72
Вопреки своей легендарной известности, Лурд выглядел невзрачно.
Выстроенный вокруг высокой скалы и стиснутый кольцом холмов, город Девы Марии казался совсем крохотным и жался к реке, которая в этом месте больше походила на ручей. Несмотря на знаменитую базилику, высокая колокольня которой горделиво возносилась в небо, несмотря на внушительные современные церкви, его одеяния были слишком тесны для той роли, которая выпала на его долю. Здесь на маленьком пятачке сосредоточилось огромное количество святынь. Лурд был Подобен лягушке, проглотившей быка.
9 часов
Когда я был подростком, мы с классом приезжали сюда на экскурсии – Сез находился всего лишь в нескольких километрах от Лурда. С тех пор мне не доводилось бывать здесь. Я презирал места столпотворений, где суеверие на равных сражается с верой. Они-то и привлекают сюда доверчивых людей, простодушных христиан и отчаявшихся. Я бы никогда не произнес ничего подобного вслух, но для меня весь этот ажиотаж вокруг чудес был все равно что любительский фильм для истинного ценителя кино.
На парковке при въезде в город стояли десятки машин с номерами всех стран Европы. В День всех святых – 1 ноября – совершалось последнее торжественное богослужение перед закрытием сезона. Лебединая песня.
Я припарковал взятую напрокат машину – опять «ауди» – и начал подъем. Улицы бесконечно петляли, обнаруживая несуразность городка, пронизанного сквозняками. Повсюду из фонтанов и кранов била или струилась вода, как на бальнеологическом курорте, а о священном характере этого места не позволяли забыть встречавшиеся на каждом шагу часовни и статуи.
Витрины магазинов пестрели сувенирами. Статуэтки Святой Девы, изображения Бернадетты с голубым поясом и двумя желтыми розами у ног, распятия. И конечно, все, связанное с источником: бутылки, конфеты, флаконы в форме Девы Марии с водой Лурда…
Послышалось пение. Богослужение началось. Я продолжал подниматься к базилике и гроту Массабьель. Архиепископство должно было находиться неподалеку. Первая цель – расспросить монсеньора Перье, Лурдского епископа. Затем я зайду в Бюро медицинских освидетельствований, чтобы встретиться с врачом, который занимался делом Агостины.
Я обгонял опаздывающих. Семью, сгрудившуюся вокруг инвалидного кресла, спешащих сестер милосердия, запыхавшихся священников в раздуваемых ветром сутанах. Наконец мне открылось запруженное народом пространство. Внезапно эта картина взволновала меня до слез.
Тысячи верующих неподвижно застыли у подножия гигантской базилики, обратив взор к гроту Явления Девы Марии, тонувшему в плюще и сиянии свечей. В воздухе реяли флаги и вымпелы. «Peregrinos de un dia», «Pilger für einen Tag», «Polka missa katolik». Голубые зонты и согревающие больных пледы того же цвета яркими пятнами выделялись в толпе.
Я отметил присутствие различных орденов и конгрегации: черные плащи бенедиктинцев, сутаны цистерцианцев цвета топленого молока, красно-синие кресты тринитариев. Были тут и женщины. Белые с голубыми полосами покрывала маленьких воительниц матери Терезы или, намного реже, черные плащи с красным крестом на плече монахинь ордена Гроба Господня.
Толпа хором подхватила «Аве Мария». Эти слившиеся в едином порыве голоса вонзились в меня как клинок, отдавшись в груди острой и вместе с тем сладкой болью.
Передо мной с озабоченным видом прошел человек в сутане. Богослужение его явно не занимало. Без сомнения, местный священник. Я остановил его жестом:
– Будьте любезны, я ищу резиденцию епископа.
– Монсеньора Перье?
– Мне надо повидать его как можно скорее.
Через плечо он кинул взгляд на базилику:
– Сегодня это сложно. Сегодня – праздничный день.
Я вытащил удостоверение полицейского.
– У меня неотложное дело.
Он наморщил лоб. Я здесь явно был не ко двору.
– Вам следует дождаться конца службы.
– Ну а где же все-таки находится его резиденция?
– На вершине холма, немного выше.
– Я его там и подожду.
– Идите к парку и прямо у входа увидите указатель. Я передам ему, что вы его ждете.
Я снова пустился в путь. Серое небо отражалось в мокром асфальте, вспыхивавшем резкими бликами. В этих унылых улицах с теснящимися друг к другу гранитными фасадами было что-то до боли печальное и вместе с тем сильное, несокрушимое.
Я дошел до ограды парка, уже зная, что у меня не хватит терпения ждать здесь. Сбегаю-ка я быстро в Бюро медицинских освидетельствований. Пройдя через парк, я обнаружил резиденцию епископа, размеры которой говорили сами за себя.
Я вошел в вестибюль. Оштукатуренные стены, большое распятие напротив входа, деревянная скамья. Я сел и зажег сигарету.
В глубине коридора хлопнула дверь.
Появился священник, орущий в мобильный телефон:
– Мои эксперты прибудут через два часа. Я иду за картой пациента сам, потому что вы не потрудились прислать ее нам. Ведь Бюро сегодня открыто?
Я посторонился, чтобы дать ему пройти. В ту же секунду я понял, что он говорил о Бюро медицинских освидетельствований. Я вышел вслед за ним и окликнул его, когда он закрывал мобильник.
Мужчина посмотрел на меня враждебно. Казалось, он только что сошел со страниц одного из романов Бернаноса. Щеки ввалились, глаза фанатика, сутана заношена до блеска. Я спросил, действительно ли Бюро сегодня открыто. Он подтвердил. Я добавил:
– Вы ведь туда и идете, не правда ли? Мне тоже надо бы к ним попасть.
Он смерил меня неприязненным взглядом:
– Кто вы?
– Я полицейский. Меня интересует одно зарегистрированное чудо.
– Какое?
– Агостина Джедда. Август восемьдесят четвертого года.
– Вы не найдете никого, с кем можно поговорить об Агостине.
– А я надеялся найти ее карту, расспросить монсеньора Перье и врача, который вел это дело.
На лице священника появилась усмешка. Под кожей заиграли желваки.
– Никто не скажет вам самого главного.
– Даже вы?
Мужчина подошел ближе. От его сутаны пахнуло сыростью:
– Сатана. Агостину спас Сатана.
Еще один любитель дьявольщины. Как раз то, что мне нужно. Я сказал иронически:
– Дьявол в Лурде? Не правда ли, это похоже на конфликт интересов?
Священник медленно покачал головой. В его презрительной улыбке засквозила растерянность:
– Вовсе нет. Дьявол приходит сюда, чтобы вербовать. Слабость и отчаяние – его любимая почва, а Лурд – рынок чудес. Люди здесь готовы верить во что угодно.
– Кто вел дело Агостины?
– Доктор Пьер Бухольц.
– Он все еще работает в Бюро?
– Нет, он на пенсии. Его «ушли» на пенсию.
– Почему?
– Для полицейского вы не очень-то сообразительны. Он был нежелательным свидетелем, понимаете? Он стал мешать.
– Где его можно найти?
– На дороге между Лурдом и Тарбом. Езжайте по шоссе D пятьсот семь. Большой черный деревянный дом на подъезде к деревне Мирель.
– Спасибо.
Я стал обходить его, и он схватил меня за рукав:
– Будьте осторожны. Вы не один на этом пути.
– Что вы хотите сказать?
– Они тоже сюда едут.
– Кто?
– Они ищут воскрешенных дьяволом. Вы даже не представляете, насколько они опасны. У них свои установки, они выполняют приказ.
– Кто ищет? Кто выполняет приказ?
– В армии Тьмы множество отрядов. У каждого из них своя миссия.
– Какая миссия?
– Они должны внимать его слову. У них нет книги. Понимаете?
– Ничего не понимаю. О ком и о чем вы говорите, черт возьми?
В его взгляде появилась жалость:
– Вы в абсолютном неведении. Вы продвигаетесь на ощупь, как слепой.
Этот ворон начинал действовать мне на нервы.
– Спасибо, вы меня очень воодушевили.
– Бросьте все это. Вы ходите по их территории!
С этими словами он метнулся мимо меня по тропинке и нырнул в тень деревьев. Несколько секунд я стоял, наблюдая, как его сероватая сутана скрывается из виду. Я не понял предостережения, но был уверен в одном: сам того не зная, незнакомец говорил о моих убийцах.
Людях, которые тоже искали «лишенных света» и были готовы прикончить любого конкурента.
