Мне пришла в голову одна идея, но я до последнего не была уверена, что смогу ее осуществить. Не доверяя Чарли, я не стала ее ни во что посвящать.

Как только все улеглись, я шмыгнула в Дорину комнату, с другой стороны коридора. Я хотела вылезти из Дориного окна на водосточный желоб и заглянуть в окно к Эрнессе. Я холодела при мысли, что собираюсь шпионить за Эрнессой. А что будет, если она вдруг окажется в комнате и заметит меня? Можно, конечно, притвориться, что я иду к Кэрол — ее окно как раз следующее, но я знала — Эрнессу не проведешь.

Дора караулила, не появится ли кто в коридоре, а я открыла окно и соскользнула в желоб. Я была в рубашке, и та задиралась до колен, пока я ползла. Обледеневшая медь была очень холодной и скользкой. Руки до того окоченели, что я не могла даже держаться за край желоба. Окно было в нескольких шагах, но я двигалась очень медленно, и Дора все время подгоняла меня:

— Скорее, скорее!

Мне было так страшно, что я не могла обернуться и сказать ей, чтобы заткнулась. Луна светила мне в спину. Комната теперь была хорошо видна сквозь тюлевые занавески. Пустая кровать застелена. Все так же голо, как и в начале осени, когда мы с Дорой наблюдали, как Эрнесса перетаскивает комод через всю комнату, — тогда она была с нами почти на дружеской ноге. Комод так и стоял, почти загораживая дверной проем.

Я присела в желобе на корточки и уперлась головой в стекло, чтобы удержать равновесие. Лунный свет проливался в комнату мощным лучом. Моя тень вытянулась на полу, окунувшись в этот луч, и вокруг нее заплясали в воздухе миллионы крошечных пылинок. В комнате гулял ветер, хотя окно было закрыто наглухо. Теперь я могла как следует все рассмотреть: и стол, и комод, и даже кровать были покрыты толстым слоем пыли. Сквозняк взметал эту пыль, и она кружилась в лунном свете. Внезапно пыль взвилась столбом, и стало трудно различать грань между предметами и воздухом. Я услышала, как Дора окликнула меня:

— Скорее возвращайся, кто-то идет по коридору!

Но я не могла шелохнуться. Мой горящий лоб упирался в замерзшее стекло — и от этого было чуточку легче. Желоб казался слишком узким. Если я попытаюсь повернуться и встать на четвереньки, то потеряю равновесие и рухну в пустоту. А в комнате за окном мириады пылинок водили хороводы, соединялись, обретали причудливые очертания. Целый рой маленьких коричневых мотыльков летели к окну — навстречу могущественному сиянию огромной луны. Они бились в стекло прямо напротив моего лица, калеча свои крошечные тельца на пути к свету. Этот звук оглушал меня, я чувствовала сквозь стекло, как трепыхаются их крылышки, словно тысячи вздохов раздавались одновременно. Стоит мне обернуться и посмотреть на луну, и я почувствую такую же неизбывную тоску по свету. Я полечу луне навстречу. Я услышу ее далекий призывный шепот, которому не может противиться ни одно крылатое существо…

— Возвращайся, слышишь? Сейчас же! — снова послышался Дорин голос.

На этот раз он звучал у самого уха. Дора дернула меня за рубашку. Она тоже вылезла на желоб, и я подумала, что могла бы и ее утянуть за собой. Я обернула подол рубашки вокруг талии. Кожа больше не чувствовала обжигающего холода металла. Даже не знаю, как мы ухитрились доползти назад. Когда мы добрались до окна, я вслед за Дорой опрометью бросилась в комнату. Мы долго лежали рядом, накрывшись с головой одеялами, и прислушивались к шарканью шагов за дверью.

Я должна была ей рассказать о том, что видела в комнате. Что никакой Эрнессы там в помине не было, что на той кровати никогда никто не спал, что комната пуста и все покрыто густым слоем пыли, похожей на серую золу. Я умолчала о мотыльках, о крыльях и о луне.

Осторожно открыв дверь, я прошмыгнула через коридор в свою комнату. Какое облегчение — оказаться в собственной кровати! Я лежала, прислушиваясь, как бьется мое сердце. Оно так грохотало, что я была уверена — его стук эхом отдается в пустых коридорах, на всех лестницах. Наконец я успокоилась и уснула. Мне снилось, что я играю в баскетбол во втором составе. Во сне все было точь-в-точь как наяву, но преувеличено, как в красочных и шумных фильмах. Когда я встала, у меня все болело, как будто я действительно всю ночь играла в баскетбол.

Я все еще озираюсь по сторонам и не могу поверить, что на этот раз все-таки проснулась.