Среда, 4 марта 2009 года
Я сидела на низком парапете около главного здания и смотрела, как Стюарт, выбежав с парковки, стал прикидывать, как бы перебежать улицу, и вот он уже лавирует среди застывших машин, а потом и сам застывает, поскольку на ближайшем светофоре загорелся зеленый и машины тронулись.
Наконец он подбежал ко мне:
— Извини! Я сильно опоздал?
Я покачала головой:
— Нет, там какая-то задержка, начнут только через полчаса. Свидетели все еще ждут в коридоре.
— Она тоже там?
— Да.
Он поцеловал меня сначала в щеку, потом в губы долгим, жадным поцелуем, провел пальцами по моей щеке. Боже, какие холодные…
— Стюарт, ты что, нервничаешь?
— Есть немного. А ты?
— Есть немного.
— Ну ладно, пошли внутрь. Покончим с этой историей раз и навсегда.
Внутри нас ждала Сэм Холланд. Сегодня она выглядела очень элегантно: на ней был строгий брючный костюм и подстриглась. Она уже дала показания утром.
— Ну, Кэти, как ты?
— Спасибо, хорошо.
— Начало опять откладывают, — сказала Сэм Стюарту. — Кажется, мистер Брайтман снова неважно себя чувствует.
— Неужели?
Я почти не слушала их, обводя взглядом толпившихся в коридоре. Где же она?
— Сэм, а где…
— Пошла в туалет.
Стюарт все еще крепко держал меня за руку и, прижав мои пальцы к губам, сказал:
— Иди поищи ее. Встретимся в зале. Не смотри на него. Смотри только на меня, если тебе так будет легче.
— Не волнуйся, — заверила я его, — я больше не сорвусь.
Он отправился в зал занять места, народу было уже полно. А люди шли и шли.
— Я, пожалуй, тоже пойду в зал, — сказала Сэм. — Или тебя подождать?
— Нет-нет, иди. Мне надо сначала найти ее.
Сэм немного помедлила.
— Сегодня он получит от нас сполна, — сказала она.
Я улыбнулась, и она пошла в зал.
В туалете Сильвия стояла около зеркала, вглядываясь в свое отражение.
— Привет, — сказала я.
Она немного подкрасилась, но все равно была очень бледной.
— Кэтрин, я боюсь.
— Понимаю.
— Ты так хорошо выступила вчера. Они тебя слушали.
— И тебя тоже будут слушать.
Лицо Сильвии исказилось от попытки сдержать слезы, я обняла ее. Она вся дрожала, плечи напряглись от ужаса.
— Все хорошо, — сказала я ободряюще. — Бояться его — это вполне нормально. Но знаешь что? Он сам боится в сто раз больше тебя. Теперь сила на твоей стороне. Он больше не опасен, Сильвия. Надо просто потерпеть еще немного, и все будет кончено.
Она отстранилась, размазывая платком слезы и тушь.
— Знаю-знаю. Конечно, ты права. Но все равно… — У нее перехватило горло.
— Ты помнишь, каким голосом он говорил в тот первый день? Помнишь, когда они спросили его имя, а он убеждал их в своей невиновности? Он же пищал! Вот что от него осталось — один слабый писк. Он трус, ничтожество!
Она кивнула, улыбнулась, глубоко вздохнула.
— Можешь не смотреть на него, когда будешь давать показания. Смотри на меня или на Стюарта. Или на Сэм. Мы на твоей стороне. Мы пережили этот кошмар вместе. Правильно?
— Да…
— Тогда пойдем, — сказала я.
— Сейчас, подожди минутку. — Сильвия стерла следы слез с лица, пошарила в сумке и вытащила тюбик помады. Ярко-красной. И накрасила губы недрогнувшей рукой.
Мы отправились в зал.
