70

Старший сержант Джером Оденвальд дрожал от злости, наведя на цель телескопический прицел своего гранатомета М-72. Эти сукины дети, убившие четверых его товарищей и ранившие пятого, заслуживали примерного наказания. Из-за них ему грозило вскоре предстать перед военным трибуналом и давать объяснения, по какой причине некий «неидентифицированный огонь» сумел вывести из строя почти все его подразделение и какого черта они превратили центр крошечного городишки на северном побережье Испании в полигон НАТО, в настоящее поле боя, подвергая риску мирное население. Ему еще повезет, если дело этим и ограничится и не дойдет до военного совета.

Оденвальд пребывал в ярости. Эйфория после того, как он снес башку тому раненому типу у входа в церковь, быстро прошла. Теперь он уже сожалел, что поторопился. Нужно было выстрелить ему в живот и оставить, как свинью, истекать кровью, пока он не загнется от судорог. Но даже и это не решило бы вопросов, одолевавших сержанта в данный момент. Откуда у этого мерзавца было такое современное высокоточное оружие? И интересно, на каком это бандитском полигоне он проходил обучение?

В одном Оденвальд был точно уверен: негодяи, которых он сейчас держал на мушке, не были обычными террористами. Или, по крайней мере, не подпадали под описание людей «с низким уровнем агрессии», как было сказано в штабном приказе, предписывающем нейтрализовать их.

Солдат выключил рацию, чтобы ничто его не отвлекало, и сосредоточился на картинке в прицельной сетке.

— Я их засек, — прошептал он.

Трое мужчин и одна женщина — Даджян, Ваасфи, Хаси и Хулия Альварес — только что выбрались из канализационного люка рядом с колоннами театра Ноэла. «Морской котик» сразу же их опознал. Они бежали от столпотворения, образовавшегося чуть поодаль, где прибывшие представители сил порядка и медики пытались разобраться в хаосе происшедшего.

Этим типам везло. Старший сержант уже собрался открыть огонь, как вдруг кое-что заметил: несмотря на явную усталость, члены группы что-то живо обсуждали, окружив некий предмет, видневшийся из стоявшей на асфальте темной сумки.

«Ларец!»

Зрачки снайпера расширились. Именно этот объект согласно приказу должны были заполучить бойцы его подразделения.

Джером Оденвальд убрал палец со спускового крючка и на ощупь нашел на своей винтовке еще одно из хитроумных приспособлений: «whisper detector», нечто вроде «электронного уха», встроенного в прицел и соединенного через Bluetooth с наушниками, спрятанными под шерстяной шапочкой сержанта. При хорошей настройке сенсор способен усилить громкость любого разговора в радиусе ста пятидесяти метров. Сейчас цель как раз попадала в зону действия прибора. Сержант включил детектор и, не вызывая никаких подозрений, прислушался к беседе.

— …Госпожа Фабер… — Низкий голос Армена Даджяна, в котором Оденвальду почудились военные нотки, отчетливо зазвучал в наушниках. — Перед вами самый древний на земле радиопередатчик. Его возраст насчитывает четыре тысячи лет, но работает он так же хорошо, как и в те дни.

«Четыре тысячи лет». Оденвальд отрегулировал громкость.

— Мы с Мартином потратили долгие годы, чтобы найти его, — продолжал Даджян. — В конце концов вашему мужу удалось открыть его местонахождение, когда он расшифровал ангельские письмена на одном документе, которые Джон Ди записал перед смертью.

— И вы говорите, что с помощью вот этого можно вступить в контакт с Богом? — промолвила девушка, не отрывая глаз от сумки.

— Одна легенда гласит, что святой Иеремия использовал эту скрижаль, чтобы услышать Слово Божие, и записал потом книгу пророчеств, вошедшую в Библию. Благодаря этому камню он узнал о грозящих Иерусалиму бедствиях, о приходе Навуходоносора и изгнании в Вавилон. Поэтому, чтобы уберечь столь ценную реликвию от рук нечестивцев, Иеремия увез ее так далеко, как смог, и спрятал на Британских островах.

Хулия подняла брови:

— И в конце концов она осела в Биддлстоуне…

— Да, верно. Теперь мы знаем, что этот прибор работает, когда обнаружит энергетическое поле адаманта в некоторые «особенные» дни и когда рядом окажется некто вроде Иеремии — медиум, действующий как катализатор. Вы невольно заставили его включиться уже два раза, сеньора. Таких результатов нам не удавалось добиться ни с одним другим человеком.

Оденвальду показалось, что он услышал достаточно. Он был уверен, что реликвия, которую ему приказали захватить, лежит у его ног. Это было больше, чем он смел надеяться. Если он не промахнется — а не было ни одной причины, способной помешать ему, — этим четверым оставалось три секунды жизни, а потом «Амрак» наконец окажется у него в руках.

Несмотря на происшедшее, все-таки еще рановато ставить крест на его карьере.