Летели мы с пересадкой в Мюнхене около семнадцати часов. Мои спутники, отвыкшие от длительных перелетов, к концу пути чувствовали себя будто мешки с картошкой. Больше всех, конечно, досталось Леопольду. Он ерзал в кресле, жаловался на жару и постоянно просил пить. При этом ученый держался стойко, всем своим видом стараясь показать, что чувствует себя хорошо. Правда, стоило самолету приземлиться в аэропорту «Хорхе Чавес», именно Леопольд рванул первым к выходу, отчаянно стягивая через голову галстук.

Новая страна встретила прохладой, повышенной влажностью и дивным пейзажем. На улице, по ощущениям, было не больше пятнадцати градусов тепла. После летней московской жары сразу захотелось накинуть что-нибудь теплое. Часы показывали восемь вечера, но еще не адаптировавшийся организм упорно говорил нам, что сейчас глубокая ночь и вообще-то пора спать.

Но зато какие вокруг высились пальмы! А эти виднеющиеся на горизонте горы в дымке серого вечернего тумана! Я так и застыл в восхищении на трапе. Аэропорт утопал в лучах закатного солнца, зажглись яркие огни подсветки. Верно говорят, что судят по одежке, – аэропорт любой страны, это первые впечатления туриста. А первые впечатления самые важные. В Перу, например, я влюбился стремительно. Ну, не может быть плохой страна, где построили такое красивое здание!

Пока пассажиры занимали места в автобусе, который должен был привезти нас в зону получения багажа, я позвонил Дику. Поверьте, этот человек так часто забывал встречать меня в аэропортах, что я уже предугадывал его действия. И – точно. Трубку никто не взял. В самых скверных предчувствиях (это теперь придется искать, где поселить Настю с Леопольдом, самостоятельно добираться до отеля, я уже не говорю о том, что совсем непонятно, как тут дела обстоят с транспортом), я закинул рюкзак на спину и забрался в салон.

– Не дозвонился? – спросил Глеб. Он тоже хорошо знал нашего общего друга.

– Может, телефон забыл, – пожал я плечами. – Дик это умеет.

Автобус домчал нас до входа в аэропорт за пару минут. Туристы высыпали на асфальтовую дорожку, потом сквозь стеклянные двери прошли в холл. Мы в общей толпе проследовали до лент выдачи багажа. Там-то я и увидел Дика.

Дик – это двухметровый широкоплечий гигант с длинными золотыми волосами. Его очень сложно спутать с кем-то еще, особенно на фоне не самых рослых перуанцев. На лице у него всегда играла жизнерадостная улыбка. Дик походил на голливудского актера-бодибилдера, и окружающим постоянно хотелось уточнить, в каком именно фильме они его видели и в какой роли. Впрочем, Дик мог охотно подыграть и с серьезной миной сочинить историю о том, как он едва не прошел кастинг на главную роль в «Железном человеке», но проспал. Ему потом звонили, уговаривали, но он все равно проспал. Бывает.

Еще Дик всем нравился. Была у человека такая черта – повышенное обаяние. Движением брови он мог привести в восторг кого угодно. Уголком губ влюблял в себя дам самого разного возраста. Добродушной ухмылкой очаровывал самых брутальных мужиков.

Так вот, сейчас Дик не улыбался. Он выглядел очень серьезным и внимательным. Смотрел по сторонам, будто кого-то осторожно выглядывал, хмурился. Завидев нас, Дик взмахнул рукой и поспешил навстречу.

– У вас много вещей? – спросил он после приветствия и знакомства. – Потому что нам надо поторапливаться. У меня две машины стоят тут недалеко, ждут.

– Нам надо зарегистрироваться в отеле.

– Это подождет. Я бы вообще на вашем месте не регистрировался. Сейчас едем в Куско и оттуда дальше, в джунгли.

Глеб, нахмурившись, взял Дика за плечи и внимательно на него посмотрел:

– Что-то случилось?

– Нет, дружище, все в полном порядке, – пробормотал Дик, пряча глаза.

Тут уже мы с Настей переглянулись. Дик всегда был открытым и улыбающимся.

– Колись! – сказал я. – С Аней что-то стряслось?

Дик посмотрел по сторонам, буркнул:

– С ней как раз все хорошо. Я тоже жив-здоров. Но за нами могут наблюдать.

– Кто?

– Местные. Я так понял, те, кто хочет быстрее нас найти и поймать обезьяну.

Мне раньше приходилось сталкиваться с конкурентами. Криптозоология хоть и считается наукой ненастоящей и в чем-то мифической, но охотников заработать денег на редких животных в мире полно. А еще больше людей хотят за это платить. У меня даже был один знакомый враг по имени Андрей, который зарабатывал именно поиском и контрабандой либо редких, либо считающихся вымершими животных. В прошлом году мы столкнулись с ним в поисках гигантского змея. Как результат – змей не достался никому, Андрей как сквозь землю провалился, а у меня до сих пор остался неприятный осадок в душе от произошедшего.

– Андрей здесь? – спросил я прямо.

Дик покачал головой:

– Местные, говорю же. Тут, брат, хрен их разберешь. Все на одно лицо. Индейцы какие-то. Говорят, следят за мной второй день. Вынюхивают, наблюдают. Надо быстрее нам с вами, это самое, собираться и по машинам. Там нужные люди заметут следы, доставят в лучшем виде.

Дик сделал таинственное лицо и потеребил небритый, в золотой щетине, подбородок.

– Ты странно себя ведешь, – буркнул Глеб. – Невеселый, испуганный, какие-то индейцы…

– Они мне вчера «жучка» в рюкзак засунули, – сообщил Дик шепотом. – Пойдемте скорее, все расскажу в дороге. Опасно это – на виду стоять.

Интересное начиналось дело. Никогда не видел Дика таким настороженным. Не испуганным, а именно настороженным.

Глеб сказал:

– У нас же отель. Мне надо будет жене из него позвонить, иначе Юлька сначала меня убьет, а потом тебя.

– Юля у тебя красавица и умница, – отозвался Дик. – Но надо ехать безо всяких регистраций. В Лиме не задерживаемся.

– Мы на конференцию не попадем.

– А у нас там обезьяну из-под носа уведут! Вы зачем приехали вообще? Поисками заниматься? Я ж думал, вы искатели приключений, а не лекции читаете…

– Мы и есть искатели приключений, – насупился Глеб.

Мы с Леопольдом тем временем сняли с ленты наш багаж. Настя, которой передалось тревожное настроение златовласого великана, оглядывалась по сторонам.

– А что если и правда за нами следят? – тихо спросила она. – Безопаснее будет отправиться сразу с Диком, я так считаю.

Глеб взмахнул руками:

– «Жучки»! Шпионы! Да вы что! Серьезно? Я лично намерен сначала зарегистрироваться, принять душ, а потом делайте со мной, что хотите. Я семнадцать часов летел! Сколько там еще до этого вашего Куско?

– На машине часов двенадцать, – ответил Леопольд. – Когда я здесь был в последний раз, нормальных дорог не существовало.

Дик показал Леопольду большой палец:

– Сейчас построили шикарнейший автобан. Разметка еще не досохла. Прокатим с ветерком.

– Одиннадцать часов в автомобиле, – фыркнул Глеб. – Нет, друзья, я сначала в душ, потом вас догоню. Идет? Я слишком стар, чтобы не искупаться после долгой поездки. Извините, Лев Игнатьевич.

– Ага. И залысина вон появилась, – сказал Дик.

И хотя в зале прилета было полно народу, где-то играла музыка, вокруг шумело, потрескивало, звенело и грохотало, мне показалось, что мир погрузился в тишину. Глеб, прищурившись, спросил:

– Чего?

– Лысеешь, говорю, – ухмыльнулся Дик. – Старый слишком. Купаться надо, в душик после перелета. Жене позвонить. Ей-ей. В общем, друзья, оставляем товарища тут отдыхать, веселиться, купаться и исследовать достопримечательности бывшего испанского города, а все, кто душой молод, живо за мной. Чую, нас уже и засекли, и прослушивают.

Глеб, прищурившись еще больше, сказал:

– Мне сорок два почти. Это нормальный возраст, чтобы начать лысеть. Не в двадцать же.

– Вот и я говорю, – подхватил Дик. – Поехали, а? Дружище, ну, я тебя столько времени не видел! Не расстраивай меня!

На секунду показалось, что вернулся тот самый Дик, который занимал собой все пространство вокруг, приковывал внимание и не отпускал. Но вот он снова притих, осмотрелся по сторонам, подхватил наши сумки, закинул их через плечо и поманил нас за собой.

– В общем, кто со мной, тот герой, – шепнул он. – Надо уматывать. Следы заметаем.

Я посмотрел на Глеба, разведя руками. Что было делать? Мы ведь действительно прилетели в Перу не на конференции выступать.

– Заедем по дороге в какой-нибудь отельчик, оттуда позвонишь, – сказал Дик. – Все будет в чистом виде, будь спокоен.

И ведь все мы поддались на обаяние Дика. Умел он уговаривать. Даже в таких невероятных ситуациях. Спустя минуту мы гуськом шли в сторону выхода из аэропорта, и никому и в голову не могло прийти, что совсем скоро мечта о душе в отеле станет нашей самой заветной мечтой на свете.