78
Я гнал на полной скорости прочь от Безансона. Мозг сверлила одна мысль: убийца может искупить свои преступления только кровью. Отныне вступает в силу закон возмездия. Око за око, кровь за кровь.
В уснувшей деревне я заметил телефонную будку. Я остановился и связался с безансонской жандармерией. Анонимный звонок. Новое имя в списке убитых. Почти рутина.
Потом помчался дальше.
Я был в полубреду. Дьявол хочет, чтобы я шел по его следу – я, и только я. «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА». И он ждет меня где-то в долине Юра. Дьявол, который заботится о своих подопечных и мстит за них самым ужасным образом, а теперь еще убрал Сарразена, слишком любопытного следователя.
Скорее в гостиницу.
Комната, укромное место под замком, – и молиться, молиться за душу жандарма, а может быть, немного поспать. Я заметил у дороги здание с отключенной неоновой вывеской наверху. Я сбавил скорость. Это действительно была гостиница, вся увитая диким плющом. Одна-две звезды, для коммивояжеров.
Я разбудил хозяина и заставил проводить меня до самого номера. Скинул одежду и нырнул под душ, а потом в полумраке молился в одном нижнем белье. Я молился за Сарразена. Но прогнать свои сомнения до конца так и не смог. Несмотря на его страшную гибель, несмотря на наши добрые отношения, я все же подозревал, что жандарм был не во всем честен. Та самая треть вины…
Я продолжал молиться с удвоенным пылом, стоя на вытертом ковре. Через какое-то время у меня заломило колени, и только тогда я нырнул в постель, погасил свет и дал волю своим беспорядочным и лишенным логики мыслям.
Подобно цветным стеклышкам в калейдоскопе, в моем сознании возникали все новые и новые вопросы без ответов, что лишь усиливало беспокойство.
Потом всплыла тема Манон, которая заполнила все мои мысли. Я сосредоточился на ней, чтобы отгородиться от других загадок. Если она была на самом деле жива, какая у нее могла быть жизнь?
Постепенно я переключился с Манон на Люка. Продвинулся ли он в своем расследовании дальше меня? Нашел ли он Манон, живую, двадцатидвухлетнюю? Не это ли открытие толкнуло его на самоубийство?
Я проснулся на рассвете.
8 часов 30 минут
Я оделся и засунул свои вчерашние шмотки на дно рюкзака. Затем спустился в пустой ресторан гостиницы, чтобы выпить кофе, и бросил взгляд на утренние газеты. Об убийстве Бухольца и Мораза – ничего. Отсюда до Лурда около тысячи километров. Ничего и о Сарразене – слишком рано.
День передышки, и можно попытаться реализовать некоторые задумки.
Вернуться к истории спасения Манон.
Через полчаса я притормозил перед пожарной станцией в Сартуи. Голубое небо, белые облака. Все казалось спокойным. Новость о смерти Сарразена сюда еще не дошла. Никто не болтал во дворе, никто не говорил по мобильнику с выпученными глазами.
Просто обычная суббота, как любая другая.
Дрожа от холода, я обошел главный ангар. В правом крыле молодой человек с «ежиком» без энтузиазма поливал из шланга цементные плиты. Я окликнул его. Чтобы прекратить потоп, он выключил воду, что удалось ему не с первого раза, потом спросил фальцетом, устремив взгляд на мое удостоверение:
– Это по какому делу?
– Старая история, Манон Симонис. Утонувшая девочка, ноябрь восемьдесят восьмого года. Я ищу спасателей, которые достали тело.
– Для этого вам надо повидаться с начальником, он…
– В чем дело?
За спиной юнца появился крепкий мужчина. Лет пятьдесят, что хорошо было видно по его лицу, волосы в беспорядке, нос картошкой. На погонах блестели серебряные галуны.
– Майор Матье Дюрей, – сказал я воинственным тоном. – Я расследую убийство Манон Симонис.
– Чего ради? Срок давности давно истек.
– Появились новые факты.
– Вот те на. Какие?
– Не могу сказать.
Я чувствовал, что в любой момент могу засыпаться, но мне во что бы то ни стало нужна была информация. Остальное не имело значения. Офицер нахмурил брови. Тысячи морщинок разбежались от его глаз. Он заинтригованно спросил:
– Почему пришли к нам?
– Я хотел расспросить спасателей, которые участвовали в спасении ребенка.
– Я был в той команде. Что вы хотите знать?
– Вы помните, в каком состоянии было тело?
– Я не врач.
– Девочка уже была мертва?
Офицер бросил удивленный взгляд на своего подручного.
Я настаивал:
– Не было никаких шансов реанимировать Манон?
Теперь офицер выглядел разочарованным – он уделил внимание сумасшедшему.
– Бедняжка провела по меньшей мере час в воде, – ответил он, – температура ее тела опустилась ниже двадцати градусов.
– Сердце у нее не билось?
– Когда ее выловили, она не подавала ни малейших признаков физиологической активности. Кожа синюшная. Зрачки расширены. Что вам еще надо?
Я совершенно закоченел, но задал еще вопрос:
– Куда перенесли тело?
– Я не знаю.
– Вы не разговаривали с людьми из «Скорой помощи»?
Он перевел взгляд с меня на своего подручного и произнес:
– Все произошло очень быстро. У Службы скорой помощи был вертолет.
Я мысленно представил себе эту картину и вспомнил кое-какие факты.
12 ноября 1988 года, 19 часов. Проливной дождь. Жандармы обнаруживают тело в канализационном колодце. Спасатели тут же спускаются в шахту. Носилки поднимают наверх при свете прожекторов и мигалок. Медики из «Скорой помощи» решают использовать вертолет. Почему? Куда они доставили Манон? Офицер предположил:
– Они, должно быть, отвезли ее в Безансон. На вскрытие.
– А где базируется вертолет скорой помощи? – спросил я. – В Безансоне?
Мужчина посмотрел на меня внимательно, как будто хотел обнаружить скрытый смысл в моих вопросах, и объявил, качая головой:
– Воздушный транспорт им предоставляет частная фирма, находящаяся в Морто.
– Как называется?
– «Коделия». Но я не уверен, что тогда именно они…
Я кивком поблагодарил обоих спасателей и бегом бросился к машине.
Через полчаса я доехал до колбасной столицы, скучившейся меж гор. Вертолетный аэродром находился на выезде из городка, на дороге в Понтарлье. На круглой взлетно-посадочной площадке, у ангара из рифленого железа, стоял один вертолет.
Не доезжая ста метров, я сделал остановку и стал размышлять. Можно потерять все или сорвать банк: либо дежурные окажутся покладистыми и откроют мне свои архивы, либо моего удостоверения будет недостаточно, и тогда ниточка оборвется. Такой риск был непозволителен.
Я снова включил мотор, проехал аэродром и после первого поворота остановился под деревьями. Затем вернулся пешком и, подобравшись к ангару сзади, выглянул из-за угла. Трое мужчин спорили о чем-то, сгрудившись у вертолета. Если мне немного повезет, то может оказаться, что в офисе никого нет.
Я прокрался вдоль стены и нырнул в ангар – одно помещение в тысячу квадратных метров. Два наполовину разобранных вертолета напоминали насекомых со сломанными крыльями. Никого. Слева ступеньки вели в застекленную мансарду. Наверху тоже никакого движения.
Я взбежал по лестнице и толкнул стеклянную дверь. На столе в центре стоял «спящий» компьютер. Я нажал на клавишу пробела. Экран засветился, и на нем появился ряд иконок с названиями. Мне повезло. Здесь все было аккуратно учтено: полеты, клиенты, среднее потребление керосина, журналы техобслуживания, счета…
Никакого пароля, никаких сложностей с классификацией, никаких незнакомых программ. Сверхвезение. Я щелкнул мышкой по иконке «Скорая помощь» и нашел досье на каждый год.
Мимолетный взгляд через стеклянную дверь – все еще никого не видно. Я открыл досье «1988» и пролистал до ноября. Полетов в районе было немного. Я нашел путевой лист, который меня интересовал:
F-BNFP
Джет-Рейнджер 04
18 ноября 1988 г.
19 ч 22 мин, вызов ХМ 2453: ССП/Больница Сартуи
Назначение: Городская станция очистных сооружений
Горючее: 70%
18 ноября 1988 г.
19 ч 44 мин, транспортировка ХМ 2454: ССП/Больница Сартуи
Назначение: филиал Лечебно-медицинского центра Водуа (ЛМЦВ), Лозанна, отделение сердечно-сосудистой хирургии
Контакт: Мориц Белтрейн, заведующий отделением
Горючее: 40%
Так вот оно что! Девочкой занимались не в Безансоне. Вертолет перелетел через швейцарскую границу и доставил ее прямо в Лозанну. Почему туда? Зачем везти утонувшего ребенка в сердечнососудистую хирургию?
Решение пришло молниеносно: я должен встретиться с медиком из «скорой помощи», который госпитализировал Манон Симонис. Идея отправить девочку туда могла исходить только от него.
– Какого черта вы здесь роетесь?
Слева в поле моего зрения появилась тень.
– Сейчас вам объясню, – сказал я с широкой улыбкой.
– Это будет непросто.
Мужчина сжал кулаки. Пилот или техник. Двухметровый гигант, весивший минимум сто кило и способный перенести вертолет на руках.
– Я полицейский.
– Нужно было придумать что-нибудь получше, парень.
– Позвольте показать вам мое удостоверение.
– Только пошевелись, прибью на месте. Что ты ищешь в нашем офисе?
Несмотря на критическую ситуацию, я думал только о своем открытии. Отделение сердечно-сосудистой хирургии в Лозанне. Почему именно туда? Был ли в том отделении волшебник, способный оживить Манон?
Тип подошел к столу и схватил телефон.
– Если ты действительно фараон, позовем твоих коллег из жандармерии.
– Никаких проблем.
Я думал о потере драгоценного времени: объяснения в жандармерии Морто, звонки в Париж, новость о смерти Сарразена, что обязательно добавит неразберихи. По меньшей мере, три часа за решеткой. Я проглотил свой гнев, скрыв его за улыбкой.
Прежде чем парень успел набрать номер, раздался звонок. Он поднес трубку к уху. Выражение его лица изменилось. Он схватил блокнот, отметил координаты и пробормотал:
– Сейчас будем.
Он положил трубку и перевел взгляд на меня.
– Можно сказать, тебе везет. – Он указал на дверь. – Убирайся.
Чудом спасен! Какой-то срочный вызов. Пятясь, я вышел на лестницу. На полпути парень меня обогнал. Он перемахнул через перила и рванул наружу, в одной руке держа листок, а другой вращая над головой на манер пропеллера. Тотчас же вся команда бросилась к вертолету. Когда лопасти пришли в движение, я уже был за пределами аэродрома.
Машина поднялась в воздух, а я продолжал идти. Вертолет слегка коснулся верхушек деревьев, срывая с них последние красные листья. Я посмотрел вверх, и мне показалось, что пилот, тот самый гигант, наблюдает за мной сквозь стекло кабины.
Я в свою очередь тоже стартовал, взметнув в воздух вихрь листьев и травы.
Лозанна.
Ключ находился там.
