Корабль бросил якорь в заливе, они выгрузились из шлюпок, оставили их прямо на берегу, а сами двинулись в путь и шли уже несколько часов. Анн, жена Жака, была все еще не в состоянии передвигаться, и ее несли на сколоченных на скорую руку носилках. Жак приглядывал за ней, одновременно стараясь приободрить всю группу. Они продолжали двигаться вдоль берега моря, казалось уходившего в бесконечность. Неожиданно вышли на гряду, которая, прорезая воду, постепенно превращалась в длинный и узкий полуостров.

— Лучше держаться воды, — сказал Жак, догнав кузена.

Он всерьез опасался, что на них нападут аборигены. Шарль, имевший собственные взгляды на будущую жизнь и заранее вооруживший своих людей, принялся успокаивать Жака:

— Не переживай, все нормально. Перед отъездом я встретился с одним перевозчиком, и он рассказал мне об этой дороге: «Это словно пересечь Красное море. Воды разделятся, и вы найдете правильный путь». Тогда я ничего не понял, но сейчас вижу, о чем он говорил. Нет никакого риска. А даже если есть, мы рискуем лишь своей жизнью, которая сейчас все равно ничего не стоит, не так ли, кузен? Я всегда считал, что ты — пропащая душа, из-за твоих книг и философствования. Слишком много думать — вредно. Ни к чему хорошему это не приведет, только отравит жизнь.

— Может, ты и прав. Но я считаю, если наши мысли питаются любовью, мы найдем правильный путь. Я видел слишком много крови, она изменила мой взгляд на мир. Потому-то я и решил уехать сюда, чтобы начать все заново или… погибнуть. Но стоит хотя бы попробовать поменять жизнь.

Шарль покачал головой. Жака не переменить. Он всегда был таким. Еще ребенком он всякий раз пытался оправдать или объяснить каждый поступок, мотивируя все благородными стремлениями. Поэтому Шарль не стал спорить.

К концу дня они добрались до небольшого поселения, и оно показалось им местом из исчезнувшего или никогда не существовавшего мира. Все рассказы, которые они слышали раньше, не передавали фантасмагоричности, открывшейся их глазам. Маленькие домики, сооруженные из плотного, крепкого материала (при близком рассмотрении оказалось, что это переплетенные между собой крупные листья, скрепленные глиной), некоторые — еще строились. Все вокруг утопало в невероятно густой растительности, буйной, роскошной, украшенной невиданными цветами, благоухающими так, что кружилась голова.

В воздухе чувствовалась какая-то особенная энергия. Путешественники дошли до центра деревни, окруженные местным населением. У Жака совершенно не было страха, он улыбался, останавливаясь и оглядываясь по сторонам, в то время как Шарль сразу приказал своим людям держать оружие наготове. Жак видел, что аборигены не вооружены, ими двигало одно любопытство.

— Нам совершенно нечего бояться, Шарль. Нужно доверять им, иначе весь наш переезд сюда не имеет смысла.

Шарль на этот раз был согласен со своим кузеном и приказал опустить оружие. Краснокожие люди приблизились к носилкам с Анн. Жаклин в ужасе закричала:

— Папа!

— Успокойся, дочка. Это наши друзья.

Аборигены смотрели на Анн, переговариваясь между собой. Жак понаблюдал за ними, а затем попросил положить носилки на землю. Местные явно что-то для себя решили, и один из краснокожих направился к ближнему дому. Вскоре он появился с другим человеком. Несмотря на бронзовый загар, он явно был европейцем. Он спешил к ним, улыбаясь и надевая на ходу соломенную шляпу. Жак вздохнул с облегчением. Он был прав, прислушавшись к своему сердцу. Именно в этот момент солнце, проникнув сквозь густые заросли и высокие деревья, ослепило его, охватило на мгновение сверкающими лучами. Еще один знак. Подойдя к носилкам жены и взяв дочь за руку, он уже спокойно ждал приближения этих людей. Жак был уверен, им предстоит что-то особое, дающее надежду на будущее.

— Не волнуйтесь, ваша жена выздоровеет, — заверил его Этьен Тибо. Человек, о невероятных способностях которого Жак слышал еще на корабле. — Я понимаю вас, Жак. Угадываю ваши внутренние страдания, но не бойтесь, вы выбрали правильный путь.

Этьен Тибо был врачом. Но он обладал способностями, позволявшими ему не только излечивать людей, но и менять их взгляды на жизнь. Обвиненный в колдовстве, приговоренный к смертной казни, он спасся бегством, покинул Францию и нашел убежище в этих диких местах. Добраться до Нового Света ему помогли люди, которых он когда-то вылечил. У самых берегов Америки их судно потерпело кораблекрушение. Его земляк Мартин потом вернулся во Францию, где принялся организовывать отправку новых беглецов. А Тибо, оставшись один, сразу установил контакт с местными, которые приняли его в свою общину.

— Аборигены быстро поняли, кто я, — рассказывал Этьен. — Уже через несколько дней после моего прибытия они привели меня к тяжелобольному человеку, и я смог его вылечить. С тех пор они полностью доверяют мне.

Жак сам смог убедиться в исключительных способностях Тибо — спустя всего пару дней Анн встала на ноги. Жак понял, что Этьен лечит не только от самой болезни или физической боли, он пытается помочь человеку освободиться от внутренних проблем, тем самым облегчая его душевное состояние и ускоряя выздоровление. С Анн было именно так: Этьен начал разговаривать с ней, расспрашивать, что у нее на душе, что она пережила и какие страхи ее преследуют. Сначала Анн воспринимала вопросы этого незнакомого человека с недоверием. Ведь некоторые вещи она не рассказывала даже Жаку. Но сам Жак посоветовал прислушиваться ко всему, что говорит Этьен, и не бояться открыться ему. И однажды Анн начала говорить о том, что пережила за последнее время, и ее уже нельзя было остановить. Она рассказала, что не разделяет кальвинистскую веру своего мужа, считая ее слишком суровой, не оставляющей места никаким человеческим слабостям, не ценящей саму жизнь человека и в результате — приведшей к братоубийственной войне. Что ее терзает страх за их дочь и будущего ребенка: вдруг она не сможет вырастить их и хорошо воспитать? И еще больше ее страшило, что она недостаточно хорошая жена для Жака, что не вполне соответствует его желаниям.

Жак был потрясен этими признаниями и хотел сразу ответить Анн, но Этьен остановил его. К Анн постепенно начало возвращаться спокойствие, она уже могла спать, не терзаясь ночными кошмарами, силы стали приходить к ней — путь к выздоровлению был открыт. Этьен видел, что и Жак переживает внутреннюю борьбу между верой и новыми идеями, которые они обсуждали вместе.

— В чем смысл жизни, для чего создана вселенная, если не существует наивысшего Творца?

Это был последний и главный аргумент, к которому обращались все. Этьен сам пережил те же сомнения:

— Какой смысл? Никакого установленного извне. Единственный смысл жизни и всего окружающего мира заключается в том значении, которое люди сами придают ему. Законы, но которым этот мир существует, не зависят от какой-то потусторонней силы, а смысл существования человека на земле устанавливается самим человеком и должен быть направлен на всеобщее процветание и развитие. Посмотри на этих людей, которых мы считаем дикими. Они уверены, что невозможно разделить то, что Старый Свет полагал существующим отдельно: душу и тело, желание и реальность, жизнь и смерть. Они живут с этими понятиями, считая себя частью окружающего мира.

Этьен был счастлив встретить такого человека, как Жак. С ним он мог делиться своими взглядами и своим опытом в новом мире. Жак притягивал его поисками смысла существования всего на земле, стремлением жить по законам справедливости и любви, своей внутренней честностью. Ему были близки сомнения этого человека. Человека, страдавшего, что он удалился от Бога, но в котором было больше духовности, чем в его собственной религии.

Правильно говорила Анн: «Стоит ли отдавать свою жизнь за религию, которая разделяет людей ненавистью, в то время как должна, наоборот, объединять их любовью?» Этьен показывал совершенно новый путь, и Жак был счастлив сделать первые шаги по этому пути.