Книга: Заблудший ангел
Назад: 89
Дальше: 91

90

За шесть тысяч километров к западу от кратера Халлак, в Сантьяго-де-Компостела, еще не стемнело, когда инспектор Антонио Фигейрас окончательно убедился, что его обманули. Американец, пообещавший сведения об убийцах его подчиненных, куда-то улетучился. Фигейрас в своей наивности поверил ему, когда тот поклялся доставить ему шпиона, начавшего перестрелку в соборе, чтобы полиция могла продолжить расследование. И еще раз инспектор проявил излишнюю доверчивость, когда Том Дженкинс, неуязвимый благодаря своим впечатляющим документам, дорогому костюму и витающему в воздухе аромату изысканного лосьона после бритья, божился, что ни Хулия Альварес, ни их команда не покинут Испанию, не встретившись с ним.
Теперь, столкнувшись с очевидностью, он понял, что его обвели вокруг пальца.
Звонок из отделения Национальной полиции аэропорта Лаваколья поставил его в известность, что его американцы, не прошло и часа после данных ему обещаний, погрузились на новехонький «Lear Jet-45» — тот самый, на котором Николас Аллен прибыл в Сантьяго. За это время они успели обзавестись планом полета с особым статусом с посадкой в Стамбуле, разрешением лететь далее в аэропорт Карс и с полным баком топлива, заправленным за счет Министерства обороны Испании.
Когда Фигейрас об этом узнал, было уже поздно. Если верить информации аэропорта, к этому моменту Дженкинс и Аллен уже как минимум три часа находились в воздухе, а он не получил от них никакой весточки. Ничего.
Итак, его дела обстояли следующим образом: главный свидетель, побывав в Нойе, испарился. Его американские подельники тоже. А новости, каждую минуту поступающие из этого городка с населением менее пятнадцати тысяч человек, вселяли тревогу. Утверждалось, что вертолет с убийцами приземлился рано утром, развязав новое кровопролитие.
В Нойе только об этом и говорили. Захватчики открыли стрельбу по американским солдатам и оставили после себя четыре трупа, не считая такой мелочи, как нанесение серьезного ущерба городской собственности.
Не зная, к кому обратиться, Фигейрас решил вернуться на то место, откуда начался его кошмар. Ему пришло в голову, что, при некотором везении, настоятель собора не откажется сотрудничать с ним и, возможно, вместе они смогут обнаружить какие-нибудь зацепки, способные помочь следствию в ожидании звонка американца.
Поэтому без пятнадцати девять вечера они с настоятелем стояли перед главными воротами Пуэрта-Санта. Это вовсе не было тайной встречей — им было нечего скрывать, — но при этом их никто не заметил.
— Расскажите мне о знаке, который появился в соборе, падре.
Фигейрас задал свой вопрос в упор, едва различив силуэт отца Бенигно Форнеса в скудном свете уличных фонарей. Дождь прекратился, но столбик термометра неуклонно полз вниз. Инспектор едва не поддался жалости, когда увидел посреди площади сгорбленного, дрожащего старика семидесяти лет от роду, и он вспомнил, что за все это время ни разу не обратился к священнику с добрым словом. Но все же он устоял. Так что, не вынимая рук из карманов пальто, полицейский вывалил на беднягу весь ворох накопившихся вопросов:
— Вы все еще считаете, что это символ приближения конца света? Как вы вчера его назвали? Знак ангелов апокалипсиса?
Бенигно Форнес сглотнул слюну. Нахмурившись и глядя на инспектора с недоверием, он выдохнул пар изо рта и неохотно протянул ему руку.
— Вы опоздали, — проворчал он.
Настоятель выглядел изможденным и, честно говоря, не имел в тот момент ни малейшего желания дискутировать по вопросам ангеловедения с каким-то коммунистом.
— Вы же ни во что не верите, комиссар. Вы атеист. Человек, лишенный надежды. Зачем мне тратить силы, объясняя вам основы веры?
— Меня привела к вам отнюдь не вера, падре, — цинично усмехнулся Фигейрас. — Мне достаточно будет сведений, почему после вчерашней перестрелки и появления в соборе этих каракулей была похищена Хулия Альварес.
Взгляд настоятеля помрачнел.
— Похищена Хулия?
— Да, отец, именно это я и сказал.
— Нет… Я ничего не знал, комиссар, — заикаясь, проговорил священник. — Я подумал, что сегодня она не пришла потому, что вы все еще ее допрашиваете.
Фигейрас не счел нужным делиться с ним подробностями. Дело было в высшей степени секретным, так что он решился сразу перейти к сути:
— Вы помните вертолет, который мы видели ночью?
— Такое не забудешь, — кивнул священник.
— Мы полагаем, что он принадлежит к некой террористической группе.
Настоятель смотрел на него ошеломленно. ЭТА, баскская террористическая организация, в прошлом закладывала пару бомб в Сантьяго, но, насколько ему было известно, к подобным средствам никогда не прибегала.
— Речь идет о фанатиках с международными связями, падре, — уточнил Фигейрас, заметив колебания собеседника. — Ее увезли в Турцию. Вероятнее всего, это те же люди, которые похитили ее мужа.
— Боже мой! Так Мартина тоже похитили?
В словах священника прозвучала неподдельная печаль.
— Да. Вы не знаете почему?
Форнес, как истинный галисиец, помедлил с ответом. Он понимал, что, если скажет что-то лишнее, ему придется несладко.
— А вы? — пробурчал он. — А вы-то что думаете? Вы считаете, что ее похищение как-то связано с этим знаком?
— Или с ее работой в Портике Славы. Не знаю. Может, вы заметили что-нибудь подозрительное в последние дни. Какие-то необычные действия сеньоры Фабер во время работы. Все, что угодно. Ваша наблюдательность может нам помочь, — улыбнулся он. — По крайней мере, точно поможет Хулии.
Мужчины прошли дальше, чтобы укрыться в соборе. Форнес открыл одну из служебных дверей большим железным ключом, и они вступили в небольшой коридор. Их шаги по каменному полу отдавались гулким эхом. Старик мелко семенил впереди, открывая одну за другой старинные двери, украшенные изображением апостола Иакова.
— Что вы можете сказать мне, инспектор, о людях, увезших Хулию? Вы знаете, я так хорошо отношусь к этой девушке…
— Не много, честно говоря. Знаю только, что их ищет половина планеты.
— Ах вот как?
— Делом заинтересовались Соединенные Штаты.
— Логично… — проворчал Форнес, открывая последнюю дверь, на которой красовался Иаков — победитель мавров, раздающий направо и налево удары мечом в битве при Клавихо. — Ведь Мартин — американец.
Дон Бенигно нашарил выключатель, направился, шаркая ногами, к огромному дубовому столу и уселся за него.
— И это все? Вам больше нечего сказать об этих людях?
Фигейрас впервые за все это время ощутил тревогу. Настоятель положил руки на стол, словно ждал, что инспектор передаст ему некий предмет.
— На самом деле, есть, — уступил он. — Кажется, что они исчезли по вине каких-то камней. Это не драгоценности, но, по-видимому, для некоторых представляют большой интерес. Кроме того, они, так или иначе, связаны еще с одним символом.
— Еще одним символом, инспектор?
— Ну да! А поскольку вы эксперт в подобных делах, — продолжал Фигейрас, — может, вы взглянете и сможете подсказать мне, в каком направлении действовать.
— Я могу посмотреть?
— Естественно.
Фигейрас порылся в карманах плаща, стараясь что-то нащупать. Наконец из одного кармана он достал блокнот, раскрыл его на странице с рисунком, скопированным в доме ювелира Муньиса, и протянул его священнику. Это был какой-то иероглиф с рогами в виде месяца и лапами, похожими на перевернутую цифру три.
— Вы не в курсе, что это может означать?
Настоятель схватил блокнот и с величайшей серьезностью стал изучать каракули.
— Мм… Это похоже на каменный знак, — пробормотал он. Его глаза жадно впились в рисунок.
— Каменный знак, ясненько… — В голосе инспектора прозвучала нотка разочарования.
Форнес предпочел не придавать этому значения.
— Подобные знаки — это старинные клейма неясного происхождения, инспектор, — продолжал он. — Они, вне всякого сомнения, появились в доисторические времена и могут насчитывать от четырех до десяти тысяч лет. В Галисии их необычайно много. Возможно, больше, чем где-либо в Европе. Если они найдены на скалах в чистом поле, их называют петроглифами, а если обнаружены в церкви, как эти, то классифицируются как клейма каменщиков. Самые известные из них находятся в Нойе. Вам они знакомы?
— В Нойе?
От настоятеля не укрылось изумление Фигейраса.
— Там хранится самая крупная в мире коллекция средневековых надгробных плит с надписями. И на многих есть такие же знаки, как этот. Подойдите. Я вам покажу.
Форнес наклонился к книжным полкам, закрытым двумя деревянными створками. Сняв маленький ключ со связки на поясе, он открыл замок. Перед ним на стол лег огромный фолиант, украшенный старинными гравюрами.
— Хотя никто доподлинно не знает, являются ли эти рисунки буквами, идеограммами или схематическими изображениями каких-то предметов, весьма показательно то, что подобные знаки никогда не высекались на светских зданиях, — говорил он, листая том. — Это доказывает тот факт, что речь идет о неких священных символах, хотя найденные в церкви Санта-Мария в Нойе выходят за рамки всех канонов, уж поверьте мне. Смотрите.
В книге, выбранной настоятелем, фигурировал целый сонм странных картинок. Они казались каракулями, топорно составленными из крестиков и кружков. Точно так же, как и рисунок Джона Ди. Инспектор изучил их, пребывая в уверенности, что все это должно что-то значить, хотя он и не мог понять, что именно.

 

 

— А известно, для чего служили эти штуки? — пробормотал он рассеянно, перелистывая страницы, заполненные похожими рисунками.
— Нет. Никому до сих пор не удалось представить сколь-нибудь убедительную версию, инспектор. У каждого историка есть своя гипотеза, и у меня, само собой, тоже.
— Правда? И какая же?
— Эти сложные знаки, такие как круг с точкой в центре, неоднократно повторяющийся, связаны с историей родов. Они могли быть чем-то вроде примитивной геральдической символики. Своего рода клейма для маркировки скота, и их происхождение опять же возвращает нас в древнейшие времена.
— Ну, это слишком расплывчато.
— Вы правы. Но тут нечего добавить.
— А тот, который я вам показал? — вымолвил он. — Вы знаете, какому роду он мог принадлежать? Или хотя бы к какой эпохе? — Фигейрас с надеждой взглянул на священника, закрывая книгу.
— Полагаю, мне ясно, куда вы клоните своими вопросами, инспектор. Но боюсь, этот путь заведет вас в тупик.
— Но все-таки вы его узнали или нет? — настаивал тот.
— Столь заинтересовавший вас знак — это переработанная версия более древнего, который хранится в Нойе. Это уникальный раритет. И поэтому мы о нем почти ничего не знаем. Если вам это поможет, то там считают, что он изображает патриарха Ноя.
— Ноя?
Настоятель вновь прищурился, испытующе глядя на собеседника.
— А знаете, я теперь думаю: наверное, вы правы в том, почему чету Фабер увезли в Турцию.
— Я прав? В чем прав?
Отец Форнес совсем отчаялся. Инспектор был и вправду непроходимо глуп.
— Вас не учили в школе, что Ной пришвартовал свой знаменитый ковчег к самой высокой горе в Турции? Вы что, никогда не слышали о горе Арарат, инспектор?
— Мне никогда не нравились уроки Закона Божьего, падре.
Назад: 89
Дальше: 91