16. ПОН ПРИЗЫВАЕТ КОРОЛЯ СДАТЬСЯ

Глория подошла поближе и стала прислушиваться. Несмотря на ее холодность и надменность, принцессе стало любопытно. Все собравшиеся на дороге знали, что бедняжка Глория не виновата, что это все происки короля и колдуньи, и никто не осуждал ее.

— Мне бы следовало прибыть сюда пораньше, — сокрушенно покачал головой Страшила. — Но Глинда послала меня, как только узнала, что вы здесь и вам угрожает беда. Ну что ж, теперь все мы вместе, если не считать Пуговки, но о нем можно не беспокоиться. Рано или поздно отыщется и он. А пока давайте держать совет, что делать дальше.

Предложение Страшилы всем показалось разумным. Пон, Трот и даже Глория уселись на траву, а кузнечик вспрыгнул на плечо Трот, и она время от времени нежно его поглаживала.

— Во-первых, Груб не имеет права тут распоряжаться, — сказал Страшила. — Он не король, а самозванец.

— Это точно, — кивнул Пон. — Мой отец был королем, и потому я…

— Ты всего лишь помощник садовника, — перебил его Страшила. — Да будет тебе известно, дружище, что и твой отец не имел права на престол Джинксии. Единственный законный правитель Джинксии — отец принцессы Глории и, стало быть, она и есть законная наследница королевского трона.

— Отлично! — воскликнула Трот. — Но что делать с Грубом? Он ни за что не согласится отречься от престола по-хорошему.

— Ты права, — сказал Страшила. — Но мы и должны его заставить это Сделать.

— А как? — спросила Трот.

— Надо подумать, — ответил Страшила. — Для чего у меня, собственно, голова набита мозгами? Не знаю уж, умеете ли вы пользоваться вашими мозгами, но Волшебник Изумрудного Города не поскупился для меня на самые лучшие мозги, и если ими немножко пошевелить, результаты превосходят все ожидания.

— Так пошевели ими, — попросила Трот. — Время у нас еще есть.

— Ладно, — сказал Страшила и застыл в раздумьях на добрые полчаса. Между тем Трот и кузнечик о чем-то шепталась, а Пон бросал влюбленные взгляды на Глорию, которая не обращала на них никакого внимания.

Вдруг Страшила громко рассмеялся.

— Да, сегодня мои мозги в отличной форме, — сообщил он. — Мы победим Груба, а Глорию объявим королевой Джинксии.

— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши

Трот. — Но как это сделать?

— Предоставьте это мне, — важно сказал

Страшила. — Я великий завоеватель. Для начала мы пошлем Грубу письмо с требованием, чтобы он отрекся. А если он откажется, тогда уж мы применим силу.

— Но зачем писать ему, если он все равно нас не послушает? — удивился Пон.

— Вежливость — превыше всего, — пояснил

Страшила. — Если ты решил свергнуть короля, надо обязательно уведомить его о твоих намерениях в письменном виде.

Впрочем, с письмом возникли трудности.

Сложно писать, когда у тебя нет ни бумаги, ни ручки, ни чернил. В конце концов было решено послать Пона во дворец и передать ему распоряжение Страшилы отречься.

Пону эта затея не понравилась, и он забормотал, что поручение слишком опасное. Но Страшила как главнокомандующий повстанческими силами не желал слушать никаких возражений. Итак, Пон побрел во дворец, а друзья отправились к дому Пона, чтобы подождать его там и узнать, что сказал Груб.

Пон сомневался в мудрости Страшилы только потому, что лишь недавно с ним познакомился. «Легко сказать „мы победим Груба“, — бормотал он себе под нос, приближаясь к королевскому замку. Он сильно сомневался, что набитый соломой Страшила, маленькая девочка, кузнечик и принцесса с куском льда вместо сердца смогут это сделать. Сам он и в мыслях не держал, что можно пойти наперекор всесильному Грубу.

Пон вошел в замок, затем оказался во внутреннем дворике, где Груб восседал на троне в окружении придворных. Сердце у Пона упало в пятки. Ему не помешали войти, потому что стража знала: это помощник королевского садовника. Увидев его, король Груб помрачнел и нахмурился. Он считал, что именно из-за Пона Гуги Гу так оскандалился с Глорией. Хотя ее сердце превратилось в ледышку, она не вернулась во дворец, а исчезла в неизвестном направлении, что Груб расценил как непослушание. Поэтому Груб свирепо оскалил зубы и спросил Пона:

— Признавайся, негодяй, что ты сделал с принцессой?

— Ничего, ваше величество. Честное слово, ничего, — забормотал Пон. — Она разлюбила меня, и не желает со мной разговаривать.

— Тогда зачем же ты сюда явился, болван ты этакий? — прорычал Груб.

Пон огляделся, понял, что отступать некуда и, собрав остатки мужества, сказал:

— Я пришел сюда, ваше величество, чтобы предложить вам сдаться по-хорошему.

— Что? — завопил король. — Сдаться? Да ты в своем уме? Кому это я должен сдаться?

Пон стоял ни жив ни мертв.

— С-страшиле, — заикаясь, еле выговорил он.

Кто— то из придворных захихикал, но король был не склонен веселиться. Он вскочил с трона и начал охаживать Пона тяжелым скипетром, который держал в руке. Пон хотел было броситься наутек, но двое солдат схватили его и держали за руки, пока король не устал лупить его. Потом его вытолкали взашей из замка, и юноша побрел домой всхлипывая, потому что досталось ему крепко и теперь все тело его было в синяках.

— Ну как? — весело спросил его Страшила, когда Пон вошел в свой домик. — Король отрекся?

— И не подумал, — жалобно ответил Пон. — И к тому же поколотил меня.

Трот очень огорчилась, но Глория осталась равнодушной к страданиям своего бывшего возлюбленного. Кузнечик вскочил на плечо Страшиле и спросил, что теперь они будут делать.

— Продолжать борьбу, — решительно ответил Страшила. — Но теперь пойду я. Мне не страшны ни копья, ни мечи, ни скипетры.

— Почему? — удивилась Трот.

— Потому что у меня в отличие от вас, людей, нет нервов. Даже у кузнечиков есть нервы, а у соломы — нет. Так что я не боюсь ничего, если не считать одной-единственной вещи. Я уверен, что без труда одержу победу над королем Грубом.

— А что это за единственная вещь, которую ты все-таки боишься? — спросила Трот.

— Им про нее ни за что не догадаться. Ну, мне пора идти в замок и побеждать.

— Ты пойдешь без оружия? — спросил его Пон.

— Ну да, — сказал Страшила. — Если я буду вооружен, то могу кого-то поранить, а это расстроит меня до слез. Я лишь захвачу с собой хлыст для верховой езды, что стоит у тебя в углу. Конечно, ходить лучше с тростью, чем с хлыстом, но вы меня за это не осудите.

Пон дал ему хлыст, и Страшила, отвесив всем прощальный поклон, весело зашагал к замку свергать короля.