состоят преимущественно из ловцов духов, каждый боец обладает уникальными особенностями, которые развивает с помощью наставника. В результате из них вырастают убийцы и шпионы, обученные сражаться против чародеев и преданные учителю. Игнас был одним из таких агентов.

Они узнали обо мне из пророчеств Видящей и обещаний вернуться самого князя. Действовали в основном вслепую, словно сито, просеивая через себя разумных из иных миров и ловцов Трёхлунья.

Высокорожденные внимательно отслеживали астрал, используя божественные артефакты, и пришли к однозначному выводу: я появлюсь в ксаргской аранье. Верховный жрец Карубиала нанял Ночных Охотников для убийства всех перенёсшихся в Лантар иномирян. Тут-то глава организации понял — пробил час возвращения князя. Он лично отправился в Веспаркаст, не побоявшись применить порталы дальнего перемещения. Да, портальная магия, недоступная подавляющему большинству имперских магов, с грехом пополам используется тайными обществами и сильнейшими чародеями, а глава организации причисляется к таковым. Охотники не справились с заданием жреца, зато успешно проверили, несу ли я в себе княжескую сущность. С тех пор за мной началось наблюдение.

Для первой тройки не существовало препятствий в виде сторожевиков тролльих шаманов. Они находились в аранье несколько месяцев, ничем не выдавая присутствия. Они же подстроили встречу с сэккой и манипулировали синекожими колдунами. По сути, в свалившихся на меня и Водяных Крыс проблемах виноваты Ночные Охотники и лично их бессменный глава. Отчасти в происходящем и моя вина, точнее, аллирского князя, поселившегося в моём теле.

Когда-то он слыл величайшим владыкой древних эльфов, добился благодаря смелости и военным успехам титула Великого Князя, стал правителем аллиров. С приходом Крылатого Единорога Карубиала и созданием новой религии он остался верен старым богам. В итоге поднял мятеж, перебил уйму длинноухих и ушёл со своими сторонниками во тьму Подземья — то ли копить силы для удара по зародившемуся королевству светлых, то ли жить в спокойствии.

В покое его не оставили. Под землёй много сил, борющихся между собой за власть над смертными и мечтающими взять реванш над наземными жителями. Древнейшие божественные сущности, изгнанные в незапамятные времена и изменившиеся. Злые духи, блуждающие в поисках живой пищи. Плоды экспериментов прошлых цивилизаций — эльфы далеко не первые разумные в Трёхлунье, и считать Детей Звёзд старшей расой Лантара, мягко говоря, опрометчиво. И масса полуразумных и разумных рас, по разным причинам забравшихся в земные недра, от спасавшихся от аллирских работорговцев пещерных гоблинов до убелённых сединами гномов.

Да — да, предки современных ушастиков промышляли работорговлей. Они смахивали на вавилонян обычаями и верованиями, покуда Карубиал не вытравил из ушастой культуры язычество и не привил им эдакий нестандартный монотеизм.

О времена, о нравы. В те годы жестокость переливалась через край, милосердие порицалось, хитрость и боевые подвиги превозносились до небес. Самым жестоким считался мятежный князь, истребивший половину населения Ксарга, включая экзотичных малюток лесных гоблинов и громадин огров из центрального горного хребта, за что сохранился в легендах и сказках гоблиноидов хтоническим чудовищем, пожирающим троллей деревнями. В Серых Пределах, куда его отправила бы большая часть ксаргцев, ему наверняка отведён ненавистниками участок под по меньшей мере особнячок.

Синекожие его ненавидели и боялись, соотечественники им гордились и восхищались. Удачливый полководец, безжалостный завоеватель, любимец богов и защитник аллиров, появившийся в сложный момент истории и переломивший ход войны с гоблиноидами. Слава о нём гремела на весь тогдашний цивилизованный свет, да и дикарский тоже. Рядящиеся в шкуры племена от странствующих торговцев узнавали о непобедимом вожде, сеющем страх в сердцах обитателей далёкого полуострова.

Он отметился и в Седых горах, и в восточных краях, тогда совершенно не походящих на теперешние пустыни и населённых предками возвеличившихся позднее волшебников, кои основали первое магократическое государство, а ныне ушли в прошлое. Он воевал с сущностями, рождёнными в необъятной пустоте за пределами миров до возникновения Трёхлунья, и с пришедшими в мир разведчиками ангелов.

Конец власти князя наступил, когда соблазнённые подземными божествами эльфы взбунтовались и захотели порвать связь с прошлым в его лице. Князя, ослабленного ранами, полученными от спустившихся на подмогу Карубиалу ангелов, постарались убить жалкие чернокнижники. Двое из них по сию пору живы и управляют городами тёмных эльфов, известные под именами Анкол и Черон.

Надо отдать должное хитрости князя. Он провёл врагов, стремившихся завладеть его духом, и ускользнул из астрала Трёхлунья, устроив ритуальное самоубийство. Скорее всего, он предусмотрел возможность переворота и заранее обезопасил себя и близких, приготовив сосуд для перерождения в ином мире, куда не дотянутся последователи тёмных божеств и небесных ангелов.

Намеренно ли он выбрал Землю для перерождения, или ему способствовал случай? В тайных писаниях он обещал возродиться в теле иномирянина и настучать обидчикам по черепушкам. Он запечатал свою сущность в ткани чужого мироздания, избрав сосудом обыкновенного смертного задолго до моего рождения.

Постепенно, при прохождении неких прописанных князем перед самоубийством испытаний, возвращались память князя, его способности.

В конце концов, я как личность исчез бы, и моё место занял аллир. Рано или поздно от Александра Стрельцова и Сандэра Валирио останутся воспоминания и некоторые привычки, не более. Для главы Ночных Охотников, — с ним я познакомился лично в Веспаркасте, он себя показал под личиной целителя с Брадоса, — желательно, дабы случилось замещение раньше.

По замыслу главы организации, я обязан пройти испытания, являющиеся ключами к замкам — печатям княжеской сущности, самостоятельно, чем и объясняется нежелание Ночных Охотников выходить со мной на прямой контакт. Ими уготована цепочка квестов, которые должны ненавязчиво подбрасывать обстоятельства. Трудные задания вроде ведьмы — сэкки.

Процесс замещения необратим и остановится только при моей гибели. Куда надёжнее банального убийства скормить меня старейшему лоа, что и намеревался сделать болотный отшельник синек, взявший на себя бремя руководства троллями. Планы колдуна простираются гораздо шире, чем предполагала Смуглянка. Он вылез из болот и замутил нападение на Зеркальное озеро из-за моего прихода в мир. Учуял старый хрыч опасность из туманных легенд, вычислил её источник и двинул полчища духов на уничтожение древнейшего вражины, попутно решив завоевать Пограничье, кусок Эладарна, а также объединить разрозненные племена троллей в несокрушимую орду. В его планах создание единого государственного образования, эдакой Ксаргской империи, куда войдут и синекожие, и огры, и гоблины южного берега полуострова. Шаман намеревается возглавить пантеон духов будущей империи, причём благодаря мне. Поглотив князя, он обретёт невероятную магическую мощь и сравнится с богамии Лантара. Пока он на уровне продвинутого архимага.

Избавиться от князя не могу, ибо я его перерождение. По сути, я и есть он, воспитанный в обыкновенной семье землян и начисто позабывший прежнюю жизнь. Во мне дремлют его таланты, нуждающиеся в толчке для пробуждения. К примеру, в ловца духов я превратился после боя с одержимым зверем и клинической смерти, магия теней стала подвластна из-за поимки духа молодого колдуна — теневика.

О, сколько нам открытий чудных…

За седмицу совместного путешествия Игнас рассказал массу занимательных историй. Как и я, он, оказывается, ловец духов. Убитый мною в Спящем лесу оборотень тоже. Поэтому тем для разговоров предостаточно. Уединиться бы с бывшим Ночным Охотником в каком-нибудь заброшенном храме на годик и попрактиковаться в управлении пойманными лоа, да времени катастрофически не хватает. Я кропотливо откладывал в памяти знания о нашей с ним специализации. Сломаю печать сокрытия, поставленную Смуглянкой, и займусь развитием таланта, параллельно прячась от недоброжелателей.

Благо, глава организации охоту на меня не устроит. Я ему живым нужен.

Какими мотивами руководствуется руководитель Охотников? Игнас его не понимал, куда уж мне, не знающему о нём ровным счётом ничего. Мой случайный попутчик, — оба мы направляемся на север, к предгорьям Седых гор, — рассказал о бывшем наставнике крайне мало. Тот живёт минимум семь тысячелетий и помнит Гор — Джаха во плоти. Для чего князь ему понадобился? Планирует использовать для достижения своих целей, и мухе ясно. Завоевание мира? Месть ангелам? Во всяком случае, не хочу быть впутанным в вендетту существа, чьи стремления туманны. Она приведёт к гибели Сандэра Валирио, а умирать я точно не собираюсь.

Организация упустила меня из виду со дня фальшивой смерти, мастерски отыгранной Смуглянкой. Глава Ночных Охотников не поверил Авариэли и, воспользовавшись заказом кое — кого из эльфийской знати, предположительно верховного жреца Карубиала, на диверсию в Исиланте, решил выяснить правду. Сказано — сделано. Первую тройку послали в Лунный сад, подстраховав двумя высокоранговыми группами.

Диверсия удалась на славу. Командир тройки призвал призрачного дракона, перетянувшего на себя часть храмовой стражи и поужинавшего душами нескольких сотен паломников и Клеймёных. Сытый ящер улетел на сражение с не менее крутым противником, вскоре ауры обоих погасли, свидетельствуя об окончательной смерти драколича. Дальнейшая судьба его визави неведома. Выживших в бою с призрачными драконами, как правило, не бывает. Редкие исключения относятся к сущностям высочайшего порядка, ну, там, аватарам богов и нефелимам.

Тёмные эльфы, натравленные на Исилант непосредственно Игнасом, исправно погибли при пробивании растительных стен и в стычках с охраной сада. Эльфов из дома Лунного Клейма пало от ритуального оружия немало, демонопоклонники для того и шли. Выпустивший подчинённых духов Игнас продолжил наступление на храмы, с трудом взломал оборону, и вдруг нагрянули с небес храмовники дома Алых Шипов на крылатых единорогах. Они же остановили меня на подъезде к Лунному саду на следующий день. Сто с лишним бойцов под командованием главы дома, сильнейшие воители Карубиала, чтоб им. Они смяли и растерзали всех — и Ночных Охотников, и остатки тёмных эльфов, и злых духов, выпущенных Игнасом, и Клеймёных с паломниками. Им приказали зачистить храмовый комплекс и посёлок под ноль, иначе подобную бойню не объяснить.

Не щадили они никого и старательно выжигали всех и вся. Позднее, закончив с основной работой, вылавливали и убивали выживших. Свидетелей устраняли, не считаясь с тем, кто перед ними, беспомощный старик — пилигрим или испуганный младенец.

Игнас с напарником до последнего надеялись на помощь командира, ответственного за эвакуацию группы. Никакой эвакуации не последовало. Более того, командир удалился, призвав драколича, и попыток вмешаться в бойню не предпринимал. Его поступок, естественно, натолкнул Ночных Охотников на мысль о предательстве.

Игнас вступил в бой с главой дома Алых Шипов, прославленным Анарионом, вооружённым божественными артефактами. Им-то бывший Ночной Охотник и обязан незаживающими ранами. Чудом он выбрался из Исиланта. Собирался боец мирно покинуть Эладарн, отыскать предателя и отомстить. По дороге наткнулся на меня в трактире и подумал, а не действовать ли нам сообща против наших недругов? Правильно подумал, между прочим, идею союза всецело поддерживаю. Откуда бы я узнал столько информации?

Правда, не ручаюсь в истинности откровений Игнаса. Ну, не могу я поверить на слово тайному агенту, доставившему мне и моим близким кучу проблем.

В разрушении Лунного сада я убедился, увидев обгоревшие остовы зданий и горы пепла там, где росли деревья великаны и растительные стены комплекса. Меж руин суетились эльфы в знакомых лиственных доспехах, с обнажённым оружием. Они разыскивали на пепелище уцелевшее магическое наследие Клеймёных. По заверениям Игнаса, убивали выживших, несмотря на принадлежность к благородным домам. Обшаривали окрестности Исиланта, потрошили направлявшиеся туда караваны паломников и торговцев на предмет беглецов.

Шанс спастись у Смуглянки в том тотальном истреблении её дома практически отсутствовал. Никто из духов Игнаса не вступил с ней в бой, при штурме тёмными растительной стены её не было. Вероятнее всего, Авариэль схлестнулась с драколичем. О судьбе главы Клеймёных Ночной Охотник ничего не знал, как и об участи Натиэль. Злые духи, сам Игнас и тёмные эльфы не дошли до храма Трёх Лун, где она находилась.

Я убеждал себя — Наташу не убили. Она Видящая, она сокровище ушастого народа, без неё длинноухим идиотам, посмевшим поднять на неё клинок, будет туго. Да и причин избавляться от неё у жречества Карубиала нет, слишком она ценна.

А может, есть? Каковы мотивы поклонников Крылатого Единорога? Возможно, они в курсе интереса Смуглянки к моей скромной персоне и для них не тайна операция по сокрытию меня в подземелье Клеймёных. И Натиэль, признав неблагонадёжной наравне с Авариэлью, подписали смертный приговор.

— Кто руководил бойней в Лунном саду? — произнёс я тихим, на удивление глухим голосом.

— Глава дома Алых Шипов Анарион обрадуется твоему визиту, — правильно понял вопрос Игнас. — Он мечтает сойтись с тобой в поединке. Лучше встретиться с ним, в совершенстве научившись управлять талантом ловца духов и магией теней.

— Я не спрашиваю твоего мнения на сей счёт. Где его найти?

— На севере Эладарна, на Серебряном озере Тельперинге. На острове посреди озера крепость верховного жреца.

С того разговора минуло ровно шесть дней, и я каждый вечер проклинал выбор между Водяными Крысами и эльфийской прорицательницей. Я понимал бесперспективность нападения на укреплённую цитадель почитателей Карубиала. В бою против экипированного ангельскими дарами храмовника кучка старших лоа не помощники. Однако, демоны подери, мне позарез нужно вытянуть из проклятого эльфа сведения о Наташе.

За седмицу я всё-таки придумал, при каких обстоятельствах и где переговорю с Анарионом. Плевать на невероятную силищу, умения, тысячелетний опыт схваток и магические девайсы божественного уровня. В аранье мы сойдёмся на равных.

Я и Игнас приближались к границе королевства. Днём ехали по дороге — я обзавёлся лошадью на придорожном постоялом дворе, — по ночам урывались в лесу и спали, припорошенные снегом, под маскировочным барьером Игнаса. Иногда заходили в таверны купить еды. В путешествии нам не попалось более патрулей храмовников, и мы, обойдя десятой дорогой город арфистов и музыкальных фестивалей Нандирин, без приключений добрались до владений дома Белого Лотоса. За ними начинались предгорья гномов и земли империи.

— Куда ты направишься, в империю? — спросил Игнас на ночном привале, греясь у костра вдали от тракта. На обочине и в лесу ночевали зачастую бедные пилигримы, неспособные заплатить за постой.

Повреждённая рука у него болела сильнее и кровила, несмотря на реки айгаты, ежедневно вливаемые на регенерацию тканей. Излечить рану, оставленную божественным артефактом, очень сложно. Бывший Ночной Охотник вынужденно разделял айгату на блокирование метки от артефактного оружия и на восстановление руки, в итоге скрыться от хозяина оружия ему удавалось, а вот продвинуться в исцелении нет. Вдобавок, его знобило.

— Да. В Марадро без денег делать нечего. Пройду по Пограничью до Крессова Вала и спущусь к племенам синекожих. Хоть чем-нибудь помогу озёрникам на войне.

— Деньги — мусор, — скривился не то от тревожащей боли, не то от презрения Игнас. — Они повсюду, достать их легко. Надо лишь знать, где скопились монеты. И у кого.

— Предлагаешь ограбить торговцев? За нами увяжется дорожная стража. Нас догонят прежде, чем мы окажемся на той стороне границы. У тебя хватит айгаты для прикрытия? Жизненной энергии в резервах, обеспечиваемых пойманными духами, всё меньше. Ты сам говорил об этом. Снова придётся прорываться с боем.

Длинноухие заботятся о безопасности дорог не меньше имперцев. Патрулей в привычном нам понимании нет. Сведения об ограблениях поступают к страже от торговцев, обнаруживших разбитый караван, и от паломников, коих на тракте пруд пруди. В редких случаях служители порядка, выделяемые для общих нужд благородными домами, узнают о происшествии косвенно, через задержку в графике следования из города в город.

Скажем, торговец остановился в Нандирине, направляясь в Исилант. Он пишет городской страже записку, указывает свой будущий и прошлый маршрут, количество товаров и прочие подробности, платит страховой взнос, чтобы в случае ограбления получить от королевства компенсацию.

Сведения передаются дорожникам, те оповещают Клеймёных, мол, ожидайте на следующей седмице прибытия каравана уважаемого Брома Златоборода, перевозящего оружие и броню. Опоздание на сутки вызывает беспокойство у исилантских стражей, и те принимают соответствующие меры по розыску дорогого товарища. Ищейки исследуют тракт и окрестный лес метр за метром, запускают поисковые чары и обычно находят ограбленного барыгу.

Расследование проводится в кратчайшие сроки с подключением имеющихся средств. Леса прочёсывают волшебники с магическими предметами, считывают инфу с растений о месте преступления маги природы. Простых преступников находят быстро и предают скорому и болезненному суду.

Наказания у эльфов разнообразные, от пожизненной ссылки на рудники до казни на стеблях каменной травы и участи подопытного в лабораториях местных экспериментаторов от магии. Словом, живыми грабителей, насильников и убийц на свободу не отпускают.

Длинноухие стараются не допускать преступлений в королевстве. На пограничных пунктах пропуска — эльфы единственные в Трёхлунье создали сплошную линию укреплений, отгораживающую Эладарн от остального мира во избежание контрабанды и проникновения преступных элементов — ведётся строгая проверка покидающих и прибывающих разумных магами разума и аналогами имперских Кристаллов Правды, по — эльфийски «цветами истины».

Нас бы давно нашли, не умей Игнас пользоваться высококлассными чарами сокрытия.

— Неподалёку отсюда замок дома Белого Лотоса. В нём живут остатки некогда влиятельного рода, скопившего сокровищ за века больше, чем ты себе можешь представить. Я говорю не о золоте, его в казне дома действительно мало, а о трофейных артефактах. Белый Лотос успешно участвовал в войнах с гномами. За любую драгоценность из замковой сокровищницы подгорный народ заплатит золотыми слитками и самоцветами. Денег с одного артефакта достаточно для оплаты самого дорогого отряда наёмников Марадро.

— На нас откроют сезон охоты. Идея с ограблением каравана лучше. За нами погнались бы как за простыми грабителями до границы. Из-за кражи магических предметов у благородного дома на нас ополчится вся знать Эладарна, и пойдёт она за нами куда угодно. Не поскупятся нанять твоих же коллег. Но продолжай. У тебя наверняка созрел план экспроприации незаконно нажитого и ухода от погони.

Деньги, конечно, лишними не бывают. Погоня меня не очень-то беспокоит. Наоборот, она значится обязательным пунктом в моём замысле. Уходить собираюсь на самом деле не в империю, а прямиком в троллью аранью, напоследок громко хлопнув дверью. Ограбление резиденции знатного рода вполне вписывается в картину ухода из Эладарна.

Вот относительно причины Игнаса обворовать сокровищницу огромный знак вопроса. Решил так запросто помочь? Это как если бы агент ГРУ, узнав о бедственном финансовом положении подследственного, предложил ему вместе грабануть банк.

Я плохо знаком с Игнасом. Подсовываемый им замок благородного рода может стать ловушкой. Не факт, что сказанное им правда.

— Я работал на конкурентов Белого Лотоса восемь лет назад, с тех пор мало чего изменилось в семье и замке. Высокорождённые не любят перемен. — Э, да мой случайный союзник гостил у здешних плантаторов. Небось, убивал кого-то из благородного семейства. — В крепости около полутора дюжин эльфов, — принялся раскрывать условия предстоящего дела бывший Ночной Охотник. — Глава дома, сыновья и охранники с музыкантами и певцами из низших домов. — Ага, из потерявших родовые владения семей. Бедняки, вынужденные наниматься на службу к богатому господину. Презираемые обществом отбросы, проще говоря. Бойцы у них попадаются замечательные, ибо воинское ремесло в чести и кормит эльфа наряду с музыкой и магией. — Сыновья магистры магии природы. С охраной из бойцов ты справишься и в одиночку, используя теневую магию. Кроме бойцов и магов, стоит опасаться дриад и древней. Белый Лотос был крупнейшим поставщиком разумных растений, система охраны построена на них. Сторожевые древни управляют живой изгородью вокруг крепости, дриады ответственны за безопасность главы дома и исполняют обязанности прислуги.

Взяв хворостинку, Игнас стал выводить на снегу кривые линии.

— Особого труда проникновение в замок и сокровищницу не составит. За нами погонятся только бойцы Лотоса, и то до границы. Соседи и дорожная стража не помогут им. Лотос неугоден жречеству Карубиала, а к мольбам неугодных власти Эладарна глухи. Карубиальцы не почешутся даже при истреблении семейства.

— Чем же не угодили лотосники жрецам?

— Причина в конкуренции на рынке магических растений и подозрениях в еретическом поклонении дома духу цветка. Эльфы и тролли в прошлом имели мало религиозных отличий. И те, и другие изначально поклонялись духам. У аллиров преобладали растительные культы и культы небесных светил, из них произрастает выражение «Дети Звёзд». С приходом в мир Крылатого Единорога официальное поклонение духам под запретом. Дом Белого Лотоса обвиняют в еретичестве — он использовал алтарь древнего покровителя рода для сотворения новых видов растений, дриад и древней. Прошлый глава дома прилюдно покаялся в преступлениях предков и принёс себя, жену и первенца в жертву Карубиалу, дабы остальную семью — прежде всего, детей, — не сожгли в честь ангела.

Да, жёстко в Эладарне расправляются с инакомыслием. Эльфийская инквизиция, причём методы у неё похлеще земных.

— Конечно, жертвоприношение малая часть искупления вины. Лотосу пришлось отдать жрецам половину казны и большинство трофейных артефактов. Самые ценные дом всё же утаил. Среди них чудодейственная Чаша Грумгилда, подаренная подгорному королю богиней подземных источников. Всякий, испивший из неё, исцелится. Вода из неё залечит и мои раны от оружия Анариона.

Теперь вижу мотивацию Игнаса. И не альтруист он ни разу. А чашка-то полезная, в походе против троллей пригодится. Подумать только, божественный артефакт, завалявшийся в закромах захудалого эльфийского рода! Да за него коротышки отвалят целое состояние. Я осяду под Седыми горами, куплю замок и буду спокойно развивать способности ловца.

Стоп, кто мне позволит завладеть чашей? На неё положил глаз Игнас, поэтому берите губозакаточную машинку, господин Валирио, и закатывайте, закатывайте губу. В сокровищнице этих детей цветов полно артефактов, на чашу не заглядывайтесь.

— Белый Лотос заслуженно понёс наказание жречества, — заканчивал рассказ бывший Ночной Охотник. — С тех пор он не упоминается при дворе короля и на мессах в карубиальских храмах. Алтарь цветочных духов разбили, церемониальные и ритуальные предметы утопили в реке при свидетелях жрецах. Влияние дома упало, Белый Лотос исключили из перечня благородных домов королевства. Род угасает. Последние представители семьи живут в замке. Четверо сыновей с отцом. Их никто не придёт спасать. Они и не позовут на помощь, не желая раскрывать секрет сокровищницы. Лотос пообещал посвятить Карубиалу все трофеи. Им невыгодно привлекать к погоне посторонних. Сандэр, мы оторвёмся от дриад. Либо перебьём их. Мне понадобятся живые существа для ритуала наполнения Чаши.

— Полагаю, ты ограбишь Лотос и без моего согласия?

— С тобой шансы на успех возрастают. Я не в лучшем состоянии.

— Какова моя доля?

— Зависит от твоего участия. Ты согласен?

Соблазнительное предложение. Не пожалел бы ты о нём, Охотник.

— Расскажи об охране замка и о сокровищнице. С кем и с чем нам предстоит столкнуться?

Замок Белого Лотоса построили на высоком холме над бурной рекой. Возводили в Эпоху Единства из каменных блоков, скреплённых особым раствором, из-за чего гладкий, словно стекло серый камень перемежался бордовыми разводами и прожилками. Увенчанные островерхими башнями стены заросли ядовитым плющом, к тому же хищным и морозостойким, не впадающим в спячку зимой. Подпитывали плющ айгата хозяев и громадное здание крепости, похожее на взгромоздившегося над речкой импа, который прилетел в боевой амуниции прямиком из преисподней.

Холм окружал густой зачарованный лес. В непроходимой чащобе, кольцом поросшей вокруг владений лотосников, Игнас посоветовал остерегаться змеевидных колючих растений. Эта нехорошая лоза цветёт круглый год и выделяет пыльцу, действующую на животных и людей, а с ними и прочих разумных, усыпляюще. Вдохнёшь, бодрствуя, выдохнешь во сне. Снятся кошмары, следовательно, без летательных средств приближаться к чащобе противопоказано.

Величественно поднималось над горизонтом солнце, окрашивая снега в нежный розовый цвет. На противоположном берегу реки тяжёлые сине — красные бутоны покачивались над крепостной стеной. Лоза, мать её трава и отец дерево. Ядовитая и хищная, оплетающая взбирающегося к нижним бойницам недоброжелателя и выпивающая из него жизненную энергию и айгату. Потому и зовётся троллями упырь — травой.

Семья Белого Лотоса отхватила солидный участок лесного массива. На баронство земли, не меньше. Простирались леса местных латифундистов от реки, на берегу коей возвышался замок а — ля ласточкино гнездо в эльфийском стиле, до холмистой гряды на горизонте. На другом берегу территория соседей — дома Железного Папоротника, славящегося тяжёлой пехотой.

Железяки охраной пренебрегают, полагая, что нападать на них некому. Междоусобиц в обществе длинноухих не было минимум шесть тысячелетий. Охранка у них сосредоточена на границе с тролльей араньей.

На дорогах висят для заблудших пилигримов таблички и указатели пути, повествующие о том, куда податься бедному страннику и куда ступать ноге чужака запрещено. Типа «Сюда не ходи, туда ходи, а то тут стрела в башка попадёт — совсем мёртвый будешь». На общеимперском и эльфийском выведено красивыми буквами: «Путник! Здесь начинаются владения дома Железного Папоротника. Иди по тракту, никуда не сворачивая, и останешься жив и здоров. Трактир и постоялый двор в полудне пешего пути на юго — восток». Попадаются и надписи лаконичнее: «Леса дома Железного Папоротника. Вход воспрещён!» И стандартные для ушастиков ограждения из вьющихся растений, создающих непреодолимую преграду для не умеющих летать и не имеющих в арсенале заклятий разрушения разумных. И эстетично, куда ж в Эладарне без красоты, и эффективно.

Это не сетка рабица и не колючая проволока, перекусываемая щипцами на ура. Потревожишь здешний магический плющ, популярный у эльфов, и в родовой замок моментально поступит сигнал о нарушении межи. К месту прорыва немедленно примчится команда серьёзных длинноухих дядек со здоровенными копьями и мечами. Они выследят нарушителя и надают по сусалам за порчу частной собственности, объяснят, почему без спросу быть на чужой территории нехорошо. Проведут воспитательную работу. Выживший разумный потом не захочет в королевство ушастых приезжать.

Игнас сотворил проход в живом заборе, как он выразился, «чарами подобия». Помахал руками экспрессивно, зашептал, и ветви вечнозелёного плюща раздвинулись, образовав отверстие полтора на полтора метра. Едва мы прошли, оно заросло.

Полезное умение для путешествий по Эладарну. Блин, у меня в планах коллекция заклятий, которые хочу выучить у друзей и союзников. На Зеркальном озере у шаманов Водяных Крыс и улиточников шаманские, в Веспаркасте у Марна Изверга менталистские.

Я выглянул из-за сугроба. Игнас прятался за стволом красавицы ели в десятке метров от меня, облепленный снегом, точно снежный элементаль. Что поделать, красные цветочки на башнях, приветливо распустившиеся навстречу солнышку, улавливают тепло в радиусе сотни метров и оповещают хозяев о непрошеных гостях. Помимо тепловизионных функций, они обладают зрением и высматривают нарушителей спокойствия издалека.

Насадили сорняков, понимаешь, проходу свободного для честных воров нет. То на сторожевую лозу нарвёшься, то на дерево — шпион. Для чего настолько усложнять жизнь людям? Параноики ушастые.

Мы бы с удовольствием пошли на дело ночью, да днём большинство эльфийских растений — убийц дрыхнет сном праведников. Энергетическая экономия. Почему-то эльфы из Белого Лотоса считают, на их замок не осмелятся напасть при свете солнца. Зря. Знающий о предосторожностях длинноухих Игнас выбрал время ограбления выгодно для нас, пронаблюдав сутки за замком и охраной. Не поскупился на разведывательные заклятья. Призыв духов обошёлся ему дорого, раны открылись и сильнее закровоточили, его колотило. Руки тряслись, будто у страдающего болезнью Паркинсона, он еле двигался, плохо говорил, и тем не менее, решился на ограбление.

Сдаёт напарник всё сильнее. Рана от божественного подарка смертельна и для старейших лоа, доказано в первой же войне с синьками, случившейся сразу после Раскола. Удивляюсь жизненной энергии и воле Игнаса. Столько продержался.

Главную роль пришлось играть мне. Бывший Ночной Охотник снабдил меня всей инфой по замку, обитателям и охранной системе, навесил на мою одёжку набор скрывающих чар продолжительного действия и выдал в качестве аптечки амулет в виде нефритовой лягушки с янтарными глазками на цепочке из неизвестного мне абсолютно чёрного металла. «Нейтрализует яд. Любой», — напутствовал, вручая драгоценность.

Ломиться сквозь чащу значило привлечь ненужное внимание и заработать кроме порезов и ссадин от колючек заградительной древесной братии ампутацию благодаря хищным творениям семейки Белого Лотоса. Мы обсуждали другой путь, через реку на замковые стены по верёвке. Лезть надумали на рассвете, когда наблюдательные цветы «слепнут» от восходящего солнца. Стражи из разумных на стенах нет, по идее проберусь в донжон, оттуда в подвал, куда складировали трофеи.

В башне на верхнем этаже живёт глава семьи. Вступать с ним в схватку бывший Ночной Охотник не рекомендовал — зашибёт. Ему лет четыреста, из них он прослужил сто на границе, ещё двести шинковал гномов в Седых горах и троллей в аранье. Раньше частенько выезжал с сыновьями поохотиться на живущих около границы синек, нелюдь ушастый.

Фехтовальщик он знатный, занимает ранг в иерархии Повелителей Клинков. И отпрыски не лыком шиты, учились у бати премудростям боевых искусств. Благоразумнее избегать с ними конфликтной ситуации. Уж молчу о ботанской специализации братьев. Убивать магов природы чрезвычайно трудно, они своими сюрпризами могут мне напрочь испортить жизнь и посмертие.

Высунувшись из-за дерева, Игнас раскрутил над головой верёвочную петлю и отправил в полёт к зубцам на стене. Прорву жизненной энергии напарник потратил на поддержание себя в норме в эти секунды. Петля зацепилась за зубец, привязанная к стволу верёвка натянулась. Ослабший за мгновение бывший Ночной Охотник осел за стволом, судорожно глотая воздух. Всё, почти пустой в плане айгаты. Чем мог, помог, дальше я сам. И на том спасибо. Эх, чувствую, достанется мне целительная Чаша в безраздельное пользование. Того и гляди, напарник сознание потеряет.

Игнас меня подробно проинструктировал на случай своей смерти. Не повезёт вовремя его вылечить, надо бежать от него подальше, желательно в соседнее государство. Пленённые им духи взбунтуются и превратят кусок Эладарна в филиал Серых Пределов. Когда умирает ловец, происходит локальный катаклизм. Выброс духовной энергии чудовищной силы сметает духовных сущностей, находящихся поблизости. Иными словами, живые существа резко становятся мёртвыми. На очищенной территории начинают властвовать сбежавшие духи. Чем сильнее при жизни ловец, тем могущественнее лоа. А Игнас ловил и старейших.

Его товарищ Микаэль, убитый Смуглянкой в Спящем лесу, для освобождения из теневой ловушки преобразовал пойманных лоа в чистую айгату и, выпустив её, разрушил структуру затягивавшего его в мир теней портала. Из-за полного опустошения энергетических резервов и Темницы духов выброса не последовало.

Подействовало и зачарованное оружие Авариэли, армагеддона не случилось. Насчёт себя Игнас не уверен, потому посоветовал бежать без оглядки далеко — далеко, отсюда и до горизонта. Раны от божественного артефакта не дают ему нормально контролировать пойманных духов и применять вырабатываемую ими айгату для заживления.

Бывший Ночной Охотник резко вдохнул и протяжно выдохнул, опустив голову на грудь. Провалился в транс, так ему легче.

В межевой чаще далеко от крепости громыхнуло, взвилось над деревьями облако снега, комьев земли и обломанных веток. По лесу прокатилась судорога, сбрасывая снежные покровы с деревьев. Она дошла до замковых стен и скрутила ядовитую сторожевую лозу. Бутоны наблюдательных цветов вздрогнули и захлопнулись. Самое меньшее на несколько минут растения лотосников в коме и на меня не отреагируют.

Сработала заложенная Игнасом энергетическая «бомба». В магический знак бывший Ночной Охотник заключил проклятье парализации. Поражаюсь, откуда у него столько энергии. Резерв большой, пойманные духи служат генераторами, и всё же чересчур много, по — моему.

Из «бомбы» проклятье мигом распространилось на весь лес, передаваясь от травинки к дереву, от листочка к корням, начисто лишая растения возможности реагировать на внешние раздражители.

Эльфы в замке недоумевают, какого лешего стряслось с системой защиты. Они зафиксировали начало ураганного распространения проклятья, тот самый взрыв.

Хитро придумал Игнас. Диверсия привлечёт сыновей главы семейства к месту подрыва. Ушастые отправят разузнать, в чём проблема, дриад и древней, но разумные растения в отключке. Проклятье повлияло и на них, вершину селекционной магии. Валяются, небось, по замку и пускают сок, пустыми глазами глядя в небо.

Я бы, будучи отцом длинноухого семейства, приказал задраить люки и готовиться к штурму. Ресурсов для контратаки маловато. Ну, кого они выставят против неведомого противника? Но то я, знающий о бяке, сделанной Игнасом. Они же уверены в собственной безопасности. Ещё бы, магистры природы с уклоном в шаманизм, мастера клинкового боя. Куда до них жалким смертным. Скорее, они потеряются в догадках и решат разведать, что на краю приусадебного участка бумкнуло.

Кто на здешних королей жизни нападёт среди бела дня? Тёмные эльфы за крайне редким исключением трудятся по ночам, тролли не прорвут пограничные укрепления, о привыкших переть напролом и пользующихся рунной магией гномах и вспоминать нечего. Людей с плохими намерениями вылавливают на пунктах пропуска из империи в Эладарн.

Итого, вариантов два. Крутой противник и аномалия. Опасных врагов у лотосников, способных атаковать днём, раз два и обчёлся. Аномалии случаются, особенно после Бури Тысячелетия. Порой последствия разрывов в ткани мироздания проявляются спустя годы.

Поскольку магия природы в ближайшие минуты бесполезна, эльфы пошлют на разведку кого не жалко. На чью участь им плевать? Правильно, на охранников из мелких разорившихся домов. А меньше народу в крепости — мне удобнее. С ними пошлют лотосника, отвечающего за безопасность. На наёмников надежды мало, они мясо, мускулы. Им мозг природоведа надобен для видения полноты картины. Возможно, заинтригованный главный ушастик пойдёт. Напарник мой уверял, он лет пятьдесят за пределы родного леса не вылезал. Противно ему, видите ли, с более удачливыми соседями, имеющимися в списке благородных домов Эладарна, общаться.

Относительно разнообразных ловушек и скрытых сторожевиков Игнас не предупреждал. Ну, не столь сейчас он крут, просканировать заклятьями замок снизу доверху ему не по плечу. О главных опасностях предостерёг, за то ему большущая благодарность. Собирался принять активное участие в ограблении, да куда ему, раненому.

Архитектура у аллиров специфическая. Эдакий мрачный и вместе с тем кажущийся лёгким замок. Под углом посмотришь — точь — в-точь грозящая небу когтистая лапа о девяти пальцах — башнях. Башни тонкие, в узенькие бойницы мужчина нормальной комплекции фиг пролезет. Оно и понятно, строился-то замок во времена войн с троллями и ограми. У синек габариты неэльфийские, ближе к орочьим, против троллей размер бойниц и задумывался. Гоблины на севере Ксарга не водятся.

Ух ты, в проёмах переливаются цветами радуги похожие на мыльную плёнку мини — барьеры. О них Игнас не сказал. Модернизировали систему охраны ушастики, чары сокрытия наложили. И накладывал спец. Дилетантские поделки бывший Ночной Охотник за секунду бы разложил на составляющие компоненты.

Вот и сюрприз. Не оставили же лотосники взломанную охранку прежней. Ушастые отродясь глупцами не были. Они залатали бреши, привлекли высококлассных спецов, улучшили защиту и — зуб даю — приставили новых сторожей, покруче прежних, к сокровищнице и спальне главы семейства.

Спальня не интересует, с сокровищницей будем посмотреть. Без разведки я туда не сунусь, и дело не в недоверии Игнасу. Он славно потрудился, израсходовав море энергии, и сказал обо всех обнаруженных подлянках. Кое-что упустил. Человек на краю, ему простительно. Мне, в отличие от него, нельзя обмануться. И средства у меня проверенные.

Извини, Смуглянка, не быть мне великим конспиратором. Спасибо за маскировку, пора явить себя народу.

Чёрно — серая реальность распахнула объятия. Тени дрожали и метались по реке и пепельному снегу, замок чернел гигантским обелиском, из недр которого доносилась слабая пульсация сладкой Силы. Сердце замка глубоко под землёй, куда не дотянуться теневым духам. Рассыпавшись пылью, я заскользил по верёвке Игнаса к укутанной хищной лозой стене. Сейчас я способен прокрасться в её сущность и выведать сокровеннейшие секреты, однако, тороплюсь. Каждое мгновение, проведённое в двухмерном мире теней, растворяет меня, грозя превращением в безликий теневой дух. Покусись на горьковатую айгату разумных растений, оплетших крепость мелкой сетью, и у меня не останется выбора. Моя личность умрёт, я навечно поселюсь здесь, сжигаемый изнутри неизбывным голодом.

Выныриваю из серости теней на вершине замковой стены. Айгата почти на нуле, всего трясёт от недостатка духовной энергии. Хватаю ртом воздух, озираюсь и щурюсь от ставшей за считанные секунды непривычной яркой красоты окружающего мира. Белый снег, синее небо, ослепительное солнце. Зубцы стены за мной, слева башня, впереди замковый двор.

Во дворе застыла горстка эльфов в листвяных кольчугах до колен, подпоясанных ремнями из жёлтой ткани. В руках луки, излюбленное оружие ушастиков. На тетивы наложены стрелы с блистающими серебром наконечниками и белым оперением. Охрана замка из разорившихся родов. Они почувствовали всплеск айгаты и насторожились.

Я рванул к башне, визуально сливаясь с её густой тенью. К бою с мастерами лука не стремлюсь, да и вообще не хочу показываться в поле зрения стрелков. Всадят зачарованную стрелу, и прощайте, родные и близкие. Имперцы, тролли и гномы обоснованно недолюбливают ушастых лучников. Стрелы длинноухих какой только гадости не несут — и чары, и яды, и алхимия всякая вредная.

Смуглянка, прости во второй раз. Не обойтись мне без способностей ловца духов. Хожу слепым, тыкаюсь слепым кутёнком. Надоело. Пора раскрыть секрет моего существования господину верховному жрецу Карубиала. Чары изменения ауры, наложенные Авариэлью, спали в момент погружения в теневой мир, черёд за печатью сокрытия, треснувшей на тракте при стычке Алых Шипов и бывшего Ночного Охотника.

Живые существа наделены духами, и сторожевые растения не исключение. Коснувшись полураспустившегося бутона ладонью, втягиваю духовную сущность цветка. Ручеёк айгаты больно втекает в руку и струится к солнечному сплетению. Проклятье, до чего же больно! В груди словно кто-то ковыряется ржавым ножом, голова тяжелеет, во рту солоно.

Из носа, ушей и уголков глаз брызнула кровь, и я, не выдержав нарастающей боли, опустился на колено, не выпуская начавшего темнеть и засыхать цветка.

Я скоро приду, Гвард, и приведу врагов Чёрного Копья и Мёртвых Медведей. Они загрызут друг друга, а Водяные Крысы спасутся. Вызываю огонь на себя!

Печать Смуглянки раскололась и распалась.

Король Эльрунн Смелый пребывал в бешенстве. Внешне он оставался спокоен, точно столетний дуб в безветренную погоду. Внимательный разумный различил бы нервное подёргивание уголка рта и непроизвольно сжавшиеся кулаки с побелевшими от напряжения костяшками. Верховный жрец Крылатого Единорога Габрилл Радужный, смиренно склонивший седую голову у престола владыки, был внимательным эльфом. Он ощущал и расходящиеся волнами от правителя эманации ярости, и замечал внешние признаки чувств, обуревающих Эльрунна.

— Где Авариэль? — низким голосом спросил стоящий у трона король. На лице его заиграли желваки. — Объясни внятно, что случилось с моими лучшими шпионами и Исилантом.

— Великодушно прошу простить за задержку, Ваше Величество, — склонился ниже верховный жрец. — Я обязан был сообщить немедля, едва Лунный сад подвергся нападению. Увы, в тот день я находился в империи людей с официальным визитом. Налаживал связи с ангелианской Церковью, да продлит Карубиал годы Патриарху и узнал о происшествии утром следующего дня. Сразу же я поспешил на место трагедии, дабы разобраться в произошедшем лично.

— Мне не интересны твои путешествия, — чуть ли не прорычал правитель. Оставленный старейшим лоа шрам на его лбу побагровел — верный признак крайней степени гнева. — Ты расслышал вопрос?

— Нижайше прошу прощения, Ваше Величество. — Габрилл никогда не кланялся так низко и за собственное унижение злился и на себя, и на Эльрунна, годившегося ему во внуки. Однако, нынешнее невыгодное положение требовало от жреца смирения. — Авариэль Кошка из дома Лунного Клейма пала в неравном бою с порождением Бездны, призванным нашими тёмными братьями. Приношу мои искренние соболезнования, Ваше Величество. Она являлась достойной дочерью Эладарна и принесла пользу королевству и нашему небесному покровителю. Умирая, княжна сразила вражеское творение и тем самым спасла сотни жизней разумных.

«И освободила дорогу мне», — подумал жрец. Авариэль и её дом стали причиной головной боли Габрилла и жречества Карубиала. Маленькая дрянь знала слишком много и несла угрозу почитателям Крылатого Единорога. Клеймёные своим существованием угрожали воплощению замыслов верховного жреца, касающихся будущего королевства.

— Тело нашли? — севшим голосом задал вопрос правитель.

Габрилл отрицательно покачал головой.

— Увы, Ваше Величество. В бою с призрачным драконом у разумного, даже защищённого могущественными чарами и артефактами, мало шансов остаться в живых. Нанося смертельный удар врагу, она исчерпала всю доступную ей энергию, на щиты не осталось айгаты. Проклятая магия порождения Бездны испепелила её. Мы погребли урну с некоторыми вещами в фамильном склепе дома Лунного Клейма. Да покоится с миром дух княжны в небесных чертогах трёх лун.

Новость о гибели любимой фаворитки потрясла короля. Эльрунн опустился на трон, тяжело дыша. Они с Авариэль дружили с детства. В юности между ними произошёл скоротечный роман, прерванный родителями. Отрыжка Клеймёных не чета наследному принцу Эладарна.

Жена короля умерла при родах, подарив ему единственного ребёнка — Натиэль. Спустя годы правитель вновь сблизился с давней подругой, и её не стало.

О пропаже останков Кошки знать ему, по мнению верховного жреца, не обязательно. Быть может, она и вправду сгорела под магией чудовища, к этой версии склонялся Габрилл. Розыск трупа не дал результатов, живой её также найти не удалось. Она сгинула туманным видением на солнечном свету.

Высший служитель Карубиала испытал жалость к правителю. Мать скончалась, отравленная горем от потери мужа на войне с троллями Зораг — Джина. Вскорости тёмные братья вырезали кортеж младших сестёр, навещавших императорскую семью. Спустя год умерла жена. Авариэль — очередная женщина, покинувшая его. Будто проклятие нависло над Эльрунном. Подобной судьбы не пожелаешь и врагу.

Карубиал гневался на королевский род. Худшей кары, нежели гнев ангела, не сыщешь в Трёхлунье. Короли за прошедшие столетия перестали чтить заветы первожрецов. Вера в душах королевской семьи еле теплилась, властители Эладарна более не приносили пышные гекатомбы из язычников Крылатому. Меньше земель давалось под храмы, меньше золота и серебра перечислялось в церковную казну. Небеса карали правителей эльфов за небрежение к долгу.

— Кто напал на Исилант?

— Тёмные братья, подчиняющиеся Черону Всевидящему. Они атаковали в безлунную ночь и заразили скверной жителей Лунного сада и пребывавших в селении паломников. Воины дома Алых Шипов подоспели вовремя и пресекли заражение. К нашему великому прискорбию, пришлось уничтожить всех в Исиланте во избежание распространения скверны по окрестностям. Ужасная необходимость, Ваше Величество.

— Твоя «ужасная необходимость» привела к истреблению благородного дома и разрушению святыни, Габрилл. — В голос правителя возвращалась звенящая сталь.

— Иначе нельзя, — стоял на своём жрец. — Скверна заразила бы леса, погибло бы в разы больше разумных. Через оголённую груницу могли хлынуть синие орды. Наши разведчики в аранье передают весть о военном союзе северных племён. Нам нужно быть сильными, Ваше Величество, особенно сейчас.

— Быть может, ты и прав, жрец. Почему Натиэль не предостерегла от беды? Найдите её и приведите ко мне, — бросил он стоящему у стены капитану гвардейцев — высокому эльфу могучего телосложения в плаще из шкуры саблезуба. Тот дёрнулся, собираясь выйти из малого тронного зала, но его задержал мановением узкой ладони священнослужитель.

— Ваша дочь не развила в полной степени дар Святого Единорога. Большинство грядущих событий было недоступно Видящей.

— Было? Что ты городишь? — взревел король, вскочив с трона.

— Вынужден опечалить Ваше Величество, — не поднимая головы, выдавил из себя Габрилл. Он готовился к худшему. Большим пальцем он потирал артефактный перстень со Щитом Карубиала — заклятьем, образующим непробиваемый барьер. — Крепись, дитя. Твоя дочь гостила у Авариэль в ту злополучную ночь. Она пала жертвой подчинённых Черона. Её Высочество, очевидно, избрали основной целью нападения на Исилант.

Зачарованный клинок из побега стальной травы коснулся горла жреца. Из пореза вытекла тяжёлая капля крови. Другой рукой король ухватил Габрилла за воротник изукрашенной позолотой, серебряными и орихалковыми нитями сутаны. Он двигался стремительно. Занимавший ранг князя в иерархии Повелителей Клинков священнослужитель не успел отреагировать. Куда тягаться князю с царём, находящимся под влиянием боевого транса.

— Карубиал свидетель, ни я, ни храмовники дома Алых Шипов непричастны к гибели принцессы, — бешеный взгляд короля встретился с непоколебимым взором верховного жреца. Габрилл смотрел прямо и без страха. — Моим убийством ты только прогневишь ангелов. Храмовники бы не посмели убить её. Для всех нас это великая утрата. С Натиэлью пропала возможность предупреждать удары наших врагов на десятки лет. Жаждешь мести? Убийцы твоих женщин в подземье, Эльрунн!

— Ты её воспитатель и ответственен за её безопасность, — процедил король, отпуская одежду служителя Крылатого Единорога и убирая меч от его горла. — Уходи, пока я не передумал и не согрешил.

Габрилл молча удалился из зала. Слова излишни, им не утолить жажду мести и горечь потери. Две из трёх опор выбиты из-под ног правителя. Третью — любовь к родине — не порушат и полчища демонов.

Жрец не сомневался, теперь Эльрунн пойдёт походом на подземье, дабы обратить в прах город Черона Всевидящего. Там правитель Эладарна и упокоится смертью героя, о чём позаботятся, волею Карубиала Всесвятого, наёмные убийцы.

«Хорошо отработали Ночные Охотники, — подумал довольно старик. — Они принесли мне и реликвии Клеймёных, и спокойствие, подарили надежду на благополучное будущее Эладарна. С исчезновением треклятой Кошки и Клеймёного дома у меня развязаны руки. На всё воля Карубиала!»

Солнце, льющее свет в галерею столичного королевского дворца, отражало нынешнее настроение священнослужителя. Невольно он улыбнулся собственным мыслям. Опомнившись, спрятал улыбку — не приведи ангелы, кто-нибудь из гвардейцев или придворных заметит. В королевстве вот — вот объявят траур по поводу гибели принцессы, Авариэли и разрушения Исиланта, а он ведёт себя неподобающе. Чего доброго, сочтут, радуется всеобщему горю.

— Ваше Святейшество, — из-за угла выбежал храмовник, сопровождающий Габрилла в визите к королю.

— Слушаю тебя, Авамарвал, — благосклонно позволил воину говорить жрец.

— Звёздная Слеза помутнела, — полушёпотом доложил телохранитель.

Старик пошатнулся. Пол уходил из-под ног, сердце заколотилось, солнечный свет меркнул.

В святом камне, дарованном Карубиалом, вновь поселилась тьма. Враг возродился. Может быть, и не умирал?

— Проклятая Кошка, — прошипел служитель Крылатого Единорога. — Авамарвал, мы улетаем. Готовь колесницу и свяжись с Анарионом, пусть отследит все неопознанные энергетические возмущения, попавшие под Святой Покров Эладарна за последние две седмицы. О результатах поиска докладывать мне.