Я — непроходимая тупица. Самое подходящее слово. В башку ничего не лезет.

На уроке греческого я прочитала мисс Норрис свои записи о той дискуссии (с некоторыми добавлениями). Мисс Норрис выслушала меня и сказала:

— Поймите, дитя мое: великая греческая трагедия — явление экстраординарное. Она объединяет в себе множество противоречивых вещей: культ, магию, древнюю науку. В ней уживается рациональное и иррациональное, красота и жестокость. Противоположности в ней — близнецы. Там даже Платон исполнен чуждых идей. К примеру, если бы ваша подруга Эрнесса примкнула к дионисийцам: мятежная душа, она все же способна мыслить трезво и владеть собой. — Мисс Норрис улыбнулась мне. — Древние греки совершенно непостижимы с точки зрения нашего образа мышления, дорогая. Мы вчитываем в них все, что нам заблагорассудится. Это похоже на толкование снов.

Я собиралась возразить, что Эрнесса мне никакая не подруга, но вместо этого сказала, что на самом деле ничего не понимаю. Чем дионисийское отличается от аполлонического? Мисс Норрис посоветовала мне записать наш разговор в дневник.

— Чуть позже мы с вами к нему вернемся, если захотите.

Да, мне далеко до Эрнессы и Доры в смысле сообразительности. И философов я почти не читала.