Суббота, 24 ноября 2007 года
Ноги стали ватными, я силилась оттолкнуть Робина, закричать, но спазм перехватил горло, сердце бешено билось. Я вяло попробовала ударить коленом ему в пах, но неожиданно он застонал и отпрянул.
Я не сразу сообразила, что Робина за шиворот оттаскивает от меня другой мужчина. Потом он вмазал ему, Робин шмякнулся на тротуар.
— Вали отсюда! — заорал мужчина. — Сейчас же убирайся, пока я тебе не всыпал еще!
— Я понял, дружище. — Робин резво поднялся, отряхивая брюки. — Не стоит так нервничать, ухожу.
Он стал нагонять остальных. Как ни странно, но никто из них ничего не заметил.
Моим спасителем оказался Стюарт.
Я осталась стоять, прислонившись к расписанной граффити стене. Короткие, резкие вдохи и выдохи. Не хватает воздуха, не хватает… Я стиснула кулаки, так что занемели пальцы. Сейчас начнется. Паническая атака в одиннадцать вечера посреди Хай-стрит — не-е-ет!
Стюарт подошел ко мне, остановился в нескольких шагах, напротив освещенной витрины, так чтобы я могла видеть его лицо.
— Как ты? Впрочем, что за глупости я спрашиваю! Ладно, начнем с дыхания. Дыши глубже. Не можешь? Давай попробуем вместе.
Он положил ладонь мне на плечо. Я еще больше вжалась в стену, но он не убрал руку и заглянул мне в глаза:
— Глубоко вдохни и задержи дыхание. Молодец, давай еще раз.
Его голос звучал мягко, успокаивающе. Но это на меня не действовало.
— Мне надо домой…
— Подожди минуту. Сначала выровняем дыхание.
— Мне… надо домой…
— Не волнуйся. Я с тобой. Тот идиот больше не вернется. Смотри на меня. Дыши со мной вместе. Медленнее. Вот так. Хорошо. Еще раз.
И я смогла сконцентрироваться на дыхании. Несмотря на шок, через пару минут сердцебиение немного унялось. Но меня продолжало трясти.
Стюарт продолжал на меня смотреть, молча призывая успокоиться.
— Ну вот, теперь гораздо лучше, — пробормотал он наконец. — Ты сможешь идти?
Я кивнула, не в силах ничего сказать, и оторвалась от стены. Но едва не грохнулась, ноги не желали слушаться.
— Держись за меня. — Он подал мне руку.
Несколько секунд я боролась с новой волной страха. Хотелось бежать, бежать без оглядки, но я почти справилась с собой и все-таки взяла Стюарта под руку, и мы ровным небыстрым шагом двинулись в сторону дома.
Вскоре рядом с нами затормозила полицейская машина. Из нее вылез высокий худощавый полисмен.
Меня затрясло сильнее.
— В чем дело? — спросил Стюарт.
— Мэм, вас зафиксировала камера видеонаблюдения, — сказал мне офицер. Рация, закрепленная на его бронежилете, невнятно бормотала. — Похоже, на вас напали. С вами все в порядке?
Я с усилием кивнула.
— Почему вы дрожите? — продолжал офицер, подозрительно оглядывая меня. — Много выпили?
Я отрицательно покачала головой.
— Просто… холодно, — сумела произнести я сквозь барабанную дробь зубов.
— Вы знаете этого мужчину? — спросил офицер, показывая на Стюарта.
Я опять кивнула.
— Я провожу ее домой, — сказал Стюарт. — Здесь недалеко, прямо за углом.
Полицейский, осмотрев нас обоих еще раз, кивнул. Из машины его позвали:
— Роб, давай сюда, срочный вызов!
— Ну ладно, хорошо, что все обошлось.
Он юркнул в машину, и они включили сирену, снова до смерти напугав меня.
Мы со Стюартом двинулись дальше. В ресторане я пила только воду и сок, но почему-то действительно шаталась, как пьяная.
— Значит, ты не любишь полицейских, — даже не спросил, а констатировал Стюарт.
Я не стала отвечать. Из глаз у меня капали слезы. Я просто оцепенела от ужаса при виде того офицера, особенно наручников, болтающихся у его пояса, но сирена доконала меня окончательно.
Когда мы подходили к дому, Стюарт практически нес меня на руках. Я цеплялась за него как за соломинку, боялась выпустить из рук.
— Зайдем ко мне, выпьем чая, — предложил он, отпирая дверь.
Как только входная дверь захлопнулась, я выпустила его рукав и проверила замок, подергала за ручку, провела пальцами по притолоке, дернула ручку еще раз. Я хотела повторить процедуру, но почувствовала, что Стюарт внимательно наблюдает за мной.
Я попыталась улыбнуться:
— Спасибо тебе, теперь уже все хорошо.
«Ну что же ты? Давай, иди к себе, мне надо проверить чертову дверь еще раз! Еще сто раз!»
Я выжидала, но он не уходил.
— Кэти, пожалуйста, давай поднимемся ко мне. Я угощу тебя чаем. Дверь оставим открытой, чтобы мы смогла уйти, когда тебе захочется. Давай?
Я выразительно посмотрела на него:
— Все уже хорошо. Честно!
Он не двинулся с места.
— Стюарт, пожалуйста, ты можешь возвратиться к друзьям. Я теперь сама…
— Нет, сначала ты зайдешь ко мне на чашку чая. Наружная дверь закрыта, я сам видел, как ты проверила. Ты в безопасности. — Он протянул мне руку, выжидая, когда я на нее обопрусь.
Я демонстративно проигнорировала этот галантный жест, но от новой проверки пришлось отказаться.
— Ну ладно, хорошо. Пойдем.
«Ты в безопасности»? Странно, что он так сказал, думала я, шагая за ним по лестнице. Я отвернулась, чтобы не смотреть на собственную дверь, иначе меня было бы от нее не оттащить. Сжав зубы, я шла следом за Стюартом. Все равно всю ночь буду бродить по квартире, проверять запоры. Все равно заснуть не удастся.
У себя он сразу же включил свет во всех комнатах и прошел на кухню, чтобы поставить чайник. Слева от кухни, не отгороженная стеной, размещалась просторная гостиная с двумя оконными нишами. На широких низких подоконниках стояли горшки с растениями — мне понравились их мясистые зеленые листья. Я подошла посмотреть и глянула в окно. Оттуда открывался довольно симпатичный вид на Хай-стрит; несмотря на темень, было видно, как по ней двигаются толпы беспечных горожан. А если поднять глаза, видны были крыши домов на противоположной стороне, мерцающее сияние освещенных кварталов, простирающееся до самой Темзы, а вдалеке — подмигивающие красные лампочки на крыше башни в Кэнэри-Уорфе. Немного сбоку, плоский и огромный, как летающая тарелка, переливался и сиял огнями купол. Стюарт поставил мою кружку с чаем на низкий кофейный столик и сел в кресло.
— Ну, как себя чувствуешь? — ласково спросил он.
— Нормально, — соврала я, стуча зубами.
Я присела на край низенького дивана, который оказался на редкость удобным, и обхватила руками колени. Вдруг навалилась чудовищная усталость.
— А как ты будешь у себя одна? С тобой все будет в порядке?
— Конечно, — сказала я.
Он помедлил, потом отпил из моей кружки.
— Если вдруг почувствуешь, что опять начинается паника, позови меня, хорошо? Просто поднимись и постучи в дверь.
Я пару секунд переваривала это предложение. «Хорошо», — хотелось сказать мне, ведь он был прав: меня наверняка ночью настигнет дикий страх, но я прекрасно знала, что, когда это произойдет, меня даже под дулом пистолета уже не выставишь из квартиры.
Руки уже не так тряслись, и я рискнула поднять кружку и отпить глоток чая. Странно, но Стюарт умудрился приготовить неплохой чай. Конечно, молока маловато, но в принципе вполне.
— Прости, — пробормотала я.
— Не за что! Ты ведь ни в чем не виновата!
Тут слезы закапали с новой силой, пришлось даже поставить кружку на столик. Я закрыла лицо руками. Вот сейчас он встанет с кресла, подойдет, стиснет ладонью мое плечо. Я вся сжалась, приготовившись к шоку от нового контакта, но… ничего такого не произошло. А когда я открыла глаза, на столике лежала упаковка с бумажными носовыми платками. Я благодарно усмехнулась, взяла один и высморкалась.
— А ты знаешь, что у тебя СНД — синдром навязчивых действий?
От неожиданности я не сразу ответила:
— Спасибо, что напомнил.
— Ты лечишься?
Я помотала головой:
— К чему? — Я исподлобья взглянула на него. Смотрит! Прямо не сводит с меня глаз.
Стюарт слегка пожал плечами:
— Ну как это — к чему? Хотя бы для того, чтобы обеспечить себе побольше свободного времени.
— А зачем оно мне? У меня и так его полно, спасибо! — Голос мой вдруг стал скрипучим и жестким, и я поспешила отхлебнуть еще чая.
— Извини, — сказала я через минуту, — ты тут ни при чем. Я вовсе не хотела набрасываться на тебя.
— Ничего страшного, — сказал он. — Ты права, это совершенно не мое дело. Я вообще не должен был говорить об этом.
Я слабо улыбнулась:
— А ты кто, психотерапевт?
Он засмеялся, а потом кивнул:
— Что-то вроде этого. Я работаю врачом в клинике Модсли.
— Врачом?
— Клиническим психологом. Я работаю с пациентами, которых лечат амбулаторно, не в больницах. Вообще-то, моя специализация — хроническая депрессия, но я повидал многих пациентов с твоим диагнозом.
Прекрасно! Замечательно! Теперь еще и он, кроме меня самой, знает, что я с приветом. Придется съехать с квартиры, и как можно скорее.
Стюарт допил чай и отправился на кухню. Вернувшись, он положил на столик передо мной небольшой картонный прямоугольник.
— Это что? — с опаской спросила я.
— Я больше никогда не буду говорить об этом, обещаю. Но это — визитная карточка одного из моих коллег. Если ты все-таки решишься обратиться за помощью, позвони по этому номеру и спроси его. Он у нас в больнице звезда первой величины. И специализируется как раз по навязчивым действиям.
Я поднесла к глазам визитку. «Алистер Ходж». Ниже было написано от руки «Стюарт» и номер мобильного телефона.
— Это мой номер, — сказал Стюарт. — Вдруг ночью на тебя опять накатит, позвони, я приду и посижу с тобой, если хочешь.
«Ага, прям как только, так сразу!» — мысленно огрызнулась я.
— Нет, я не могу. Как я пойду на консультацию? Что я скажу на работе? А вдруг они узнают, что я чокнутая, — меня же уволят!
Стюарт улыбнулся:
— Но ведь ты не «чокнутая», просто немного нервная. И на работе никому об этом знать не надо. Кстати, даже если ты не пойдешь лечиться, многое можно делать и самой. Могу порекомендовать несколько полезных книг: расслабляющие практики. Сама можешь лечиться дома.
Я повертела визитку в руках:
— Спасибо. Я подумаю.
Снаружи снова раздался вой сирены.
— Ладно, мне пора, — сказала я, устало поднимаясь.
Стюарт оставил дверь открытой, чтобы лишний раз меня не напрягать. Я вышла на площадку.
— Ну, спасибо еще раз, — сказала я, оборачиваясь. Мне вдруг захотелось его обнять. Интересно, что бы я ощутила в его объятиях? Покой или ничего бы не изменилось? Но я до сих пор не могла забыть, как на меня навалился Робин. Нет уж, никаких объятий. — А можно кое о чем тебя спросить? — выдавила из себя я.
— Конечно.
— А может быть, ты сам мог бы… ну… начать лечить меня… Ты же врач.
Стюарт смущенно улыбнулся. Я стояла на площадке, он — в прихожей, держась за косяк.
— Конфликт интересов, — сказал он.
— Это как же понимать?
— Если мы с тобой подружимся, — объяснил Стюарт, — я не смогу тебя лечить. Не смогу быть по отношению к тебе объективным. Понимаешь?
Пока я думала, что это может означать, он еще раз улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и закрыл дверь. А я отправилась вниз — проверять наружную дверь.