Среда, 7 января 2004 года
Всю дорогу домой Ли упорно молчал.
Он остановил машину лишь для того, чтобы купить пакет жареной картошки на Проспект-стрит. Теперь пакет лежал на столе, и, несмотря на то что аппетит у меня отшибло начисто, от запаха еды кружилась голова. Мы сидели на диване, не зажигая света. Ли сел первым и посадил меня к себе на колени. Я отвернулась от него, хмурясь, как обиженный ребенок. Сейчас я уже не могла точно припомнить, чем именно он меня так обидел.
— Ладно, давай поговорим, — мягко сказал он. Его руки крепко обнимали меня за талию, лицом он уткнулся в мои распущенные волосы.
— Нам уже давным-давно надо было поговорить.
— Согласен. Я был не прав. И прошу прощения за то, что случилось сегодня.
— А кто он? Тот мужик с рюкзаком?
— Мы давно следили за ним. Я сам следил за ним. Я и понятия не имел, что он назначает встречи именно в этом ресторане, иначе ни за что на свете не привез бы тебя туда.
— Так ты полицейский?
Ли кивнул.
— А почему ты мне раньше не сказал об этом?
Ли молчал, а я вдруг оттаяла и пожалела его. Он играл моей рукой, проводя пальцами по ладони, целуя один за другим кончики пальцев.
— Просто я не ожидал, что так выйдет, — сказал он наконец. — Со мной раньше таких проколов не случалось. Я не влюблялся, понимаешь? Конечно, у меня были романы, но ни один не был серьезен настолько, чтобы захотелось что-то рассказать. Все не так просто, понимаешь? У меня секретная служба. Я часто работаю под прикрытием, это бывает опасно. В нашем деле гораздо проще жить одному и рассчитывать только на себя.
— Боже, Ли, это все очень опасно!
— Со стороны все выглядит страшнее, чем оно есть. К тому же я давно привык к такому образу жизни.
— Значит, этим ты и занимался в тот первый вечер, когда ты явился весь в крови? Я думала, ты с кем-то дрался.
— Так и было. В тот раз пришлось повозиться. Но сложные аресты случаются довольно редко. Чаще всего я часами сижу в машине, ожидая, когда произойдет что-нибудь интересное, или скучаю на переговорах в душной комнате без окон, или торчу за компьютером, отвечаю на кучу скопившихся писем. — Ли вдруг поерзал и сунул руку себе за спину. — На чем это я сижу? На груде кирпичей? Что это за штука?
— Это мой органайзер. — Я швырнула его на диван вместе с сумкой, когда мы вошли. Я высвободилась из объятий Ли и встала. — Пойду принесу тарелку для картошки. Хочешь еще чего-нибудь? Может быть, хочешь выпить?
— Нет, — послышался голос с дивана.
Я включила чайник. Чашка хорошего чая — вот что мне сейчас было нужно!
— Можно, я взгляну? — спросил Ли.
Когда через несколько минут я вошла в гостиную с чашками, свет был включен, Ли изучал мой ежедневник.
— Что ты делаешь?
— Просто стало интересно. Кто все эти люди?
В конце ежедневника в прозрачных конвертиках я хранила десятки визиток.
— Это люди, с которыми я познакомилась на конференциях, совещаниях и встречах, — сказала я. — Вообще-то, лучше не копайся там.
— Почему? — спросил он, но закрыл ежедневник и отдал мне.
— Ли, не у одного тебя могут быть секреты. Я же работаю менеджером по персоналу — в ежедневник я записываю конфиденциальные сведения о сотрудниках. О взысканиях, премиях или о проступках. Никому не следует об этом знать.
Ли широко улыбнулся:
— Ладно, будь по-твоему. Ну что там наша картошка, еще не остыла? Я голоден как волк.