Она меняет всех вокруг. Она выясняет, кто они, и превращает во что-то иное.

В сентябре, едва начались занятия, мы с Дорой как будто дружили с Эрнессой. Даже провели вместе один вечер. Люси с нами не было. Это было в субботу. Наверное, Люси как раз уехала домой на уик-энд. Она почти каждый уик-энд старалась проводить со своей мамой. Перелистывая дневник, я не могу найти никакого упоминания о том вечере. Это очень странно, потому что я прекрасно помню, о чем мы тогда разговаривали. Эрнесса спросила о мисс Бобби, которая уже успела себя проявить за две недели занятий. Я сказала, что меня не так уж и оскорбляет ее антисемитизм. Я не прочь считаться особенной. Это означает лишь, что я не такая, как все прочие.

Эрнесса посмеялась надо мной:

— Я лишена твоих еврейских сантиментов. Религия — это обременительная, космическая шутка. Если еврейский народ избран, то лишь для особого наказания. Весь мир — еврейское кладбище. И любой еврей, думающий иначе, — умалишенный.

— Именно поэтому ты спокойно говоришь по-немецки? — спросила я. — Ведь это — язык убийц.

— Думаю, ты и сама немного знаешь немецкий. Язык Рильке и выкреста Гейне. Язык величайших поэтов-лириков. К тому же любой язык — язык убийц. И чем больше смертей, тем возвышеннее поэзия.

Я была шокирована. Я ее почти еще не знала. Девочка из какой-то неведомой страны, возникшая ниоткуда и очутившаяся в комнате напротив нас. Мы с ней были единственными чистокровными еврейками в классе. Я оглянулась на Дору. Она помрачнела. Для нее быть еврейкой означало лишь иметь определенный интеллектуальный статус. Как только это начинало ей мешать, она тут же отказывалась от своего еврейства. «Разъевреивалась». Рядом с Эрнессой Доре необходимо было считаться еврейкой, пускай даже Эрнесса и не принимала свое еврейское происхождение всерьез. В конце концов, и мисс Бобби терпеть не может всех троих.

Его всегда изображают одинаково: вытянутое черное животное, напоминающее кошку, футов четырех-пяти в длину. Зверь этот мечется по комнате все быстрее и быстрее, и все кружится вместе с ним и погружается во мрак. Что-то вроде пугающего аттракциона в луна-парке.

Но это неправда.

Видел ли кто-нибудь вампира на самом деле?

Сможет ли кто-нибудь выдержать это зрелище?

Эрнесса всегда показывается мне в человеческом обличье. Но все равно я постоянно чувствую, что она пытается сбить меня с толку, запутать. То же самое я ощущала после папиной смерти. Кто морочит меня?