В фамильной гончаровской летописи упоминается об одном необычном, почти мистическом случае — в спальне, куда вошла Наталия Ивановна, вернувшись из Москвы со свадьбы дочери, вдруг со стены сорвалось зеркало и разлетелось на мелкие осколки. «Не пройдет это даром!» — охнула Наталия Ивановна. Того печального предзнаменования она никогда не забывала, особенно уверовала в его силу, когда донеслась до нее горькая весть о гибели на дуэли поэта, ее зятя, которого она успела полюбить и привязаться к нему всей душой. Надев тогда черное траурное одеяние, она уж больше его не снимала…

В рукописном отделе Российской государственной библиотеки хранится альбом Наталии Ивановны, где на страницах ею собственноручно вписаны пушкинские стихи.

Любопытный исторический факт. Перед свадьбой Наталия Ивановна обещала выделить своей Таше в приданое двести ярополецких крестьян. Но потом, видимо, передумала. Благой материнский порыв так и не был исполнен.

…Некогда во дворце висел портрет трех юных сестер Гончаровых: Екатерины, Александры и Натали. Оставался он там и после революции, когда в доме разместилась сельская школа.

В этой школе до войны училась уроженка здешних мест Антонина Павловна Кожемяко, известная во всей округе благодаря созданному ей в Яропольце народному краеведческому музею. И как ни удивительно, но только в ее памяти и живут образы юных барышень, что приезжали сюда, в позапрошлом столетии, погостить к маменьке:

«На всю жизнь запомнила я общий портрет сестер Гончаровых. В овальной рамке, небольшого размера. На одной из сестриц было розовое кружевное платье, на другой — нежнозеленое, на третьей же — голубое.

Наряды так тонко были выписаны художником — складочки, рюшечки, кружева, — что мне хотелось распахнуть окно: казалось, что от ветра разноцветные шелка вдруг заструятся…»

Свидетельство более чем важное — ведь не сохранилось ни одного девичьего изображения Натали Гончаровой. Известен лишь ее детский портрет, заказанный дедом Афанасием Николаевичем, где безымянный художник запечатлел девочку в возрасте пяти-шести лет. Да еще — акварель кисти Александра Брюллова, где она — уже Наталия Пушкина, юная жена поэта. Временной разрыв в целых тринадцать лет!

Осенью 1941-го портрет сестер Гончаровых таинственным образом исчез. И по времени это печальное событие совпало с оккупацией Яропольца гитлеровскими войсками и разорением дворца. Что случилось с той акварелью: погибла ли она в пламени войны, или какой-нибудь немецкий солдат сорвал со стены красивую картинку и сунул в вещмешок? Как некогда была спасена из горящего Зимнего дворца миниатюра баронессы Ульрики… Быть может, в тихом немецком городке, в чьем-то доме висит на стене портрет трех безымянных сестер или положен в семейный архив вместе с наградами и солдатскими письмами как память о России и войне? Призрачная надежда. Но все же она есть…

Ведь та утраченная бесценная акварель хранила образ Натали Гончаровой, — той юной барышни, какой ее впервые увидел поэт.