48

Хотя бы на один день (чтобы только это не вошло в привычку у такого марксиста, как он) Антонио Фигейрасу захотелось находиться одновременно в двух местах, как умел святой Мартин де Поррас. Чудесная способность раздваиваться сэкономила бы ему кучу времени и облегчила принятие решения: преследовать ли вертолет, ускользнувший на площади Орбадойро у него из-под носа с убийцей двух полицейских на борту, или же бежать к Марсело Муньису, чтобы тот объяснил, что же ему удалось выяснить по поводу камней четы Фабер.

Комиссариат уже связался с военной станцией слежения в горах Барбанса на Коста-да-Морте, чтобы выяснить план полета воздушного судна, так что Фигейрас, пока его люди ждали информации, решил пойти к ювелиру.

Жилище Марсело располагалось прямо на задворках церкви Санта-Мария Саломе, в узком переулке, где вдали от шумных толп паломников и туристов теснились скромная гостиница, галантерейный магазинчик и несколько ресторанов. Ювелир перестроил одно из старинных зданий Сантьяго, приспособив его под своего рода частный музей. Это было фантастическое место. Казалось, полки, уставленные старинными фолиантами, сувенирами из дальних стран и антиквариатом, хранят ответы на все вопросы. А именно в этом Фигейрас и нуждался. В ответах. Потому что уже первые результаты расследования подтвердили его худшие опасения: гильзы, обнаруженные рядом с убитыми агентами, были идентичны тем, которые специалисты из технического отдела нашли в соборе. Это заключение не только не ободрило его, но, напротив, повергло в еще большее уныние. Если бы он появился на площади минутой раньше, всего одной минутой, возможно, он смог бы задержать убийцу и, кто знает, спас бы жизнь своим людям.

— Говоришь, он сбежал на вертолете? Ты уверен?

Муньис подал кофе с печеньем, сервировав угощение в безупречном порядке на столе в гостиной. Он сидел напротив инспектора, в домашней одежде, но с неизменной бабочкой и тщательно выбритой лысиной, и ошеломленно смотрел на полицейского.

— Я видел это собственными глазами, Марсело. Происходит что-то очень серьезное.

Фигейрас выглядел ужасно. Рядом с безукоризненным Муньисом он смотрелся бродягой. Очкам оказалось не под силу скрыть следы бессонной ночи. Губы инспектора обветрились, рубашка измялась, а немытые волосы стояли дыбом.

— Ладно… Может, я смогу тебе помочь, — произнес ювелир, протягивая ему чашку. Муньис пригубил кофе, стараясь скрыть широкую, от уха до уха, улыбку. — Я знаю, почему ввезенные Фаберами камни имеют такую ценность.

Инспектор оторвался от напитка и выжидательно на него посмотрел:

— Давай, не томи!

— Первый шаг подсказал мне ты, упомянув про таможенную декларацию. Помнишь? Оттуда я и начал. Я поискал в Интернете и обнаружил нечто странное. Эти камни, друг мой, имеют внеземное происхождение.

— Да ладно тебе!

— Антонио, я не шучу, — ответил Муньис крайне серьезно. Его озорной тон вмиг испарился. — Я проследил их историю по регистрационному номеру и, кажется, наткнулся на что-то. Еще до того, как Фаберы ввезли их в Испанию, эти камни побывали в минералогической исследовательской лаборатории Британского музея. Официальное заключение отсутствует. Жаль. Но в базе данных музея мне удалось найти дату поступления и дату возвращения камней владельцам, а также еще одну весьма необычную деталь.

— Давай, Марсело… Я не могу сидеть тут целый день.

Муньис поправил галстук-бабочку и расплылся в улыбке:

— В журнале владельцем камней, передавшим их в Британский музей, значится не Мартин Фабер, а некая фирма под названием «The Betilium Company ТВС». Слышал о такой?

Фигейрас, не в силах побороть навалившуюся дремоту, отрицательно покачал головой.

— Я обыскал всю Сеть в поисках данных о ней, но ничего не нашел. Это фирма-призрак. Однако, когда я уже готов был сдаться, мне в голову пришла одна мысль…

— Какая?

Хотя Муньис и слыл гением информационных технологий, его многословные объяснения уже начинали превосходить границы терпения инспектора.

— Вчера я пытался обнаружить это название на наиболее посещаемых сайтах покупки антиквариата. Но ничего не нашел. Однако в списках VIP-клиентов, приобретающих старинные книги на знаменитых аукционах, — бинго! — я напал на след.

— Какой след? — нетерпеливо повторил Фигейрас.

— Этой фирмы. «ТВС» уже давно покупает через Интернет редкие книги. Очень дорогие. Связанные с магией, астрологией, апокрифическими Евангелиями и прочими подобными вещами. Последнее их приобретение — это «Monas Hieroglyphica», латинский текст, опубликованный в тысяча пятьсот шестьдесят четвертом году в Голландии неким Иоаннесом Ди, Londinensis.

— И ты знаешь, о чем там речь?

— А это как раз самое интересное! Это трактат о значении одного символа, который, если верить автору при надлежащем использовании способен обеспечить владельцу контроль над вселенной. Ди утверждает, будто этот рисунок содержит элементарные принципы сотворения всего сущего. Некий мастер-ключ, делающий своего хозяина властителем над природой. Одним словом, Богом.

— Символ? — Муньис был уже вторым человеком за сегодняшнюю ночь, твердящим ему о символах.

— Ну да. Хочешь взглянуть? Вот он.

Фигейрас вытащил из кармана маленький блокнот и скопировал знак более или менее похоже. Он не произвел на инспектора особого впечатления.

— Это тебе о чем-нибудь говорит?

— Да нет.

— У меня есть еще информация, которая тебе понравится, Антонио, — продолжал ювелир. — Этот Ди прославился своим умением делать предсказания при помощи магических камней во времена королевы Елизаветы, именно в ту эпоху, когда, судя по инвентарным данным, появились камни Фаберов. Камни Джона Ди были весьма странными, в некотором смысле служили оракулом. Их использовали для того, чтобы заглядывать в будущее, беседовать с духами и тому подобное… И большинство из них представляли собой осколки метеорита. Поэтому я и говорю об их внеземном происхождении. Так что, если тебя интересует мое мнение, — добавил он возбужденно, — я считаю, что именно их Фаберы привезли с собой в Испанию, когда решили сменить место жительства.

— Ты уверен?

Марсело убрал со стола чашки и печенье и выложил перед инспектором фотокопии, казалось сделанные со старинной книги. Текст был написан по-латыни. Фигейрасу уже при одном взгляде на него стало дурно.

— Ты только посмотри. Это страницы «Monas Hieroglyphica», — провозгласил Муньис взволнованно. — Один приятель из Лос-Анджелеса отсканировал их для меня и переслал по электронной почте. Гляди. Вот сюда. Это предисловие к книге, адресованное императору Максимилиану Габсбургскому, страстному поклоннику науки и магии. Ди объясняет, что его символ — это своего рода математический ключ, чтобы вступать в контакт с небесами. Туманным и цветистым языком автор сообщает, что человек, овладевший знаками древнего забытого языка и вместе с тем имеющий «камни Адама», образчик божественной материи, обретет способность обращаться к Богу и беседовать с Ним.

— Камни Адама? Это еще что за фигня?

— Камни Адама. Адаманты. Их называют по-разному, Антонио, но при этом все сходятся в том, что это минералы, полученные из рая. Иными словами, камни, упавшие на Землю и почитаемые как священные реликвии, при помощи которых можно видеть далекие предметы и события, как в телевизоре… Как правило, речь идет о некоем виде метеоритов, и они приводились в действие соответствующим магическим ритуалом. Вот смотри. — Он снова перебрал бумаги и придвинул к инспектору один из листов. — Здесь сказано очень четко: тот, кто ими владеет, «aeream omnem et igneam regionem explorabit», то есть сможет постичь стихию воздуха и огня.

Фигейрас, водя указательным пальцем по тексту, пытался отыскать эти слова.

— И обрати внимание, что написано прямо перед этой фразой, — сопел Муньис за его спиной. — Три размытые буквы еврейского алфавита непосредственно перед словом «lapide», камень.

— Я не знаю иврит, — запротестовал инспектор.

— Это алеф, далет и мем.

Согласные имени «Адам». «Adam lapide» означает «камни Адама», адаманты, камни из рая.

— И ты полагаешь, что камни Фаберов похожи на них? — пробормотал Фигейрас, найдя в тексте место, о котором говорил Муньис.

— Похожи? Нет. Это те самые камни, — вынес вердикт ювелир. — Кстати, ты в курсе, что означает «betilum»?

Фигейрас мотнул головой и почувствовал назойливое гудение в своем кармане. На его телефон пришло сообщение.

— Я так и думал, — улыбнулся Муньис. — Это слово из Библии, Антонио. Бейт-Эль, или Вефиль, — это место, где Иаков узрел во сне лестницу, ведущую в небо. А видение это случилось после того, как патриарх заснул на некоем черном камне. На одном из этих адамантов. Это название означает «дом Бога», и начиная уже со Средних веков термином «бетил» именовались метеориты с определенными свойствами.

— И сколько такой может стоить? — спросил инспектор, доставая телефон, чтобы взглянуть на столь рано пришедшее сообщение.

Муньос в очередной раз подивился невежеству и туповатой практичности своего приятеля:

— Это зависит от многого.

— Зависит?

— Да. От их возраста, свойств, биографии… Камни, имеющие за плечами историю Джона Ди, могут стоить целое состояние. А если в придачу они еще и способны открывать врата в небеса, то даже и сказать не берусь.

— А ты считаешь, что в небе есть врата?

— Я человек веры. Не то что ты…

Но Антонио Фигейрас его уже не слушал. Пришедшее сообщение было приказом от комиссара. Тот снова безуспешно пытался до него дозвониться и в результате, впав в ярость, прислал письменную инструкцию. Инспектор должен был встретить «весьма необычные» силы подкрепления, которые с минуту на минуту должны приземлиться в аэропорту Лаваколья. Немедленно.