Глава 5
Она раскрыла дневник, поставила дату: «Последний вечер декабря, за несколько часов до Нового года…» — и задумалась, с чего начать. Наверное, с того, как она разбила игрушки, расплакалась, а тут вдруг пришел этот Сергей Степанов…
«Все-таки неловко вышло, — вздохнула она, — зачем я ему нагрубила? Он-то в чем виноват? Испортила человеку настроение перед праздником…»
В дверь позвонили. Она вздрогнула — кто это может быть?
…На пороге стоял Сергей Степанов.
Увидев его, Вера так обрадовалась, что вскрикнула:
— Сережа?! Как замечательно, что вы вернулись!
Он растерялся:
— Вы правда рады?
Вера смутилась:
— Я рада, что теперь смогу отдать вам ваш камень! Понимаете, я его случайно выложила и забыла об этом…
— А я думал, вы рады мне! — улыбнулся Сергей.
— Вам я тоже рада! Искренне сожалею о том, что наговорила всяких гадостей! Извините меня!
— А давайте познакомимся снова? Как будто ничего не было — ссоры, нелепого выяснения отношений?!
— Вы великодушны! — усмехнулась Вера. — Входите, будем знакомиться! Ой, вы весь в снегу!
— Там сильный снегопад!
Когда Сергей снимал куртку, Вера обратила внимание на большой яркий мешок, который он принес с собой.
— Это вам, — Сергей протянул мешок Вере.
Она испугалась — что там?
— Подарок от Деда Мороза!
Вера ахнула, достав из мешка стеклянного кролика. За кроликом последовал хрустальный ангел с трубой, шары всех размеров и расцветок и много других елочных игрушек. Наконец она вынула из волшебного мешка макушку в виде звезды, немного напоминавшую ту, что сегодня разбилась.
— Надеюсь, это хоть чуть-чуть поднимет вам настроение! Готов помочь повесить их на елку.
— Вы волшебник! Очень красиво, спасибо… Представляю, сколько это стоит. Игрушки явно дорогие, дизайнерские!
— Больше не будете переживать из-за тех, что разбились?
Вера вздохнула:
— Понимаете… Те игрушки были связаны с воспоминаниями…
Он улыбнулся:
— Как знать, может, потом и эти станут памятными, и вы будете вспоминать, как однажды в новогодний вечер вам их принес незнакомец, и рассказывать об этом нашим внукам.
— Чьим внукам?
— Нашим с вами, — серьезно сказал Сергей.
Вера усмехнулась:
— Спасибо, у меня уже есть внук. Вернее, скоро будет! Я вижу, вы шутник! За игрушки еще раз спасибо! Ловлю вас на слове — вы должны мне помочь украсить елку!
— Я помогу! — с готовностью откликнулся он. — Кстати, хотел спросить, вы не простудитесь? Что вы ходите босоногая?
Вера смущенно улыбнулась:
— Здесь паркет. Теплые полы.
— Когда вы улыбаетесь — у вас совсем другое лицо! — заметил Сергей и окончательно смутил ее.
Они развешивали игрушки на елку. Вернее, развешивал в основном Сергей, а она подавала их ему, потому что с его высоченным ростом он запросто доставал до верхних веток.
Вера поинтересовалась, почему в саквояже оказались камни. Сергей рассказал, что коллекционирует минералы с самого детства. Его отец был геологом и часто брал сына с собой в экспедиции. В итоге минералогия стала его увлечением на всю жизнь. Он пообещал когда-нибудь непременно показать Вере свою огромную коллекцию, которая занимает целую мансарду в его квартире.
— Вы собираете минералы?
— Нет, я архитектор. А минералы — это хобби. Должно же быть у человека что-то, чем он по-настоящему увлечен?
— Наверное… Значит, вы проектируете дома?
— Не только, — улыбнулся Сергей, — еще бизнес-центры, железнодорожные вокзалы, и особый предмет моей гордости составляет школа, которую построили по моему проекту.
Она отметила, что, когда он начал рассказывать о камнях и архитектуре, у него загорелись глаза. В Сергее была искренность и мальчишество в хорошем смысле, и это не могло не вызывать у нее симпатию.
— Представляете, я даже живу в доме, который придумал сам! Сначала я придумал дом, где хотел бы жить, а потом купил в нем квартиру.
— А на что похож ваш дом?
— На корабль! И стоит он на берегу реки, откуда на город открывается потрясающий вид.
— У вас все дома похожи на корабли?
— Нет. Я пытаюсь сделать так, чтобы мои здания не походили друг на друга. Так интереснее. Я не замучил вас? О минералогии и архитектуре я могу говорить часами. Расскажите лучше о себе…
Вера усмехнулась — что рассказывать?! Что она давно растворилась в Павловском и забыла про себя как самостоятельную человеческую единицу?
— Когда-то давно, в другой жизни я была балериной.
— Вы балерина? — От удивления Сергей едва не выпустил из рук елочный шар.
— Это было так давно, что мне и самой теперь не верится, — рассмеялась Вера. — В детстве родители хотели привить мне дисциплину и волю — очень уж я была слабенькая и болезненная; мама, шутя, грозила, что отдаст меня в Суворовское училище, но поскольку в Суворовское девочек не брали, она определила дочурку в Вагановское, где дисциплина, может, даже жестче. Там для меня началась настоящая школа жизни! Иногда было трудно, невыносимо даже, и все-таки балетное училище я закончила.
Правда, неизвестно, какой бы я стала балериной, хорошей или плохой, но точно знаю, что мне мешало стать лучшей в этой профессии — страх и неуверенность в себе. Я никак не могла избавиться от неуверенности. Была работоспособна, гоняла себя до седьмого пота, понимая, что особого таланта у меня, наверное, нет, но думала, что я свое возьму усидчивостью. А потом моя карьера в балете закончилась…
Вера замолчала и будто забыла и про елку, и про Сергея, погрузившись в воспоминания.
…Она уже работала в театре и получила первую в своей жизни серьезную роль, когда один из критиков отозвался о Вере нелестно. Прочитав его отзыв, она впала в депрессию.
Сейчас, с высоты прожитых лет, она понимает, что искусство — такая сфера деятельности, в которой (неважно, кто ты — балерина, художник, режиссер) надо быть готовым к тому, что тебя в любой момент могут опрокинуть лицом в торт. Другой вариант — мордой в винегрет. Публичный человек — идеальная мишень для критики, сплетен, зависти, и твой успех в профессии зависит в том числе от твоей неуязвимости и способности держать удар.
Теперь она это понимает, а тогда, в юности, оказалась совершенно не готова к критике и воспринимала ее крайне болезненно.
Нет, наверное, если бы она была уверена в своем таланте, ее бы эти торты и винегреты не испугали, но в глубине души она знала, что, вероятно, критики правы и особого таланта у нее нет. Довольно грустно — понять вдруг, что ты человек средних способностей; в особенности если ты много лет пытался доказать окружающим и, главное, себе, что у тебя талант и ты избранный. Она себя, конечно, успокаивала, что это ничего — миллионы людей живут со средними способностями или даже вообще без них, а у нее, в конце концов, есть дарование, и это не так уж мало; но все-таки однажды она приняла решение оставить сцену.
— У вас потрясающая пластика, — улыбнулся Сергей. — Теперь я понимаю почему — сказывается балетное прошлое… За вами очень приятно наблюдать — в каждом жесте достоинство, красота и удивительная плавность. Знаете, я не люблю резких женщин… Для меня красивая женщина — это прежде всего пластика и плавность. Вы очень красивая… Так что же было потом, когда вы ушли из балета?
— Потом я познакомилась со своим будущим мужем, и у меня появилась возможность поменять все: жизнь, город, профессию. Я вышла замуж, переехала в Москву. И, наверное, от отчаяния (ну если все так круто менять, почему бы и нет?!) — кинулась, вот именно что — кинулась в медицину! Даже в хирурги хотела пойти. Но это смешно, конечно, — куда мне, трусихе, в хирурги? В общем, подалась в гинекологи. Хотела быть хорошим врачом. Очень старалась. Правда. Закончила институт, устроилась в больницу, но муж, а он уже приобрел статус известного режиссера, сказал, что мне надо определиться. «Чего ты хочешь в этой жизни? Быть моей женой или гинекологом?» Вопрос был явно риторический. Я ответила, как и предполагалось, правильно и ушла из медицины.
— Не пожалели?
Вера вздохнула:
— Стараюсь не думать об этом, потому что иначе всем будет плохо. Знаете, если бы мою жизнь можно было высказать одной фразой, то она звучала бы так: «Я только собираюсь жить…» Словно все, что со мной было и будет, лишь подготовка к чему-то большому и прекрасному. А все, что до этого, — репетиция. Затянувшаяся на годы.
— Вы мне напоминаете героинь Чехова, этих его прекрасных барышень в вечном ожидании будущего счастья…
— Угадали, он мой любимый писатель… А вы, по всему видно, человек деятельный, живущий сегодняшним днем? Впрочем, можете не отвечать, и так ясно!
Она протянула ему стеклянный фонарик. Забирая игрушку, Сергей коснулся ее руки и убежденно сказал:
— У вас еще все сбудется! То «большое и прекрасное», к чему вы себя столь долго готовили, непременно случится!
Она усмехнулась:
— Что вы говорите! Скажите еще, что в новом году начнется новая жизнь?!
— Почему бы и нет?
— Я, если вы заметили, — уже довольно взрослая женщина и слабо верю в позитивные перемены в таком возрасте.
Сергей взглянул на нее с изумлением:
— Что же, по-вашему, на получение «большого и прекрасного» существует какой-то возрастной ценз? То есть, скажем, до тридцати пяти новые возможности и дары судьбы вероятны, а после тридцати пяти (или сорока, как вы считаете?) — решительно нет? Вы действительно так думаете? Следуя вашей логике, я тоже не смею ни на что надеяться, мне все-таки, страшно сказать, — скоро сорок!
— Мне уже сорок! — сухо отозвалась Вера. — Кстати, не утруждайте себя реверансами и льстивыми уверениями насчет того, что мне никогда не дашь моего возраста!
Он рассмеялся:
— Хорошо, не буду, хотя это так и есть!
— А вы, значит, верите во все эти подарки от судьбы или Деда Мороза?
— При чем тут Дед Мороз? Я верю во все хорошее и в то, что оно может случиться с каждым, независимо от возраста.
— И много хорошего с вами случалось? — не выдержала Вера.
— В ваших словах сквозит убийственная ирония! Зря… Надеюсь, и с вами, и со мной еще много чего хорошего произойдет… Не надо только закрывать для него двери и окна…
— Не надо назидательности! — отрезала Вера.
Сергей пожал плечами:
— Ну не надо так не надо. Знаете, а еще я верю в существование «тысячи невидимых рук помощи». Вот скажите, разве у вас не бывает такого чувства, что вам часто помогают, вас направляют?
— Нет, у меня не бывает. И вообще я не верю в подобные теории.
— А верить в нее совсем не обязательно, потому что вам будут помогать вне зависимости от того, верите вы в это или нет.
— А вам помогают?
— Конечно, — убежденно сказал Сергей. — Иначе бы я не встретил вас.
Он закончил наряжать елку и в качестве финального действа нахлобучил на макушку звезду.
— Ну вот, ваша елка готова!
Нарядная ель переливалась огнями, напоминая о празднике.
Вера поблагодарила Сергея, признав, что он блестяще справился со своей задачей.
— А у меня в этом году нет елки. Здесь, в Москве, в съемной квартире не хотел ставить, а в Петербурге не было времени… Вера, кстати, хочу предложить вам поужинать со мной… Я, признаться, сегодня даже не завтракал… Может, сходим куда-нибудь в ресторан?
Она отказалась — не хотелось выходить из дома, да и в ресторанах сейчас наверняка слишком людно и шумно, все-таки новогодний вечер.
— Я бы вам предложила поужинать здесь, но мне вас совершенно нечем угостить, — смутилась Вера, — поскольку я на диете уже полгода, у меня только овсянка и мюсли… Не очень празднично, зато полезно…
— Давайте все полезное оставим будням, — улыбнулся Сергей, — а в праздник позволим себе чего-нибудь исключительно вредного, но поднимающего настроение. Недалеко от вашего дома есть супермаркет, если позволите, я ненадолго отлучусь?
Ей не оставалось ничего другого, как кивнуть в знак согласия — ужин так ужин!
* * *
Вскоре после его ухода в дверь позвонили.
«Наверное, Сергей вернулся, — подумала Вера. — Однако как он быстро!»
Она открыла дверь и обомлела — на пороге стояла высоченная Снегурочка в белой шубке, отороченной оборками, и в кокетливой белой шапочке, из-под которой развевались длинные темные волосы.
— С Новым годом! — сказала Снегурочка.
— С Новым годом! — натянуто улыбнулась Вера. — Вы, наверное, ошиблись дверью?
— Вы Павловская?
Вера растерянно кивнула.
— Тогда я к вам.
Вере только и оставалось, что пригласить Снегурочку в гостиную.
Девушка прошла и уселась на диван. Вера расположилась в кресле напротив.
Шубка у Снегурочки была коротенькая, а ноги очень длинные. В общем, Снегурка оказалась такая… голливудская. Накрашенная, а золотистый загар в сочетании с белоснежным одеянием выглядел особенно эффектно. На вид девочке было лет восемнадцать, не больше.
«Красивая Снегурка, только очень уж грустная, будто потеряла своего Деда Мороза! — подумала Вера».
Она смотрела на девушку, ожидая каких-то разъяснений: ну не новогодние подарки же от собеса она ей принесла, в самом деле!
Однако девица не спешила разъяснять цель своего визита и довольно пристрастно рассматривала хозяйку и обстановку гостиной.
Пауза затянулась.
Наконец Вера решилась ее нарушить:
— Простите, а что вам нужно?
Девушка фыркнула, как будто Вера спросила что-то неприличное, и с вызовом сообщила:
— Я пришла за своим мужем!
«Вот оно что — это та самая ревнивая девушка Сергея Степанова!» — догадалась Вера.
— Что же вы сразу не сказали? — доброжелательно улыбнулась Вера.
Снегурка в ответ посмотрела весьма удивленно:
— Понимаете, я не знала, как вы отнесетесь к моему приходу!
Вера пожала плечами:
— Да я, в сущности, не имею ничего против.
— В самом деле? — Гостья широко распахнула ярко накрашенные глаза.
Вера в свою очередь тоже удивилась — а почему она должна быть против? Что она — дикий социопат?
— А где Сергей? — заволновалась девушка и начала беспокойно оглядывать гостиную. Как будто ее Сергей мог прятаться где-нибудь под диваном или за шторой.
Вера задумалась — что же ответить? Сказать, что Сергей ушел за едой для новогоднего ужина на две персоны, было как-то неловко.
«Нелепость какая, — вздохнула Вера. — Вот я старая дура! Оказалась в какой-то двусмысленной водевильной ситуации».
Не зная, что сказать, она ответила вопросом на вопрос:
— А как вы узнали мой адрес?
— Да так… Получила через третьи руки!
«В милиции, что ли, ей дали?» — не поняла Вера, но из вежливости уточнять не стала.
— Где Сергей? — снова спросила девушка.
— Простите, а как вас зовут? — Вера попыталась повторить тот же трюк с переводом разговора на другую тему. Однако он не прошел.
— Послушайте, что вы мне заговариваете зубы! — возмутилась девушка. — Какая разница, как меня зовут?! Можете называть меня Снегурочкой! Я вас в третий раз спрашиваю, где Сергей?
«Из того, что рассказывал Сергей Степанов, можно сделать вывод, что девица страшно ревнивая, шутка ли — разорвала пеньюар! И если ее муж сейчас заявится с каким-нибудь тортом и шампанским, пожалуй, разгорится дикий скандал!» — подумала Вера.
— Понимаете, он ушел…
— Куда?
Врать Вера не умела и презирала любую ложь, однако в данном случае сказать правду не представлялось возможным.
— Я не знаю… Может, в магазин за продуктами, а может, и нет… Если честно, сначала мы с ним поругались, представляете?!
— Вы поругались? — заинтересовалась девушка. — Он что — сказал вам правду?
Вера удивилась: ну в принципе можно сказать и так.
— Да, он рассказал, как было дело.
От волнения жгучая брюнетка даже подалась вперед:
— И как вы к этому отнеслись?
Вера пожала плечами — странные вопросы, однако…
— Как я могла к этому отнестись? Сначала, конечно, была недовольна, потом подумала — надо воспринимать это философски, все равно ничего не изменишь!
— Вы молодец! — обрадовалась девушка. — Поразительно правильное отношение к жизни! Знаете, а я вас представляла совсем другой!
— Какой?
— Мегерой. Собственницей!
«Странная девица! — опять подумала Вера. — Как можно делать выводы о незнакомом человеке лишь на основании его вещей?!»
— А почему вы так подумали?
— Не знаю, так показалось! — усмехнулась Снегурка. — Значит, вы поссорились? И он ушел?
— Ну не совсем так… — замялась Вера. — Но он ушел, это да!
— А как же Новый год?
Вера остолбенела — интересно, а почему Сергей Степанов должен был встречать Новый год у нее дома? Довольно сухо она ответила:
— При чем здесь Новый год? Мы с Сергеем все-таки чужие люди!
Ее ответ почему-то вызвал у девушки радость.
— Сереженька, конечно, сложный человек! Иногда он бывает просто невыносим! — вздохнула девушка. — Но гениям все прощается! Сережу надо понимать, о нем надо заботиться!
Вера промолчала, так как решительно не знала, что ответить на эту банальную сентенцию.
Девушка кокетливо поправила снегурочью шубку.
— Кстати, чего вы в таком костюме? — поинтересовалась Вера. — Я, когда вас увидела, очень растерялась — подумала, что у меня на почве нервных переживаний совсем крыша поехала!
— А, — махнула рукой девица, — понимаете, Сергей меня первый раз увидел именно в этом костюме. На пробах детской сказки. Ну вот я и надела сегодня этот костюмчик, чтобы напомнить ему момент нашей первой встречи. Все надеюсь, что он, может, обнаружит в себе признаки какой-то сентиментальности или хотя бы человечности. Зря, наверное?
— Может, и зря… Я не знаю, — пожала плечами Вера.
Девушка вдруг начала рыдать:
— А он меня бросил, представляете? Меня! Сказал, что между нами все кончено!
Вера съежилась — ей только чужих истерик не хватало!
— Я ему звоню на сотовый, а он трубку не берет! Тогда я от отчаяния решила прийти сюда!
— Послушайте, я вам очень сочувствую, но вряд ли чем-то смогу помочь! Хотя я искренне желаю вам с Сергеем счастья!
— Да?
От удивления у Снегурки снегурочья шапка съехала набок, и она даже перестала рыдать.
«Тронулась она с горя, что ли?» — подумала Вера.
Проревевшись, девушка нерешительно сказала:
— Ну, раз Сережи нет, я, пожалуй, пойду?
— Идите! — обрадовалась Вера. — Если он вдруг вернется — я передам, что вы его искали.
— Спасибо! — засияла девушка. — Знаете, я даже не ожидала, что вы к этому так отнесетесь! Вы, видимо, очень хорошая женщина! Так и скажите ему, что приходила его «малышка»!
— Непременно! — усмехнулась Вера и решила, что, когда вернется Сергей, она тут же отправит его к «малышке», чего бы ей это ни стоило. Пусть немедленно едет к жене и разбирается в своих амурных делах.
На прощание девушка лучезарно улыбнулась Вере и поздравила ее с наступающим.
«Ну и вечер! — вздохнула Вера, закрывая за гостьей дверь. — Потом расскажу Павловскому — посмеемся вместе!»
