22
Ребус провел ранний вечер за чтением книги, которую ему подарила Нина Хазлитт. Он выбирал в основном шотландские главы, глотал истории про каннибалов, оборотней, ведьм и монстров. Когда зазвонил домофон, сообщая, что прибыл гость, Ребус подошел к окну. Фигуру он разглядеть толком не смог, но это был явно не Кафферти. Его телефон разразился трелью — пришла эсэмэска. От Кларк.
«Ты меня впустишь или нет?»
Ребус вышел в коридор и нажал кнопку рядом с интеркомом. Открыв дверь квартиры, он услышал, как Кларк распахивает входную внизу. Выйдя на площадку, он свесился через перила.
— Что с тобой случилось после пресс-конференции? — крикнул он.
— Вызвали к главному констеблю. Он тоже хотел, чтобы его ввели в курс дела.
Она быстро преодолела два лестничных пролета. Он знал, что она бывает в спортзале. Или бывала в прошлом. — Все еще занимаешься джоггингом? — спросил он.
— Иногда, по выходным — никаких особых нагрузок. — Она заглянула в квартиру через плечо Ребуса. — Мне ждать приглашения или?..
Ребус помедлил секунду, потом пригласил ее внутрь. Они вошли в гостиную, и он спросил, не хочет ли она выпить.
— Нет, не хочу, — отказалась она.
— Просто зашла проведать?
Она пожала плечами, словно пребывая в рассеянности. — Фотография с телефона Аннет Маккай вывешена.
— Хорошо, — сказал Ребус. — Теперь остается ждать, когда кто-нибудь узнает место. — Он помолчал. — Ты собираешься мне что-то сказать.
— Пока мы были на Феттс-авеню, там объявился Малькольм Фокс.
— Да ну?
— Как ты догадываешься, он не обрадовался, узнав, что я говорила с тобой.
— По-моему, он не из тех, кто способен чему-то радоваться.
— С Джеймсом он тоже перекинулся парой слов. Спросил, почему тебя прикомандировали к делу Маккай.
— Хочет меня отстранить?
— Не уверена.
— Но Пейдж теперь как минимум считает меня еще большим геморроем, чем прежде?
— Пришлось за тебя побороться.
Она села на подлокотник дивана, словно показывая, что не собирается надолго задерживаться. На полу у кресла лежала книга, и Кларк изогнула шею, чтобы прочесть название.
— «Мифы и колдовство»?
— И бабушкины сказки, — добавил Ребус. — Так тебе удалось убедить своего босса?
— Думаю, да.
— Пришлось прибегнуть к женским чарам?
Она холодно взглянула на него.
Прости, — извинился Ребус. — Все дело в том, что он манекен с витрины, и мы оба это знаем.
— Никакой он не манекен. Ты видишь то, что хочешь увидеть. Тебе хоть один старший по званию нравился?
— Множество. — Ребус помолчал и добавил: — В прежние времена.
— Но сейчас не прежние времена, Джон. И Джеймс знает свое дело. Ты видел, какую команду он собрал. По-твоему, они не хотят работать?
— Хотят, — был вынужден согласиться Ребус.
— Может, они не делают того, что должны?
— Нет, — признал он.
— Так в чем дело?
— Пейдж — хороший парень. Вот что ты хочешь сказать…
Но ее внимание привлекла большая карта Шотландии на стене над обеденным столом. Дорога А9 была выделена красным маркером.
— Собирался ее снять, — сказал Ребус.
Кларк направилась к карте, глядя не на нее, а на три больших пакета.
— Не успел убрать, — небрежно объяснил Ребус, но провести ее не сумел.
Она вытащила несколько листов бумаги из первого пакета.
— Ты сделал копии, — констатировала Кларк. — Все те документы, что ты принес в офис…
— Не все, — возразил Ребус. — Только официальные протоколы и заявления. Вырезки из газет я не стал копировать.
— Господи Иисусе, Джон.
— Ты же знаешь, что творится в офисе, Шивон. Я привез коробки, но их еще не открывали.
— Может, ты не заметил, но мы были немного заняты.
— Ты хотела найти нам какую-нибудь комнату для работы.
— И найду, как только выдастся время. — Она помолчала. — Но речь не о том. Ты сделал копии, прежде чем привезти коробки. Ты не собирался выпускать их из рук. Во всяком случае, насовсем.
— Мне бывает скучно, Шивон. За чтением убиваю время…
Она опять посмотрела на него:
— Вот такие дела — предел мечтаний для «Жалоб».
— Пусть сначала узнают.
— А почему ты думаешь, что они не узнают?
Ребус пожал плечами:
— Я всегда так работал, Шивон, тебе это известно.
— Как и то, что люди, с которыми ты работал, долго в полиции не задерживались. Помнишь Брайана Холмса и Джека Мортона? — Она увидела, как потемнело его лицо. — Ладно, извини, это удар ниже пояса.
— Не называл ли тебе Фокс эти имена во время вашей милой беседы?
— Он охотится на тебя, Джон. Он даже домой ко мне приходил.
— Когда?
— Вчера вечером. Предупреждал меня, говорил, что я должна быть на его стороне, а не на твоей.
Она принялась засовывать листы бумаги обратно в пакет, потом спросила, видел ли он интервью Нины Хазлитт.
— Его передавали по телевизору?
Кларк покачала головой:
— В Интернете для какого-то новостного агентства.
Она поблагодарила нас за все, что мы делаем.
— Мило с ее стороны.
— Она хорошо держится перед камерой. Ни тени безумия.
— Она небезумна.
Но, говоря это, Ребус помнил последний разговор с Ниной, когда та оказалась на грани истерики.
— И все-таки ее нужно держать в узде, если только это возможно.
— А я как раз подхожу для такого дела? Это ты придумала или Пейдж? — Ответа Ребус не дождался. — Это он тебя прислал? — Он подошел к окну и оглядел улицу. — Он что — в машине ждет? Какая у него машина?
Он увидел «БМВ» — автомобиль был припаркован во втором ряду ярдах в двадцати от дома Ребуса. На водительском месте кто-то сидел.
— Почему не привела сюда? Побоялась, что в его присутствии твое женское обаяние будет иметь меньший эффект?
Она смерила его недовольным взглядом:
— Это была моя идея, Джон. А если бы я его привела, то он бы уже снял тебя с дела. — Она показала на пакеты. — Он бы не пересек порог.
Она на секунду закрыла глаза. Телефонная трель известила о прибытии эсэмэски на ее мобильник.
— Это наверняка он, — пробормотал Ребус. — Недоумевает, почему ты так долго.
Кларк прочла текст и повернулась к двери.
— Увидимся утром, — тихо сказала она.
— Он довезет тебя до дома или вернетесь к нему?
Она не ответила на его хамство и молча вышла. Ребус остался у окна. Он видел, как она покинула дом и направилась к машине. Когда Кларк приблизилась, фары зажглись и выхватили ее из темноты, как освещает прожектор актрису. Пассажирская дверь отворилась и захлопнулась; машина оставалась на месте, пока они объяснялись, затем поползла по Арден-стрит к перекрестку, миновав дом Ребуса. Водитель и пассажир смотрели перед собой. Он усилием воли побуждал Кларк поднять глаза, но та не шелохнулась.
Ты проделал это с обычным твоим обаянием и изяществом, Джон, — пробормотал он себе под нос.
Шивон Кларк застряла между Пейджем и Фоксом, и Ребус видел, как она мучается.
Как он ее мучает.
Хороший работник, готов к повышению, все течет ровно — и тут появляется Джон Ребус. Даже ботинки не потрудился вытереть, повсюду наследил и не заметил.
Неплохо вышло, Джон.
Он закурил сигарету, налил себе виски — остановился, когда стакан наполнился до половины. Потом уселся за обеденный стол, вперился взглядом в дорожную карту. Спустя какое-то время стакан уже нуждался в доливе, а пепельница — в опорожнении. Он вдруг понял, насколько пусто в его комнате без музыки, но не мог подобрать пластинку под нынешнее настроение. Он подумал, не позвонить ли ему Шивон Кларк, не извиниться ли за все. Или эсэмэску отправить — коротенькую и дружескую. Но вместо этого он уселся в кресло с книгой Нины Хазлитт. Не было никаких змей под Эдинбургом, никакие монстры не плавали в Лох-Нессе. Все это предрассудки и простая человеческая потребность в объяснениях, ответах, обоснованиях.
Когда его глаза начали смыкаться, он решил, что так тому и быть. Всего-навсего очередная ночь, когда он так и не доберется до спальни.
