9. ПОДАРОК ЗЕЛЛЕ

Так случилось, что утром того дня, когда принц Инга потерял свои бесценные башмаки, по дороге мимо королевского дворца проходил бедный угольщик по имени Никобоб. Он возвращался в свою лесную хижину.

На спине у Никобоба были котомка и топор, и он шел, глядя перед собой и размышляя о том, как странно юный принц завоевал город Регос и прогнал могущественного Госа.

Внезапно Никобоб приметил на дороге красный башмак. Он подобрал его и, увидев, что башмак хороший, хоть и маловат для его ноги, сунул находку себе в карман. Завернув за угол дворцовой стены, Никобоб увидел кучу мусора, где среди прочего хлама лежал второй башмак, в пару тому, какой он подобрал чуть раньше. Он взял его и тоже сунул в карман, пробормотав себе под нос:

— Пара башмаков — отличный подарок для моей дочки Зеллы.

Никобоб уже дошел до леса и побрел по лесной тропинке, а Инга и Ринкитинк все искали исчезнувшие башмаки. Им было невдомек, что их подобрал прохожий. Угольщик же был честным человеком и ни за что не взял бы чужие башмаки, если бы не был уверен, что их выкинули за ненадобностью.

До лесной хижины, где Никобоб жил с женой Даллой и дочкой Зеллой, путь был неблизкий, но угольщик привык к дальним переходам и шел, весело насвистывая.

Я уже говорил, что мало кто отваживался бродить по густым лесам Регоса. В лесных дебрях обитало немало хищных зверей, и король Гос, отправляя очередного гонца на рудники, не знал, доберется тот до места или нет.

Но угольщик знал как свои пять пальцев лес, что был между городом и рудниками. В этих местах жил страшный зверь Чогинмугер, которого все от мала до велика боялись как огня.

Чогинмугер жил на Регосе с незапамятных времен. Многие были убеждены, что он родился при сотворении мира. С каждым годом чешуя, покрывавшая его туловище от головы до пят, становилась все прочнее, зубищи острее, а аппетит все ненасытней.

Когда— то на Регосе в изобилии водились драконы, но Чогинмугер так любил лакомиться драконятиной, что слопал их всех до одного. Лесные болота раньше кишмя кишели змеями и крокодилами, но и их сожрало ненасытное чудовище. Жители Регоса успели убедиться: на Чогинмугера нет управы, и если кто-то на свою беду сталкивался с ним, пощады ждать не приходилось.

Кто— кто, а Никобоб прекрасно это знал, однако до сих пор судьба его хранила. И хотя случалось ему пускать в ход топор, когда на него нападали лесные хищники, с Чогинмугером он не встречался. Никобоб шел в отличном настроении, и вдруг раздался треск валящихся деревьев, задрожала земля, и перед ним вырос Чогинмугер с разинутой пастью. Никобоб понял, что пропал, и сердце екнуло у него в груди.

Бежать было поздно, а вступать в единоборство бесполезно. Но Никобоб решил дорого продать свою жизнь. Он вовсе не собирался добровольно превратиться в обед для чудовища. И тогда он поднял топор, и со всего размаху ударил им по огромному красному языку Чогинмугера. О чудо! Язык повалился на землю.

Угольщик не верил своим глазам. Он не знал, что это волшебные жемчужины, что таились в найденных им башмаках, сделали свое дело. Но успех окрылил угольщика, и он еще раз взмахнул топором, разрубив пополам страшную пасть зверя.

Чогинмугер взвыл от боли и ярости, а Никобоб сбросил камзол, засучил рукава и взялся за дело. Но топор, видать, затупился о крепкую чешую чудовища. Чогинмугер, сверкая глазищами, двинулся в наступление, а Никобоб, зажав камзол под мышкой, стал отступать.

Это было ошибкой. Чогинмугер бегал быстрее ветра. В мгновение ока он догнал Никобоба — и страшные челюсти щелкнули. Но Никобоб держал под мышкой камзол с башмаками, в которых были чудесные жемчужины, и зубы Чогинмугера не причинили ему никакого вреда. Увидев, что он цел и невредим, Никобоб быстренько надел камзол и опять взялся за топор. И минуты не прошло, как он изрубил Чогинмугера на мелкие кусочки. Работа оказалась не только приятной, но и на удивление легкой.

— Да я, видать, самый главный силач на земле, — бормотал себе под нос Никобоб, продолжив путь. — Чогинмугер держал всех в страхе с незапамятных времен. Только вот почему я раньше об этом не догадывался?

Больше в этот день происшествий не было, и к полудню Никобоб оказался на лесной полянке, где стоял его домик.

— У меня новости! Потрясающие новости! — крикнул он жене и дочке, вышедшим ему навстречу! — Во-первых, маленький принц с Пингареи выгнал с Регоса короля Госа, а во-вторых, я только что изрубил на куски страшного Чогинмугера.

Новости и впрямь были потрясающие. Жена и дочка отвели Никобоба в дом, усадили его в любимое кресло-качалку и велели рассказать все по порядку: и о победе принца Инги, и о расправе Никобоба над Чогинмугером.

— А теперь, доченька, — сказал угольщик, закончив рассказывать по третьему разу, — погляди, какой подарок я принес тебе из города.

С этими словами он вынул из кармана красные башмаки и вручил их Зелле. За это она поцеловала его раз двадцать. Она была на седьмом небе от радости — ведь родители ее были очень бедные и не могли купить ей такую роскошь. Башмаки оказались мало ношенными, и Зелла никак не могла на них налюбоваться. Она примерила их, и они оказались ей впору.

Когда Зелла и ее мать Далла не работали по дому, они бродили по окрестностям и искали мед диких пчел в дуплах деревьев. На следующий день Зелла, собираясь в лес, решила надеть башмаки, чтобы босым ногам не было так больно ступать по веткам и шишкам, упавшим с деревьев. Девочка, правда, успела к этому привыкнуть, но, раз у тебя завелись новые красные башмаки, почему бы их не надеть?

Итак, Зелла с матерью отправились в лес. Весело пританцовывая, Зелла подошла к дереву с глубоким дуплом. Сунув туда руку по локоть, Зелла поняла, что в дупле полно меда. Она стала выгребать его деревянной лопаточкой и класть в ведерко, которое держала мать. Вдруг та обернулась, крикнула: «Ой, Зелла! Пчелы! Бежим! — и первой понеслась к дому.

Не успела Зелла опомниться, как вокруг нее уже сердито жужжал рой пчел. Увидев, что какаято девчонка таскает их мед, пчелы решили побольней наказать ее. Зелла приготовилась к худшему. Но, к ее удивлению, пчелы не могли вонзить в нее свои острые жала. Они роились над ней черным облаком, угрожающе жужжали, но ни одной из пчел не удалось ужалить девочку.

Поняв, что она в безопасности, Зелла стала преспокойно вычерпывать из дупла мед. Потом она как ни в чем не бывало вернулась домой. Мать все глаза выплакала над несчастьем, свалившимся на дочку. Каково же было ее удивление и радость, когда она увидела на пороге Зеллу — целую, невредимую и с ведерком меда.

Они снова пошли в лес за медом, и, хотя мать, всякий раз завидев пчел, убегала, Зелла не обращала на них никакого внимания и спокойно собирала мед. Когда они к ужину вернулись домой, то их ведерки были наполнены янтарным медом.

— Если так дела пойдут и дальше, — радостно сказала мать, — мы скоро насобираем достаточно меда, чтобы отнести королеве Кор.

Надо сказать, что грозная королева обожала мед, и раз в год Зелла отправлялась в королевский дворец со своим сладким товаром. Обычно она относила одно большое ведро.

— Но теперь, — сказала Зелла, — мы насобираем меда на целых два больших ведра, и королева неплохо за него заплатит.

— Пожалуй, — отозвалась мать. — Но вдруг этому мальчишке-принцу может взбрести в голову завоевать и Корегос, так что лучше отправляйся-ка ты туда завтра. Ты со мной не согласен? — обратилась она к мужу, который молча уплетал ужин.

— Согласен, — отозвался тот. — Если Зелле пора относить мед королеве Кор, пусть она сделает это завтра.