§ 32. Княжества Волынское и Галицкое; их соединение. Одновременно с тем, как на северо-востоке Руси вырастало и крепло Суздальское княжество, на юго-западных окраинах Русской земли стали развиваться и богатеть земли Волынская и Галицкая, соединившиеся около 1200 года в одно сильное княжество.

Земля Волынская с главным городом Владимиром Волынским занимала места по правому берегу Западного Буга и чрез верховья Припяти простиралась до Южного Буга. Свое название она получила от древнего города Волыня и племени волынян (бужан, дулебов), ее населявшего. С глубокой древности она была подчинена киевским князьям. С середины же XII века в ней образуется своя княжеская линия – старших Мономаховичей, происходивших от старшего сына Мономаха, Мстислава Владимировича (§ 18). Сын его, князь Изяслав Мстиславич, первый основался на Волыни и отсюда добывал Киев. Отсюда же искал Киева и его сын Мстислав Изяславич. Таким образом волынские князья, подобно своим братьям и дядям, младшим суздальским Мономаховичам, приобрели себе на Волыни постоянную «отчину» и желали присоединить к ней старый Киев. Сын Мстислава Изяславича, Роман Мстиславич, был особенно удачлив: ему после долгой борьбы не только удалось овладеть Киевом, где он стал держать подручных ему князей, но удалось приобрести и соседнее с Волынью Галицкое княжество.

Галицкое княжество состояло из двух частей: гористой и равнинной. Гористая часть была расположена на восточных склонах Карпат и главным городом имела Галич на р. Днестре. Равнинная часть простиралась на север, к Западному Бугу, и носила название «Червенских городов», по имени древнего города Червеня с его пригородами. Как далекая окраина Русской земли, Галицкая земля не была привлекательна для князей. Поэтому в Червенские города киевские князья посылали молодых князей, которым не было части в других местах Руси. Постановлением Любечского съезда (§ 17) там были помещены князья-изгои Василько и Володарь. С тех пор Галицкая окраина превратилась в особое княжество. Сын Володаря, Володимирко (ум. 1152), соединил все его города под своей единодержавной властью и сделал столицею княжества Галич. В отношении своего княжества он играл ту же роль, какую играл Юрий Долгорукий в Суздальском краю: он был первым его устроителем. Начатое им дело объединения и усиления Галицкого княжества продолжал его сын Ярослав (прозванный Осмомыслом). В его долгое княжение (1152–1187) Галич достиг большого внешнего могущества. Прилив поселенцев в Галицкий край шел тогда не только с востока, из Руси, но и с запада, из Венгрии и Польши. Плодородие края манило туда население; положение Галича между Западной Европою и Русью способствовало развитию его торговли и процветанию городов. Талантливый Ярослав умело воспользовался благоприятными обстоятельствами и поднял свое княжество на большую высоту. «Слово о полку Игореве» справедливо ставит Ярослава по значению рядом со Всеволодом Большое Гнездо. Они были в то время сильнейшими князьями на Руси.

После смерти Ярослава Осмомысла в Галиче начались смуты и в них прекратился род галицких князей. Галицким княжением овладел волынский князь Роман Мстиславич (1199), и таким образом Волынь и Галич соединились в одно значительное государство. Хотя смуты продолжались и после смерти Романа (1205), однако его государство не распалось, а достигло еще большего могущества в княжение сына Романа, князя Даиила Романовича (§ 37).

Как на северо-востоке, в Суздальской Руси, возвышение княжеского могущества совершалось в зависимости от быстрого заселения края русскими поселенцами, так и на юго-западе волынские и галицкие князья стали сильны и влиятельны благодаря тому, что их земли стали наполняться приходцами с разных сторон. Но положение князей галицко-волынских было труднее и опаснее положения князей суздальских. Во-первых, Волынь и Галич имели своими соседями сильные и воинственные народности: угров, поляков и литовцев; недалеки были и степные враги Руси – половцы. Поэтому князья волынские и галицкие должны были всегда думать о защите своих владений с севера и запада, от королей угорских и польских, а не только с юга – от половцев. Кроме того, в своих политических предприятиях эти князья привыкли сами пользоваться помощью тех же угров, литвы и поляков, если с ними в ту минуту не воевали. Таким образом, иноземные силы неизбежно вмешивались в волынско-галицкие дела и при случае готовы были захватить эти княжества в свою власть (что позднее им и удалось). Во-вторых, на Волыни, и в особенности в Галиче, рядом с княжеским единодержавием возникла сильная аристократия в виде княжеского боярства. Даже такие умные и талантливые князья, как Ярослав Осмомысл и Роман, должны были считаться с боярским самоволием. Князь Роман пытался сломить боярство открытым гонением, говоря, что «пчел не передавить – меда не есть». Однако боярство не было истреблено Романом и после Романа приняло самое деятельное участие в смутах, ослабляя силу Галицкой и Волынской земли.

Близость и вмешательство иноземцев и боярская олигархия были двумя главными причинами того, что из Галицко-Волынского княжества не образовалось единого сильного государства. После своего расцвета в XII–XIII веках это княжество быстро стало клониться к упадку, ослабело в смутах и было завоевано иноземцами – поляками и литвою.