Возвращался уже ночью, на фоне звездного неба и двух лун поднялась темная стена деревьев, я протиснулся на ту сторону, там у самой воды полыхают костры, все освещено, работа продолжается и ночью.

Охрана явно передала по цепочке весть о моем появлении, внизу от костра с гвардейцами навстречу мне поднялся Ваддингтон.

– Глерд, – сказал он с беспокойством, – не будет с моей стороны дерзостью спросить, как прошел разговор с герцогом?

Я покинул седло, один из гвардейцев быстро ухватил коня под уздцы.

– Не будет, – сообщил я. – Глерд Ваддингтон, как я понимаю, вы беспокоитесь за стройку?

Он ответил торопливо:

– Простите, адмирал, но… из-за этого я и позволил себе переступить этикет…

Я отмахнулся.

– Неважно, главное, ваше отношение к делу. Так что спрашивайте.

Он, все еще смущенный, торопливо взял себя в руки и спросил:

– Адмирал, о чем удалось договориться?

– Все подтверждено, – заверил я. – Жизнь устроена так, что любые связи и договоренности слабеют, если их не подтверждать время от времени.

Он ответил со вздохом:

– К сожалению, это необходимость.

– Потому, – сказал я, – будем подтверждать стойко и без горестного ропота. Как я и сделал. Вообще без ропота. Ибо!.. У нас великие цели, дорогой глерд Ваддингтон. А сейчас прощаюсь до утра. Если, конечно, ничего не случится…

Он вытянулся, в голосе прозвучал сдерживаемый вызов:

– Когда охраняю я по своим правилам, ничего не случится!

И все-таки половина ночи прошла для меня в беспокойстве и тревоге. Постоянно чудится, что где-то что-то прошляпил. Слишком быстрый переход от ничегонеделанья к бурной деятельности и непосильной нагрузке. Но, видимо, во мне что-то да есть такое, что еще в том мире заставляло время от времени отправляться на поиски работы, в то время как мои приятели беззаботно и счастливо жили на пособие и не рыпались.

Так что да, страшно и непривычно быть не просто работником, а руководителем, но еще Пифагор сказал, что стыдно прожить жизнь, так и не узнав, на что способны наши ум и тело.

С другой стороны, при всей жажде ломать и строить, как же хочется просто лежать, а чтоб все само делалось…

В конце концов заснул так вот незаметно, продолжал строить корабли, целую эскадру, и только под утро сообразил, что это сон, потому что легко перепрыгиваю с корабля на корабль в открытом море и не могу вспомнить, когда это страна меня послала сюда штормовать. Или штурмовать, не помню.

После короткого завтрака почти на ходу я торопливо покинул помещение, нужно обойти все бараки и мастерские. Заказы мои сложноваты и причудливые, на взгляд местных умельцев, надо следить, чтобы не привнесли своего «как лучше», не поправляли, не доделывали по своему усмотрению, а потом вышел из последней мастерской и замер на берегу.

Хотя и не эстет, но какая же это красотища… Из предосторожности я сразу расположил верфь на своей стороне бухты, как и все строения, теперь там почти тесно, учитывая возрастающее количество стапелей и выдвинутых в залив причалов.

Даже там, где пока нет даже скелетов кораблей, рабочие уже подготавливают место и таскают туда отесанные бревна. Почти вижу, как начнут обрастать деревянным мясом гордые и прекрасные каравеллы, красивые и романтичные, навсегда оставшиеся эмблемой самого юного и устремленного в будущее периода мореплавания.

Мастера и рабочие почтительно кланяются издали, а я неотрывно смотрел на бухту, где обе каравеллы медленно маневрируют на середине. Ветер, откуда бы он ни дул, расшибается о стену деревьев и уходит поверху, но малая часть все же опускается вниз, как раз достаточно, чтобы осторожно поднимать все паруса.

Роннер Дорриган подошел тихохонько и остановился в сторонке, не навязываясь, хочу замечу, хочу нет, я же адмирал, державных дум глубоких полн…

Я заметил, хоть и адмирал, милостиво кивнул, приглашая приблизиться.

– Что с третьим?

– Готов к спуску, – доложил он бодро. – Хоть сейчас.

– Экипаж? – поинтересовался я.

– Подготовлен, – сообщил он. – Мы еще на первом, как вы и велели, начали учить всех, кто согласился выйти в море сам… нет, не согласился, а попросился!

– Это кроме тех, – уточнил я, – кто с нами плавал?

– Те все до одного, – заверил он, – и еще на два корабля! Через пару недель спустим на воду четвертый, вон тот видите?.. На него тоже есть люди, но можно укомплектовать добавочно еще и гвардией короля. Обучим быстро, к послушанию те люди приучены.

Я подумал, сказал осторожно:

– Дорриган, кроме кораблей, существует еще и такая важнейшая вещь, как бухта, где верфь и все остальное.

Он пробормотал:

– Адмирал…

– Вот-вот, – сказал я, – ты же знаешь, любая армия сразу превращается в шайку разбойников, если у нее забрать обоз. Но все говорят только об армии… Так что эта верфь и есть наш драгоценнейший обоз, без которого, как без Вероны, нет жизни. Бухту нужно охранять еще строже, чем раньше. Потому с гвардейцами пока погодим.

Он вздохнул, наклонил голову.

– Простите, глерд адмирал. Это я так, увлекся. Все к себе гребу.

– Постарайся набрать добровольцев, – сказал я. – Обещай двойную плату, льготы, а также невиданные сокровища, что лежат там прямо на земле! Придумай. Намекни, что на дальних островах, как пишут в старых книгах, бьют источники вечной молодости и растут яблоки вечной жизни.

Он посмотрел на меня несколько странно.

– Намекнуть? Но все и так уверены, что это там, в неведомых краях…

– Тем более, – сказал я. – Больше набор мотиваций, больше желающих.

Он почесал в затылке.

– У нас вообще-то не так много людей.

– Скоро прибудут, – пообещал я. – Не сегодня, так завтра.

– Откуда? – спросил он осторожненько.

– Король Антриас посылает, – сообщил я. – Вместе с обозом. Не забывает о нас, правильный вообще-то король. А в обозе запасы еды, парусина, канаты… Его величество понимает, что нужно торопиться, если жаждем сохранить все в тайне. Время работает против нас.

В нем как будто засветилась внутри стопудовая свеча, весь засиял, лицо просветлело.

– Как же это, – выдохнул он с чувством, – вовремя! С вашим размахом, глерд адмирал, и этого обоза хватит ненадолго, но, уверен, вы намекнули его величеству, что их нужно посылать регулярно?

– Еще бы я не намекнул.

– Спасибо, глерд адмирал. Пойду обрадую своих, пусть трудятся без опаски, что надо экономить каждый гвоздь.

Я кивнул, отпуская его, прошелся чуть, отвечая на поклоны, настороженно посмотрел на приближающегося генерального охранника верфи и всей бухты.

Он подбежал, почтительно поклонился.

– Глерд адмирал…

– Глерд Ваддингтон, – произнес я легко, – прекрасно выглядите. Новый камзол сидит на вас как влитой.

– Это я просто потолстел, – ответил он чуточку виновато. – Жизнь тут спокойная… Глерд?

– Насколько, – поинтересовался я уже деловым тоном, – насколько доверяете глерду Марфли?

Он изумился.

– Курцеру?.. Да целиком. Даже свою жену бы доверил! Да что там свою, даже чужую, если она моя!

– Гм, настолько хорош?

– Он не совсем хорош, – ответил он уже чуть сдержаннее, – когда ссорится, легко хватается за меч, но честен, верен слову и старшему командиру, всегда держит слово. С ним иногда бывает сложно, однако положиться на него можно полностью.

– Гм, – сказал я, – сможете ему доверить охрану лагеря… на время вашего отсутствия?

Его глаза вспыхнули, как два солнца.

– На время… неужели… глерд, как же хорошо, что вы вернулись! Конечно, все ему доверю. Мы же служили вместе и не раз сопровождали армию, обеспечивая ее безопасность. У него есть опыт в охране и более сложных и капризных объектов.

– Тогда передайте ему свои полномочия, – велел я. – На время вашего отсутствия.

Он сказал с надеждой:

– А нельзя и его взять?

Я покачал головой.

– Увы, будет очень большая удача, если сразу наткнемся на подходящий остров. Но и потом лагерь придется еще долго охранять. Пока все не заберем, а остальное не уничтожим. Не позволим шпионам Гарна реконструировать, что и как мы делали!

– Сколько моих людей брать? – спросил он деловым голосом, хотя почти подпрыгивает от счастливого нетерпения.

– Немного, – ответил я и, увидев, как он чуточку помрачнел, уточнил: – На каждый из кораблей. К сожалению, у нас еще мало умеющих управлять кораблями, каждый на вес золота. Потому если дойдет дело до схваток, то умелых надо беречь.

Он сразу ожил, сказал звонким голосом:

– Сделаю, глерд… Все выполню, глерд!.. Мои тоже будут выполнять любую работу на корабле, а не только копить силы для битв и красивой гибели!

Политики всегда улыбаются, но на самом деле все до единого твари злобные и подозрительные. Я вот еще не политик, но уже даже Ваддингтона не то что подозреваю, но не хотел бы, чтобы его гвардейцев на кораблях было слишком много.

Гвардейцы подчиняются Ваддингтону, а тот блюдет интересы короля и, если сочтет, что я задумал что-то во вред его величеству, без раздумья поднимет мятеж.

Потому если не могу создать систему противовесов, не из чего, то нужно просто никому не давать слишком много власти. Или даже полномочий.

– Я не знаю, – сказал я откровенно, – сколько продлится плавание. Потому провизии запасем побольше, а едоков возьмем на борт по самому минимуму.

Он переспросил обеспокоенно:

– А гвардейцев?

– Человека по три на корабль, – ответил я. – Готовых работать, как все моряки, подменяя их во всем и не ссылаясь, что они гвардейцы короля.

Он спросил быстро:

– Но если провизии будет недоставать… можно кого-то ограбить на море? Как уже делали?.. В море все чужие, дронтарских кораблей просто не существует…

– Увы, – ответил я, – Дорогой Вэнсэн, мы заплывем в такие места, куда каботажные суденышки не заходят. Ничьи не заходят.

Он посерьезнел, лицо вытянулось. Конечно, от экспедиции на край света не откажется, однако вроде бы поверил, что гвардейцы могут быть лишней обузой.

– Значит, – переспросил он деревянным голосом, – поплывем… в пустоте?

– Поплывем в неведомое, – уточнил я. – Скорее всего, там такие же земли, глерд. Возможно, даже населенные какими-то людьми.

– Или чудовищами, – подсказал он.

– И это возможно, – мирно согласился я.

Он быстро взглянул на меня.

– Вас это не пугает, вижу, но и радости… тоже нет?

– А что чудовища, – ответил я, – вот когда построим дивные города в новых землях, где не ступала нога человека, тогда и начнутся настоящие трудности.

На берегу простучали копыта, вниз на большой скорости спустился на храпящем коне легкий всадник. Конь круто повернул, забрасывая в сторону все четыре копыта, остановился как вкопанный.

Парень соскочил, негоже со знатным глердом разговаривать с седла.

Я смотрел с ожиданием, он выпалил торопливо:

– Сюда направляется женщина на повозке. Ее пока остановили на первой линии. Глерд Марфли просит незамедлительных распоряжений…

– Пропустить, – велел я.

– В бухту?

– Нет, – отрезал я. – Я сам встречу. Коня!.. Глерд Ваддингон…

Ваддингтон торопливо поклонился, прощаясь, всадник вскочил в седло и ждал, когда поднимусь, когда подведут коня и мне, тут же послал своего в галоп, явно рисуясь его скоростью и легкостью в скачке.

Повозку с четверкой вороных я увидел издали, едва протиснулся через стену деревьев, герцогиня общается через окно с двумя всадниками первой линии охраны.

Меня увидели, я почти услышал облегченный вздох стражей, все-таки останавливать герцогиню и не пропускать без внятных объяснений как-то нехорошо, могут быть неприятности.

От окошка поспешно отодвинулись, я остановил коня на скаку, герцогиня печально улыбнулась.

– Ваша светлость, – сказал и крикнул кучеру: – Гони в замок Медвежий Клык!.. Дорогу указать?

Кучер ответил почтительно:

– Да кто же Медвежий Клык не знает… Мигом домчу.

Не успела скрыться из виду роща, окружающая бухту, как впереди в дрожащем от зноя воздухе проступила грозно нависающая на большой высоте над морем массивная гора, а на самой вершине победно заблестел в оранжевых лучах солнца замок.

Я обогнал повозку, со стен замка не сразу заметили всадника, но ворота открыть успели, а когда я проскочил во двор, ко мне бросились двое со стороны ворот.

– Хозяин!

– Не закрывайте, – предупредил я. – Там еще повозка. Потом заприте – и никого больше.

Из караулки выскочил Айдан Бревстер, мой начальник гарнизона, трезвый и в доспехах, с мечом в расписных ножнах.

– Глерд Юджин!.. Мы совсем вас потеряли!

В распахнутые ворота вкатила повозка с четверкой взмыленных коней. Я покинул седло и бросился к дверце, торопясь открыть первым.

Со всех сторон выходит народ, на лицах радость и непритворное изумление. Слышались голоса:

– Ну наконец-то…

– Я думал, он и забыл про нас…

– Что-то у него случилось?

Я открыл дверцу, герцогиня улыбнулась мне, я подал руку. Она вышла, посмотрела по сторонам.

– Вот так вы хозяйничаете?

– Плохой из меня хозяин, – признался я. – Стараюсь остепениться, но что-то не чувствую в себе степенности. Даже на бакалавра не тяну!.. Ну, это такой воинский термин… Позвольте, герцогиня…