39

Майкл с Джеймсом пошли в итальянское кафе, расположенное рядом с больницей, на другой стороне улицы. На тот случай, если бы вы сразу не догадались, что кафе принадлежит итальянской семье, на стенах было развешено множество фотографий итальянских футболистов. И еще там висел итальянский флаг. И у всех официанток был итальянский, отчаянно скучающий вид. И кафе называлось «Маленькая Италия».

Они сидели в отделанном деревом кабинете в дальнем углу, ели чиабатту и пили кофе, причем Майклу очень хотелось уйти. Он уже расплатился, а Джеймс, не уверенный в том, что ему в обозримом будущем удастся хорошенько поесть, воспользовался представившейся возможностью, заказав дополнительно жареную картошку и бисквит с карамелью, которые он уминал за обе щеки, хотя и не одновременно.

— Как ты считаешь, она очнется? — спросил Майкл, сам не зная зачем, лишь потому, что это была единственная мысль, которая его занимала.

Джеймс только пожал плечами.

— Думаю, чем дольше она остается без сознания, — сказал Майкл, — тем меньше на это шансов… Так мне кажется… Как тяжко, когда ничего не можешь сделать, кроме как ждать.

— И как долго ты собираешься ждать? — спросил Джеймс, искренне желая услышать ответ. — Я имею в виду, неделю? Месяц? Год? В какой-то момент тебе все равно придется вернуться к обычной жизни. Каждому приходится, раньше или позже. Ну, я не знаю. — Он снова пожал плечами и отправил в рот новую порцию картофеля.

Майкл сидел, уставившись в чашку с кофе. Джеймс прав, в какой-то момент ему придется остановиться. Не сейчас, конечно, — пройдет еще какое-то время, но когда ему придется покинуть ее? Вдруг она пролежит в коме годы?

— Не знаю, — прошептал Майкл. — Пока прошло ведь еще не так много времени, правда?

— Ты с ней разговариваешь?

Майкл кивнул:

— Это глупо, однако кто знает, вдруг это поможет, да?

— Конечно, именно так все и поступают с теми, кто лежит в коме, — отозвался Джеймс, будто являлся экспертом по данному вопросу. — А ты пробовал ставить ей любимую музыку?

Майкл поднял глаза:

— Нет, а ты думаешь, это могло бы помочь?

— Не знаю, но разве не так поступают в подобных случаях? Приглашают любимых рок-звезд, дают услышать знакомые звуки и все такое.

— Да, а еще запахи и вещи. Стоит попробовать. А какую музыку она любит, как ты думаешь? — Майкл умолк.

Он впервые осознал, что ему неизвестно, что ей нравится, он знаком лишь с краешком ее мира. За то время, которое Майкл провел, сидя у ее постели, он придумал сотни вопросов, которые ему хотелось бы ей задать. Ему пришло в голову, что, возможно, Джеймс знает о ней больше, чем он. Не то чтобы ему казалось, будто Джеймс знает ее по-настоящему, нет — просто какие-то факты из ее жизни.

— У тебя есть какие-нибудь соображения? — робко спросил он у Джеймса.

Джеймс думал не больше секунды. Никаких соображений у него не имелось, во всяком случае по данному поводу. Но если бы что-то и было — песня, деталь одежды, какой-нибудь старый плюшевый мишка, — все это наверняка осталось в Норфолке.

— Ну, вещей у нее совсем немного, — начал он наугад. — Но она, похоже, действительно была к ним сильно привязана. Может, я не знаю… запах ее любимой блузки или… у нее была одна мягкая игрушка, о которой она говорила, что хранит ее бог весть сколько времени. Мы могли бы поехать туда, где она поселилась, и поискать. Как ты думаешь?

— Мягкая игрушка? У Джули?

— Не думаю, чтобы она сама ее купила.

— С музыкой проще: я мог бы сгонять на Оксфорд-стрит, купить там несколько компакт-дисков и портативный проигрыватель. Может, я так и сделаю. Или мне лучше сперва переговорить с Линн? Как ты думаешь?

За последнюю минуту Майкл интересовался мнением Джеймса чаще, чем за все предыдущие пятнадцать лет. Джеймс почувствовал, что это добрый знак.

— Да, Майк, хорошая мысль… но я все думаю, не пригодилась ли бы тут какая-то личная вещь… ну, знаешь, которая принадлежала бы ей? Музыка — это, конечно, хорошая идея, но… в общем, смотри сам. — Джеймс пожал плечами. В играх подобного рода с ним мало кто мог сравниться.

«А ведь в этом действительно есть некоторый смысл, — подумал Майкл, — привезти что-то знакомое, способное утешить, какие-то вещи, важные для Джули». И даже если такая попытка продиктована отчаянием, это все равно хотя бы что-то, ведь когда предстоит выбор между попыткой сделать что-нибудь и бездействием, то понятно, что следует предпочесть.

— Мы могли бы съездить и что-нибудь привезти, — пробормотал Майкл.

— Ты знаешь ее адрес? — спросил Джеймс.

— У меня есть телефонный номер, по которому можно позвонить…

— Слушай, как насчет ближайших выходных? Я тебя отвезу. Можешь не сомневаться. Понятно, что на выходных эта бритоголовая крошка сможет посидеть здесь подольше, согласен?

— В общем… да, — согласился Майкл. — Это было бы неплохо. Спасибо, Джеймс. Я позвоню той женщине, у которой поселилась Джули. Дам ей знать, что мы приедем.

Джеймс сочувственно улыбнулся. Мысленно он уже повернулся к стоящей перед ним толпе, вскинул руки, вызвав шквал аплодисментов, и громко выкрикнул: «Результат!»