Книга: Заповедное место
Назад: XVI
Дальше: XVIII

XVII

Доктор Лавуазье смотрел на пациента строгим взглядом, словно тот сам был виноват в том, что его состояние неожиданно ухудшилось. По непонятной причине у раненого начался перитонит, который сильно уменьшал его шансы на выздоровление. Ему стали давать высокие дозы антибиотиков, каждые два часа меняли под ним белье. Врач энергично похлопал Эмиля по щекам:
— Откройте глаза, старина, вам надо побороться за себя.
Эмиль с трудом выполнил эту команду — и сквозь легкую дымку увидел упитанного человечка в белом халате.
— Доктор Лавуазье, как ученый Лавуазье, очень легко запомнить, — представился врач. — Давайте-ка держитесь, — и он опять хлопнул Эмиля по щеке. — Вы потихоньку от нас что-то съели? Какую-нибудь скатанную в шарик бумажку, вещественное доказательство?
Эмиль слабо качнул головой слева направо, что означало «нет».
— Не валяйте дурака, старина. Мне плевать на ваши делишки. Меня интересует ваш желудок, а не вы сами. Понимаете, о чем я? У меня проблема с вашим желудком, и, если вы прикончили собственную бабушку или даже дюжину бабушек, к моей проблеме это не имеет ни малейшего отношения. Вот такой у меня подход. Можно сказать, особое мнение. Итак? Что попало к вам в желудок?
— Вино, — прошептал Эмиль.
— Сколько?
Эмиль расставил большой и указательный пальцы: между ними было примерно пять сантиметров.
— На самом деле вдвое или втрое больше, верно? — спросил Лавуазье. — Это проясняет дело, теперь нам будет легче. Поймите, в принципе мне все равно, пьяница вы или трезвенник. Но только не сейчас. Где вы достали вино? Под койкой у соседа?
Эмиль обиженно мотнул головой.
— Я не пьяница. Выпил, чтобы полегчало, чтобы кровь бежала быстрее.
— Думали, вам от этого полегчает? Вы что, старина, с луны свалились?
— Так мне сказали.
— Кто? Ваш сокамерник? Тот, у которого язва?
— Тому бы я не поверил. Слишком тупой.
— Верно, он тупой, — согласился Лавуазье. — А тогда кто?
— Парень в белом халате.
— Не может быть.
— В белом халате, с повязкой на лице.
— На этом этаже врачи не ходят в повязках. Фельдшеры и санитары — тоже.
— В белом халате. Дал выпить.
Лавуазье сжал кулаки: он вспомнил строгие предписания Адамберга.
— О'кей, старина, — сказал он, вставая. — Я позвоню вашему приятелю-легавому.
— Да, легавый, — сказал Эмиль и протянул руку к доктору. — Я ему не все сказал. На случай, если сдохну.
— Вы хотите, чтобы я передал ему сообщение? Адамбергу?
— Да.
— Говорите спокойно, не торопитесь.
— Непонятное слово. Я уже видел его. На открытке.
— Хорошо, — сказал Лавуазье, записав его слова на листке с графиком температуры. — Это все?
— Осторожней с псом.
— В каком смысле?
— Аллергия. На жгучий перец.
— Это все?
— Да.
— Не волнуйтесь, я ему все передам.
Выйдя в коридор, Лавуазье вызвал высокого чернявого, Андре, и коротышку — Гийома.
— С этой минуты вы, сменяя друг друга, будете круглосуточно дежурить у двери в палату. Какой-то мерзавец дал ему выпить вина и что-то подмешал туда. Зашел к нему в белом халате и с повязкой на лице: проще простого. Немедленно промойте ему желудок, предупредите анестезиолога и доктора Венье. Будем надеяться, что он выдержит.
Назад: XVI
Дальше: XVIII