Глава двенадцатая,
в которой Апрель прощается с Настей
Когда ровно в десять часов Настя под руку с художником вошла в празднично оформленный зал ресторана с колоннами, лепниной и крышей из разноцветного стекла, то даже ахнула от восторга:
– Как здесь красиво! Обалдеть можно! Прямо как в кино!
– Ты никогда не была тут? – поинтересовался Иннокентий.
– Ни разу. Ни в этом отеле, ни в ресторане…
Она с удовольствием отметила, какое оживление вызвало их появление. Еще в дверях какой-то парень, видимо из охраны, попросил у Иннокентия автограф – для своей девушки, которая коллекционировала автографы знаменитостей. Мужчины в смокингах одобрительными взглядами окидывали Настину фигуру; женщины в вечерних туалетах и сверкающих украшениях недовольно косились в их сторону; не пропускающие ни одной тусовки журналисты, отличавшиеся от остальных гостей подчеркнуто демократическим стилем одежды, зашептались, показывая на нее и Комова. И тут же замелькали вспышки фотоаппаратов.
– Тебя явно заметили, – улыбнулся художник Насте.
Не успели они войти, как к ним тотчас подошел метрдотель, такого солидного вида, что Настя не смогла назвать его про себя иначе как «господином».
– Иннокентий Михайлович, рады вас видеть! – приветствовал он. – Прошу, вот ваш столик на двоих.
Едва они заняли свое место, как тут же появился официант и подал меню.
– С чего начнем? Что бы ты хотела? – заботливо поинтересовался художник.
– Ой, даже не знаю, – растерялась девушка. – Выбери сам, ладно? На свой вкус.
Рассеянно прислушиваясь к разговору своего спутника с официантом, она принялась оглядывать зал. Сколько знакомых лиц – ну не знакомых, конечно, но столько раз виденных на страницах модных журналов и экране телевизора… Похоже, здесь собрался весь бомонд, и она, Настя, уже становится его частью. Неужели и правда ее мечты сбываются, как и говорил хранитель… Кстати, а где он? Что-то его давно не видно?..
Девушка оглянулась по сторонам, но Апреля нигде не было. Куда это он запропастился? Может, обиделся на нее? Не исключено, кстати… Все это время она довольно резко разговаривала с ним, даже нагрубила пару раз. Да, нехорошо как вышло… Он столько всего сделал для нее – а она…
– О чем ты задумалась? – прервал ее рассуждения Иннокентий.
– О том, что мечты иногда сбываются, – уклончиво ответила Настя. Не рассказывать же ему про ангела-хранителя! Еще примет за сумасшедшую…
– Вот как? Тогда предлагаю первый тост. Давай выпьем за то, чтобы все твои мечты сбывались!
– И твои. – Они чокнулись бокалами с легким сухим вином, с которого Комов решил начать ужин.
В это время официант поставил перед ними тарелки с половинками авокадо, фаршированными салатом с креветками.
– Так о чем же ты мечтала? – полюбопытствовал Иннокентий, отламывая кусочек хлеба. – И что из этого сбылось?
– Да почти все! Я хотела, чтобы у меня были деньги, наряды, шикарный мобильный телефон… Хотела бывать каждый вечер вот в таких роскошных местах. Мечтала встретить такого классного мужчину, как ты…
– Получается, все твои мечты сбылись еще в старом году. – Художник кивком поблагодарил официанта, подлившего вина им в бокалы. – А что же я буду желать тебе в новом? Придется быстренько придумать еще какую-нибудь мечту.
– Ну еще… Еще я хочу стать актрисой.
– Не сомневаюсь, это желание тоже вполне осуществимо. С такой внешностью, как у тебя…
– Ой, да брось ты! – смутилась Настя. – Ничего в моей внешности особенного нет. Нос курносый, рост небольшой…
– Ты к себе несправедлива, Настя. Кстати, как тебе салат?
– Просто с ума сойти, как вкусно! Ой, гляди, там, на эстраде, Снегурочка. Неужели тут еще и представление будет?
– Обещали целую ночь сюрпризов. – Комов кивнул на лежащее на столе праздничное приглашение.
Тут около их столика появилась очень коротко стриженная девица с красными волосами в асимметричной цветной кофточке и белых капри.
– Кеша, вы помните меня? – почти пропела она, сильно растягивая гласные. – Я Илона Садовникова, брала у вас интервью в прошлом месяце для журнала «О своем, о девичьем». Скажите, кто ваша очаровательная спутница? – Она криво улыбнулась Насте.
– Как! Ты не знаешь? – Комов очень натурально изобразил изумление. – Странно, Илона, ты такой продвинутый журналист… Это же Анастасия Федотова, восходящая звезда экрана!
«Надо же… Когда это я успела назвать ему свою фамилию? – удивилась про себя Настя. – В упор этого не помню!»
– Она сейчас снимается во всех заслуживающих внимания сериалах. – Художник тем временем продолжал «заливать баки» журналистке. – Ты что, Илона, телевизор не смотришь?
Журналистка растерялась лишь на долю секунды, но тотчас нашла выход из положения:
– Ой, простите, пожалуйста, Анастасия, я не узнала вас с новой прической! – Она защелкала фотокамерой, делая снимки Насти в разных ракурсах.
– Ну вот ты уже и становишься знаменитой! – улыбнулся Комов, когда беспардонная Илона наконец отошла от их столика. – Теперь наверняка наши с тобой совместные фотографии появятся и в глянце, и в Интернете.
– Здорово, да? – просияла Настя.
– Ты рада, что это все произошло с тобой? – спросил вдруг художник, пристально поглядев на девушку.
– Ты еще спрашиваешь! Просто выразить не могу, как рада! Спасибо тебе огромное! – Она с жаром стиснула его ладонь. – Ты потрясающий! Я тебя обожаю!
Художник улыбнулся ей так, что у Насти даже закружилась голова. Никогда в жизни своей она еще не видела настолько привлекательного мужчины… Она просто сходила по нему с ума.
– Скажи, милая, – проговорил он вкрадчиво, нежно и тихо, почти прошептал. – А ты могла бы исполнить одну мою просьбу? Совсем маленькую просьбу?
– Конечно! – не задумываясь, ответила Настя. – Я сделаю для тебя все, что угодно! Что ты хочешь?
– Сущий пустяк. Тебе надо всего лишь подписать небольшой документ…
– Документ? – захлопала наклеенными ресницами Настя.
– Ну да. Одну маленькую бумажку…
– Какую? Или это тоже сюрприз?
Вместо ответа Иннокентий только снова очаровательно улыбнулся.
«Наверное, он хочет что-то мне подарить, – радостным вихрем пронеслись мысли в голове у девушки. – Что-то серьезное. Может быть, машину? Или даже квартиру? С ума можно сойти! Как же мне повезло с любимым человеком!»
– Вот только я не помню, куда дела паспорт… – спохватилась Настя, торопливо открывая сумку. Ей вдруг пришло в голову, что она могла забыть его в кармане старой куртки.
Комов покачал головой:
– Не волнуйся, не нужно никакого паспорта. Достаточно одной твоей подписи.
– Нет, слава богу, вот он! – воскликнула она, найдя в недрах сумочки то, что искала.
– Тогда, может быть, сделаем это сейчас? – предложил Иннокентий.
– Что, прямо тут? – удивилась Настя, показывая на стол, заставленный закусками.
– Нет, ну зачем же… Я зарезервировал для нас номер, тут, в отеле, на третьем этаже. Давай поднимемся туда, там уже все гото…
Договорить ему не дал радостный голос ведущего:
– Друзья мои, настало время следующего сюрприза! Сегодня с нами провожает старый год всеми любимый исполнитель, лауреат всех возможных и невозможных конкурсов… Впрочем, в особом представлении он не нуждается, его и так все любят и обожают!.. Итак, приветствуем… Денис Буряк!
– Вау! – завопила от радости Настя.
В жизни певец, взбежавший на эстраду, выглядел далеко не так хорошо, как на портрете кисти Комова, но для Насти это не имело никакого значения. Живой Буряк, настоящий! Она видит его своими глазами! Да еще познакомится с ним! Девчонки, ее подруги, лопнут от зависти, когда об этом узнают…
– Так что же, Настя? – настойчиво спросил художник. А она, не отрывавшая глаз от эстрады, даже не сразу поняла, чего от нее хотят.
– Что? А, подпись… Пожалуйста, давай чуть позже, ладно? Денис же сейчас будет петь!.. Не забудь, ты обещал меня с ним познакомить!
Комов бросил вопросительный взгляд вбок, точно хотел посмотреть на кого-то – хотя никого рядом с ними не было.
– Хорошо, – кивнул он после небольшой паузы. – Давай подпишем бумагу чуть попозже. Но очень тебя прошу – не затягивай. Нам обязательно нужно, просто необходимо сделать это до полуночи. Ты меня поняла?
– Угу, – кивнула девушка, которая на самом деле едва слушала его. Вся ее душа уже унеслась куда-то ввысь, вместе со звуками фонограммы, льющейся из динамиков, пока знаменитый исполнитель на эстраде открывал рот и изображал некое подобие танца.
А в это время ангел Апрель скитался по заснеженным улицам Москвы. Он вспоминал, как еще вчера почти в это же время бродил этим же путем, и думал о том, как многое изменилось за одни только сутки. Он наконец-то нашел свою протеже, он успел привязаться к ней и полюбить ее по-настоящему – и вот теперь теряет и ее, и свою жизнь. Интересно, что будет после стирания? Хотя что тут интересного – он и так знает, что ничего. Это людей, обладателей бессмертных душ, после смерти ждет новая вечная жизнь, полная Света или полная страданий, в зависимости от того, как они существовали здесь, на Земле. А у них, ангелов, нет души – и на вечную жизнь рассчитывать не приходится. Так что меньше чем через два часа он просто исчезнет. Перестанет видеть, слышать, чувствовать… Просто все закончится, и он погрузится в темноту. Навсегда.
За оставшееся время он должен решить еще только одну задачу – не допустить, чтобы душа его подопечной отошла Темным силам. До полуночи осталось не так уж много… Хотя… Тут ангел замер на месте, его осенила догадка. А зачем ждать полуночи? Если он сотрется быстрее, если сделает это прямо сейчас, то может спасти этим Стирателя – ведь тогда Даме нечем будет шантажировать своего бывшего возлюбленного! Ну конечно же! Как это только раньше не пришло ему в голову? Он пожертвует собой – но спасет этим бывшего ангела Ираэля. Да, нужно немедленно лететь в Исторический музей… Но сначала следует проститься с Настей.
Когда Апрель влетел в ресторан, праздник был уже в самом разгаре. Звучала музыка, сыпались конфетти, летал серпантин, хлопали пробки от шампанского, задорные Дед Мороз и Снегурочка старательно развлекали публику.
Посреди всего этого веселья ангел чувствовал себя инородным телом. Он быстро нашел взглядом свою подопечную, направился к ней и встал прямо перед столиком.
Настя в этот момент разговаривала с Комовым и громко смеялась. «Ну ты же обещал познакомить меня с Денисом!» – настаивала она. Занятая разговором, девушка сначала даже не заметила своего хранителя.
– Настя. – Апрель положил ладонь на ее руку. – Мне очень нужно с тобой поговорить.
Она бросила на него недовольный взгляд:
– Опять? Я сегодня весь день слышу от тебя эту фразу. И вообще, если хочешь знать, я на тебя обиделась… Почему бы тебе просто не дать мне повеселиться в новогоднюю ночь?
– Потому что это действительно очень важно. И потому, что это последний наш с тобой разговор.
– С чего это вдруг? Ну ладно, хорошо, будь по-твоему.
Она отодвинула тарелку и очаровательно улыбнулась своему спутнику:
– Я тебя покину на минутку? Хочу успеть позвонить маме до Нового года, а здесь так шумно…
– Хочешь, я пойду с тобой? – приподнялся Иннокентий.
– Не стоит, я еще зайду попудрю носик. Не скучай без меня!
Девушка неторопливо направилась через зал, ангел поспешил следом.
– Ну и где мы будем разговаривать? – обернулась она к нему. – Опять в туалете?
– Иди за мной, – отвечал Апрель.
Вскоре они оказались в одном из служебных помещений – небольшом закутке в конце коридора.
– Давай поговорим вот здесь, – предложил ангел. – Тут никого нет, и нам не помешают.
Девушка недовольно оглядела пустое помещение.
– Фи, даже сесть некуда! – наморщила она свой курносый нос и поторопила: – Ну говори, что ты хотел мне сказать? Только быстрее, а то меня ждут. Прикинь, он обещал меня с самим Денисом Буряком познакомить!
– Я пришел проститься с тобой, Настя, – тихо сказал ангел.
– Вот тебе новости! – удивилась она. – С какого перепугу?
– Так получилось. Мне придется сейчас расстаться с тобой.
– Ты станешь невидим для меня, да? – предположила Настя. – Помню, ты об этом говорил… Но ведь ты по-прежнему будешь находиться рядом со мной и заботиться обо мне, как обещал, да?
Апрель покачал головой:
– Нет, все гораздо серьезнее. Обстоятельства изменились. Я не могу объяснить тебе всего, но… Словом, я вынужден покинуть тебя. Навсегда. А вместо меня тебе пришлют другого ангела-хранителя. Он будет все время с тобой и будет заботиться о тебе. Может, не так усердно, как это делал я, но будет. Правда, видеть его ты уже не сможешь.
– Но почему? – Она капризно надула губки. – Я не хочу! Мне так нравилось, что у меня был ты… И потом, это просто нечестно! Ты выполнил еще не все мои желания…
Девушка обиженно отвернулась.
– Настя! – Апрель крепко взял ее за руку и повернул лицом к себе. – Я уже говорил тебе, что я не сказочная фея и не джинн из бутылки. Я твой ангел-хранитель. И был послан на Землю, чтобы помочь тебе спасти твою душу, а не для того, чтобы у тебя появились шубка и сумочка за тысячи долларов…
– И что же это получается? Теперь, когда у меня есть шубка и сумочка, мою душу уже не надо спасать, да? – почти крикнула она.
– Надо, Настя. Именно теперь это необходимо более чем когда-либо. Ты встала на очень опасный путь… Но дальше уже тебе придется идти по нему только самой, без моей помощи.
– Я тебя не понимаю…
– Да, тебе это трудно будет понять. Но так получилось… Я ухожу навсегда. И прошу тебя только об одном…
– Но я не хочу, чтобы ты уходил! – перебила его девушка. – Я хочу, чтобы ты все время был со мной. С тех пор как ты появился, вся моя жизнь просто перевернулась! За все мои девятнадцать лет в ней не было стольких событий и столько радости, сколько за эти сутки!..
Ангел только пожал плечами:
– Ты не дала мне договорить.
– Да, слышала, у тебя ко мне просьба… Хорошо, я исполню ее, что бы это ни было. Но при одном условии – обещай, что взамен ты исполнишь мою.
Апрель замотал головой:
– Нет, прости. Я не вправе давать таких обещаний. И, наверное, уже не смогу исполнить твоего желания. Вечерних платьев, мобильных телефонов и бенефисов больше не будет.
– Да перестань ты! – Она с досадой топнула ногой. – Зачем ты меня обижаешь? Ведь ты же прекрасно знаешь, о чем я думаю.
– Знаю. Ты сейчас колеблешься, не зная, что выбрать – то ли чтобы художник любил тебя вечно, то ли чтобы я все-таки не покидал тебя.
– Да, верно, – потупилась девушка.
– Так вот, я не сумею сделать для тебя ни первого, ни второго.
– Ну почему, почему?
– Потому что это не в моих силах, Настя. А что касается художника, то тут я и стараться не буду. Я уже много раз повторял тебе, что ты выбрала неподходящего человека. Его душа уже погибла, и он сделает все, чтобы погубить и твою. А меня рядом не будет…
– Блин, ну почему все так по-дурацки складывается? – Она прижала ладони к пылающим щекам. – И как же мне теперь быть? Расстаться с ним, да? Так не хочется…
– Если ты действительно полюбила этого человека, полюбила по-настоящему, то я не вправе мешать тебе. – Ангел взял ее за руку. – Оставайся с ним, если таково твое решение. Но, умоляю тебя, помни о том, что я тебе сейчас скажу. Ни за что, ни за что, слышишь, не давай ему погубить твою душу!
Настя удивленно глядела на него.
– Апрель, но скажи мне… Я тебя не понимаю! Как мне быть, чтобы этого не случилось? Что делать и чего не делать? Я же не знаю.
– Все ты знаешь, – отвечал ангел. – Даже если твой разум не знает, как правильно поступить, это всегда знает твое сердце. У тебя чистая и добрая душа, Настя, она всегда найдет нужный путь. Я никак не могу предвидеть, что именно они будут делать, чтобы заполучить твою душу. Может, по старинке, уговорят подписать кровью договор с дьяволом, может, даже скорее всего, попытаются заставить тебя совершить какой-то мерзкий поступок… Я не в силах этого предугадать и не сумею тебя предостеречь. Поэтому всегда, прежде чем сделать что-либо, слушай свое сердце. Оно подскажет тебе, стоит ли так поступать или нет… Ты поняла меня?
Девушка молча кивнула. Она выглядела потерянной и очень расстроенной.
– Ну тогда прощай! – тихо произнес Апрель. – Как у вас, людей, говорится, не поминай лихом…
– Не уходи! – Она подняла на него глаза, полные слез. – Пожалуйста… Не уходи…
Но он только головой покачал:
– Прости, но я не могу остаться. Это зависит не от меня.
Ангел быстро развернулся и уже направился было прочь, когда девушка окликнула его:
– Апрель! Подожди, пожалуйста, еще минутку!
Он остановился. Настя подбежала к нему и схватила за руку.
– Но ты же обещал, что вечно будешь со мной рядом, независимо от того, вижу я тебя или нет… Скажи, я сделала что-то плохое, да? Очень плохое, ужасное, из-за чего ты больше не можешь со мной быть?
– Нет, нет, не надо так думать! – забормотал он. – Ничего ужасного ты не сделала… Пока не сделала. И надеюсь, не сделаешь впредь.
– Тогда все-таки объясни мне, почему? Почему ты покидаешь меня? За что?
Ангел снова замотал головой:
– Просто прими это как данность. Ведь еще вчера меня не было, правда? Вот и дальше меня для тебя не будет.
– Для меня? Или вообще?
– Я не хочу говорить об этом. Извини, Настя, мне нужно идти.
– Сон! – воскликнула вдруг девушка, всплеснув руками. – Ну конечно же! Именно это я и видела сегодня ночью! Мы на берегу пруда, и земляника… А потом ты улетел. И этот странный пожилой человек в костюме, такой толстый и лысый, в очках, сказал мне…
– Стиратель? – машинально спросил Апрель.
– Это был Стиратель?
Апрель пожал плечами:
– Ну откуда ж я могу знать? Я же не видел этого твоего сна… Настя, милая, успокойся! Прости, но мне действительно пора… Настя! Ты что – плачешь? Не надо…
По лицу девушки действительно катились слезы.
– Не уходи! – повторяла она, всхлипывая. – Апрель, миленький, ну не оставляй меня, пожалуйста! Я не хочу быть без тебя! Я боюсь без тебя! И за тебя боюсь… – Она кинулась к нему на грудь.
– Настя, успокойся, пожалуйста! – Апрель растерянно гладил ее по волосам. – Прошу тебя…
– А ты можешь… – Она подняла заплаканное лицо. – Ты можешь исполнить еще одну мою – ну самую-самую последнюю – просьбу? Я хочу…
– Да не говори, я все понял… – Апрель смутился и растерялся, задумался, но потом все-таки решился: – Вообще-то, нам этого тоже нельзя, но… Ну ладно… Если ты уж так этого хочешь… На прощание…
Он наклонился и поцеловал ее. И, если бы ангелы могли чувствовать вкус, он ощутил бы, насколько горьки и солоны слезы на ее губах. Но он этого не узнал. А она… Она все чувствовала и была уверена, что его поцелуй, как во сне, имел вкус земляники.
«Наверное, я первая в мире девушка, которая поцеловалась со своим ангелом-хранителем», – пронеслось в голове у Насти. В этот момент Апрель выскользнул из ее объятий и тут же исчез. А Настя после этого расстегнула свою сумочку за пять тысяч долларов и спрятала туда маленький, горевший серебристым светом фонарик.
* * *
То, что Апрель увидел в башне Исторического музея, его очень удивило. Приемная и прилегающий к ней коридор были абсолютно пусты – точно так же, как и сутки назад, когда он сам увел всех ожидающих стирания ангелов на представление. Но сегодня не было видно даже Секретаря – ее стол, с телефонами, компьютером, маленькой блестящей елочкой и недочитанным любовным романом рядом с клавиатурой, пустовал.
«Сегодня приема нет» – гласила стоящая на столе табличка.
«Странно, – подумал Апрель. – Почему отменили прием? Наверное, ушли встречать Новый год… А Стиратель? Ему-то уж точно сейчас не до веселья…»
Он взлетел по лестнице и нерешительно постучал в дверь кабинета.
– Да? – раздался оттуда недовольный голос. – Войдите!
Чиновник в гордом одиночестве сидел за своим столом и пил коньяк.
– А, все-таки явился! – просиял он, увидев посетителя, и даже вскочил. – Молодчина! А я уже смотрю – двенадцатый час, а тебя нет… Ну давай, проходи скорее, рассказывай, как дела. Что там с твоей подопечной, как ее, Настя, кажется? – Он вернулся к своему компьютеру.
Апрель пожал плечами:
– Пока с ней все в порядке. Ее душа принадлежит Свету, и я очень надеюсь, что так будет и дальше… Но все-таки очень прошу вас – постарайтесь, чтобы нового хранителя к ней прислали как можно скорее!
– Не волнуйся, – заверил чиновник. – Прослежу за этим лично. Сам понимаешь, насколько это в моих интересах… Ну что ж, сейчас откроем нужный файл… Что такое, где он? Неужели?.. Уф, слава богу, на месте, а то я уже подумал…
– Вы уж по возможности введите того, кто меня заменит, в курс дела, – просил ангел. – Меня очень беспокоит судьба Насти. Вы были правы, я встретился с ней, когда она была на перепутье… И не уверен, сумел ли ей помочь. И правильно ли поступил.
– По крайней мере, ты сделал все, что мог. А уж как она будет жить дальше – это зависит только от нее. – Толстые пальцы быстро застучали по клавиатуре.
– Она еще так молода и наивна… – сокрушался Апрель.
– Ах, вот что тебя беспокоит, – усмехнулся Стиратель, не переставая печатать. – Ну тут тебе, в общем-то, тоже нечего печалиться… Поверь, люди совсем не так уж беспомощны, как ты о них думаешь… Они сами создают себе судьбу, прокладывают путь, как в этой жизни, так и в той. Ваше дело лишь помогать им… А все остальное, и даже Спасение или его отсутствие, в полной мере зависит от них самих, а не от вас… Все, слава Создателю! Теперь я могу вздохнуть с облегчением.
Стиратель закончил печатать и откинулся в кресле. На его бледное лицо постепенно стал возвращаться румянец.
– Ну что, ты готов? – спросил он после короткой паузы.
– Да, – решительно отвечал Апрель.
– Так доставай фонарик.
Ангел открыл свою сумочку – и тихо ахнул.
– Ты чего это? – тут же забеспокоился чиновник.
– Она пуста. Фонарика… нет.
– Что? ЧТО-О-О?!!!
Стиратель, не поверив, даже поднялся со своего кресла, подошел к ангелу и самолично заглянул в его сумочку.
– Что за чудеса? Куда же он мог деваться?
– Не представляю себе, – растерянно отвечал Апрель. – Может, я его где-то потерял?
– Ну знаешь! – надул щеки чиновник. – Такого в моей практике еще не было. Многое бывало, но чтобы ангел оказался таким раззявой… Это надо же – потерять фонарик!
– И… что же мне теперь делать? – растерянно спросил ангел.
– Понятия не имею! – развел руками его собеседник.
Апрель молча опустился на ближайшее кресло. Некоторое время оба ангела – настоящий и бывший, превратившийся теперь в чиновника, – оторопело глядели друг на друга.
– Когда ты его видел последний раз? – строго спросил Стиратель.
– Не помню…
– Вспомни, это очень важно! Когда ты его доставал?
– Точно пользовался им вчера вечером, во время Настиного «бенефиса», – напряг память Апрель. – Возможно, ночью, когда мы с Настей гуляли по Москве, я его тоже доставал, чтобы ей показать… Или не доставал? Нет, вроде все-таки доставал.
– Хорошо, а потом? Утром, днем, этим вечером?
– Я им не пользовался.
– И не проверял, на месте ли он?
– Не проверял.
– Значит, ты мог потерять его где угодно. – Стиратель вынул из кармана пиджака большой носовой платок в серую с коричневым клетку и вытер вспотевший лоб. – Да, друг дорогой, и подвел же ты меня под монастырь… Неужели придется советоваться с начальством? Тогда надо продумать, что мне говорить им, а что нет… – рассуждал он вслух. – А вдруг?.. Ох! Неужели это она выкрала фонарик? Если да – то я погиб!..
– А я? – тихо спросил ангел.
– Ты еще здесь? – обернулся к нему чиновник.
– Да. Я же не знаю, как мне быть и что делать.
– Ну уж, во всяком случае, не торчать тут столбом посреди моего кабинета! – рявкнул Стиратель. – Иди ищи свой фонарик, обойди все те места, где был накануне, посмотри внимательно! А как только найдешь – сразу пулей ко мне, понял?
* * *
Тем временем Настя, совершенно выбитая из колеи, вернулась в полный шума, ярких световых бликов и веселой суеты ресторан.
– Ну наконец-то. – Художник поднялся ей навстречу. – Я уже забеспокоился. Официант дважды спрашивал, подавать ли горячее. Да что с тобой? У тебя такой расстроенный вид! Глаза красные, припухшие… Ты что, плакала? Что-то случилось дома?
– Да, случилось. – Девушка ухватилась за это предположение, как утопающий за соломинку. – Заболела моя тетя… Ты извини меня, хорошо? Мне нужно будет сделать еще несколько звонков.
– Может, я могу тебе чем-то помочь? – участливо поинтересовался Иннокентий.
– Нет, спасибо… Просто подожди меня здесь, я скоро приду.
Добредя до туалетной комнаты, Настя умылась и начала приводить лицо в порядок, а мысль ее между тем лихорадочно работала.
«Что мне делать, как быть? Даже посоветоваться не с кем! В такой ситуации ни один человек совета дать не сможет. Ни один человек… Если только ангел. Как жаль, что я не могу видеть ангелов! Хотя почему же не могу? Ведь у меня есть фонарик! Как здорово я придумала вытащить его у Апреля из сумки! Он же мне сам рассказывал, как важны для ангелов эти фонарики, без них они не могут подняться на Небо. И, значит, без фонарика мой хранитель никуда не денется с Земли…»
Хорошенько припудрив покрасневший нос, Настя решила: «Вот что я сделаю – включу фонарик, найду в его свете первого же попавшегося ангела и спрошу, где искать Апреля!»
Эта идея показалась ей настолько удачной, что она, даже не закончив макияж, торопливо сунула косметичку в сумочку и вынула фонарик.
На ловца, как говорится, и зверь бежит. Едва девушка сделала это, как в туалет тут же вошла элегантная женщина средних лет и направилась в кабинку. А ее хранительница, проявившаяся в серебристом луче и внешне напомнившая Насте ее классного руководителя – такая же сухощавая и с похожей прической, – с изумлением уставилась на нее:
– Дитя мое, что это? Откуда у вас эта вещь?
Торопливо, путаясь в мыслях, Настя кое-как объяснила ей, что ищет своего хранителя по имени Апрель, которому принадлежит этот фонарик. Но, увы, пожилая дама-ангел ничем не могла ей помочь. Она не была знакома с Апрелем, никогда о нем не слышала и понятия не имела, где его искать.
«Пойду в зал и поговорю с другими ангелами! – решила тогда девушка. – Там столько народу – наверняка найдется хоть один ангел, который знает Апреля. Правда, люди, увидев, как я шляюсь с этим фонариком и свечу им туда-сюда, примут меня за идиотку… И фиг с ними, наплевать, пускай думают что угодно!»
Впрочем, вопреки опасениям Насти, вид фонарика никого не шокировал. То ли гости были уже несколько навеселе, то ли этому способствовала праздничная обстановка и полутемное освещение – специально для танцев, – но горящий в ее руках фонарик никого особенно не удивил. Так, посмеивались, отпускали какие-то шуточки – но не более того. Зато сама Настя, вооруженная своим чудодейственным оружием, увидела много такого, что повергло ее в полное изумление.
То там, то здесь в свете фонарика появлялись фигуры. Оказывается, в зале было почти вдвое больше народу, чем это было видно невооруженным глазом, – ведь почти у каждого из гостей, охранников или служащих ресторана имелся свой хранитель. Моля Бога, чтобы сидящий спиной к залу Комов не увидел ее за этим занятием, Настя осторожно двигалась по ресторану, заглядывая в каждое проступавшее в свете серебряного луча лицо. К ее великому сожалению, ангелов здесь оказалось куда меньше, чем их конкурентов. И никто из них не знал Апреля.
Вскоре девушка уже научилась отличать ангелов от демонов. Светила прямо в лицо полупрозрачной фигуре, встречала недоуменный или рассерженный взгляд, убеждалась, что перед ней не тот, кого она ищет, и спешила дальше. Один раз она налетела на некое длинноволосое существо неопределенного пола, следовавшее за наглой журналисткой Илоной, – и существо, попав в луч света, вдруг зашипело, точно утюг, на который капнула вода, на глазах превратилось в пар и улетучилось.
«Господи Боже!» – Девушка торопливо перекрестилась и поспешила прочь из зала. Там не нашлось никого, кто мог бы ей помочь, – но оставались еще подсобные помещения.
Настя зашла на кухню, обегала другие служебные комнаты – бесполезно. Только недоуменные взгляды да ехидные комментарии. Отчаявшись, она бегала по каким-то лестницам и коридорам – и вдруг неожиданно чуть не столкнулась с Озорником. Да-да, тем самым приятелем Апреля, с серьгой в ухе и в рваных джинсах.
– Озорник! Ты-то мне и нужен! – метнулась к нему девушка.
Он удивленно вытаращился на нее.
– Настя? Откуда у тебя ангельский фонарик?
– Неважно! – Она попыталась взять его за рукав футболки и увести в сторону, но ее рука лишь скользнула по воздуху. – Мне очень нужно с тобой поговорить!
– Ну что же, раз нужно… Вообще-то, я спешу, меня срочно вызывают Наверх, но если у тебя что-то срочное, я готов задержаться на несколько минут.
– Где мой хранитель? Мой ангел Апрель? – выпалила она. – Мне необходимо его вернуть!
– Вот как? – Озорник хитро поглядел на нее. – А зачем он тебе? Надеешься, что он каждый день будет устраивать тебе «бенефисы» и приносить пачки денег? Так зря надеешься, этого не будет!
– Как тебе не стыдно! – От обиды она чуть не расплакалась. – Как ты не можешь понять, ты же тоже ангел! Он мне дорог, понимаешь?! У меня никогда в жизни не было такого близкого человека, такой родной души, как он! И потом – я же сердцем чувствую, что с ним вот-вот случится что-то очень страшное, непоправимое…
Озорник пристально посмотрел ей в глаза («Точно рентгеном просветил!» – поежилась Настя) и сразу сделался серьезным.
– Да, я вижу, ты действительно говоришь правду, – произнес он. – Похоже, я недооценивал тебя… Не такая уж ты глупенькая пустышка, какой показалась мне сначала. Ты страдаешь, и страдаешь глубоко и искренне…
– Умоляю, скажи, что с ним! – требовала Настя.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Да!
– Ну что же, тогда слушай… Твой хранитель произвел некий обмен. Такое иногда возможно у ангелов… Он отдал свою жизнь за исполнение твоего желания.
– Какого еще желания? – растерялась девушка.
– Ой, не прикидывайся, что не понимаешь! В обмен он получил те деньги, что лежат сейчас у тебя в сумочке.
– Он поменял на эти деньги… свою жизнь? На пятьдесят три тысячи?
– И еще четыреста тридцать два доллара, по-моему…
– Какой ужас… – У Насти подкосились ноги, она сползла по стене и села прямо на пол.
– Ты же сама этого хотела.
– Да, но я же не знала!.. Не думала, что… такой ценой… Теперь он… умрет?
Озорник вздохнул, его лицо изменила гримаса боли.
– Вообще-то, у ангелов это называется стирание… Но по смыслу ты права. Да, он умрет.
Настя помолчала несколько минут, потом резко поднялась.
– И что теперь делать? Можно ли еще его спасти? Может, я верну деньги и…
Ангел покачал головой:
– Нет, так ты проблему не решишь… Уже поздно. Было время – я предлагал ему этот выход… Но теперь все гораздо сложнее.
– А где он? Где он сейчас? – почти закричала девушка.
– Если еще жив… Если еще тут, на Земле, то у Стирателя.
– Где это?
– Тут недалеко. В башне Исторического музея.
– Да, я вспомнила, Апрель говорил мне… И что, этот Стиратель сотрет его навсегда?
– Боюсь, что это уже произошло, – печально проговорил Озорник, показывая на часы у нее на руке.
– Нет! Только не это! – И прежде чем он успел еще что-то сказать, девушка выбежала прочь в поисках выхода.
Пробегая через темный коридор, Настя услышала вдруг чей-то тихий плач. Сначала ей не хотелось останавливаться, она боялась потерять хотя бы одну драгоценную секунду, но уже через мгновение ей вспомнились слова Апреля: «Слушай свое сердце!» Настя замедлила бег:
– Кто здесь?
В углу, скорчившись, сидела худенькая черноволосая девушка примерно ее лет, в дешевеньких джинсах, линялой футболке и резиновых перчатках по локоть.
«Видимо, она моет в кухне посуду», – догадалась Настя. Подойдя к девушке, она осторожно тронула ее за руку.
– Ты чего? Что случилось?
– Ничего. – Та всхлипнула и отвернулась.
Настя присела рядом и обняла ее за плечи.
– Ну что такое? Скажи мне, не бойся. Вдруг я сумею тебе помочь…
– Да ничего, правда ничего… – Посудомойка попыталась вытереть лицо локтем, но у нее ничего не получилось, мешали перчатки. – Просто я посмотрела на этот праздник… На всю эту красоту… роскошь… наряды и украшения… и мне вдруг стало так жалко себя, так обидно, что у меня никогда-никогда этого не будет…
– Только-то? – рассмеялась Настя, как смеются взрослые над наивными словами детей. – Да разве же это горе?
– Да, вам легко говорить, – шмыгнула носом девушка. – У вас вон какое платье, и туфли, и часы… И сумочка… Сразу видно – вы богатая и счастливая, у вас много денег…
– Милая, если бы деньги делали человека счастливым, – вздохнула Настя.
– Ну да… Вы так говорите потому, что они у вас есть. А мне даже жить негде…
– Знаешь что? – Настя расстегнула свою сумочку и решительно вынула оставшиеся купюры. – Вот возьми. Это тебе. С Новым годом!
– Да что вы? – ахнула та.
– Бери, говорю, пока дают. Мне они все равно уже не нужны. Боюсь, никакие деньги уже не смогут вернуть того, кого я сегодня потеряла…
– Вы шутите? Или вы сумасшедшая? – Глаза девушки округлились от удивления.
– Я не сумасшедшая, – горько усмехнулась Настя. – Я фея. А ты сегодня будешь Золушкой. Ну что же, прощай, Золушка, мне пора, скоро пробьет полночь.
И, быстро поднявшись на ноги, Настя продолжила свой путь к выходу.
* * *
Номерок от гардероба, где висела ее шубка, остался у художника. Настя не стала обращаться к нему, лишь подумала с минуту и, как была в легком платье, выскочила на мороз и побежала в туфельках по снегу. На улице было полно народу. Движение машин было перекрыто, и сотни, а может быть, и тысячи гуляющих под праздничные фейерверки и музыку, звучавшую с огромных рекламных экранов, веселились в ожидании момента, когда куранты на Красной площади пробьют полночь. С трудом пробираясь сквозь толпу, девушка пересекла Манежную площадь, не обращая внимания на крики и подначивания гуляк, то и дело обращавшихся к хорошенькой девушке, выскочившей на мороз в одном вечернем платье. Впрочем, как ни странно, но холодно ей не было. Беспокоило только одно: вход в здание Исторического музея наверняка закрыт – как же она туда попадет?
Но, к ее величайшему удивлению, тяжелая дверь подалась. И ни при входе, ни внутри самого здания Настю никто не остановил. Она беспрепятственно поднялась наверх, в правую башню, миновала пустую приемную, на одном дыхании взлетела по лестнице и подошла к заветной двери с табличкой «Директор». Сама не зная зачем, посветила на нее фонариком и увидела, как надпись на глазах преобразилась.
«Стиратель», – прочитала Настя в свете луча и толкнула дверь.
За резным старинным столом сидел лысоватый пожилой человек и раскладывал на компьютере пасьянс.
– Вы Стиратель? – спросила девушка, хотя сразу узнала в нем того, кого видела во сне. Только костюм другой.
– Я Стиратель, – кивнул он и в свою очередь поинтересовался: – А вы, очевидно, Настя?
Она не стала отвечать, подошла прямо к столу и встала напротив чиновника.
– Где мой ангел-хранитель? – крикнула она. – Что вы с ним сделали? Он еще жив?
– Жив, – спокойно отвечал человек в кресле, не отрываясь от пасьянса. – И относительно благополучен. Бегает, ищет тот самый фонарик, который сейчас у вас в руках. Надеюсь, вы мне его отдадите? Я имею в виду фонарик.
– Ни за что! – Настя сжала вещицу обеими руками. – Я вам его не отдам! Ни фонарик, ни Апреля!
– Я так и думал… Ну что же, тогда садитесь, поговорим. – Стиратель кивнул на удобное кресло прямо напротив. – Хотите коньяку? Хороший коньяк, настоящий армянский.
– Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию же минуту вернули моего хранителя!
Она говорила очень громко и взволнованно, собеседник же отвечал тихо и на удивление спокойно:
– Не думаю, что я в состоянии это сделать. В настоящий момент его вопрос решается Наверху. Что-то долго решается… Впрочем, это можно понять. Очень уж ситуация… нестандартная. Потерянный фонарик… А теперь еще и вы. К тому, что ангелы-хранители приходят просить за свои подшефные души, мы уже привыкли. Но вот чтобы наоборот… Это что-то новенькое. Вы что же, полюбили его? Впрочем, можете не отвечать, это и так понятно…
Казалось, он рассуждал сам с собой, точно девушки и не было в комнате.
– Конечно, когда ангел-хранитель любит свою подшефную душу, как никакому земному существу не дано любить своего возлюбленного или возлюбленную, это нормально. Так и должно быть. Но тут речь идет уже о совсем другой любви…
– Что вы такое говорите! – машинально возмутилась Настя, а про себя подумала: «А ведь он прав!.. Я ведь и правда люблю Апреля! Не Иннокентия – а Апреля!»
– Знаете, – вдруг доверительно заговорил чиновник, поворачиваясь к ней. – Видимо, когда там, Наверху, создавали этот мир, то думали, что ангелы будут влиять на людей, делать их лучше и чище. А получилось все наоборот. Люди стали влиять на ангелов. И ангелы стали больше похожи на людей, чем сами люди. И вот что я вам скажу – не всегда это плохо. Люди ведь в конечном счете более могущественны, чем ангелы. У них больше свободы и больше возможностей.
Девушка не выдержала.
– Знаете, я пришла сюда не для того, чтобы слушать, как вы тут философствуете! – возмутилась она. – Вы сказали, что мой хранитель еще жив, что он здесь, на Земле. Это так?
– Пока да, – невозмутимо ответил чиновник. – Пока его вопрос еще не решен. Но его могут отозвать на Небо с минуты на минуту. Или сразу стереть.
Настя вскочила:
– И вы так спокойно об этом говорите? Как вам не стыдно! В вас же нет ничего человеческого!
– А это вы зря, – поморщился Стиратель. – Я, может быть, не совсем обыкновенный, но тоже человек. Когда-то и я был ангелом, но обстоятельства сложились так, что… Впрочем, как я понимаю, у вас сейчас нет ни времени, ни желания торчать здесь и слушать мои россказни. И правильно. Лучше идите к своему любимому и побудьте с ним, пока Наверху решается его судьба.
– Блин, да я только этого и хочу! Но вы все никак мне не говорите, где он!..
Чиновник удивленно посмотрел на нее из-под очков.
– Милая девушка, разве вы еще не поняли, что назначение ангела в том, чтобы быть все время рядом с человеком, которого он охраняет? В эту самую минуту он как раз ищет вас. Вернитесь на то место, где вы виделись в последний раз, и вы наверняка его там найдете.
И добавил вслед уже исчезавшей в дверях Насте:
– А фонарик все-таки спрячьте… От греха подальше.
* * *
Конечно, Настя даже не догадывалась о том, что стоило ей уйти, как в кабинете Стирателя тотчас появилась другая женщина. Она подошла к сидевшему за столом чиновнику и с неожиданной нежностью погладила его по лысой голове.
– Ты молодец, – с чувством проговорила Секретарь. – Ты начал все правильно. Продолжай в том же духе.
Бывший ангел посмотрел на нее снизу вверх и вдруг произнес почти жалобно:
– Ты так думаешь? А я вот, признаюсь, совсем не уверен, что поступаю так, как нужно… Может быть, зря я тебя послушался? Вдруг Наверху все-таки узнают о моем проступке, ну об этих деньгах, которые я дал Апрелю…
– Ну и что? – отвечала женщина.
– Как – ну и что? – изумился Стиратель. – Я же тогда вылечу с должности за злостное нарушение Правил!
– Ну и что? – снова повторила она.
– Как же ты не понимаешь? – Он начал закипать. – Ведь меня ни за что не пустят обратно на Небо! И что тогда?
– Ты останешься на Земле, – отвечала она спокойно. – Здесь, со мной.
– Но что я тут буду делать? Люди не примут меня! Я, бывший ангел, не смогу жить с ними, как человек!
– Почему же не примут? Ведь я тебя приняла и полюбила. А насчет должности ты не беспокойся – на Земле масса бюрократической работы, похожей на твою… Не сомневаюсь, ты найдешь здесь свое место.
Ласково произнеся это, она кинула взгляд на большие старинные часы, которые поддерживали бронзовые грации, и тихо подтолкнула Стирателя в спину:
– Нам пора! Зови всех. Полночь приближается!..
