Суббота, 17 января 2004 года

В «Парящем орле» собралась огромная толпа, в большинстве своем друзья Сильвии из газеты «Ланкастер гардиан». Шум стоял неимоверный, сегодня даже имелся диджей, но звуки музыки тонули в общем многоголосом оре и хохоте. Народ, видимо, начал расслабляться чуть ли не с утра.

Сильвия сидела у бара, закинув ногу на ногу, еще более роскошная и экзотичная, чем обычно. Пурпурная юбка и изумрудно-зеленая, под цвет глаз, блузка с очень глубоким вырезом, из-за которого выглядывал краешек вишневого бюстгальтера. Увидев меня, она испустила радостный вопль и, стряхнув с себя парочку обнимавших ее мужчин в дорогих костюмах, слезла с высокого табурета. Подбежала. От нее пахло дорогими духами, джином и свиными шкварками.

— Черт возьми!!! Ты можешь себе представить? Я действительно буду работать в «Дейли мейл»! Охренеть, скажи?

Мы, как обычно, схватили друг друга за руки и немного повизжали и попрыгали, но тут я вспомнила, что пришла не одна, и отступила в сторону, чтобы дать Ли возможность поздороваться.

Сильвия подарила Ли свою самую обольстительную улыбку, протянула руку и сделала маленький реверанс:

— Приятно снова увидеться, Ли.

Надо отдать Ли должное — его улыбка была не менее ослепительна. Он взял протянутую руку, но поцеловал Сильвию в щеку. Она как будто только этого и ждала: обвила его руками за шею и прижалась к груди. Ли подмигнул мне над ее головой и, как мне показалось, немного повеселел. Я оставила его у бара и пробежалась по пабу: поболтала с давними знакомыми, хорошими и не очень, смеясь, принимала бокалы из рук вообще незнакомых мне людей. В какой-то момент я потеряла Ли из виду, затем снова увидела его — он разговаривал с Карлом Стивенсоном. Это редактор, с которым Сильвия раньше вместе работала. Потом я заметила его в группе мужчин, толпившихся вокруг Сильвии, — она что-то говорила ему, помахивая рукой. Он заметил мой взгляд и снова улыбнулся и подмигнул.

«Вот и отлично, теперь не будет тянуть меня домой», — усмехнулась про себя я.

Ли уже увлеченно обсуждал что-то с Леном Джонсом, корреспондентом, специализировавшимся на криминальных новостях. Этот Лен ходил за Сильвией по пятам как собачка, несмотря на существование миссис Аннабель Джонс и ее неоднократные угрозы кастрировать его портновскими ножницами.

Я незаметно пробралась поближе к Ли и прижалась к нему. Он обнял меня за плечи и поцеловал куда-то за ухо.

— Хей, приятель, а почему ты не сказал мне, что эта симпатичная телочка с тобой? — спросил Лен заплетающимся языком, указывая на меня пивной кружкой.

— Здорово, Лен, — сказала я.

— О, Кэт — горячая штучка. Солнышко, почему ты меня игнорируешь? Весь вечер ни слова мне не сказала…

— Вообще-то, я как раз хотела поговорить, — сказала я. — Ли, может, закажешь мне еще выпить?

Ли повернулся к бару, протягивая десятифунтовую банкноту, и взял мне рюмку водки. Лен пробормотал, что ему пора отлить, и слинял в сторону туалетов.

— Ну что, ты здесь не скучаешь? — крикнула я Ли в самое ухо.

Он кивнул, встретился со мной глазами и задержал взгляд. Я хорошо знала эти взгляды. Знала, что сейчас у него на уме, от этого у меня самой слабели ноги, кружилась голова. Не опуская глаза, я медленно провела ладонью по груди Ли, спустилась ниже, ниже, пока не наткнулась на твердый как камень член. Я сжала его рукой для верности, и глаза Ли закрылись. Лоб его покрылся испариной. Тогда я так же медленно убрала руку и отпила из рюмки.

— Вот дрянная девчонка, я тебе это припомню, — пробормотал он сквозь зубы.

— Подожди до дому, там я сама задам тебе трепку.

В его глазах появился голодный блеск, и я поняла, что он не намерен ждать так долго.

По правде говоря, больше всего мне нравилось его дразнить, поэтому я отошла на безопасное расстояние, взяла за руку Сильвию и повела ее на крошечный танцпол. Сильвия сняла босоножки на высоченных каблуках и лихо стала отплясывать что-то зажигательное.

Ли наблюдал за нами с непроницаемым видом. Сильвия, увидев, что он смотрит в нашу сторону, внезапно притянула меня к себе и смачно поцеловала в губы.

— Дура, кончай слюнявиться! — закричала я, отбиваясь.

— Эй, не найдется ли мне местечка в вашей постели, пока я не уехала в Лондон? — заорала Сильвия мне в ухо.

Я расхохоталась и бросила взгляд на Ли. Вы бы видели выражение его лица!

— Ты только посмотри на него. Как ты думаешь, что он скажет, если я предложу ему такое?

Сильвия обняла меня за талию, и мы вместе еще раз поглядели на Ли.

— Ой, не могу, до чего сексуальный!

— Я знаю, знаю, и он — мой!

Мы опять обнялись и запрыгали под песню «Мармеладная леди».

Конечно, долго попрыгать вместе нам не дали — Сильвию утянули в сторону два раскрасневшихся, хорошо поддавших молодых человека. Похоже, они были не из газеты, но моей подруге было уже совершенно все равно.

Ли тоже куда-то исчез. Я осталась на танцполе, зажатая со всех сторон потными телами. В уши била оглушительная какофония, дышать было совершенно нечем, я даже пожалела, что не надела чего-нибудь полегче вместо бархатного платья.

В какой-то момент мне здорово приспичило, но в женский туалет выстроилась длинная очередь, пришлось шмыгнуть в мужской.

— Я не смотрю, не смотрю, — пробормотала я, отворачиваясь от нескольких мужских фигур у писсуаров, ныряя в свободную кабинку и с облегчением присаживаясь.

Выйдя из туалета, я отправилась на поиски Ли, пробираясь сквозь разгоряченную толпу. К моему удивлению, он снова, стоя у бара, болтал с Леном.

— Извините нас, пожалуйста, мы на минутку! — вежливо проорала я.

Ли поднял брови, но кивнул. Я взяла его за руку и повела прочь, через коридор, мимо туалетов и через черный ход в маленький садик. У выхода толпились разгоряченные посетители, выскочившие подышать свежим воздухом, но я повела Ли дальше, за черту света, туда, где росли довольно густые кусты. За ними начиналась детская площадка. Летом там не протолкнуться, а сейчас было совершенно пусто. И очень темно.

Тащить его мне не пришлось; как только Ли понял, к чему я клоню, он сам прибавил ходу настолько, что мне пришлось бежать.

Спотыкаясь на кочках, я на ощупь нашла стол для настольного тенниса и присела на край. В черных чулках и без трусов (я оставила их в мусорном ведре в мужском туалете), я была в полной боевой готовности. Лица Ли я не видела, но его дыхание сказало мне о многом. Я притянула его за ремень джинсов, быстро расстегнула ремень и молнию, а он в это время обеими руками провел вверх по моим ногам и бедрам. Когда он обнаружил, что на мне нет трусов, из его груди вырвался хриплый стон.

Он поцеловал меня жадно, грубо, заталкивая мне в рот язык, потом оторвался, чтобы прошептать на ухо:

— Что ты делаешь со мной, грязная сучка?

— Заткнись! — в тон ему прошипела я. — Теперь ты рад, что я надела именно это платье?

Правда, процесс несколько затянулся, наверное, потому, что Ли слишком много выпил. Через какое-то время возбуждение оттого, что мы делаем это в неположенном месте, у меня прошло, и я поняла, что замерзаю. Еще я боялась, что кто-нибудь услышит нас, а главное, я подозревала, что после этого приключения в бедной моей попе останется куча заноз.

Внезапно Ли выдернул член, развернул меня спиной, резко наклонил к столу и задрал подол платья чуть не до пояса. Он снова вошел в меня глубоко и резко, при каждом толчке с хрипом выдыхая сквозь стиснутые зубы. Я с размаху ударилась грудью об стол, с трудом перевела дыхание, уперлась ладонями в скользкую поверхность и попыталась хоть немного ослабить силу толчков, но Ли крепко держал меня за бедра и так яростно вбивал свой член, что я еле сдерживалась, чтобы не заорать от боли.

Потом мне показалось, я слышу другие звуки — неужели это Ли так сопит? — нет, они явно доносились откуда-то сбоку. Затем я уже отчетливо услышала женское хихиканье. Значит, кто-то еще решил посетить детскую площадку. Мне стало неловко, я невольно сжала бедра, и это ускорило исход дела: застонав, Ли напоследок вошел в меня с такой силой, что я врезалась низом живота в острый край стола.

Ли сразу же отступил на несколько шагов, стряхнул последние капли с поникшего члена, подтянул джинсы и застегнул молнию. Я тоже неловко выпрямилась, одергивая задранное платье. Из-за кустов показались две тени — даже темнота не могла заглушить яркую розовость юбки Сильвии. За Сильвией, вцепившись в ее плечи, нетвердым шагом семенил Карл Стивенсон, вытирая рукой рот.

— Добрый вечер, — промурлыкала Сильвия, бросив на меня насмешливый взгляд и ныряя обратно в бар.

Не сговариваясь, мы с Ли прошли помещение бара насквозь и вышли на улицу через главный вход, чтобы поймать такси. Я дрожала от холода.

— Ну почему вы, женщины, никогда не носите пиджак? — раздраженно спросил Ли, обнимая меня за плечи.

— Но у меня же есть ты, — сказала я, целуя его в шею.

Мне казалось, что вечер удался: в такси мы уселись на заднее сиденье, Ли сразу запустил руку мне под подол и ласкал меня на протяжении всего пути.

Но когда мы вошли в дом, его настроение изменилось.

— Чур я первая в душ, — сказала я, сбрасывая туфли и ударом ноги посылая их под вешалку.

Ли, сунув руки в карманы, стоял посреди гостиной, хмурый ужасно.

— Я, пожалуй, пойду домой, — бросил он.

— Что? Домой? То есть как? Разве ты не останешься?

Я подошла к нему сзади, обхватила обеими руками его талию, прильнула щекой к широкой спине. Он немного постоял, а потом вынул руки из карманов и мягко, но решительно отстранил меня.

— Да что произошло? — спросила я, и противный страх начал вползать в мою затуманенную алкоголем голову.

Он наконец-то встретился со мной взглядом, и в тех синих глазах я прочитала такую ярость, что даже растерялась.

— Что произошло? А ты, блядь, что, сама не врубаешься?

— Ли, да ты что, в конце концов? Кончай ругаться! Что я сделала?

— Что сделала? Вышла из мужского туалета без трусов, этого мало? И куда ты их дела, интересно? Потеряла по дороге?

— Я пошла туда, потому что в женский стояла километровая очередь. А мне уже было невмоготу! Сильвия всегда так делает… — пробормотала я растерянно.

— Ах, Сильвия! Еще одна недотраханная сучка! Ты, кстати, о чем думала, когда лизалась с ней на танцполе? Чуть под юбку к ней не полезла!

— Я думала, это выглядит эротично, — пробормотала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Да что же это такое, господи… — Ты же не думаешь, что мы с Сильвией…

По крайней мере, я сообразила, что про предложение эротических игр втроем лучше вообще не говорить.

— О, только не вздумай тут мне слезы лить! — резко бросил он. — Поняла? Заткни свой фонтан, пока я его не заткнул!

Я проглотила слезы:

— Но, Ли, послушай! Я сняла трусы в туалете, потому что собиралась сразу же найти тебя…

— Неужели? Да ты могла лечь под дюжину мужиков между делом, пока искала меня. Грязная, развратная сука!

— Да хватит уже ругаться! — Я тоже не выдержала: с какой стати я все время должна оправдываться? — А чего же ты не ругался там, в саду? Тогда я не была развратной сукой.

— Ага, скромница, позвала свою подругу, чтобы составила нам компанию! Тоже та еще штучка.

— Да я понятия не имела, что и она там!

— Вы это часто делаете — верно, подглядываете друг за дружкой? Чтоб вас всех…

— Нет! — Но тут я немного слукавила. Мы действительно пару раз кое-что в этом роде устроили просто ради хохмы. Поспорили, кто дольше продержится. Но сегодня — и в мыслях не было… — Ли… — Я дотронулась до его рукава, чтобы успокоить, объяснить, что он все не так понял, но он раздраженно стряхнул мою руку. — Ну ладно, не злись, прости меня, я не думала, что ты расстроишься… Ли… — Я опять попробовала обнять его, но на этот раз он резко оттолкнул меня обеими руками. Я упала на диван, схватилась рукой за горло.

Ли повернулся ко мне спиной:

— Ладно, я лучше пойду.

Я осталась на диване, обескураженная его яростью, просто бешеный какой-то. Неужели можно вот так уйти? А вдруг он больше никогда не вернется?

— Ну и иди, раз лучше.

Первый час я провела в горячем душе, стараясь отключить мозг и сосредоточиться на шуме воды. Затем какое-то время я бродила по комнатам, а потом плюхнулась на диван. Он что, совсем помешался? Как можно было подумать, что я спала с кем-то еще? Я даже ни с кем не флиртовала! А танец с Сильвией… Боже, только идиот мог принять нашу «эротическую шалость» за чистую монету! Да она же моя лучшая подруга! Нет, у него явно что-то с головой. Но потом, немного остыв, я подумала о том, как он честно пытался веселиться в чужой компании, в которой не знал никого, кроме меня. А что я? Бросила его одного. Моталась по всему пабу, хохоча во все горло и опрокидывая рюмку за рюмкой. Потряхивала гривой, хлопала ресницами. Да еще целовались с Сильвией взасос, милые шуточки на танцполе. О господи…

Я, свернувшись калачиком, лежала на диване и тупо пялилась в телевизор. Алкоголь выветрился. И что в остатке? Головная боль, тошнота и чувство безысходности.

Когда я уже собиралась лечь, хотя и знала, что не усну до утра, послышался тихий стук в дверь. И мир опять стал прекрасным, потому что на пороге стоял Ли, замерзший, несчастный, всклокоченный, и свет прихожей отражал отчаяние и боль в его глазах. Такую неприкрытую боль, как незаживающая рана. Он шагнул ко мне и пробормотал:

— Прости меня. Кэтрин… прости…

Я буквально втащила его внутрь, целуя его губы, глаза, мокрые от слез щеки. Он совершенно заледенел. Я раздела его и повела в душ, почти как в ту, первую, ночь, когда он пришел ко мне, залитый кровью, с тремя сломанными ребрами.

— Прости, прости, — шептал он, целуя меня, когда мы легли в постель, и я обняла его руками и ногами, чтобы помочь ему забыть обо всем.

— Ли, милый, это ты прости меня. Я никогда больше не стану так гадко себя вести, никогда, слышишь? Клянусь!

Мы опять слились друг с другом, и в этот раз он был очень нежен.

Спустя несколько часов, когда я лежала рядом с ним, прислушиваясь к его размеренному, ровному дыханию, вновь возник этот вопрос. Вопрос, который крутился у меня в голове уже давно, и теперь я рискнула его задать:

— Кто разбил тебе сердце, мой милый? Кто это был?

Он долго молчал, и я уже решила, что он не слышит, уснул. Но он вдруг выдохнул:

— Она… Наоми…

На следующий день я уже не вспоминала, откуда взялись синяки у меня на руках. Но ее имя я запомнила навсегда. Особенно то, с каким выражением он произнес его: как заклинание, как молитву.