Четверг, 28 февраля 2008 года
Сегодня у меня снова была паническая атака. Очень жестокая.
Вообще-то, в последнее время я стала намного спокойнее и не думала уже, что это может повториться. Таблетки, похоже, начали действовать. И вот, когда все вроде пошло на лад, хрупкий баланс был снова нарушен.
Я доехала на автобусе до Гроув-парка, практически до самого дома. Как обычно, зашла во двор осмотреть окна, проверила чуть ли не каждый сантиметр кромки занавесок — все показалось мне вполне нормальным. Я осмотрела ворота: одна створка болталась на одной петле — идеальный лаз для какого-нибудь животного. Под ней действительно была протоптана тропа, а в щелях шероховатых досок застряли клочья серого меха. В воротах я не высмотрела ничего подозрительного. Если кто-то был на моем балконе, он должен был бы перелезть через стену. Высокую, больше двух метров, стену, не такой уж простой путь.
Я снова подумала о словах миссис Маккензи; она сказала мне, что видела кого-то снаружи. Может быть, она от испуга вздрогнула и упала. Такое может быть?
Я хорошенько осмотрела ее окна. Вроде бы все в порядке. Стекла целы, внутри темнота — мы везде выключили свет.
Стюарт был дома, готовил ужин. Мне надо было переодеться и взять с собой стопку чистой одежды на завтра.
Конечно, я начала проверки, как обычно, но хотелось разделаться с ними поскорее, ведь наверху меня ждал Стюарт.
Ни разу не сбившись, я благополучно добралась до спальни — и застыла на пороге.
Занавески были раздвинуты.
Меня как будто окатили ведром ледяной воды. Сначала я вообще перестала дышать, а потом сердце ударило в грудь с такой силой, что я едва удержалась на ногах. Я открыла рот, как рыба, выброшенная на берег, не в силах сделать ни единого вдоха. К счастью, тут же в мозгу всплыло заученное: «Дыши. Глубже. Медленно. Еще медленнее. Вдох — задержи дыхание — выдох». Это помогло собраться с силами и с мыслями: «Здесь никого не было. Ты в безопасности».
Сейчас по утрам светлеет рано. Сегодня утром я раздвинула занавески в спальне Стюарта — но когда же я в последний раз заходила домой? В понедельник вечером, перед тем как подняться к Стюарту? Было еще светло, — может быть, я просто забыла их задернуть? А как же моя проверка десять минут назад? Я же стояла на заднем дворе, глядя на собственные окна. Я что, не заметила, что занавески раздвинуты? Не заметила? Я сосредоточилась, вспоминая, потом вспомнила, как осматривала окна. Но на окно своей спальни не посмотрела. Точно. Иначе наверняка увидела бы, что оно не занавешено.
Нет, это я сама, сама… сюда никто, кроме меня, не заходил… иначе и быть не может.
Было светло, потому и не задернула, — это самое разумное объяснение! Да-да, просто забыла задернуть занавески в спальне, хотя во всех остальных комнатах, исключая столовую, где занавески открывали половину балконного окна, все они были плотно сдвинуты. А когда я вообще была дома в последний раз? Может быть, во время последней проверки я вообще не заходила в спальню, торопилась скорее с этим покончить? Я дышала и дышала «вход-выдох-вдох», пока не почувствовала, что могу двигаться. Тогда подошла к окну и стала всматриваться в наш маленький садик: вдруг что-нибудь внизу подскажет мне, что кто-то здесь был? Нет, все тихо, нарциссы качают на ветру желто-белыми головками, подросшую уже молодую травку пора стричь. Дергаться решительно не из-за чего.
Я тщательно ощупала оконную раму, задвинула занавески и огляделась. Вот мои джинсы — джинсы лежат на постели точно так, как я их положила. Нет, какая я все-таки дура… Натянула на себя джинсы, нашла в шкафу чистую футболку, а на завтра приготовила длинную юбку, кремовую блузку и темно-синие лодочки, в тон юбки. Аккуратно все сложила, положив лодочки сверху, сунула эту кипу в полиэтиленовый пакет. Пакет я поставила у двери в прихожей, чтобы не забыть взять с собой.
В этот раз я проделала все этапы проверки очень тщательно, задернула занавески везде, кроме столовой, — обычный мой трюк, это чтобы сразу определить, был ли в квартире кто-то посторонний.
Пока я поднималась в квартиру Стюарта, тревога почти исчезла. Ужин прошел нормально, я даже со смехом рассказала ему, как чуть не умерла от ужаса, забыв, что на прошлой неделе не задернула занавески в спальне. Мы весело посмеялись над моими страхами, а потом пошли в гостиную и смотрели старую комедию, невероятно смешную, я хохотала до слез.
Все было отлично, пока я не сунула руку в кармашек джинсов, чтобы достать бумажный платок. Но вместо платка вытащила лоскут алого шелка с пришитой к нему пуговицей — оборванный по краям, как будто его с силой выдрали из платья. Моего алого платья. Тут-то мне стало плохо, совсем худо.
