Глава 13
Стая

– Ну, сколько там?

Алекс волновался. Барс ушел уже давно. Минут десять назад час еще не прошел. А теперь?

– Еще долго, – уклончиво ответил Королев, даже не взглянув на часы. – Не переживай.

Не переживать не получалось. Правда, Алекс до сих пор толком не мог понять, чего же он боялся больше – того, что Барс не вернется, или того, что он вернется. Командира сложно было назвать приятным человеком, но все же Алекс привязался к нему уж точно не меньше, чем ко всем остальным. Но то, что произошло после похорон Эдика, не поддавалось никакому объяснению. Алекс поежился, вспоминая опустевшие ледяные глаза Барса. Даже сама мысль о том, что ему придется еще долго ехать в машине бок о бок с этим, внушала Алексу ужас.

– Боишься, – тихо произнес Королев, наклонившись вперед. – Я бы на твоем месте тоже боялся.

– Ты тоже это чувствуешь, да? – прошептал Алекс. – Барс, он… что с ним такое?

– Если бы я знал, – Королев тяжело вздохнул. – Но мне уже приходилось это видеть. И вот что я тебе скажу, дружок: не переживай за него. Он справится.

– Их много, а он совсем один, – Алекс покачал головой. – Его могут убить!

– Нет, – жестко ответил Королев. – Не могут. Сейчас ни Варгу, ни кому-либо еще с ним не справиться.

– Расскажи, – попросил Алекс. – Что это может быть? Давно это с ним? Вообще, ты давно его знаешь?

– Это непростой вопрос, – на этот раз Королев заговорил не сразу. – Вадика Тимофеева я встретил, когда ему было меньше лет, чем тебе сейчас. Что же касается Барса… иногда мне кажется, что я его не знаю вообще.

– Вадик – это и есть Барс, да? – догадался Алекс. – А почему никто не называл его по имени.

– Вадик – это не Барс, – усмехнулся Королев. – Вернее, это Барс – не Вадик. Того парня, с которым мы десять лет ползали по техническим помещениям, уже давно нет. Барс сохранил его знания и память, но он другой.

– Ничего не понимаю, – Алекс недовольно поморщился. – Как это?

– Кажется, это было в апреле двадцать шестого, – Королев на мгновение задумался. – Или, может быть, в мае. Когда столько лет живешь под землей, иногда надоедает следить за временем. В каком-то смысле у нас всегда ночь.

– Что случилось? – нетерпеливо спросил Алекс, опасаясь, что Королев сменит тему. – С Вадиком что-то произошло?

– Накрылся генератор. А у нас, как назло, не оказалось деталей, и тогда Ба… Вадик вспомнил, что кто-то говорил ему про оборудование, сваленное в одном из туннелей на «Достоевской» – это совсем рядом с нами, но ходить туда не любили – не знаю, почему, не любили, и все тут. Нехорошее там место, – Королев слабо улыбнулся, словно стыдясь сказанного. – Я вообще в такие штуки не особо верю, сам понимаешь, но когда мы спустились в тот самый туннель, я понял, о чем говорили сталкеры.

– Место оказалось действительно нехорошее? – уточнил Алекс.

– Совсем нехорошее, – кивнул Королев. – Лично я туда лезть не собирался. В конце концов, дождались бы, пока ребята с «Техноложки» пришлют замену, день или два – ничего бы не случилось. Но Вадика разве отговоришь? Он уже тогда был упрямый, если чего-то решил – значит, сделает…

– И он полез в тот туннель за нужными деталями, да? – снова встрял Алекс. – И там что-то случилось?

– Полез, – подтвердил Королев. – И больше я Вадика не видел. Вместо него из туннеля через пять минут вышел Барс – тогда его так, конечно, еще не звали, позывной он получил уже позже – весь седой и с ледяными глазами. Мне даже подойти к нему страшно было, ты не поверишь.

– Поверю, – Алекс замотал головой. – Еще как поверю… А что было дальше? Что было в том туннеле?

– Он так и не рассказал, – Королев продолжил рассказ. – Вообще никому. Ушел из инженеров, подался в сталкеры. Его сначала не хотели брать – ну какой он боец? Ведь десять лет в железках ковырялся… А потом все-таки взяли. У него хорошо получалось. Неестественно хорошо. Мне другие наши сталкеры рассказывали, как он тренировался. Будто бы не учился, а просто вспоминал что-то, что уже давным-давно знал, – Королев усмехнулся. – Только ерунда это все. Не мог он ничего такого знать! Он до двадцати двух лет даже автомат в руки не брал.

– Что это могло быть?

Алекс никак не мог поверить в то, что у Королева, у всезнающего Королева, который запросто мог быстро и аккуратно забинтовать рану, вскрыть замок с помощью одного только ножа или оживить древний двигатель «буханки», не было ответа на вопрос.

– Хотел бы я знать, – Королев оттянул вниз респиратор. – Какая-то аномалия, измененное поле вероятности… черт его знает. Ни в каком институте до Катастрофы ничему такому не учили. Такого вообще раньше не могло быть. Ты знаешь, сколько лет нужно, чтобы из обычных волков получились ваши местные образины? Я имею в виду – в обычных… кхм, обстоятельствах.

– Ну-у-у… – Алекс задумался и, прибавив на всякий случай к представленной в голове цифре еще нолик, ответил. – Тысяча лет? Две?

– Десятки тысяч! Сотни! – воскликнул Королев, но продолжил уже спокойнее. – Иногда даже миллионы. Но никак не двадцать. Формирование новых видов за такое время в принципе невозможно. Вернее, было невозможно, – Королев нервно усмехнулся. – Половина из того, чему нас когда-то учили, полетела к чертям. Теперь все по-другому. Гигантские кальмары, волки-переростки, девочки с кошачьими глазами и инженеры, превращающиеся в машину для убийства за неполные четыре месяца. Любые объяснения тут бесполезны. Я уже ничему не удивляюсь.

Алекс устало откинулся на жесткую спинку сиденья. Ему еще ни разу не приходилось слышать, чтобы Королев повысил голос. Похоже, эта тема зацепила его куда сильнее, чем Алекс мог предположить.

– Извини, – тихо проговорил Алекс. – Наверное, не надо было спрашивать. Не мое это дело…

– Да ничего, – Королев улыбнулся. – В конце концов, ты имеешь право знать. Тебе с нами еще долго кататься.

– Правда? – радостно встрепенулся Алекс. – А Барс меня точно не выгонит… ну, там, в Финляндии? Это далеко?

– На машине близко, – Королев довольно похлопал по сиденью. – Старушка запросто пройдет еще не одну сотню километров, а до границы осталось тридцать-сорок. И никто вас не выгонит. Я-то уж точно не упущу возможности понаблюдать за девочкой.

– А чего за ней наблюдать? – рассмеялся Алекс. – Опять спит.

Королев подвинулся на сиденье и легонько провел рукой по голове девочки, свернувшейся в комочек. Алекс только сейчас подумал, что она лежала так почти с того момента, как ушел Барс.

– Однако, – Королев нахмурился и поднес руку поближе к глазам. – Что это с ней такое? Она ранена?

Алекс привстал. Пальцы Королева оказались перепачканы той же самой темной жидкостью, которая непонятно как появилась на теле девочки вчера и таким же таинственным образом исчезла несколько часов спустя.

– Это уже было, – поспешно заговорил Алекс. – Она вроде как заснула. Никто не знает, что это такое. Барс сказал, это не болезнь. Хотел у тебя спросить, но не успел… Она не заразная!

– Хотелось бы надеяться, – задумчиво произнес Королев, опускаясь на корточки рядом с девочкой, – что это не опасно. Ага… а что еще Барс говорил?

– Что она не человек, – начал вспоминать Алекс. – Еще что-то про внутренние органы. Они в другом месте, да?

– Вполне вероятно, – Королев достал откуда-то толстые резиновые перчатки и принялся ощупывать живот девочки – так же, как и Барс вчера. – Дыхание ровное, глубокое, температуры, похоже, нет. Ни порезов, ничего… пара ссадин и синяков, но не от них же все это, в самом деле. Ерунда получается, – Королев поморщился. – Сердце в порядке, бьется медленно – ударов тридцать-сорок в минуту, но пульс ровный, хороший. Такое впечатление, что она просто крепко заснула. Ничего не понимаю.

– С ней все будет хорошо? – заволновался Алекс. – Она… она не умрет?

– Я не знаю, – признался Королев. – Если бы такое случилось с кем-то из нас, это был бы серьезный повод для беспокойства. Но твоя подружка – мутант. Вполне возможно, что для нее все это вполне нормальный аспект жизнедеятельности.

Едва ли сказанное сильно успокоило Алекса, но все же он смог хотя бы немного расслабиться. В конце концов, такое уже было вчера, и ничего страшного с девочкой не случилось. Наверное, и на этот раз обойдется.

– Ага… – Алекс покачал головой. – Слушай, скажи – а Барс ведь тоже мутант?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Королев. – И непростой. Если с девочкой все более-менее понятно – она все-таки родилась уже после Катастрофы, – то с Барсом все сложнее. В одном я уверен – до две тысячи двадцать шестого года он был абсолютно обычным человеком. По крайней мере, я так считал. Но чего уж точно не следует делать – так это спрашивать его самого, – когда он вернется.

– А ты уверен, что он вернется? – спросил Алекс. – Час уже прошел?

– Вернется, – Королев чуть наклонился вбок и посмотрел в окно за спиной Алекса. – Минуты через полторы.

Дверь командир открывал в гробовом молчании. Алекс успел поймать его взгляд. Обычный, человеческий. Такой же, как и раньше, только мрачный и бесконечно усталый.

– Поехали, – тихо произнес Барс, усаживаясь на сиденье рядом с Королевым.

Никто с ним так и не заговорил.

Злоба. Бешеная, испепеляющая, алая с черным. Способная измолоть, уничтожить, погасить все, что угодно. Все, кроме солнца. Фенрир угрюмо уставился на упрямый красно-желтый диск, чье пламя, хоть и скрытое за вечными пепельно-серыми тучами, было еще слишком ярким. Нет, слишком рано. Зверь не откликнется на призыв Видящего. Когда-нибудь огненная колесница Соль прекратит свой вечный бег. Через год, через два, через десять – но пока это время еще не настало. Умирающий мир упорно цеплялся за жизнь, и солнце продолжало раз за разом всходить, заставляя детей ночи трусливо поджимать хвосты. И лишь с наступлением темноты Фенрир обретал над ними настоящую власть. Ждать оставалось недолго – всего лишь какие-то несколько часов. И тогда его бесчисленное воинство вновь выйдет на охоту. Фенрир обнажил в усмешке редкие желтые зубы. Чужак силен, но даже ему не совладать с неизбежным. Он обманул Зверя один раз, но второму не бывать.

Дорога усыпляла. Барс то и дело клевал носом. Так всегда бывало после… такого. Наверное, у Королева нашлось бы куда более пространное и изобилующее научными терминами объяснение, но Барсу вполне хватало и своего собственного: организм за несколько минут истратил куда больше энергии, чем обычно – вот и все. А энергию, как известно, нужно восполнять, давая возможность взорвавшимся в нечеловеческом усилии нейронам и мышечным клеткам не только подпитаться из внутренних резервов, но и просто отдохнуть. Через час или два появится бешеный аппетит, но пока что Барсу хотелось просто спать. И ни ухабистая дорога, по которой «буханка» увозила их подальше от проклятого города, ни тревога, ставшая уже привычной за последние дни, помешать ему не могли. Костя следил за дорогой, девочка, похоже, спала, а Алекс с Королевым глазели в окна, лишь иногда вполголоса обмениваясь короткими замечаниями.

Но стоило Барсу задремать, откинув голову назад, как машина начала снижать ход. Сначала Барс подумал, что Костя просто объезжает какой-то завал на дороге или глубокую трещину в асфальте, но потом «буханка» чуть наклонилась набок, съезжая на обочину, и там остановилась.

– Что такое? – поинтересовался Барс, протирая глаза. – Почему встали?

– Дымит из-под капота, – озабоченно ответил Костя, глуша мотор. – Надо бы посмотреть, а то совсем застрять можем.

– Надо, – неохотно согласился Барс. – Только не тяните. Починились – и поехали. Если что уже за Торфяновкой встанем, тут недалеко совсем, доедем как-нибудь.

Почему-то ему хотелось поскорее убраться отсюда. Выборг остался далеко позади, но нехорошее ощущение никуда не делось. Тягостное предчувствие поддавливало на виски, заставляя Барса каждую минуту посматривать на солнце, проглядывающее среди серых туч. Самые плохие вещи творились в этих краях именно ночью – это он уже успел усвоить. До заката еще далеко, но темнеть начнет уже через час или два – осенние дни под Питером короткие.

– За час сделаете? – спросил Барс, доставая из «буханки» пулемет. – Что-то мне не хочется здесь ночевать.

– Ночевать мы сегодня будем в Евросоюзе, – бодро отозвался Королев, высовываясь из-под капота. – Тут дел-то минут на двадцать.

Костя, похоже, оптимизма Королева не разделял. Конечно, у него не было столь глубоких познаний в области техники, но все же он провел за баранкой чуть ли не половину своей сознательной жизни, а это тоже кое-чего да стоило. В отличие от покойного Эдика, Барс не слишком-то верил во всемогущество Королева. Может статься и так, что древняя «буханка» намертво встанет уже через километров пять. И тогда… О том, что будет тогда, Барсу почему-то даже думать не хотелось. Даже без Волков и полоумных обитателей Замка окрестности Выборга оставались малоприятным местом – главным образом из-за местной зубастой фауны. На стаю из пары десятков голов патронов еще хватит, а дальше?..

– Поднажмите, ребятки, – попросил Барс, поворачиваясь к «буханке» спиной.

Алекс тоже выбрался наружу и принялся ходить взад-вперед, поглядывая по сторонам. Барс только сейчас обратил внимание, что парня немного покачивает при каждом шаге.

– Алекс, ты как? – окликнул его Барс. – Штормит?

– Есть немного, – смущенно ответил тот, подходя ближе. – Ничего, ерунда, пройдет.

– Так, ну-ка иди сюда, – Барс шагнул навстречу и потрогал лоб Алекса. – Да ты весь горячий, блин. И молчишь. И кому это геройство нужно? Кто тебя потом на руках потащит?.. Королев!

– Я Королев, – раздался недовольный голос откуда-то из-под «буханки». – Чего там у вас?

– Боец приболел малость, – хмуро отозвался Барс. – Температура.

– Чего раньше-то не сказали? – Королев выбрался из-под машины и принялся, за неимением тряпки, вытирать перепачканные маслом руки о штаны. – Воспаление – штука серьезная. Сейчас, посмотрю, что у меня осталось.

Алекс послушно проглотил пару древних таблеток из медицинского арсенала Королева и запил их водой из фляги. Барсу пришлось чуть ли не силой загонять его обратно в «буханку». Спать парень категорически отказался, хотя глаза у него уже сами слипались.

– Не спи, если уж тебе так нравится, – проворчал Барс, захлопывая дверь. – Но сиди внутри и не вылезай. Не май месяц.

Впрочем, май месяц тоже едва ли порадовал бы их теплом. Тучи, сгустившиеся над Питером и его окрестностями двадцать лет назад, нечасто пропускали солнечные лучи. Вот поэтому-то все здесь и было всегда таким серым, блеклым, словно навсегда лишившимся части красок. Но сейчас Барс искренне радовался хотя бы тому, что еще не стемнело.

Легкое дуновение ветерка разбудило Фенрира, то ли впавшего в транс, то ли просто задремавшего в тени огромной статуи Зверя. Его видения были расплывчатыми и непонятными – время еще не настало. И все же он чувствовал, как по венам начинала струиться сила. Пока еще блеклая, чуть заметная, разбавленная, но уже совсем скоро она наполнит одряхлевшее и слабое тело невиданной мощью. Час перед закатом. Час, когда дети ночи собираются в стаю, готовую повиноваться Видящему. Фенрир глубоко вздохнул и потянулся к Тому, кто спит днем. Зверь отозвался, не сразу, словно недовольно спрашивая – почему так рано?

Нет. Не рано. Нельзя терять ни минуты! Вчера Фенрир оказался слишком беспечен, слишком самонадеян. Он лишь призвал детей ночи в город, но не остался с ними, не продолжил охоту, не разделил их боль и их добычу, и чужак, беспомощно трепыхавшийся в руках у Фенрира, смог ускользнуть. На этот раз все будет иначе. Каждое мгновение, проведенное со Зверем, жадно выпивало силы, но они с лихвой восстановятся, когда стая вкусит свежей крови. Пора! Просыпайся!

Фенрир почувствовал, как за десятки километров от города Зверь открыл глаза, подчиняясь его воле – так же, как и всегда. Охота началась.

– Все, заканчиваем, – скомандовал Барс. – Надо ехать. Прямо сейчас.

– Да ты чего? – недовольно отозвался Королев. – Куда торопиться? Светло ж еще. Тут такое дело – если сейчас не поправить, через часа два так встрянем…

– Заканчиваем, – с нажимом повторил Барс. – Пять минут на сборы.

Сначала Алексу показалось, что сама дорога вздыбилась и превратилась в бурную реку. Будто бы ветхий, покрытый буграми и трещинами асфальт вдруг стал жидким, как вода, но при этом сохранил цвет – грязно-серый, местами даже черный. В закатной дымке огромная стая, мчавшаяся прямо к «буханке», действительно больше всего напоминала волну – так много в ней было зверюг, и так тесно они сбились в кучу. Алекс на мгновение даже подумал, что все мутанты слились воедино в этой бесформенной шевелящейся массе, образовывая какое-то невиданное чудовище с сотнями пастей и лап.

Костя запустил мотор. Как же вовремя! Значит, знал, чувствовал Барс, что надвигается что-то этакое! Интересно, успеет ли старенькая машина набрать ход до того, как стая подберется вплотную? Что-то подсказывало Алексу, что на этот раз зверюги не побоятся рычащего и пахнущего соляркой чудища, а будут бросаться под колеса и даже заваливать дорогу своими телами, лишь бы «буханка» остановилась. Они даже бежали как-то по-другому – ровно, сосредоточенно, словно ими управляла какая-то чужая воля, которая привела зверюг сюда совершенно не случайно.

– Быстрее, Костик, – негромко проговорил Барс, высовывая ствол «Печенега» через разбитое заднее окошко. – Быстро, но аккуратно.

Похоже, он тоже заметил странное поведение зверюг – не мог не заметить. «Буханка» вздрогнула, что-то под полом заскрежетало, но потом машина тронулась и покатилась вперед, все быстрее и быстрее. И все же расстояние между нею и зверюгами стремительно сокращалось. «Печенег» в руках Барса задергался. Алексу захотелось зажать уши руками – настолько жутким был грохот, метавшийся по «буханке», отражаясь от потолка и стен. Но вместо этого Алекс встал, перехватил автомат и полез назад, чтобы хоть чем-то помочь Барсу.

– Сядь, – коротко бросил тот, не оборачиваясь. – Не трать патроны, еще пригодятся.

Пожалуй, помощь Барсу действительно была не слишком-то нужна. Или, что более вероятно, Алекс едва ли мог бы чем-то помочь. Барс скосил весь первый ряд зверюг, но остальные продолжали преследовать «буханку», перепрыгивая через тела павших сородичей, и даже не думали бояться плюющейся свинцом смертоносной машины.

– Давай, Костик, жми, – Королев нервно забарабанил пальцами по уцелевшему стеклу. – Догоняют.

– Нельзя жать, – голос Кости прозвучал неожиданно спокойно. – Сорвет шланг – дальше не поедем. Не догонят, я все вижу.

Ах, ну да, эти зеркала – они же здесь не просто так. Удивительно, как Костя вообще мог смотреть на дорогу, зная, что по пятам за «буханкой» следует целое полчище зубастых тварей. Сам бы Алекс точно отвернул бы голову назад – и въехал бы в итоге в какое-нибудь дерево, разумеется…

Похоже, эта часть дороги сохранилась куда лучше, чем предыдущая – по ровному асфальту «буханка» поехала еще быстрее, постепенно оставляя стаю за собой. Зверюги сильны и могут бежать долго, но даже их поджарым и выносливым телам оказалось не под силу соревноваться с мотором. Медленно, но верно машина отрывалась от зубастых преследователей, и уже через несколько минут стая, наконец, скрылась за поворотом. Пару раз одинокие мутанты бросались «буханке» наперерез. Одного подстрелил с переднего сиденья Королев, а второго Костя просто сбил бампером, отправив уже бездыханную серую тушу на обочину. Опасность миновала. По крайней мере – пока.

– Твою мать, – устало выругался Барс, опрокидываясь обратно на сиденье. – Что ж это такое было?

– Это у тебя надо спросить, – отозвался Королев. – Ты же приказал сворачиваться. Что-то почувствовал?

– Не знаю, – Барс нахмурился. – Странная хреновина. Не просто мутанты, другое. Как будто бы они… ну, не сами сюда пришли. Не просто так. Что-то их привело – или кто-то.

– Зубастая армия на невидимом поводке. Блеск, – Королев попытался пошутить, но голос у него был совсем не веселый. – Но, похоже, ты прав. Ты видел, как они бежали? Будто бы строем, честное слово.

– Чертовщина, – Барс поморщился. – Я-то думал, что уже всю мыслимую и немыслимую хрень видел в Питере.

– Собаки Павлова? – спросил Королев. – Коллективный животный разум?..

– Что за Собаки Павлова? – встрял Алекс. – Это у вас в Питере, да?

– Именно, – Барс слегка склонил голову и, подумав, продолжил: – Похоже на ваше зверье, но не совсем то. Там – стая, биомасса, одни мозги на всех, грубо говоря. Они в принципе не существуют раздельно. Перемещаются, нападают, едят – всегда вместе. Каждая особь – как клетка в организме. Погибнет одна, две, десять – но организм продолжает функционировать. Здесь все не так. Обычные, в общем-то, звери: боятся громких звуков, стрельбы, сильных запахов. Вместе они только охотятся, и инстинкт самосохранения у каждого работает как надо – под пули не лезут. Вернее, не лезли до вчерашнего вечера, – уточнил Барс. – А потом с ними что-то случилось.

– Кому-то очень не хочется, чтобы мы отсюда уехали, – произнес Королев, озабоченно поглядывая назад. – Только вот кому?

У Барса на этот счет были свои догадки, но делиться ими с товарищами он не спешил. Уже через час-полтора машина пересечет границу, и до конечной цели их путешествия останется не так много. За Торфяновкой можно будет остановиться и закончить ремонт, а то и переночевать в каком-нибудь торговом центре, отеле или даже частном домике. А что если там, на таможне, еще остались люди? Что, если граница все еще охраняется, даже спустя столько лет?

– Ты знаешь, что там, на границе? – поинтересовался Барс у Королева. – Тебе же приходилось здесь бывать.

– Кордон, – ответил тот, – ничего необычного. Сначала наша таможня, потом где-то через километра два-три – финская. Между ними – «дьютик». Терминалы, стоянки вроде еще небольшие – и все.

– «Дьютик»? – переспросил Барс. – Это что еще такое?

– Ну, магазин, дьюти-фри, – пояснил Королев. – Конфеты, там, всякие, еда по мелочи, шампуни, крема. В основном – алкоголь.

– Ага, – Барс кивнул и поставил у себя в голове маленькую зарубку.

Конечно, рассчитывать на то, что продуктовый (ну, ладно, пусть не совсем продуктовый) магазин не разграбили подчистую за все эти годы, было неразумно, но мало ли… Эдик бы обязательно как-нибудь прокомментировал перспективу наведаться в такое место. Длинные полки, заставленные разноцветными бутылками с дорогущим когда-то импортным алкоголем, и все это абсолютно бесплатно – заходи да бери. Конечно, если у тебя хватит смелости – или слабоумия – забраться так далеко от сравнительно безопасных мест. У Барса и его заметно поредевшего отряда, к примеру, хватило.

Деревья мелькали за окном «буханки», сливаясь в одну сплошную темную полосу, и нагоняли сон. Барс еще какое-то время пялился в окно, но потом прикрыл глаза и постарался расслабиться, давая себе небольшую передышку. По расчетам Королева, до границы было еще не менее тридцати минут езды. Целая уйма времени для того, кто несколько последних суток спал по два-три часа, не говоря уже о бесчисленных синяках, ссадинах, а то и трещинах в ребрах.

Но поспать у Барса снова не получилось. Когда «буханка» замедлила ход, он сначала подумал, что опять что-то с мотором, но, как оказалось, дело было совершенно в другом.

– Ну да, конечно, как же я мог забыть, – донесся с переднего сиденья недовольный голос Королева. – Вечная проблема российско-финской границы. Очереди.